– Невероятно!
– За дело, Содзи! Если на вашу пленку попал хотя бы один фотон света, мы отыщем его.
Они уселись в легкие жесткие кресла напротив большого жидкокристаллического экрана. Содзи смотрел прямо перед собой. На экране появились очертания кратера Цибайши. Сейчас кратер был виден таким же, как и в перископ средней силы с глубины ста метров. Рука сотрудника Хирохито щелкала мышкой управления экраном. Содзи показалось, что изображение несется на него с огромной скоростью. Только привычка майора к чрезвычайным ситуациям удержала его на месте – челюсти его плотно сжались, пальцы крепко обхватили ручки кресла. Границы кратера мгновенно расширились и вдруг выскочили за пределы экрана. У майора даже немного закружилась голова. Поверхность морского дна была видна так же, как был бы виден ярко освещенный двор с балкона пятого этажа – можно было сосчитать все трещины каменной плиты.
Чувствуя, как у него сжимается сердце, Содзи на мгновение закрыл глаза, а когда их открыл, то перед ним на экране стояли два человека в скафандрах. Один из них держал в руках длинную металлическую трубу, направленную прямо на майора.
18
Олег Львович Бармин вышел из лифта, который опустил его в самое сердце центра управления подводным проектом. У него в руках был маленький черный дипломат и зонтик, ведь снаружи лил дождь.
Не глядя по сторонам коридора, вдоль стен которого вытянулись в струнку охранники, он на автомате махал им рукой в ответ на приветствия. Олег Львович был встревожен. Информация, поступившая от Минина, насторожила его, так как было ясно, что кто-то пытался проникнуть в «узкий круг». Сначала этот человек крутился вокруг его семьи, а затем переключился на других, и ему даже удалось похитить записную книжку профессора. Дурак этот Минин, полный дурак! Надо же доверить такую информацию бумаге, а блокнот с секретными записями оставить на полке книжного шкафа! И теперь тщательно спланированный и долгие годы всеми ими продвигаемый проект находился под угрозой срыва…
Он вошел в свой небольшой уютный кабинет, где его ждал Цвигун.
Тот сидел в кресле, потягивая горячий кофе. Его округлое лицо имело озадаченное выражение, а глаза были чуть прикрыты.
– Ты говорил с Мининым? – спросил Бармин, вешая зонтик на крючок.
– Да!
– Идиот! Так просто дать обвести себя вокруг пальца!
– Перестань, Олег. Что толку махать кулаками после драки?
– Кто бы это мог быть? – усевшись на диван рядом с Цвигуном, Олег Львович тоже взял себе чашку с напитком.
– Как тут узнаешь. Он не оставил никаких следов.
– Странно, что вся информация с видеокамер исчезла.
– Скорей всего, у него был излучатель электронных помех.
– Значит, это не любитель, – подвел итог Бармин, – а профессионал с солидным прикрытием.
– Да, дело он знает, а главное – предусматривает все возможные меры защиты. История, которую он придумал для Минина, чистой воды блеф. А как ловко он ушел от нас из аэропорта!
– Ты что, в чем-то меня упрекаешь?
– Не тебя, себя. Я сам должен был подумать об этом.
– И что, у нас ничего нет на него?
– Только устные описания, которые ни в чем не сходятся, кроме разве что его комплекции. Все говорят, что это был громила.
– Но странно, почему он начал прямо с Минина? Как он вышел на него? Может ли это быть личным поручением Президента?
– Эта мысль и мне приходила в голову, но она кажется нереальной. Наш кремлевский друг крепко зажат в собственном кабинете, все его связи контролируются, и каждый, кто звонит ему или встречается с ним, у нас на виду. Конечно, у Президента есть личная связь, но не думаю, что такого рода задание он мог доверить телефону.
– Интересно, – сказал Цвигун. – Этот парень в первую очередь поинтересовался у Минина насчет тебя.
– Очевидное недоверие к факту моей смерти, – задумчиво сказал Бармин. – Об этом же говорят и его вопросы к моей жене. Значит, он уверен в нашем здравии. Мысль о том, что этот человек где-то рядом и идет по следу, мне не нравится. Придется на время затаиться.
Цвигун стряхнул пепел с сигареты.
– И все-таки странно, что он начал прямо с семьи.
– Он все рассчитал. Сначала семья, потом Минин. Хорошо, что мне удалось увести дочь прямо у него из-под носа. Не представляю, что бы я стал делать, окажись она в их руках.
– То есть ты даже готов был бы в этом случае согласиться на переговоры с ними?
– А ты как думал? Это же моя дочь… Я и так мучил ее все эти годы. Поверь, больше этого не вынесу. Я уже подумываю, а не забрать ли ее сюда.
– Она не поедет, ведь у нее своя жизнь.
– Ты так думаешь? – Бармин недовольно посмотрел на собеседника.
– И все-таки, – Цвигун решил сменить тему, – неужели Президент натравил на нас ФСБ?
– Если бы это было так, – задумчиво сказал Бармин, делая глоток кофе, – то нам бы пришлось столкнуться с целой армией профессионалов, а этот, похоже, работает один.
– Может, так и было задумано? Послать одного, чтобы мы не думали на ФСБ?
– Определенно, нет, – сказал Бармин. – Те не шутят, а этот явный шутник. Как ловко он забронировал нам номер по телефону!
– Шутник, а работает серьезно. И похоже, он спешит.
– Японцы назначили отплытие через двадцать семь дней, наши – на день позже. Вот, видимо, почему он спешит. Именно на этот срок нам и нужно затаиться.
– Хочется, чтобы ты оказался прав, – сказал Олег Львович.
Цвигун перевел внимательный взгляд на него.
– Ты считаешь, что Президент пойдет нам навстречу с «Бураном»? – спокойно спросил он.
Бармин пожал плечами.
– Пытаюсь убедить себя в этом, – сказал он глухим голосом, – я думаю, что он понимает, как важно спасти наших от японцев.
– Ты же говорил, его пугает конфронтация с ними?
– Что меня тревожит, – сказал Бармин, – так это то, что, если мы примем помощь Президента, у нас будут связаны руки. Да и странно, почему он не воспользовался всеми имеющимися у него средствами, а применил только этого силача?
– По-моему, это значит, что он не хочет, чтобы данная история вылезла наружу. Хитрец наш Президент – он планирует зайти с фланга прежде, чем мы поймем, в чем дело.
– Может, послать его по ложному пути?
– Поздно, ведь у этого парня есть записная книжка Минина, – сказал Цвигун. – Он знает, кто мы, и только пока не знает, где нас искать. Этот детина, несмотря на свои размеры, чрезвычайно ловок, и, ухватившись за нитку, он размотает весь клубок. Я не удивлюсь даже, когда увижу его входящим в эту дверь.
– Не слишком ли пессимистично? – возразил ему Бармин. – Ты явно переоцениваешь его возможности.
– Нет, – ответил Цвигун, – и вообще, может, лучше не продолжать конфронтацию с Президентом? Он все равно рано или поздно выйдет на нас.
– Что тогда конкретно ты предлагаешь? – спросил Бармин. – Еще раз предстать пред его светлые очи? Я как раз собираюсь это сделать.
Цвигун затянулся сигаретой.
– Может, для начала отключить его личную линию?
– Это не рискованно? Ведь они смогут вычислить нашего человека, ответственного за связь.
– Лучше потерять одного, чем всех. Зато мы гарантированно выйдем на этого самого Дроздова.
– Я подумаю об этом, – Бармин нажал на кнопку в столе. – Жаль, что меня не будет здесь, когда мы возьмем стервеца.
19
Не веря собственным глазам, Содзи с трудом воспринимал обрушившуюся на него информацию, но и на профессора, видимо, изображение произвело даже большее впечатление.
– Этого не может быть! – Даноси вскочил с кресла. – Откуда?! Откуда они объявились там?
Едва сдерживая волнение, он взглянул на Содзи, но темное бесстрастное лицо японца ничего ему не говорило.
Майор развел руками.
– Не знаю… Хотя, говоря откровенно, я предполагал нечто подобное.
– Но кто это?
– Если не американцы и не русские, тогда русалки, – с усмешкой ответил Содзи.
– Не говорите ерунды, – рассердился профессор. – Скорее всего, это американцы, но как они могли оставить нас в неведении?
Майор долго и задумчиво смотрел на профессора. На его губах играла улыбка, обнажавшая ровный ряд белых зубов.
– Предположим, они могут остаться там на долгое время. Такой вариант не приходил вам в голову?
Профессор оцепенел, затем медленно опустился в кресло и вытащил пачку сигарет.
– Вы хотите сказать… – он вытащил сигарету. – Никогда не поверю, что на такой глубине мог кто-то выжить.
– И все-таки если они и правда находятся там… Глубоководные скафандры позволяют опускаться и на шестьсот метров.
Последовало длительное молчание.
– Скорее, это русские, – Содзи первым прервал молчание. – Только русские могут выжить в таких условиях.
Профессор какое-то время рассматривал изображение на экране.
– Майор, посмотрите, пожалуйста, на трубу в их руках – она направлена прямо на «Юнадо-4». Кажется, это похоже на видеокамеру с длиннофокусным объективом?
Содзи погладил свои аккуратно выбритые щеки. Его лицо расплылось в улыбке.
– Нет, – сказал он, – тут вы, профессор, влезаете на мою территорию. Это не камера, а оружие. Сдается мне, что это обычный ПЗТК – подводный зенитно-торпедный комплекс. Из него вполне могли сбить батискаф.
– А что это за надпись у них на гермошлемах?
– Что-то не разберу. Точно не «Россия», и явно и не «США»…
– Вам не кажется, надпись похожа на «СССР»?
– Да вы что? – изумился майор. – Советский Союз приказал долго жить еще двадцать лет назад.
Профессор насупился. Какое-то время он молчал, погрузившись в раздумья.
– Надо доложить руководству, – наконец, произнес ученый и, отложив сигарету, потянулся к телефонной трубке.
«Посмотрим, что теперь скажет генерал Ямамото», – злорадно подумал Содзи, глядя, как профессор набирает номер генерала.
20
Ветер, поднявшийся к утру, немного разогнал сгустившийся за ночь туман. Сквозь разводы серых клубов понемногу стала просматриваться толпа человек в сто, собравшаяся на Лубянке вокруг завернутого в белую ткань массивного памятника. Несмотря на присутствие Президента, людей было мало, лишь несколько центральных каналов прислали своих корреспондентов. Толпа сгрудилась вокруг наспех сколоченной трибуны, на которой стоял сам Президент в окружении личных телохранителей.
– Мы открываем этот монумент там, где он стоял до 1991 года, не для того, чтобы напомнить противникам о нашей окончательной победе. Нет, этот памятник – символ того, что отныне раз и навсегда раскол в обществе ликвидирован и что страна выбирает нормальный, эволюционный путь развития.
Сделав паузу, Президент повернулся к памятнику – белая ткань упала, обнажив всем знакомую фигуру в серой длиннополой шинели. После реставрации памятник выглядел как новый, не был даже заметен сварочный шов, которым прихватили голову Железного Феликса, оторвавшуюся при незапланированном демонтаже. Холодный ветер обдувал суровое бронзовое лицо главного чекиста страны.
После коротких и довольно жидких аплодисментов Президент спустился с трибуны и двинулся к ожидавшей его машине. Впереди, прокладывая ему путь, суетилась дюжина рослых телохранителей. По ходу движения Президент пожимал руки собравшимся, в основном ветеранам органов. Неожиданно его руку задержали в твердом рукопожатии.
– Отличная речь, господин Президент, – послышался знакомый голос. – Можно с вами поговорить?
На губах Олега Львовича Бармина застыла ироническая усмешка. Он стоял в ряду таких же пожилых людей, как и он сам, ничем не выделяясь среди них: седые волосы аккуратно зачесаны назад, под плащом видны старомодные белая рубашка и галстук. Он выглядел так, словно сошел с обложки модного журнала 1970-х годов.
Президент повернулся к стоявшему рядом телохранителю.
– Этот со мной.
– Благодарю, – с легкой усмешкой сказал Бармин. – Такая честь…
Президент изобразил на лице непроницаемую улыбку.
– Как откажешь ветерану?
Президентский кортеж помчался к Кремлю. Ни один из сидящих в салоне не спешил начать разговор. Наконец Бармин первым нарушил молчание.
– Помните меня?
– Нет, – солгал Дмитрий Владимирович, – мы, кажется, незнакомы.
– Конечно, вокруг вас крутится так много всяких… – Бармин не договорил.
– Да, народу хватает…
Видя нежелание Президента проявлять инициативу, академик решил идти напролом.
– Не хотите арестовать меня?
– Что вам надо?
– Вы не паук, господин Президент, а я не муха. Возможно, кому-то кажется, что я попал в расставленную сеть, но это не так. На самом деле моя неприкосновенность гарантирована.
– Что на сей раз? Опять повторите тот трюк с куском мыла?
– Нет, на этот раз взрывчатка укреплена под крышкой стола в одном из престижнейших ресторанов Москвы. Полчаса назад там началось шоу, и народу набилось под завязку – в основном звезды телеэкрана и эстрады…
– Вы блефуете.
– Возможно, но если вы ошибетесь и вздумаете задержать меня, звезды отправятся к звездам.
– Что вы хотите?
– Уберите свою ищейку.
– Не понял.
– Уберите майора Дроздова с моего пути, или мы уберем его сами.
– Дроздов? Так вы его назвали? Кто такой этот Дроздов?
– Бросьте, вы его отлично знаете – человек, который идет по моему следу и досаждает моей дочери.
Дмитрий Владимирович отвернулся к окну, словно стараясь вспомнить, о ком идет речь.
– Не знаю никакого такого Дроздова…
– Зачем же врать, господин Президент. Несолидно в вашем положении. Хотя политик, наверное, обманет даже, если спросить его, что он ел на завтрак? Речь о человеке, которому вы приказали найти меня.
– Кто? Я?! – Дмитрий Владимирович постарался изобразить на лице как можно больше удивления, вложив в свой притворный возглас все мастерство, выработанное за годы политического лицедейства. – Не забывайте, с кем вы имеете дело. Стоит мне открыть рот – и целая свора из ФСБ, МВД, СВР и десятков других организаций, о которых вы даже не имеете понятия, пойдут по вашему следу.
– Ну так в чем дело? Где ваша команда «Ату!»?
– Дело в том, что я советовался со знающими людьми из Академии наук и еще кое с кем из Морфлота. Их мнения совпадают… Подводная станция – полная чушь! Выдумка! Тем более какое-то геотектоническое оружие… Наши сейсмические станции обязательно бы зафиксировали первичный взрыв, а его ведь не было. У вас богатая фантазия, Олег Львович, вам бы писателем стать, цены б не было…
Целую минуту Бармин молчал – новость застала его врасплох.
– Согласен, кое-что об оружии я преувеличил, – растерянно сказал он. – Мы его не применяли, но оно есть и дожидается своей очереди на подводной базе.
– Да, и генетическое оружие тоже…
– Клянусь, Дмитрий Владимирович, когда наши люди вернутся на берег с результатами своих исследований, это перевернет мир – в нашу пользу, естественно… Но произойдет это только в том случае, если вы не будете мешать нам. Более того, сейчас нам нужна ваша помощь.
Президент проигнорировал возбужденную речь собеседника и спокойно сказал:
– Вы говорили о возможном начале русско-японской войны за Курилы. Я поручил нашему послу в Японии прояснить этот вопрос. К счастью, сейчас наши отношения более дружественные, чем когда-либо. Мы активно помогаем нашим японским друзьям справиться с последствиями катастрофического землетрясения.
Бармин не смог сдержать вспышку гнева.
– Черт вас возьми! – почти прорычал он. – Вы понимаете, что говорите? Вы им поможете, а они тогда в благодарность потребуют у России возврата Курил и Сахалина!
– Я-то – да, а вот вы… – Президент наклонился к укрепленному на спинке переднего сиденья микрофону и щелкнул кнопкой. – Николай, притормози. Мой гость выходит.
С другой стороны пуленепробиваемого стекла водитель кивнул и продублировал приказ Президента по рации. Минутой позже весь кортеж остановился возле тротуара.