— У меня мороз по коже, — признался Ник напряженно.
— Меня вообще всю трясёт, — отозвалась я.
Наши взгляды встретились — испуганный мой и разгневанный его.
— Валим? — робко предложила я, нервно улыбнувшись.
И вот нормальные люди спросили бы «куда?». Хорошо, что Ник нормальным не был, и мысли у нас с ним в одном направлении крутились:
— Кого? — верно понял он мой замысел.
И на наших губах расцвели одинаковые коварные, но всё равно немного испуганные улыбки.
— Не кого, — важно исправила я, — а как.
— Работаю над этим, — заверил меня парень, рвано выдохнув.
А потом вдруг подошёл совсем близко и крепко обнял. Не в моём положении и не в этот момент было его отталкивать, а потому я обвила его руками в ответ, прижавшись крепко-крепко.
В какой-то краткий миг мне показалось, что у нас всё получится и никто не умрёт. Это было бы просто замечательно.
— Прости, но нам нужно алиби, — произнёс он что-то странное.
В следующее мгновение одна его рука зарылась в мои волосы, немного растрепав их, вторая совсем немного сместила рукав с плеча, оголяя его, а после этого мне ещё и высказали:
— Делай потрясенный и смущенный вид.
Он у меня и так таким был!
Накрывающий нас купол бесшумно растворился в воздухе, Ник деланно нехотя отодвинулся от меня, но одну руку продолжал держать на талии, и шумно выдохнул, взирая на меня с высоты своего роста с очень правдоподобно сыгранным восторгом.
Глаза его начали медленно светлеть.
— Ну, я даже спрашивать не буду, чем вы там занимались, — Белый Плащ многозначительно поиграл бровями, с ухмылкой переводя взгляд с меня на Ника и обратно.
Не сложно догадаться, о чём он подумал!
Ничего удивительного, что я тут же ощутимо покраснела, торопливо поправляя рукав платья и мысленно матеря Ника так, что ему стало бы стыдно, услышь он это!
— Ещё одно слово, и ты этим никогда в жизни больше заниматься не будешь, — флегматично заявил Ник, убирая руку с моей талии и беря меня же за руку.
От ощущения переплетенных пальцев стало необычайно тепло и чуточку спокойно.
— Оу, Ник, полегче, — примирительно вскинул обе руки парень, бросив на меня странный взгляд.
Ник полегче явно не хотел, потому что всё тем же тоном, даже и не глядя на гвардейца, он добавил:
— А если ты ещё раз посмотришь на мою невесту, я тебе глаза вырву.
Это было уже слишком. Возможно, в другой момент я бы сделала жениху замечание или ещё как-то поучила его манерам, но не сейчас. Сейчас я очень хорошо понимала его состояние.
Понимала и полностью оправдывала.
Знать, что тебя, возможно, контролируют, а ты об этом даже и не подозреваешь — жутко. Ничего удивительного, что Ник сейчас невероятно злой и хочет убить всех вокруг. Я бы на его месте тоже хотела.
— Ты меня иногда пугаешь, — признался Белый, окинув парня странным взглядом, после чего развернулся и первым двинулся дальше по дороге, так на нас больше не обернувшись и ничего не сказав.
Не знаю, было ему страшно или он просто обиделся, меня это не сильно и волновало.
Куда больше внимания я уделяла идущему рядом Николасу. Как-то совершенно неосознанно выходило так, что я прислушивалась к его дыханию, сжимала пальцы сильнее, чтобы чувствовать его пульс, отслеживала едва ли не каждый шаг и каждое движение.
В какой-то момент наши взгляды встретились и я точно поняла, что он делает тоже самое — внимательно следит за собой, пытаясь понять, есть на нём влияние или нет.
Я вопросительно кивнула, он отрицательно покачал головой. Мой сочувственный взгляд и его выражение лица в духе «убью урода».
Когда мы наконец дошли до этого злосчастного забора, вниманию нашему предстала огромная дыра с неровными дымящимися краями зелёного цвета. Дыра эта была в действительно высоком каменном заборе, и тянулась от верха и до самой земли, позволяя беспрепятственно пройти кому угодно, нужно только лишь через руины перелезть.
— Ты что тут делал? — едва ли не прорычал Ник, поджимая губы.
Его немигающий взгляд был устремлен на стушевавшегося гвардейца. Недовольно поджатые губы, плохо скрываемое раздражение на лице и общий ореол исходящей от него угрозы.
Белый Плащ предусмотрительно отступил на шаг назад. В его взгляде читалось раскаяние и желание исправить оплошность. Я же наоборот прильнула к Нику поближе, забрала свою ладонь из его и вместо этого обняла его руку обеими своими, прижимаясь всем телом.
Такой простой жест, показавшийся мне сейчас наиболее правильным, привёл к тому, что парень вначале бросил на меня удивленный взгляд, затем едва заметно благодарно улыбнулся и чуть-чуть расслабился.
Я точно чувствовала это, прижимаясь к нему всем телом. А потому и не волновалась, когда он вновь посмотрел на неуклюжего и излишне сильного адепта.
— В боевой магии упражнялся, — вынужден был покаянно признаться тот, виновато опустив голову.
— Для этого не нужно уходить на дальний конец территории. К тому же, — по губам Ника скользнула жёсткая усмешка, — в программе нет заклинаний, способных пробить охранную систему.
Все это было высказано с нескрываемым превосходством, непоколебимой уверенностью в собственных словах и тонкой такой угрозой. Но вот следующее, что сказал мой жених, было пропитано исключительно холодной яростью:
— Если я узнаю, что ты впустил кого-то на территорию, я тебя убью. Лично. Если кто- то пострадает, я тебя убью. Если вдруг что-то случится с будущей императрицей, ты будешь подыхать в муках, которые себе даже вообразить не можешь. Поэтому я спрошу всего раз: ты кого-то впустил?
Парень, бледнеющий всё больше и больше с каждой новой угрозой, испуганно глянул на Ника и громко выкрикнул:
— Нет! Я никого не впускал! Говорю же тебе, упражнялся я!..
— Я тебя предупредил, — перебил Ник негромко, но обладатель белого плаща услышал и замолк, глядя на парня с неподдельным ужасом.
Я как-то неосознанно подумала, что плохой из него выйдет гвардеец. Пугливый, силу не контролирует, язык за зубами не держит, ещё и неуверенный сверх меры. Может его, конечно, перевоспитают, но лично я бы такого на службу не взяла. Его припугнул и готово — он уже твой шпион.
А потом Ник делал магию. Такую красивую, завораживающую и вместе с тем грозную, переливающуюся языками блестящего чёрного пламени. Это пламя охватило вначале светящиеся края дыры, а затем двинулись в середину, оставляя после себя тот самый каменный забор, что здесь и был.
Пара минут ушли на всё это, а по итогу было спокойно объявлено:
— Охранный периметр восстановил, теперь никто ничего и не заметит. Но ты теперь мой должник, парень, — бросил он выразительный взгляд на побелевшего адепта и, не дожидаясь его слов, развернулся и повёл меня прочь.
Только руку свою высвободил и вместо этого обнял меня за плечи, прижимая к себе. Не скажу, что я была против.
Уходили мы в молчании, также тихо добрались до комнаты Ника, путь до которой я даже не пыталась запоминать по всем этим многочисленным коридорам, затем для меня была вытащена стопочка одежды из шкафа и вместе с ней меня отправили в душ.
Уходя, я помедлила в дверях, обернулась и посмотрела на Ника, который сейчас стоял ко мне спиной, широко расставив ноги и раскинув руки в стороны. Он что-то неразборчиво прошептал, яркое свечение сорвалось с кончиков его пальцев и улетело в разные стороны, оплетая стены.
Мне почему-то показалось, что стало ещё тише, чем было до этого.
Душ я приняла быстро, даже не удивляясь ещё раз тому, что он здесь был. Затем переоделась в предоставленные заботливым женихом свободные тёмные штаны и майку и босиком вышла в комнату.
Ника там почему-то не было. Стало грустно и немного волнительно. Мысли почему- то устремились к Эргасу, пугая меня вариантами того, что демон мог повлиять на Ника и насильно увести его.
Как бы не хотелось спать, я ещё довольно долго упрямо бродила по комнате туда- сюда, ожидая появления того, кто за удивительно короткий промежуток времени сумел стать мне едва ли не родственной душой, а потом усталость всё же взяла своё и я забралась на широкую постель, укрывшись тонким, но невероятно тёплым одеялом.
Появление Ника, пришедшего почти через час, я уже не слышала. Как и его беззвучного «добром это не кончится».
Глава 7
Утро было удивительно необычным.
В детдоме нас обычно будили громким звонком, как в школе, а после по комнатам ходили дежурные воспитатели и собирали всех на зарядку. Когда стала жить одна, я ставила будильник на телевизоре, доставшемся вместе со съемной квартирой, и каждое утро на весь дом ровно в шесть орали местные новости с раздражающе бодрыми ведущими.
Утро первого для меня учебного дня в самой настоящей магической академии началось с ароматного фруктового чая и негромкого:
— Варенька, вставай, а то опоздаешь на занятия.
Это было так сказочно необычно, что мне не хотелось просыпаться, лишь бы этот удивительный момент никогда не заканчивался.
— Варь, ты улыбаешься. Вставай, — в приятном мужском голосе отчетливо прозвучали смех и бездна нежности.
Не-е-ежности, какое это удивительное слово!
— Варя-а-а, — протянул Ник и кровать рядом со мной немного прогнулась, принимая на себя его вес.
— Подожди, — не переставая улыбаться, попросила я, — мне нравится этот момент, дай насладиться.
Для наслаждения мне отвели всего с два десятка секунд, прежде чем заметно напрягшимся голосом Николас спросил:
— Чем он тебе так понравился?
И не было больше смеха, лишь осторожность и легкая боязнь, только непонятно, перед чем именно — ответом или реакцией на вопрос?
Мне было слишком хорошо, чтобы думать об этом, а потому я и ответила:
— Меня так ласково ещё никто не будил.
Молчание в этот раз длилось куда дольше и напряженнее — теперь я ощущала это кожей. Заинтересовавшись, я приоткрыла глаза, чтобы взглянуть на сидящего рядом Ника.
И сразу же пожалела об этом.
На его лице не было улыбки, а глаза не сияли. Парень выглядел каким-то растерянным и отчего-то виноватым, взирая на меня с высоты с… жалостью.
Волшебство утра разлетелось на мельчайшие осколки.
— Не надо меня жалеть, — хмуро велела я, откинула одеяло и сползла с кровати с противоположного от Ника края.
— Почему? — полетел мне в спину его глухой вопрос.
Потому что ты идиот и испортил это утро, себя жалей, ограниченный!
Вслух я этого, конечно же, не сказала, хоть и очень хотелось.
Вместо этого я обернулась и наградила парня недовольным взглядом, после чего, не говоря ни слова, утопала в ванную на утренние процедуры.
Горячий душ повысил уровень упавшего настроения, к тому же я теперь пахла розами, не пожалев на себя купленного женишком розового мыла.
Ванную комнату я покидала почти что в добродушном настроении, собираясь не обижаться на Ника за эти вопросы. Я даже подумывала о том, чтобы ответить ему на какую-нибудь их малую часть. В конце концов, он же не виноват в том, что случилось, а так старательно скрывать своё прошлое глупо, да ещё и по отношению к тому, кто просто хочет помочь.
Так я думала ровно до того момента, как не вернулась в комнату, завёрнутая лишь в одно большое полотенце. Потому что вот там обнаружились нежданные гости в лицах двух сомнительного вида адептов.
Оба высокие и как-то неуловимо друг на друга похожие, в чёрных камзолах с серебряной вышивкой и такого же цвета плащами за спинами. Привычка местных парней носить плащи выглядела забавной, но всё же немного пугала.
Так вот эти, оба темноволосые, с одинаковыми ухмылками на губах, стояли у двери и что-то выговаривали напряженному Нику, вставшему прямо перед ними со сложенными на груди руками. Но стоило появиться мне, как мой жених для гостей утратил всякую ценность.
Теперь их внимание целиком и полностью принадлежало мне. А если точнее, то моим ногам.
— Уау, — выдал первый, немного пониже, с убранными назад чёрными гладкими волосами до плеч.
— Какая девочка, — добавил второй, похабно улыбаясь и скользя по мне оценивающим взглядом серых глаз.
Очень знакомых серых глаз.
— Родственнички замучили? — флегматично поинтересовалась я у невероятно напряженного Николаса, который на меня даже не взглянул, прожигая яростным взглядом наших визитёров.
— Уважаемая Варэа, а бросайте моего брата-недоумка, зачем вам он, когда я есть? — не унимался первый.
Ну и второй от него не отставал, продолжая исследовать жадным взглядом моё мало прикрытое тело:
— Не слушайте его, я из всех братьев самый красивый.
Слушать всё это было противно, за Ника вообще страшно, а потому я максимально невозмутимо ответила сначала длинноволосому:
— Не Варэа, а Варя, но для вас исключительно леди Дараунд, — а затем и его брату, — это если вы самый красивый, то мне искренне страшно на остальных смотреть. А теперь, будьте так добры, свалите отсюда нафиг.
Оба после моей речи оказались в состоянии лёгкого потрясения. Наверно, они именно поэтому не кинулись прочь в тот же миг. Зато плечи Николаса, что стоял ко мне спиной, чуть заметно расслабились, что я восприняла за добрый знак.
— Вы смеете игнорировать приказ вашей будущей императрицы? — спокойно, но с ноткой ехидства вопросил он у родственничков.
Оба парня разом повернулись к моему жениху. Ник теперь выглядел непринужденно-спокойным, от напряжения не осталось и следа. Но было в нём ещё что-то неуловимое, опасное, предупреждающее.
Кажется, его братья тоже это почувствовали, потому что мрачно переглянулись, наградили родственника нечитаемыми взглядами и удалились не прощаясь. Только лишь на пороге длинноволосый тормознул, обернулся ко мне и заверил:
— Мы ещё встретимся.
Его заверение звучало как угроза.
Дверь за ними закрылась, Ник продолжал стоять немного странным, будто ожидая, что они вот-вот вернутся. Не вернулись.
А потом случилось нечто.
Заключалось оно в том, что мой навязанный жених обернулся и, собственно, узрел меня, стоящую лишь в одном полотенце. Его лицо вмиг окаменело, тело напряженно замерло, и даже глаза моргать перестали, с невероятным потрясением уставившись на меня.
Чувствовала я себя в этот момент не очень уютно. Было немного стыдно и хотелось куда-нибудь спрятаться, однако же я даже дернуться не рискнула, наблюдая за выражением лица Ника.
Просто ощущение было, что, стоит мне сделать одно неверное движение, как он вдруг окажется рядом… и я не знаю, что тогда будет.
— Я убью их, — мрачно произнес он в конце концов, с силой зажмурился и с трудом отвернулся к шкафу, чтобы открыть его дверки, взять там что-то и не глядя передать мне.
Молча взяла вещи, также молча ушла обратно в ванную, тщательно там заперлась, со скепсисом поглядывая на маленькую защелочку, которая явно не остановит Ника, если ему понадобиться зайти. Понадеявшись в итоге на его порядочность, я потянулась к переданным вещам, да так и замерла.
Там было белье. Нижнее. Такое, что Агент Провокатор вместе с Виктория Сикрэт нервно в сторонке курили, глядя на это безобразия.
Это были тонкие, почти невесомые чёрные паутинки, соединенные парой тоненьких полосочек. Казалось, тронь — и всё рассыплется.
Чисто ради любопытства я это всё осторожно на себя надела. Должна признать, выглядело просто умопомрачительно, вот только не могу же я в таком ходить!
— Ник, — простонала я, не в силах оторвать взгляда от своего отражения в огромном зеркале у стены.
Дверь открылась. Мы с парнем одновременно замерли, пораженные одной и той же жуткой мыслью: он видит меня в одном белье!
Секунда оцепенения, дверь с грохотом захлопнулась. Где-то там послышались многочисленные приглушенные ругательства, а здесь стояла и медленно краснела я.
Чёрт.
— Ты пытаешься соблазнить меня, женщина?! — прорычал из-за двери злой Ник.
Про стыд и смущение было мгновенно забыто, на смену им пришёл праведный гнев:
— Я?! — заорала я возмущенно, вспыхнув куда сильнее, чем до этого, — Это не я купила этот ужас! Ты чем вообще думал?! Нормального белья не было?!
Мне не ответили. Тишина длилась почти минуту, а потом куда тише и с нотками вины Николас пообещал: