Он многозначительно замолчал, не переставая улыбаться, позволяя мне самой обдумать его слова.
То есть, нам с ним не холодно, а мои и его братья и сестра мёрзнут, так получается? Почему?
— М-м-м, у нас магии больше? — неуверенно предположила я.
— Она сильнее, — серьёзно кивнул парень, — и сейчас мы будем учиться её контролировать.
Когда целых четыре часа спустя я выползала с полигона, на нём места живого не осталось. Первой выгорела сухая листва, потом случайно полыхнуло дерево. Да так полыхнуло, что я не смогла его потушить. Ник состроил выражение лица «ой, ё, нам всем хана!», но делать уже было нечего.
У меня горели руки, совершенно не причиняя вреда, горела я сама, да так, что даже платье не пострадало, у меня даже получилось один раз плюнуть огнём! Это случилось в тот самый момент, когда Ник вычитывал меня за ещё одно чуть не сгоревшее дерево, а я сказала «тьфу на тебя» и, собственно, плюнула.
Чудом увернувшись от сгустка огня, жених заявил, что у меня в роду однозначно были не драконы, а змеи, после чего показательно отошёл подальше, продолжая тренировку уже оттуда.
Я распускала в стороны горящие дорожки, взрывала в воздухе целые сгустки золотого пламени, осыпающиеся мелкими переливающимися чешуйками, и даже смогла наколдовать из них зайца! Правда, Ник сказал, что это не заяц, а какой-то упырь кривой, к тому же трёхглазый, и заявил, что с этого момента он меня официально боится, после чего отошёл ещё подальше.
И вот уже оттуда, вскинув руку, написал прямо в воздухе чёрным пламенем: «Я тебя боюсь!».
Мне тут же захотелось сделать также. Заяц был благополучно забыт, я даже не заметила, как его кривоватая копия куда-то ускакала. Я в тот момент старательно пыталась повторить фокус с письмом в воздухе.
Повторила, написала ему «сам дурак», чуть-чуть кривовато, но написала! Мой восторг длился ровно до того момента, как Ник не ответил: «Рука-лицо», после чего этот известный жест был им наглядно продемонстрирован.
Я психанула и решила соригинальничать. Не придумала ничего лучше, как нарисовать в воздухе не очень культурный знак, известный под неподозрительным названием «средний палец».
Нарисованное выглядело как не очень ровное длинное нечто с двумя кривыми кружками по бокам у основания. Внутренний голосок неуверенно заметил, что это выглядит не совсем так, как я планировала…
Ник старательно пытался не ржать, глядя на это дело со своего места. Но у него очень отчетливо дрожали плечи, а губы норовили растянуться в улыбке, да и в серых глазах плескался смех…
Скрипнули ворота, пропуская на выбранный нами небольшой полигон кого-то. А у меня полыхающий огнём некультурный рисунок не пропадал!
Ник с шумом втянул носом воздух, из последних сил сдерживая рвущийся наружу хохот. Неизвестный визитер стушевался и поспешил ретироваться, бросив торопливое:
— Извините, я ж не знал, что у вас тут так всё… Я своим скажу, чтоб не заходили!
Когда ворота за ним с характерным скрипом закрылись, Ник всё же не сдержался, развернулся и побежал прочь, к забору, но завалился уже через пару секунд, огласив округу своим громким хохотом.
Он даже подниматься не стал, только на спину перевернулся и всё хохотал и хохотал так сильно, что у него из глаз даже слёзы потекли.
Мне смешно не было, мне было обидно и чуть-чуть стыдно. Представляю, что сейчас этот парень, так не вовремя зашедший, всем вокруг разболтает!
Николас, уже просто громко постанывая, с трудом поднялся на ноги. К счастью, мой некультурный знак к тому моменту пропал, так что нового приступа хохота у парня не последовало.
Вместо этого он странно потянул воздух носом, мгновенно став очень серьёзным, и внимательно посмотрел на меня. Огня у меня не было, но запах гари я тоже почувствовала, а потому тут же повернулась в ту сторону, откуда шёл дым.
— Упырь! — заорал Ник и первым бросился к очагу возгорания.
Когда я прибежала следом, уже не было ни горящей кучи листьев, ни вредного огненного зайца. Ник не пожалел никого, затушив и первую, и второго.
А потом он обиделся, обвинил меня во всём и мы продолжили тренировать меня в управлении огнём.
Благополучно пропустили две пары. Меня товарищ заверил, что там всё равно экзамены, так что не до меня будет, а если что, то он договориться и проблем не последует, а сам он вообще редко на парах бывал, к тому же самодовольно заявил мне:
— Эти экзамены я сдал заранее.
— Это как? — удивилась я, вырисовывая лепестки у горящего в воздухе большого золотого цветка, — Тебя же не было долго.
— Меня постоянно долго не бывает, — спокойно отвечал Ник, пририсовывая цветку внизу длинные тонкие листья чёрного цвета.
Удивительно, как невероятно красиво сочетаются золотой и чёрный. Светлый и тёмный. Сияющий и мрачный. Когда одно золото — глаза начинают болеть. А когда один чёрный — становится чуточку жутковато и мрачновато. Но всё меняется, стоит им появиться вместе.
Я остановилась, глядя на то, что у нас получилось. Напоминающий лилию мерцающий золотой цветок, в серединке у которого расположились маленькие чёрные точечки, с грациозными тонкими листьями чёрного цвета.
— Красиво, — озвучил мои собственные мысли Ник, тоже останавливаясь и любуясь результатом.
— В темноте красиво бы смотрелась, — задумалась я.
Ник улыбнулся, явно подумав о том же, потом поднял на меня взгляд и вдруг предложил:
— Хочешь, придём ночью и повторим?
Мне хотелось. Хотелось так сильно, что грудь сдавило от невыносимого желания согласиться. Мне невероятно сильно хотелось прийти сюда ночью с Николасом, почувствовать эйфорию от использования магии, чувствовать, как он касается меня случайно или, наоборот, специально берет за руку или обнимает на публике, мне хотелось ловить на себе его взгляд, хотелось улыбаться в ответ на его улыбку…
Именно поэтому я покачала головой, отказываясь.
У женщин странная логика, да? Возможно.
Да, мне ужасно сильно хотелось всего этого, но на другой чаше весов стояли нависшие над нами трудности и неприятности, присутствие демона, готовящийся заговор, угроза всем родным и вообще всей империи… Слишком много проблем, слишком много того, с чем нужно было разобраться.
И… да, мне было страшно. Меня пугали собственные чувства и ощущения, что просыпались рядом с тем, кто за какие-то три дня пугающе быстро успел стать для меня близким.
Если вдруг я начну влюбляться в Ника, это значит, что я не смогу добровольно уйти домой, в тот мир, когда всё закончится. А если он вдруг окажется предателем… я не переживу этого. Я этого просто не переживу.
Эгоистично? Возможно.
— И правда, ты же встала рано, — сделал он вид, что не заметил перемены в моём настроении.
Но он заметил. Я знала это точно, потому что и сама заметила, как погрустнели его серые глаза.
— Верно, — жалко улыбнулась я, — так когда ты успел сдать экзамены?
— Когда в академию забегаю, тогда заранее и сдаю по максимуму, — туманно изрёк жених.
— В смысле? Ты тут так редко появляешься?
— Я здесь вообще почти не бываю, — он перевёл взгляд в сторону, всматриваясь в густой лес, что рос сразу за каменным забором, — то служба, то поиски тебя по самым разным мирам.
Информация для меня была новой, к тому же не хотелось упускать возможность отойти от повисшей неловкости, а потому я попросила:
— Расскажи, пожалуйста.
Ник повернул голову и как-то странно, задумчиво взглянул на меня.
— Мне очень интересно, — добавила я под его взглядом.
— Мне тоже интересно, — кивнул он, — давай, я рассказываю об этом, а в ответ ты тоже мне что-нибудь рассказываешь.
Захотелось отказаться, но так не вовремя вспомнилось, что я ещё утром думала о том, чтобы открыть для своего фиктивного жениха часть правды. К тому же, было действительно ужасно интересно послушать о его жизни здесь. Может быть, мы бы даже смогли узнать что-нибудь, что помогло бы разрешению нашей первоначальной проблемы.
— Хорошо, — я облизнула пересохшие от волнения губы, — знаешь, есть игра такая. Мы должны по очереди задавать друг другу вопросы и обязательно отвечать на них.
— Я знаю эту игру, — кивнул Ник, которому понравилась мысль о том, что он узнает что-то из моей прошлой жизни.
Мне тоже нравилось, что я узнаю что-нибудь о нём.
Через двадцать минут мы сидели за столом в его комнате. На мне было новое платье на лямках и с небольшим вырезом, золотое, украшенное россыпью мелких чёрных камней по лифу, на Нике красовалась новая рубашка — такая же черная, только в этот раз из золотых украшений была тонкая нить по краю рукавов и воротника.
На красиво сервированном столе притаились заказанные им блюда из какого-то жутко модного и дорогого ресторана. Сначала Ник хотел поужинать там, но передумал, когда мы выходили с полигона и я действительно случайно подожгла листву под ногами.
— Это нормально, — заверил жених, мягко обнимая меня за талию и ведя в сторону замка, — источник твой расшевелили. Он пусть и подчиненный, но тебе тогда всего два было, тело и магия подзабыли друг друга. Ты, главное, эмоции контролируй и всё нормально будет. Не паникуй и не пугайся.
После его слов стало не по себе, но я быстро успокоилась.
И вот, теперь мы заперлись в комнате и собирались проболтать до самого вечера, не обращая внимания ни на кого вокруг. Возможно, это было неправильно, меня даже терзали смутные сомнения, но всё разрешил Ник:
— Во-первых, ты будущая императрица, тебе всё можно. Во-вторых, твой будущий муж почти самый сильный маг в империи и при необходимости уж точно сможет тебя научить всему, что знает сам. В-третьих, тебе это не надо совершенно, потому что ты являешься самой защищенной личностью в империи. Ну и в-четвёртых, у нас тут проблема мирового масштаба, которую как-то решать надо, в таких условиях совершенно не до учёбы!
В общем, убедил.
— Давай, ты первая, — щедро разрешил он, с аристократической грацией разрезая свой внушительный кусок жареного мяса.
Отрезанный кусок он наколол на вилку, макнул в тёмно-красный соус и отправил в рот.
— М-м-м, — я задумчиво почерпнула ложечкой предоставленный мне бульон, попробовала его на вкус, осталась результатом довольна и задала первый вопрос:- Ты говорил, что меня постоянно искали с момента исчезновения, но ты сказал только про отца и собранный им отряд. Ты тоже входил в него?
Ник покачал головой, проглотил своё мясо и принялся отрезать ещё.
— Только Эргас, твой отец и ещё двоё его доверенных. Они первые года одни работали, потом Эргас стал собирать уже профессионально обученные отряды, я только в шестнадцать первый раз мир покинул. Мы тогда с… твоим дядей вдвоём были, — голос Ника стал глухим. Он ненадолго замолчал, даже резать перестал, но затем решительно тряхнул головой и продолжил, — Он, я, два месяца времени, не подчиняющаяся нам магия и поселения аборигенов размерами с ваших сказочных богатырей, а ещё их магическое оружие и постоянные попытки взять нас в плен.
— И что? — я забыла про вкусный суп, жадно подавляясь вперёд.
В ответ получила хитрую улыбку и коварное:
— Это уже второй вопрос.
Я обижено надулась, вернулась на место и не смогла обижаться долго, велев ему: — Спрашивай.
— Ешь, — потребовал он в свою очередь и спросил, — тебя удочеряли?
Очень странный вопрос. Я вообще ожидала, что он первым делом про шрам спросит, а потому немного удивилась. Чтобы заполнить паузу, вызванную собственным удивлением, задумчиво съела две ложки удивительно вкусного супа с насыщенным ярким вкусом и непонятными мне специями.
— Нет, — ответила я.
По идее, это был ответ на вопрос и можно было бы ничего больше не говорить, но Ник тогда тоже мог ответить только нет, однако вместо этого он начал рассказывать. Замолчать сейчас было бы нечестно. Вздохнув и на всякий случай назвав себя мысленно не очень хорошо, я добавила:
— Брали на несколько дней, посмотреть, так сказать, и неизменно оставались недовольны моим характером. Так чем закончилась твоя история с аборигенами?
Теперь несколько минут молчал он, одновременно поедая мясо и думая. Только я не знала, думал он над моим ответом или над тем, что ответить самому. К тому моменту, как он заговорил, я успела наполовину опустошить свою тарелку с супом.
— Нас в итоге взяли в плен, но там оказалось, что так куда удобнее тебя искать. Согласись, попади к ним маленький ребенок, они бы его сразу к себе в племя взяли, не оставлять же в лесу. Ну, мы поиски значительно сократили, быстро проверили всех местных, а потом сбежали. Только дикари эти не такими уж и дураками были, рванули за нами в джунгли. Мы от них сутки оторваться не могли, пока наконец в портал не сиганули.
Я внимательно слушала, не сводя с него взгляда. Ник замолчал, посмотрел мне в глаза, дал пару секунд на размышления и спросил:
— Когда я тебя похищал, ты что-то говорила про полицию и какого-то Сокола. Что это за упырь и что тебя с ним связывало?
— Ха, — громко усмехнулась я и с улыбкой начала рассказывать, — в семнадцать лет я сбежала из детдома. Без документов, без вещей, с одним только ножом в руках, да в рваных джинсах. Какие у меня тогда были шансы выжить? Да никаких! Или полиция бы нашла и вернула, или какие-нибудь пьяницы в подворотне прирезали. Но мне повезло, я встретила Сокола.
Я коварно замолчала, с ухмылкой насладилась обиженным и одновременно возмущенным выражением лица жениха и только после этого продолжила:
— У него тогда на набережной стрелка была…м-м-м, сходка… драка, в общем, компания на компанию. И Соколёнок значительно проигрывал. Там история мутная, его на слабо взять пытались, угрожали расправой над девушкой, которая почему-то тоже там была. Но тут появилась я.
На этой патетичной ноте я гордо вздёрнула подбородок, позволяя Нику насладиться важным моментом, и только затем заговорила дальше:
— Ничего серьёзного я не делала, просто приставила нож к горлу того урода, что угрожал девушке Соколёнка. Тот стушевался, велел своим валить, Сокол победил, его люди остались целы, а я получила громкий статус названой сестры Сокола. Он способствовал моему выживанию. Помогал настолько щедро, что я до сих пор с ним до конца не расплатилась. Он даже одну из воспиталок, самую неадекватную и пристукнутую, засадить помог, представляешь? Я за это иногда изображала его девушку, та, кстати, из-за которой всё и случилось, через неделю свалила к тому придурку, что её чуть не прирезал на набережной. Вот же дура. Так вот, он очень сильно помог мне, а я за это помогала ему по мере возможностей своих сил.
Рассказ вышел красочным, я даже подустала слегка, потянулась и осушила до дна стакан с ягодным соком.
Находящийся в раздумьях, но в целом удовлетворенный ответом Николас тоже потянулся, взял в руки хрустальный кувшин и вновь наполнил мой стакан до самого верха.
— Спрашивай, — разрешил он, вновь принимаясь резать своё мясо.
Я задумчиво съела пару ложек супа, не в силах решить, о чём спросить, но в итоге выбрала и озвучила:
— Расскажи о своей семье.
В этот раз Ник не стал томить меня молчанием, заговорил почти сразу:
— Она у меня большая. Два старших брата, младшая сестра, три дяди и две тёти. Ещё есть бабушки, дедушки, двоюродные сестры и братья. Ну и родители, да. Братьев ты имела сомнительную честь видеть, это Рогас и Микиас. Два больных идиота. Если будут доставать, можешь смело сжигать обоих.
Я с сомнением уставилась на Ника.
— Я не шучу, — серьезно заверил он, — мир вздохнёт спокойнее, когда их не останется среди живых. Вот сестрёнка, Исирас, у меня хорошая. Она сейчас на первом курсе, подает большие надежды. Девочка добрая и отзывчивая, совершенно не похожа на своих братьев.
— Ни на одного? — мягко улыбнулась я.
— Ни на одного, — серьёзно подтвердил Николас, — про отца рассказывать не хочу, мама… мама во всём отца слушается, но она у меня всё равно хорошая. Знаешь, ты на неё чем-то похожа. Она тоже может трястись от страха, но упрямо делать то, что задумала.