Когда глаза тёмного-тёмного оттенка зелёного остановились ровно на моих широко распахнутых от страха глазах, я поняла, что очень хочу жить. Очень! Потому что он только что за секунды спалил целый лес и находящихся в нём людей! Сжег золотым пламенем! Совершенно не напрягаясь! И только где-то на самом краю понимания скользнула мысль, что это была ещё одна засада. То есть, готовилось нападение и…
— Варь, не бледней, — шепнул Ник, но его шепот в повисшей тишине прозвучал очень громко, вынуждая рефлекторно дернуться.
Какое тут не бледней… Кажется, под этим пристальным изучающим взглядом я могла совершенно спокойно прямо сейчас скончаться от дикого ужаса.
— Варэа, — произнес едва слышно объект моей паники и желания убежать.
Только вот бежать некуда было, лес-то того… сгорел.
— Варя, — исправила неосознанно побелевшими губами.
И замерла. Просто застыла, с ужасом раздумывая над тем, что со мной сейчас делать будут.
Меня не убили. Более того, серьезное лицо сурового и явно опасного мужчины осветилось несмелой улыбкой. Реально несмелой, будто он очень боялся улыбаться, но не мог не улыбнуться.
Я невольно вздрогнула и поняла страшное: я его знаю! Чёрт возьми, я знаю эту улыбку! Я видела её, точно, видела! Но где…как? Не помню… Нахмурившись, во все глаза следила за его выражением лица. Смутно, очень смутно знакомое и совершенно чужое, известное мне и увиденное впервые в жизни. Как такое возможно?
— Лорд Эргас, — обратился Ник, не спеша подходить к мужчине, — она не помнит вас…
Очень сомневаюсь в этом. Точнее, да, не помню ничего, и в тот же самый миг где-то в голове отчаянно стучит радостно-возбужденная мысль, что я помню! Я задышала часто, отчаянно пытаясь ухватиться за эту призрачную мысль, а мужчина улыбнулся шире.
— Помнит, — произнес он негромким, слегка рокочущим голосом.
И я была вынуждена с ним согласиться.
Неловко поднявшись на ноги, я с искренним интересом принялась рассматривать мужское лицо. Красивое, по меркам…м-м, моего мира. Или не моего? Ну, того, в котором я была всю свою жизнь.
Но не об этом я!
— Не помню, — отчаянно прошептала, хмурясь от бессильных попыток возродить в сознании затуманенный образ.
Тонкие губы сурового мужчины изогнулись в доброй улыбке.
— Я помогу, — предупредил он, протянул ко мне руку и начал медленно приближаться, не сводя с меня пристального взгляда, как с диковинного опасного зверя, способного вот-вот броситься прочь.
Я покорно стояла, чуть дрожа, ожидая его приближения. Страшновато было, особенно после проредения красивых деревушек и сокращения численности населения, но в тот же самый миг я отчетливо понимала, что могу ему верить. Ощущение пришло из глубины сознания и было сильным и столь убедительным, что я не посмела в нем сомневаться.
И не прогадала, едва длинные пальцы правой руки, на среднем из которых красовался массивный перстень с каким-то символом, коснулись моей груди аккурат там, где под черной майкой скрывался кулон.
Стало жарко и в тот же момент меня захлестнуло волной! Огромной горячей волной из сплошных воспоминаний, уносящих на дно!
— Тихо-тихо, — обессилевшее тело лорд ловко подхватил на руки, прижимая к своей теплой груди с гулко бьющимся сердцем.
Так странно и одновременно с тем правильно было ощутить окружающий его ореол уверенности, надежности, странной нежности и, кажется, любви? Я могу ошибаться. Более того, я почти наверняка ошибаюсь.
Но подумать об этом ещё не удалось. Волна, накрывшая меня с головой, медленно утаскивала на дно, делая всё перед глазами непроглядно чёрным и гася вообще все мои ощущения.
Все.
Лицо. Красивое, женское, с плавными чертами, крупными красивыми изумрудными глазами, обрамленными черными ресницами. Уставшие глаза, в которых, вопреки всему, плескалась радость, нежность, любовь. Её светло-золотистые крупные кудри были убраны от висков и заколоты на затылке, но пара прядок всё равно падали на хрупкие плечи.
Я так и видела её, только по плечи.
А ещё она улыбалась. Нежно, с обожанием, с трепетом, подбадривая и даря что-то странное, теплое в груди.
Вокруг неё все было светлым, и она сама была лучиком света. Яркой, как солнышко. Нежной, как облачко. Красивой, как самый хрупкий белоснежный цветок. Сказочной, как ангел.
И вот она, наклонившись, прикоснулась горячими губами к моему лбу, чуть отстранилась и негромким, безмерно добрым голосом произнесла:
— Варэа. Я назову её Варэа.
Лицо. В этот раз совершенно другое, мужское. Серьезное, суровое, величественное и нежное, мягкое, светлое. На щеках щетина, довольно крупноватый нос, что не портил, а делал серьезнее. Глаза тёмные, с радостным блеском смотрящие на меня сверху вниз.
Он разительно отличался от женщины, был темнее и опаснее, могущественнее, величественнее, серьезнее.
— Здравствуй, малышка, — прошептал он, с кривой ухмылкой поглядывая на меня сверху и немного сбоку.
Одна его рука поднялась, осторожно коснулась моей щеки и я поняла, что ему жарко.
И затем всё вновь заволокло дымкой.
В этот раз я видела лорда. Да, того самого, что приходился мне…дядей. Эта мысль приглушила ощущение от воспоминания, из-за чего последнее опасно зарябило, но не пропало.
Я видела его. Точно такого же, но неуловимо изменившегося. Сейчас, перед внутренним взором, он казался мне более…молодым. И вот он, сидя передо мной на корточках, но даже так возвышающийся, как скала, позволял себе спокойно меня рассматривать. С интересом, внимательно.
— Твой отец убьет меня, — грустно улыбнулся он, не пытаясь коснуться, — а мать убьёт повторно.
И вновь пелесая белена, затянувшая образы, мысли, моменты, ощущения в один нечеткий водоворот.
— Что происходит? — напряженный голос, но перед глазами всё ещё темно и я не понимаю, кому он принадлежит.
— Магия, — такой же по интонации ответ.
— Сделай что-нибудь, — сковано просит первый голос, мужской, знакомый мне.
— Делаю, — отвечает ему второй, суровый, вызывающий учащенное сердцебиение.
И вновь туман, в этот раз гуще, плотнее, утягивающий меня глубже, в объятия странного крепкого сна.
«Варюха, ты в заднице, — поведало собственное сознание, в критических ситуациях начинающее чересчур активную и продуктивную деятельность, — пора валить»
Валить мне отсюда или валить всех окружающих — не уточнялось.
В голове что-то щелкнуло. Кажется, это здравомыслие застрелилось. Или его альянс ненависть-злопамятность-обида застрелил.
Теплая ладонь какого-то самоуверенного глупца коснулась щеки. Осторожно, едва ощутимо, опалив кожу теплом.
— Руки убрал, — прошипела медленно закипающая я и резко открыла глаза, чтобы увидеть… Угадайте, кого!
Никита грозно прищурился, руку специально не убрал. Даже больше, его культяпка скользнула по моей щеке ниже, коснулась шеи, вызывая приступ смеха — я ужасно боюсь щекотки. Но провокация была решительно выстояна, я даже не улыбнулась, повторив всё тем же яростным голосом:
— Ты полный кретин? Я сказала, убери от меня свои противные руки!
Серые глаза сверкнули яростью, а рука… схватила меня за горло! Схватила, что не составило труда с её большими размерами, и начала вдавливать моё тело в, кажется, кровать. Потому что было мягко и тепло, а в комнате вокруг темно и пустынно.
— Урод, — прохрипела я, чувствуя, как больно стало шее и как затруднительно стало дышать.
Но не зря меня больной на всю голову всегда называли, вместо очевидной паники, раскаяния или ещё чего-то логичного, я почувствовала ужасную, искрящуюся перед глазами ярость. Четкую, ясную, правильную — золотую! Почему именно золотую, я не совсем поняла, но тут вдруг Ник зарычал, рывком одернул руку свою явно немытую и отскочил на пару шагов.
Глянул на ладонь, зарычал громче, в бешенстве уставился на меня. И мне бы испугаться, да только хрен ему. Хватит с него и того, что он меня выкрал и привез против воли чёрт знает куда. В место, где все сплошь обкуренные. Ещё и меня чем- то накачал, не зря же мне машина летающая примерещилась, лес горящий там, а потом штормило во все стороны.
— Варя, — напряженно проследил он за тем, как я рывком вскакиваю на ноги. — Заткнись, — мрачно велела ему, приметила дверь и пошла прямиком к ней.
— Варя!
— Подойдёшь и я сломаю тебе руку, — с ещё большей мрачностью и решимостью предупредила его.
Но когда это было такое, что мужики к женщинам прислушивались? Нет, они всегда делают так, как считают нужным, напрочь нас игнорируя, а потом ещё и говорят, что в плачевных итогах мы виноваты, мол не предупредили сразу.
Дверь передо мной молча заслонили, на меня сверху вниз посмотрели так, будто я была самым глупым существом во вселенной и Никита был вынужден находиться рядом со мной.
— Я не шучу, — дала ему самый последний шанс, четко ощущая то свое состояние, при котором вдруг появляется второй ремень безопасности и отключаются тормоза, — Ник, мне терять нечего.
— Ошибаешься, — прошипел он, впрочем, не пытаясь коснуться меня.
Нет, не ошибаюсь. Терять мне действительно нечего. Семьи нет, что бы он тут не говорил, дома нормального тоже нет, только съемная квартира, хозяйка которой та ещё… пусть будет нехорошая личность. Друзей по сути тоже нет, я запретила себе привязываться. В университет поступила по чистой случайности, просто пришла в подходящий момент, когда приемная комиссия с криками выгоняла какую-то богатую деточку. Они на меня и не смотрели тогда, приняли без раздумий, пытаясь поставить зазнавшуюся особу на место.
Потерять я сейчас могу только лишь себя, но мы точно знаем, что этого не будет.
— С дороги, — грозно рыкнула, сжимая зубы.
Драться с Никитой не хотелось, была большая вероятность, что он меня без труда одолеет, но и просто сидеть и ничего не делать я не собиралась.
— Нет, — с убийственным спокойствием отказался он.
Вспышка! Где-то там, внутри меня, яркая и горячая, наполненная негодованием, гневом, чувством несправедливости и желанием победить. Победить их всех, к черту!
— Варь, — как-то мгновенно изменился голос Никиты, — Варюша, ты успокойся…
— Я спокойна! — прорычала разгневанная женщина, — Я тебя сейчас спокойно буду убивать.
И с этими словами я, собственно, и кинулась на Никиту. Расчет был простым: задушить тварь редкостную, по возможности ещё и приложить башкой непутевой обо что-нибудь три раза.
На что рассчитывал Никита, не понял даже он сам. Потому что парень, как только я на него набросилась, выставил руки, ловя меня, и мы вместе с ним повалились прямо на пол, зацепив какой-то столик. С треском обрушилось на пол деревянное изделие, со звоном разбилась находящаяся на нем ваза, с ещё большим шумом грохнулся Ник, придерживая меня.
Зачем — хрен его знает. Разбираться я не стала, потянулась и сомкнула руки на мужской шее с одним недвусмысленным желанием — задушить!
— Р-р-р! — рычала я на эмоциях с перекошенным лицом, сидя прямо на парне.
А он душиться не хотел! Просто лежал, ничего не делал и мрачно смотрел на меня. Он даже не злился! Просто лежал. Скотина, а! Даже умереть спокойно не может! Урод самоуверенный!
— Бесишь меня! — едва ли не заорала ему в лицо.
Я вскочила в тот же миг. Не удержалась, пнула парня ногой и бросилась прочь, рывком распахнув дверь.
И замерла, едва оказавшись в просторном светлом помещении.
Их там было пятеро. Две женщины и трое мужчин. И все они, и без того странно глядящие на дверь, видимо, звуки услышали, взглянули на меня.
— Вашу млять, — выдохнула я, мгновенно узнав драгоценного дядюшку, который в воспоминаниях меня на руках держал, затем похожую на солнце женщину, мужчину с короткой бородой рядом с ней.
А вот двух очень похожих друг на друга парню и девушку не узнавала, но и не это было важно.
— Немедленно верните меня домой! — заорала женщина неуравновешенная, подвид обыкновенный.
Молодой парень вскочил на ноги, вставая таким образом, чтобы похожая на него девушка, явно сестра, оказалась за его спиной. Правители, что отлично узнавалась по массивным коронам на их головушках, потрясенно сидели, огромными глазами меня рассматривая. А вот лорд этот, как его там, тоже встал, только ме-е-едленно.
— Сидеть! — рявкнула я во всё горло так, что стены задрожали!
Парень удивленно дернулся, его за руку тут же схватила сестра и насильно заставила сесть рядом с собой, огромными темными глазами на меня глядя. А вот Эр…Эл… Мужик этот не оценил, даже не дернулся и теперь делал обманчиво плавный шаг по направлению ко мне.
А тут ещё и урод этот бессовестный из комнаты за спиной вышел!
— Варь, — позвал он.
— Бесишь, — прошипела ему, не оборачиваясь, а повторила уже громко, четко и грозно, — Верните меня домой.
— Варэа, — прошептала женщина из моего сна, попыталась встать, но её удержал рядом с собой супруг.
— Варя, — прорычала я, сжимая кулаки от ярости, — меня зовут Варя!
И Варю все бесит настолько, что адреналин в кровь бьет убойными дозами. Бесило действительно всё, ощутимее всего жгло душу чувство острой несправедливости. Кто вообще все эти люди? Да будь они хоть три раза моими родителями, мне плевать! Они не нужны мне! Не нужны! Я хочу домой и решительно не понимаю, почему мне этого не позволяют!
На плечо легла наглая культяпка не менее наглого придурка.
И всё, это стало последней каплей.
Резкий разворот, ненадежный, но отвлекающий внимание перехват его руки, рывок и мое колено с убийственным наслаждением с силой впечатывается в чужое хозяйство.
Ник зарычал, чуть согнулся, наградил меня убийственным взглядом и собирался что-то прошипеть, но хрен ему. Хрен и морковку, и картошку, и всё в то самое место, которым обычно неприятности ищут.
Отпустила его руку, отступила на шаг назад, резко развернулась и устремила горящий жаждой крови взгляд на сидящих тут мужчин и женщин. А на их лицах было потрясение, особенно яркое у женщины. Король, или император, или черт знает кто он тут посмотрел с явным одобрением… сумасшедший. Все они тут- психи.
Губы потянулись в стороны в широченном жутком оскале, от которого передернуло брата с сестрой и переглянулись правители.
— С-с-семья, — прошипела я, озаряя округу своей самой безумной улыбкой, от которой Алку всегда перекашивало.
— Ва… — попыталась опять позвать золотоволосая женщина, после чего её муж просто и незатейливо притянул её к себе и зажал рот рукой.
— Варэа, успокойся, — велел он голосом истинного правителя.
Я бы впечатлилась, но у нас, понимаете ли, демократия, все дела.
— Хрен, — самоуверенно ответила, плавно проходя к окошку.
А этаж, блин, двенадцатый, а то и выше, а там внизу каменная площадь и люди ходят… Зато выступы с той стороны стены есть.
— Дочь, императорская кровь не приемлет подобного поведения, — ледяным тоном добавил этот… слов нет, чтобы его описать.
Я медленно и выразительно, совсем как тот мужик, обернулась и устремила убийственный взгляд в темную коронованную голову.
Ник. поймавший мой взгляд, медленно распрямился, окинул взглядом собравшихся и, приняв нелегкое решение, развернулся и спрятался в спальне! Капец! Просто капец!
— Дочь? — прошипела я, с силой сжимая подоконник, — Не приемлет?! Да пошёл ты на 'запрещено цензурой*! И свою кровь туда же забирай! Да вы вообще охренели?! Верните меня домой немедленно!
Подоконник затрещал и остался в моих руках отломанными деревяшками! Какое у них тут все ненадежное… А затем я поняла и ещё кое-что: у меня руки светились золотом. Ярким, насыщенным, как дорогое украшение. Их при этом ещё и немного пощипывало, но это ничего.
— И что это? — грозно уточнила, кивая на руки.
Странно, страха не было. Я даже не волновалась почему-то, хотелось только убивать! Долго, старательно, со вкусом! Грохнуть всех!
— Магия, — обманчиво мягко произнес лорд Э-э-э…
И попытался шагнуть ко мне.
— Как интересно, — поделилась мыслями с окружающими, вспоминая все фильмы, что смотрела про магию, и книги, в которых описывалось, как надо концентрироваться и что вообще делать.