Вэл поняла, что он не сказал, о чем умолчал, сама только недавно думала об этом. Не знаешь то ли быть благодарной, то ли расстроиться из-за этого.
— Что насчет Ṣtilleløte, ты спроси почему тебе об этом не сказал тот, у кого ты купил меня. Открой мне дверь, я пошла к себе.
Она дошла до открывшейся двери, оборачиваясь. Ее вдруг обожгла очень неприятная мысль, наверное, также, как и его, раз он прицепился к этому моменту.
— Придумай, как сдержать данное тобой слово, заметь я не просила клясться богам и даже не обязывала тебя подписывать какие-либо бумажки. Если для тебя это слишком тяжело, я думаю ты в силах взять и отменить все, теперь у тебя есть и причина, чтобы сделать это.
* * *
[1] Inging nerraka sampetan! (ороч.) — В пекло тебя!
[2]Sampetryan panrêìen mertu saqqa atriirne, burtyur (ороч.) — Ты совсем из ума выжил, хвостатый?!
[3]Ṣtilleløte (форн.) — клятва данная Богам (дословно).
Глава 15
Каждый судит в меру своей испорченности, я же поняла его так: я специально дала слово Рихаррду и не когда-нибудь, а совсем недавно и все только для того чтобы избежать брака с драконом. Вот это рокировка, вот это я загнула!
Я вышла из спальни, оказываясь в коридоре, быстро пересекла его и чуть ли не забежала в свою комнату. Холод в груди быстро сменился на влагу в глазах, сделав картинку матовой.
«И помереть ты тоже собиралась намеренно, — протянул издевательски голос и тут же добавил, — у динозавра не все в порядке с головой.»
Стало очень обидно. Я патологическая вруха с маниакальной тягой к скрытничеству. Подумать только, и это он мне что-то ставит в вину! Да, кто бы говорил!
«Не реви!»
Он конечно никогда не врал мне.
«Не идеализируй птеродактиля. Врал и еще как, скрывал и пекло его дери, кто еще знает, о чем еще он тебе не рассказал. Вспомни только как технично он ушел от ответа о разговоре с Миэрой.»
Сама виновата. Надо было усадить его и рассказать ему все от начала и до конца, вывалить все заботы, проблемы, поведать обо всех застарелых обидах, безумствах, обидах и говорить до тех пор, пока он сам бы не выставил меня за дверь.
«Может он с женщинами никогда не общался?»
Губа предательски задрожала, я подняла лицо, только бы удержать грозящие вырваться наружу слезы.
Когда я должна была рассказать ему все? И с какой стати? Все только для того чтобы не обидеть его, сложить все к ногам своего спасителя?
«Лапам.»
Я смахнула слезы, плотнее закутавшись в халат. Лишь через секунду опомнилась, потянув его за пояс, и стянула с плеч.
«Придурок. Они все придурки, не переживай.»
«Что ты-то разошелся?»
«Разошлась. Я могу быть твоей совестью и вообще я часть тебя, значит я тоже девочка.»
Я переодевалась, злясь на себя. Не получилось вытащить вещи максимально аккуратно, даже шкаф с мудреным замком и тот открыла не сразу, чуть было, не запсиховав и не сорвавшись на кусок дерева с пластиком. Мысль о том, чтобы съехать от него, взяла и задвинула куда подальше. Облезет!
Руку ушибла.
Вещи вывалились на пол, пижамные штаны, как водится, оказались в самом низу. Футболку от нее я так и не нашла, подбирая первое что попалось под руку. Оделась и только потом понеслась обратно.
Я гадина. Наговорила ему гадостей и еще скажу! О какой-то любви подумала. Идиотка. В этом дракон прав!
— Ты сам-то ничем не лучше меня!
Выпалила я, глядя на дракона, сидящего на моем месте. Он только поднял глаза на мое появление, подперев подбородок рукой.
— Неужели?
— Да. Я ничего не знаю о тебе. Хорругарис. Где это? У черта на рогах?
Как и в прошлую ссору подобную этой меня очень сильно злил его спокойный вид. Думаю, многие бы поняли меня, если бы их рвало на части от обиды или злости, а на тебя смотрели с академическим выражением, как на диковинную зверушку, мечущуюся в клетке.
— Что, твой Исх’ид совсем ничего не смыслит в своей работе?
Это «твой» резануло слух. Я посмотрела на халат в руках, пожалев, что на его месте не что-то тяжелое, чем можно было бы зашвырнуть в диплодока, все только бы стереть это выражение спокойствия на его лице.
«На его уравновешенности можно храмы воздвигать.»
— Твой Рэндалл тоже совсем мышей не ловит?
— Он-то здесь причем?
В этом сравнении нет ничего удивительного. У него тоже ненормально близкие отношения со своим партнером.
«Партнером! Слово-то какое верное подобрала.»
Слезы что просились до этого наружу быстро пересохли. Он просто ревнует к “моему” Исх’иду и видит тени там, где их нет. Осознание не согрело и не заставило улыбнуться. Я хочу обратно, в ту часть дня, когда было просто хорошо.
— Ты мне ставишь в укор Исх’ида, я — Моркета.
Фэйт понял меня, даже лучше, чем это ожидалось. Его глаза мрачно сверкнули, что порадовало меня, полив бальзам на рану моего раздражения. Он поднялся со своего насеста.
«Кресла! Смотри, опять идет.»
И направился ко мне.
— Считаешь, что это удачная шутка?
Я пожала плечами и в этот раз на всякий случай отступила, опасаясь, что дверь, как и в прошлый раз захлопнется и я буду вынуждена выслушивать весь ревностный бред что придет ему в голову с невозможностью уйти и поискать в этом доме вазу.
— Нет, ты же не смеешься.
— Значит претензия реальна и это после всего?
Я пожала плечами. Почему бы и нет? Если у него все в порядке с ориентацией, то вот в Рэндалле я вполне себе могу сомневаться. Он пользуется «дружбой», чтобы вернуть себе любименького.
«Что за гадкое слово? Где ты их берешь?!»
О Боги! О чем это я? Завернула ситуацию, чтобы только показать всю нелепость его претензий. Тут ведь главное самой не поверить в то что я несу!
— Что еще нашептал тебе твой друг? — проговорила я упрямо, проглотив едкое замечание насчет его предпочтений.
— Он не прав?
— Нет. Но чувствую ты прикрываешь им своих тараканов.
Я пошла на него, на мое счастье дракон отступил, и я не стала рыть носом его грудь. К моему разочарованию моего напора не хватило надолго Фэйт видимо вспомнил кто он и, кто я, остановился.
— И твои претензии ко мне, все эти подозрения — это слишком дорогая цена ради того, чтобы не выходить за тебя замуж. Считаешь иначе?
Дверь тихо щелкнула. Я выругалась про себя. Я так и знала! Дракон ничего не говорил, глядя мне в лицо не то раздумывая, не то ожидая продолжения.
— Думаешь подозрения беспочвенны, даже невзирая на то какие изворотливые у тебя учителя? Все так складно и так вовремя.
Жаль здесь нет Триста. Ему бы послушать, лишний раз убедиться в собственной гениальности. Хотя, нет-нет, ничего не жаль! Икалось бы ему сейчас!
— Ты так хорошо знаешь Триста или пытаешься придать своим эгоистическим чувствам хоть сколько-нибудь цивилизованный вид?
Скорее второе. Понимаю его, но вот идиотом не называю. Я не дала ему ответить.
— Это не закрытый клуб, Сфайрат.
Я попыталась обойти его и пройти к креслу, но дракон поставил меня на место. Хорошо быть сильным. Хочешь шкафы двигай, хочешь таскай за собой тех, кто не хочет находиться рядом.
— Я пока посижу в кресле, а ты дашь какое-нибудь подобное моему обещание. Потом…
Я посмотрела на кровать и отступила. Одно дело увлечься, а другое дело спокойно разглагольствовать о сексе с человеком что тебе нравится, представляя все так, что в этом нет ничего особенного. Я перевела взгляд на Сфайрата, обращая внимания на его глаза. Серые, с кучей солнечных бликов. Только что были темными.
— Ну что же ты?
Я ненавижу его в такие минуты.
— Расскажешь мне как это. Если дашь мне немного силы, я тебя еще и искупаю. Но я буду добра, выберу море потеплее.
Дракон кивнул, но я-то видела, что он сдерживается, чтобы не улыбнуться. Он потянулся обниматься, но я отстранилась, отступая.
— Эээ-э, нет! Давай, я тоже предъявлю претензии! Доведу тебя.
Я отступила, выставляя руку и тут же одергивая ее обратно, отпрыгивая. Меня чуть было не схватили за кисть. Пусть выслушает меня так, ответит на вопросы, оправдывается в конце-то концов!
— Как будто раньше ты была просто паинькой.
Сфайрат наступал, я пятилась, натыкаясь на предметы.
— И мы только и делали что смеялись.
— Сфайрат! Перестань обвинять меня в том, что я скрытная и лгунья.
У нас часто происходят какие-то недомолвки. Он торопит события. Или просто время нынче такое? Но я заметила, что мы и очень быстро миримся. Вот и сейчас не исключение. Я отступаю потому что горю желанием обвинить его в чем-нибудь, а у него «обнимашки» на уме.
— Я ведь тоже так могу. Я между прочим…
Как же хорошо, что у него большая спальня, отступать и бегать по ней можно очень долго.
— Серьезно?
Я кивнула и успела отскочить в сторону. Меня не проведешь!
— Фэйт!
Я остановилась посередине кровати вне досягаемости мужчины. Я сердилась и веселилась одновременно. Мои претензии не будут смотреться серьезно, если я буду убегать от него, перепрыгивая через предметы мебели и скача при этом по кровати.
— Вэл!
Дракон стоял напротив меня, он уже несколько раз попытался достать меня то с одного то с другого края, но пока ему это не удалось. Я смех и грех, но раззадорила его.
— Дракон!
— Нет, это ты стареешь! Как меня зовут вспомнишь?
— Диплодок? Нет-нет, я вспомнила! Рэндалл?
— Тристан Исх’ид?
Нет. Хватит с меня ушастого на сегодня. Не вспоминал бы, и он о нем, от греха.
— Эон?
Он, к счастью, не сердился, так порычал для виду. Весьма забавно на мой взгляд. Еще бы одного приступа ревности я не выдержала, слишком часто скачет настроение. Нервы у меня не из лунариса. Я бы разрыдалась, как пить дать или хохотала бы, как сумасшедшая.
— Вэлиан!
Он перехитрил меня. Это я без магии и рассчитываю только на свою ловкость, он пользуется всем, что имеет.
— Так нечестно, — проговорила я в капкане его рук, подергавшись для порядка, да и расслабилась.
— Попалась, — тихо проговорил он мне на ухо, — с тобой ведь по-другому нельзя.
Игриво, приятно, волнующе и страшно. Мне не хочется опять во тьму, тем более что мне уже сказали: «последний раз».
— Говори, что хотела сказать.
Я вздохнула, раскачиваясь в его объятьях, ноги пружинили на кровати.
— Ты знаешь обо мне много, то что я никому и никогда не рассказывала даже о том что я когда-то пообещала отцу.
— Вообще никому?
Он отвлекал меня, целуя кончики ушей. По рукам высыпали крупные мурашки. О каком серьезном разговоре может идти речь, если я думаю о его тревожащем сердце голосе и о горячих поцелуях?
— Ты опять?
— Снова, — поправил он меня тихо.
— Никому, — подтвердила я, стараясь не улыбнуться.
Он ревнует. Сейчас, когда позади крики, невыплаканные слезы и погоня это мысль согрела. Чувствовалось, что дракон выдохнул, тихо прорычав на своем драконьем: спасибо.
— Ты знаком с моими друзьями.
— Ты тоже, — еще один поцелуй.
Я, почувствовав, что его хватка ослабла, повернулась к нему. Он нарочно это делает.
— Рэндалл твой единственный друг?
Сфайрат улыбнулся, так что сердце ёкнуло. Обаятельный. Он легко пожал плечами.
— Полетим знакомиться со всеми?
Полетим? При мысли об этом даже дух захватило. Один раз я уже летала с ним, но удовольствия в том полете было мало. Уверена, что в следующий раз все будет по-другому. Я обняла его, дотрагиваясь до тела. Чуть-чуть. Отныне никаких горизонтальных телодвижений.
— Почему бы и нет? А родители? Ты знаком с моими, даже был у меня дома. В курсе чем я занимаюсь. Мне кажется или счет немного не равен?
— Мы ведем какой-то счет? И это серьезные отношения?
Сфайрат дернулся от щекотки, но не пытался остановить, ограничился лишь взглядом.
«Ну не действует Сфайрат!»
— Нет. Мы стыдим одного дракона и напоминаем ему, что он тот еще жук, который от других требует, а сам…
— Ты работаешь на меня и знаешь…
Он задумался. Наверное, думает о сорте любимого кофе и о кексах с изюмом и орехами, а еще о включенном компьютере.
— Вот-вот.
Я еще и работаю на него! И терплю все его заскоки на работе.
— С двумя ты уже знакома. Рэнд и Эргол.
Сфайрат сел на кровать, подкладывая подушки под спину, а затем похлопал по месту рядом с собой.
— Как кошке?
— Не ворчи и иди сюда.
Ворчуньей мне быть не хотелось. Мне хотелось нормального вечера и общения. Не думать о раскуроченной гостиной. Я села рядом с ним, помедлила только чуть-чуть, вздыхая в глубине души из-за того, что всегда иду ему на уступки.
— Хочу познакомиться с твоими родителями, узнать каким ты был милым карапузом. Как ел песок или выхаживал птичек. От фотографий от тех же не отказалась бы.
Сфайрат рассмеялся. Я же понимала, что и в самом деле хочу узнать его. Хочу знать, как он стал таким невыносимым и замечательным одновременно.
— Ты нахалка. Сейчас полетим, чтобы наверстать упущенное?
Я расслабилась, прижимаясь к нему и вдыхая такой уютный запах мужчины. Он пах огнем, дымом и домом.
— Можно и сейчас, — легко согласилась я, — но, если есть фотографии так и быть я потерплю до выходных.
— Фотографий нет, но есть воспоминания, если тебя и в самом деле интересно, как я ел песок…
Он вновь смеялся, целуя меня в макушку. Да, я тоже представила картинку, но с блаженным Рэндаллом, это то еще зрелище!
— Вэл, ты зря так к нему.
— Я зря?
— Он эмоционален и вспыльчив, но он верный друг.
Мне вспомнился Эргол. Друзья могут многое сказать о человеке, драконе, эльфе или еще о ком-то. Они ведь отражения наших внутренних качеств, отношения к миру и ко всему живому. Что касается Рэнда, я бы сказала, что он и Сфайрат две противоположности, но у них общая черта — верность.
— Я верю в это, но пусть хотя бы в моих мечтах он побудет блаженным Рэндаллом?
— Ладно, твоя взяла.
— Так что насчет воспоминаний твоей матери?
— Нет, фотографий, но есть воспоминания, если не передумаешь, попроси ее об этом. Она очень хорошо владеет зрительной передачей данных.
Много-много. Очень много вопросов крутилось в моей голове, от общих до вполне конкретных.
— Я так и сделаю. И не забуду.
— Я и не надеялся на это. Только хочу присутствовать при этом. Хочу слышать, как ты попросишь ее об этом.
Это он зря. Очень даже зря. Я не знаю эту драконицу. Я не знаю какой у нее нрав, да, что там говорить, как ее зовут! Но что я знаю наверняка — все женщины любят рассказывать о своих детях. Особенно, если они любимые.
— Ты не спешишь знакомить меня с родителями, потому что стесняешься?
Я даже приподнялась, отклоняясь от него, чтобы увидеть реакцию на свои слова. Дракон прошелся по мне оценивающим взглядом и двинул бровями, чем рассердил. Он издевается! Я вижу этих «солнечных зайцев»!
— Побойся Богов женщина!
Только потому что мне нравится его смех, я прощу ему его. Только поэтому!
— Не прошло и недели с момента помолвки.
После этих слов, настала моя очередь приподнимать брови и делать выразительное лицо, такое скептическое, строгое, прям вылитый дракон. Я не могла удержаться от этого, это был мой звездный час. Я бы еще добавила:
«А что так? Третья неделя знакомства пошла, когда как не пора!»
Сфайрат серьезно кивнул, выражение улыбки из его глаз пропало. Он понял меня. Отлично! Тогда обойдемся без саркастических речей. Я вернулась обратно, к нему на плечо, перед этим чмокнув его в щеку. Маленькое достижение, но его надо закрепить положительной установкой. Дракон на это хмыкнул, но никак не прокомментировал.
— Так как зовут твоих родителей? Как зовут ту женщину что вырастила тебя?
— Минаре Изумрудная. Мы не зовем родителей «мама» и «папа» после совершеннолетия.
— Почему?
Сфайрат дернул плечом. Это означало, что он не задумывался над тем к чему все, давно привыкли.
— Наверное, потому что мы перестаем быть детьми.
У него должно быть по-другому. Я уверена в этом. Иначе и быть не должно. Он пошел против всех, все только для того чтобы выгородить друга, не побоялся ни осуждения, ни наказания. Я хочу увидеть, как он общается с матерью и это будет лучше любых слов.