— Я еще и выговариваю?
Дракон неожиданно поднялся, оказавшись рядом так близко. Мужские руки заковали ее в крепкие, как тиски объятья. Она уже собралась уйти, но дракон притянул ее к себе, отрезая пути к бегству.
— Ты лучше злись, но только не расстраивайся. Поняла?
— Отпусти меня.
Вэл дернулась, чтобы высвободиться, но Сфайрат притянул ее к себе еще ближе.
— Он сам ответственен за свои поступки и только он творец собственной жизни, за все произошедшее ему стоит винить только себя, а ты не смей искать причины всему произошедшему.
Мужчина продолжал держать ее в руках и говорить вполголоса, теперь уже спокойно без раздражения, холодности и неприятия.
— Я ведь не ищу причины почему я решил в тот день вдруг подвезти тебя?
— Жалеешь?
— Очень, — сообщил он предельно серьезным голосом.
Вэл подняла к нему лицо, уже подумав возмутиться, но передумала. Ненавидит она его в такие моменты. Какие? Когда он улыбается вот так!
— Нет, не жалею.
Она вздохнула и, обняв его и на какое-то время утихнув, расслабилась уткнувшись ему в плечо. С ним спокойно, с ним так умиротворяюще и так порой невыносимо.
— Ты актер.
— У меня хороший пример перед глазами, — заметил дракон теперь уже задумчиво.
— Если ты обо мне, то ты не прав. С тобой у меня не получается…
Вэл замолчала, подбирая слово.
Взял и разозлил, перевел внимание на себя, заставил задуматься и, не читая прописных истин и не увещевая, заставил отвлечься, как после этого перестать называть его “драконом”? Мудрейший из мудрых.
— Я тебя все еще слушаю.
Вэл улыбнулась, подумав о том, что мужчинам нужны комплименты ничуть не меньше чем женщинам, они тешат их самолюбие. Если прислушаться к Сфайрату, то чувство собственного достоинства у дракона уязвлено донельзя.
“Подумать только, она ему хамит!”
Она побледнела за дверью что-то звякнуло, с пугающим звонким с металлическим отзвуком.
— Притворяться. Маска спокойствия и невозмутимости куда-то потерялась.
— По-моему, это очень хорошо.
Ему бы самому не мешало бы напомнить себе не придумывать лишнего, доверять и не культивировать в себе подозрений, отказаться от ревности. Он кажется…
Сфайрат только вздохнул поцеловав ее в висок.
“Кажется! Слово — дрянь. Понимаешь ведь как все на самом деле.”
Требует от нее доверия, а сам нет-нет, да и ревнует. Ккак тут не ревновать, если видишь что она так переживает за этого эльфа? Тут готов пойти на все что угодно лишь бы только удостовериться в том что она честна в своих чувствах к нему.
“В каких чувствах?”
* * *
Вэлиан еще раз прокатила в руках чашку яблочного чая, взглянув на дремавшего рядом дракона. Прошло без малого два часа. Это так долго! Ее так и подмывало открыть дверь и зайти на кухню, убедиться что с другом все в порядке. И в такие мгновения, как это Сфайрат говорил:
“С ним все в порядке. Надо лишь подождать. Они не лекари. Дай им время.”
Сколько времени? Ожидание выматывает. Она готова тысячу раз повторить эту избитую фразу, но это правда. Это истина, что не дает сомкнуть ей глаз.
“Столько сколько нужно. Все будет хорошо.”
И она ждала, веря словам мужчины. Пока наконец не вышел Ниран. Он только кивнул ей, вытирая руки о светлое полотенце. Ткань была просто мокрой. Вэлиан с облегчением выдохнула. Обычно спокойная к виду крови, сейчас, она не уверена что перенесла бы ее вид в каком угодно виде.
— Как он? — потребовала она от него, ощутив предательскую трусость.
Она боялась отклониться в сторону и взглянуть ему через плечо, увидеть тот самый огромный стол, за которым она пила чай с Керри в их последнюю встречу.
— Жить будет. Не самая лучшая моя работа, но шрамом больше, шрамом меньше. Он уже наверху, отходит от морфия.
Вэл отставила чашку в сторону, потянувшись, коснулась губами щеки Сфайрата, вопросительно взглянув на него. Тот лишь кивнул в ответ, с каким-то странным выражением глаз. Такого она еще не видела. На его лице не было и следа сонливости. Он ведь не спал, думал о чем-то. О чем?
— Морфия? Зачем это?
— Да. Он все порывался встать и проверить, где ты. Никакие увещевания и посулы, что ты здесь не помогали. Мешал жутко. Теперь бормочет о какой-то Дарадиэль. Это его подружка?
Вэлиан уже вышла в центральную комнату, последние слова донеслись до нее словно тревожное эхо. Она даже остановилась, вне досягаемости от взора Сфайрата и насмешливого Нирана.
— Нет, вроде как моя.
Чувство облегчения, сменилось тревогой и также быстро перешло в смущение. Ей очень хотелось вернуться обратно, обнять Сфайрата и подразнить этим “подружка”. Почему-то этот момент очень умилил ее, даже не слово “невеста”.
“Смотри-ка он верен своему слову.”
Но она отмела прочь это желание и поспешила наверх.
Вэл не скажет ему ничего, но поцелует обязательно. Если она вернется сейчас, выйдет так что она как будто бы подслушивала и даже если это правда, даже если стесняться особо нечего. Все равно. Не станет она и задумываться над замечаниям голоса. Он вечно…
“Она, — поправила себя Вэл, — вечно что-нибудь такое, да говорит.”
— Как он?
Керри пожала плечами, отпуская руку Триста. Вэл лишь приподняла брови на это, удивляясь. Дело не в самом жесте и даже не в ревности, а в том как она это сделала: легко отцепила его пальцы и вытащила кисть из ладони. Делала вампир это очень легко, тогда как пальцы мужчины побелели от напряжения. Он ведь спит, а за руку схватился так словно бодрствует.
— Нормально. Он оказывается тот еще болтун. Всегда такой?
— Не сказала бы, — Вэл приблизилась кровати, с нависшим над ней нарисованным павлином на стене.
Мужчина был бледен и спал. Черты его лица остались прежними, она-то ждала чего-то другого. Ей всегда казалось, что Трист носит маску, но сейчас его лицо было таким, каким она привыкла видеть его всегда. Стало даже немного совестно за свое прежнее убеждение.
— Ему не больно, разве только самую малость. Ниран стал сращивать ткани до конца, оставил немного для самого организма.
— Почему?
— Он же мужчина.
Вэл кивнула, удлетворившись этим объяснением и, кажется, что не прозвучавшим: “и должен бороться, как это пристало любому из мужского рода.”
Она бы сказала именно так.
— Должен помучиться немного, иначе где драма?
Керри покачала головой. Она передала слова Нирана в точности, как он сказал. Он уверен, что за всей этой историей кроется драма, тогда как Кэш видела романтику, но как говорит “несносный”: “одно другое не исключает.”
— Что он говорил о Дарадиэль? — не удержалась Вэл, подумав, что оставила Фэйта и Нирана наедине и, тот мог дополнить рассказ подробностями.
Вампир не отвечала некоторое время, так что Вэл подняла на нее глаза. Увиденное в очередной раз поразило ее, Керри смотрела куда-то вдаль, сквозь нее. Ее глаза переливались всеми оттенками пурпурного. Хотелось бы ей знать, что означает этот цвет, какое состояние, какие чувства женщины он выдает так беззастенчиво прямо? Она “отошла” буквально через мгновение, взглянув на нее теперь уже серыми, блеклыми, а теперь уже желтыми глазами, совсем как у хохочущего филина. Кажется, она улыбалась.
— Все-таки сказал, надеюсь, не при драконе?
Какая теперь разница при Фэйте или нет? Она хочет знать что именно говорил Трист, чтобы быть готовой ко всему и если надо отгородиться от него теперь уже окончательно.
— Он просил ни в коем случае не пускать тебя, чтобы ты не видела его таким.
Керии улыбнулась, взглянув на спящего, а Вэл подумала, как она смогла продержаться такое долгое время рядом с существом пропахшего кровью, тем более магической. Вампиры отчего имеют к ней тайную страсть.
— И только? Хотела бы я сказать, что удивлена, но нет.
Вэл качнула головой, поправив длинные темные волосы эльфа на белоснежной подушке. Тристан такой Тристан, вроде не притворяется, а все равно старается держать марку. Позером был, им и остался.
— Да.
* * *
— Ты сегодня на редкость скромна.
Иасейша проследила за рукой подруги, что отставила в сторону кружку с остатками горячего вина, постучав после этого по широкой выскобленной до бела столешнице, требуя добавки. Тханна качнула головой, разглядывая посетителей “Гарцующего пони”. Их было немного, что неудивительно, будний день как-никак. Араэнере не находила повода для столь пристального внимания со стороны подруги. Эльфы-эльфы-эльфы, все одни эльфы, но скоро сюда заявятся пыльные и румяные гномы; стемнеет и ввалятся пропахшие тиной морские и кочевые люди, свободные от работы в порту. Займется музыка, зазвенят кубки глухо, звонко, все зависит от сорта пива и выдержки вина; заполнит помещение гомон, таверну затрясет от звучного смеха и тогда им уже будет не поговорить. Будет совсем не до того, ведь будет звучать музыка и Тханне, да что там говорить и Иасейше станет все равно до всего что творится в этом мире, ведь они будут танцевать. Как когда-то, когда этот мир был до безобразия прост и молод душой, когда они танцевали даже под самые простенькие мотивы, выуженные из флейты какого-нибудь пана-весельчака. Тогда мир кружился быстрее, веселее, задорнее звезды светили ярче и падали к ним, чтобы поддержать их веселье.
— Нет, со мной все в порядке.
Ответила Тханна невпопад, она сегодня пьет меньше обычного.
Что это значит?
У подруги и в самом деле хорошее настроение. Ей не нужен алкоголь, чтобы зажигательно взмахнуть многочисленными юбками яркой нанэры.
— Мы кого-то ждем? Кого ты ищешь?
Тханна вдруг обернулась. Она привлекала внимание, не была похожа ни на одну из женщин этого мира. Про себя Иасейша смолчит, ее наряд скромнее одежды подружки, в расцветке так точно.
— Не кого, а что. Я жду музыку и пока она не зазвучала, хочу услышать твой рассказ. Ведь ты не просто так меня позвала!
Огненно-алые локоны хлестнули по ее лицу усеянному яркими веснушками, девушка сверкала изумрудно-аквамариновыми глазами, приподнимая при этом точенную алую бровь. Она была прекрасна, как в самый первый день их знакомства. Яркая, вызывающе прекрасная, привлекающая внимание всех мужчин и, не видящая никого.
— Не просто так. Сегодня в храм приходила твоя ученица.
— Какая?
О, нет! Араэнере не обманешь! У Сорге было мало учениц и лишь две остались в живых. она прекрасно поняла о ком она!
— Много ли учениц у тебя было?
— Зайдем ко мне после, я тебе покажу кампус. Сама и посчитаешь.
Иасейша молчала. Тханна повернулась к ней спустя мгновение, привычно нахмурившись.
— Что-то серьезное? Она что-то натворила?
Араэнере качала головой на оба ее вопроса.
— Нет, она всего лишь перерождается.
Тханна ничего не отвечала, притопывая по деревянной перекладине высокого стула носком алой туфельки. Выглядят они обе и в самом деле впечатляюще, но все и всё понимают. Видит народ что то магессы собрались повеселиться, что накинули на себя очередной морок, решили выпендриться и никому не даться!
Никто подступится к ним с непристойными предложениями.
— Я видела ее совсем недавно. Ничего там нет. О каком перерождении ты толкуешь?
— Хыр-хыр, ты еще поворчи. “Толкуешь”? В тебе заговорила метресса Сорге!
Араэнере звонко расхохоталась и Тханна, не смотря на свой теперь уже недовольный вид улыбнулась. Подруга смеется звонко, заразительно, вызывает улыбку, нельзя не улыбнуться ей в ответ. Она пользуется этой властью.
— С ней рядом дракон, вот и скачут гормоны. Он хорош, очень хорош, не то что его…
Тханна вздохнула, досадливо качая головой, отчего белоснежная грудь в глубоком декольте призывно колыхнулась. То ли еще будет! Нет, совсем не это имела ввиду Иасейша, когда просила Тханну надеть что-нибудь поприличнее. Иасейша теперь уже просто улыбалась ее молчанию, она видела, что заинтересовала ее.
— Я видела ее ташет. Там слишком много гормонов.
— Гормонов не может быть слишком много. В самый раз…
Говорить стало труднее. Музыка стала звучать все громче, а это звало, тянуло вперед в самый центр и ее. Все только бы пуститься в пляс.
— Она придет завтра и ты приходи, взгляни на нее всего краем глаз. Она мне не дасться. Ты больше в этом понимаешь, мне ближе те кто родился здесь.
— В ком много соли и воды, — закончила за нее Тханна и тряхнула красной гривой волос, отгоняя задумчивость и тягостные мысли прочь.
Она пришла веселиться. Не думать. Не размышлять. Никак не грустить, вспоминая прошлое и того, кто исчез без следа.
— Я уже однажды взглянула на нее. В других студентках способностей и то больше! В ней слишком много матери и так мало Охнара.
Она и сейчас отказывается произносить имя этой предательницы. Благодаря ей род Тханны сгинул, благодаря ей она осталась одна с теми искрами, что и в сравнение не идут с настоящим огнем! Они все ей чужие, они не знают ее!
Они зовут ее, когда пляшут в свои праздники перед “великими” кострами. Она приходит иногда, но чувствует себя безумно одинокой, в такой большой, но все же чужой для нее семье.
— В ней огня на маленькое пламя, такого по миру великое множество.
Тханна показала ей сколько по ее мнению мало. Выходило, как небольшое пламя свечи, не больше.
— Посмотри, еще раз. Вреда ведь не будет.
— С ней дракон. Он поможет, посмотришь на нее через недельку, если будет хорошо стараться все придет в норму.
Она соскочила с табурета юбки нанеры упали на пол и тут же взметнулись, приподнялись, словно легкие лепестки неведомого цветка.
— Пусть так, все пройдет.
Араэнере задумалась. но тут же кивнула. То была всего лишь уловка и она знала, что Тханна купится на нее. Она давно знает ее. Они почти сестры.
— Может быть в ней слишком мало магии. Может это калечит ее, организм тянет силы из магии крови.
Иасейша потянулась в кармашек, доставая золотые монеты с ликом уже покойного короля. Не без грусти она взглянула на чеканный профиль, удивительно похожий на свой оригинал.
— В ней нет магии, — задумчиво повторила за ней Тханна, но тут же хлопнула ладошкой по стойке, отчего на ее светлой поверхности остался темный след, повторяющий контур ее маленькой ручки, — я приду, посмотрю на нее.
Араэнере придвинула золотые кругляшки хозяину, как раз в тот момент, когда тот заменил кружку Тханны. Тот удивленно вскинул брови, тут же поспешил отвесить поклон за щедрость, но Араэнере остановила его.
— Это тебе, возместить все убытки и никаких претензий, жалоб в ратушу и стражникам. ты понял?
— Убытки? За выпивку?
Араэнере кивала на все его вопросы.
— О чем вы?! Вы и наполовину от суммы не напили.
— Пойдем! Пошли же!
Тханна сделала глоток вина, быстро облизнула губы и унеслась в центр залы. Лавки и столы вместе с возмущенными посетителями резво сдвинулись к краям, в воздухе запахло мокрыми досками полов, разлитым элем и вином, пряностями. Кто-то громко выругался, разразившись, тут же утонувшими в шуме проклятиями. Служанки взвизгнули, не то от неожиданной волшбы, не то от того, что кто-то из мужчин воспользовался моментом и ущипнул, шлепнул их по круглым задам.
— За это!
По освободившемуся от столов центру шла девушка.
Тханна забыла что еще с час назад она отчитывала студиосов, ворчала и поучала. Сейчас она “просила” посетителей, громко хлопая в ладоши, точно в такт в музыке, призывая сделать еще громче, шумнее, веселее. К чести находящихся в таверне эльфов с врожденным у них музыкальным слухом они быстро поняли чего они хотят, моряки не привыкшие хлопать застучали ногами, ко всему добавился гул от ударов ладоней по столам.
— Давай-давай милая! — закричали вечно румяные гномы. — Спляши нам!
Йасейша еще раз улыбнулась происходящему и ловко, совсем по-девчоночьи подобрав зелено-синие юбки, заголившими ноги обутыми в короткие сапожки, унеслась к подруге.
Красно-алый и зелено-синий вихрь закружили по залу, то расходясь, то сливаясь воедино.