Книга “Быт и устройство жизни драконов” отправилась в небольшую стопку к уже прочитанным книжкам. Среди них есть и та, что рассказывает о магических существах. Ничего нового я из нее не узнала, так лишний раз обновила знания, да перечитала раздел касающийся фаэдир. Лишним не будет. Есть книга о знаменитых драконах, повлиявших на историю мира или просто отличившимся своими поступками, не важно какими. Некоторые дела были весьма сомнительны, если рассматривать их через призму добродетели.
Я теперь много читаю и до позднего вечера, все для того чтобы не мучаться от безделья и не думать о Сфайрате.
Бытовая магия у драконов немного другая, но очень интересная. Она идет навстречу хозяйке дома, помогает справляться с делами, надо лишь думать как сделать что-то лучше всего. В легком чтиве попытались описать принцип действия, докопаться до истоков, приведено множество версий, но больше сделан акцент на том, что эта волшба больше подвластна женщинам.
Подвластна женщинам, но рождается у мужчины. Я несколько раз перечитала ту главу, убеждаясь в том, что это не обман зрения и я действительно все правильно поняла.
Даже думала о том, что неправильно перевели и попросила помочь Минаре, но нет автор оказался прав.
Магия очага есть у каждого дракона-мужчины в чьих жилах горит пламя первого огня. Женится дракон, приводит в свое жилище анрар и передает бразды правления — ей. Я вчера очень много думала об этом. Мне в квартире Сфайрата помощь не требовалась, тогда как и на страницах черным по белому было сказано, что он должен был дать мне на все это разрешение.
Но может он это сделал про себя? Минаре ничего не ответила мне на это, только улыбнулась чему-то. Они очень похожи со Сфайратом, вероятно от нее у него взялась эта особенность “улыбка из глубины души” — одними лишь глазами.
Я открыла и закрыла книгу, быстро перелистнула страницы, зажав между пальцами уголок книги. Опять он.
“Милая Данау, я ведь просила тебя ничего мне не дарить. Тогда почему он?”
Данау ничего не ответила мне, как и всегда. В Хорругарисе храмов богини нет. У них тут вместо богов небо. Впрочем отсутствие стен не помешает мне обратиться к божественной сущности, если мне вдруг понадобиться попросить о чем-то.
Сегодня буду читать “журнал”, брошюру по руководству, но на этот раз написанную женщиной. Стану постигать науку концентрации на нескольких делах одновременно. Буду учиться и пыль по углам собирать, и серебро фамильное начищать, и следить за тем, чтобы суп не убежал.
Не уверена что справлюсь.
Я смахнула сбежавшую по щеке слезу и поспешила за ширму, где стоял небольшой умывальник со сбегающей в чашу водой. Этот рукомойник не давал мне покоя в первое время.
Бывает так, когда хочешь уснуть и не думать ни о чем, обязательно найдется что-нибудь, что начнет раздражать своим назойливым звуком.
На самом деле вода сбегает в отшлифованную мраморную чашу бесшумно и проблемы были лишь в моей в голове. Меня лишь через неделю “отпустило” и я смогла заснуть, не засиживаясь допоздна, не ложась в три часа ночи.
— Только не расстраиваться!
Мне ведь так повезло! Так повезло! Встретить такого мужчину!
Я плеснула в лицо студеной водой, все чаще и чаще, только бы прогнать предчувствие слез.
Дракона! Все, как я и мечтала. Он заботится обо мне, бережет и действует как настоящий мужчина. Как? Он принимает решения! Мне бы радоваться, сложить ручки на коленях и принимать судьбу с блаженной улыбкой!
“Скорее с покорной и тихой, как это всегда делала Винита.”
“Почему бы ему тогда не найти себе ту, что будет похожа на Виниту?”
“Может быть он ее уже нашел, она — эльф, ты — эльф.”
“Мы поняли друг друга. Виниту все устраивает. Вот Минаре замуж второй выходить не спешит. Наверное, ничего хорошего там не увидела.”
Однако, есть отличия между Минаре и Кайшером, мной и со Сфайратом. О! Они видны не вооруженным взглядом. Но я ведь не драконица, я ведь не могу позаботиться о себе так, как она. Я всего лишь девчонка, вздорная и взбалмошная. Вот как он мнения обо мне и это не мои слова, а его! Мне только и надо…
“Тебе только и надо, что быть красавицей и улыбаться, сидеть на месте и заботится о том, чтобы ноготок не сломать.”
О, Боги опять! Я принялась плескать воду в лицо с удвоенным рвением, так что пальцы занемели. Еще немного и пойду на балкон, только бы стужа прогнала это ощущение просящихся на глаза слез.
Я не истеричка. Я не буду реветь и ставить в неловкое положение Минаре. Что бы делала я, если бы она плакала? Я бы утешала ее и пыталась приободрить. Я ведь не знаю ее, а она — меня так хорошо, как хотелось бы. Обязательно бы нашлись нужные слова, но ощущение неловкости и вины бы никуда не пропало: твой гость рыдает в подушку.
Я вздохнула, прогоняя подступивший к горлу ком, обратно, откуда он и взялся, куда-то вглубь груди.
Да. Все что от меня требуется — быть здоровой, красивой и веселой. Иногда, когда я под властью сиюминутных эмоций, я злюсь и не понимаю для кого это нужно.
Меня греет забота Сфайрата. Меня согревает воспоминание, как он представлял меня Кайшеру и Минаре. С гордостью. Я улыбаюсь, когда вспоминаю момент прощания, я помню его взгляд. На этом теплые воспоминания заканчиваются.
“И не было родителей, родни и друзей, что несли были полотна с гербом родового имени, знамена Эландиля по улицам Хорругариса", — тянет голос, издевательски.
Я не ведусь на провокации. Голос напоминает об этом каждый день, словно это главное. В пекло тех драконов! В самую бездну!
“Не невесту в дом привел…”
Не было. Я и не думала о таком, я хотела узнать его и его семью, познакомиться со всеми без всего этого официоза. Но не предполагалось, что он спихнет меня, а сам удалится по своим делам.
Как обузу!
И еще, я сильно ошибалась — Сфайрат, он не навещает меня. Все не так, как я думала. Дракона я видела последний раз пятнадцать дней тому назад.
Пятнадцать!
Сначала он приходил каждый день, потом через день, потом через три дня, потом через неделю и вот теперь новый срок, две недели тому назад. Больше с ним мы не виделись. Он провел “со мной” весь вечер, за ужином в компании родных, Рэндалла, а потом пропал.
Понятно почему у меня так мало согревающих чувств и так много выводящих из себя?
“Он бросил меня здесь!” — и это не голос, это я.
Подарки еще эти. Зимние яблоки из Хавэна меня почему-то разозлили больше всего.
“Откупается ими, словно они могут заменить общение!” — опять я.
Он оставил меня без занятий: без работы и службы. Он оставил меня без друзей, без товарищей, без родных.
Но самое ужасное в том, что он лишил меня себя. Общения с собой.
Это трудно признавать сквозь злость, это нельзя не признавать, когда я смотрю в окно и жду когда дракон появится возле дома, покажется вдалеке темной громадиной. Последнее, я явно придумываю себе, он в те дни что мы виделись появляется со стороны Золотой чаши, через парадный вход, преодолевая длинный коридор со сплошной стеной лишенной каких-либо украшений. Я подозреваю, что та стена не просто стена, но не спрашиваю об этом. Хотели бы, рассказали бы о этом. Я ведь задаю много вопросов.
Я не спрашивала у Минаре о Фэйте сначала из упрямства, а потом из интереса. Все эти обидки — это конечно “прекрасно”, но мне жутко любопытно теперь. Не знаю насколько применимо это слово, что обрисовать мой злой интерес к происходящему.
Вот что я заметила: в какие-то дни драконица была печальнее обычного. Она возвращалась с вечерних полетов мрачнее тучи, запиралась в кабинете и шуршала страницами книг. Кайшер в такие дни, если и появлялся, то намного позже или не приходил вовсе.
Она знала, что происходит! Минаре виделась с сыном. Это не могло касаться Кайшера. Это не могло касаться меня — я спрашивала ее и, кстати говоря, пожалела об этом. Я расстроила ее. Никогда я еще не видела таких печальных глаз, как в тот день, когда заикнулась об этом.
Сейчас, переоденусь, приведу себя в порядок и спущусь к ней, в столовую, помогу накрыть стол к завтраку. Я еще раз прерывисто вздыхаю, потянувшись к розовым юбкам. Я делаю это наугад. Наряды хороши, как на подбор и все они дневные. Книгу по этикету я читаю очень внимательно, мне не хочется подвести Минаре, женщину, которую я всегда звала матерью и отца, каким бы суровым он ни был. И главное, я не могу подвести себя. Даже не Сфайрата. Я обязательно справлюсь с ним или без него.
И еще, я скучаю по нему, вот что гадостнее всего. Ведь он бросил меня здесь. Бросил!
Мои силы уже давно восстановились. Энергия так и струится через меня. Я уже опробовала разные заклинания, как мелкие так и энергозатратные, гномий фламбис быстро притягивает новый эфир, так что я даже не успеваю почувствовать утраты.
Единственное что осталось из всех бед так это спина и даже Минаре ничего не может поделать с этим. Если сейчас, я не поспешу в купальни, не выпью перед этим горьких настоек, то это будет невыносимая боль.
Я могла бы попробовать сбежать как минимум раз десять раз, но не делаю этого. Куда? Зачем? Все справятся и без меня. Чтобы за мной погнались, взяли и вернули обратно? Бросили тут, сказали что я недалекая девица. Нет! Ради того чтобы увидеться с драконом?
Нет. Это жалость. Мерзкое чувство, которое я не готова испытать к себе же.
Я хочу увидеть, чем все это закончится. Это не может длиться вечно.
Жалею лишь об одном, что я не могу узнать, как дела у родителей. Как дела у Триста. Позвонить Керри и Нирану, роверить вернулись ли они и нашлась ли Эланис. Хочу знать куда запропастилась чертова Тейлоринн, а еще проведать Миэру.
* * *
Сфайрат смотрит на спящую женщину, не решаясь дотронуться до нее. Она проснется и значит все усилия пройдут даром. Теперь он появляется дома по ночам и еще реже днем, но тогда он не видит ее.
С некоторых пор, ночь стала его любимым временем суток. Не думал он что это будет так сложно.
“Вэлиан.” — зовет он ее про себя, женщина не отворачивается, только прячет нос под одеяло.
Фэйт теперь видит ее только спящей или же справляется о ее делах, самочувствии у матери, затем лишь возвращаясь обратно. Вот и сейчас, он поднимается с ее постели и спешит уйти, тихо прикрыв за собою дверь. Минаре появляется в коридоре, словно призрак его совести. Она молчит и ничего не говорит ему.
Это хуже. Всегда хуже слов, на которые обычно есть что ответить.
Сфайрат открывает дверь в свою комнату. Что-то подсказывает что надо зайти в свою спальню. В нос бьет затхлый запах завявших цветов. Минаре по началу никак не комментирует увиденное им.
— Я решила оставить все так как есть. Ты всегда говорил, что это твоя комната и порядок в ней свой собственный.
Сфайрат усмехается, сдерживая смех. Он ничего не отвечает матери, ему досадно и смешно одновременно. Зрелище вполне вдухе Вэлиан.
“Ох, уж эта женская солидарность!”
Охапки цветов просто свалены в центре комнаты. Разнообразие цветов: шикарные розы, изящные мединиллы, пышные гортензии, нежные тюльпаны, пахучие орхидеи. Все здесь. Секундная манипуляция, жар обдавший его тело и кучи мертвых растений, как не бывало.
“Я думал она их выкинет, но нет, змея нашла место для хранения.”
Кровать ломится от небольшой горы подарков.
“Да, она свалила их в кучу! Даже не открыла! Ну и где это хваленое женское любопытство? Почему она не поинтересовалась что внутри?”
Он вроде как противоречит сам себе, но и это идет на пользу дела. Если он хоть чуть-чуть понял Вэл, то все эти милые знаки внимания, конфеты, цветы и игрушки должны были сделать свое дело.
* * *
— Не предлагаешь же ты мне ее поджечь?!
— Есть другой способ! — Минаре еще ни разу не присела стоило ей появиться во владениях Кайшера, — Сфайрат, он есть!
Таких способов — два. Один, он уверен, наверняка приведет к ее смерти. Одному миру известно, что случилось тогда, в той гостиной. Почему она не погибла?
— Я не пойду на это, — старательно спокойно проговорил Фэйт, в ответ на гневный возглас женщины.
— Ты должно быть уверен в ее чувствах, Сфайрат, раз идешь на это. Признатьсяя я завидую тебе!
Замечает она, остановившись, на миг ужаснувшись, поразившись его хладнокровию.
— Она не хочет рассказывать ничего по доброй воле, страшится этого. Они будут вытаскивать из нее все это клещами, поверь, я знаю о чем говорю.
Последние полчаса атмосфера в кабинете Кайшера накалена до предела.
— Это будет пыткой, ты знаешь.
— А то, что делаешь ты, это сплошное веселье?
Сфайрат и Минаре сверлят друг друга взглядами. Минаре смотрит на Кайшера, уверенная в том, что сын пришел к такому решению не самостоятельно.
— Все не так плохо, — выдыхает Сфайрат.
Тяжело признавать, но Вэлиан ни разу не справилась о нем, ни у Минаре, ни у Кайшера. Не попыталась отправить письма или записки.
— Ты не знаешь, ты не видишь ее, — Минаре осекается.
О, нет! Она не будет лить спасительный бальзам на рану его сомнений! Он ведь сам все решил!
— Вы вдвоем!
Минаре не права, Фэйт лишь поделился с наставником своими мыслями, а тот просто выслушал его. Учитель в свое время научил его принимать решения самостоятельно, также, как не пасовать перед их последствиями после. Кайшер на восклицание Минаре остается невозмутим.
— Почему ее не спросить об этом?
— Я не уверен, что это правда.
— Но ты продолжаешь добиваться нервного срыва? Ты ведь не уверен!
Он не ответил ей. Драконица только гневно сверкнула глазами на его молчание.
— Если все, что ты рассказал мне о ней правда, дракон. То вы два сапога пара. Она действует импульсивно, тогда как ты действуешь с холодным расчетом.
Минаре поспешила удалиться, направившись к двери, уже взявшись за ручку двери. Сфайрат на мгновение прикоснулся к ее сознанию. Мать, если говорить мягко, была не в настроении.
— Минаре! — он остановил ее. — Я прошу тебя молчать и не вмешиваться в то, что происходит.
Драконица склонила голову, “соглашаясь” с ним, а точнее не в силах противиться его просьбе, противостоять воле дракона. Он ведь глава семьи и не важно, что там решил Совет и кому передал права на состояние.
— Это бессердечно с твоей стороны, сын.
Вот что сказала ему мать напоследок, прежде чем исчезнуть из дома любовника, растворится во мраке коридоров. Нет сомнений в том, что она приняла его решение, но душой, как выяснилось она на стороне девушки.
— Ты так наживешь себе врагов, Сфайрат, — негромко заметил Кайшер, чуть погодя, хмурясь и улыбаясь при этом, — причем ни где-нибудь, а в собственном доме.
Наверняка, он слушал Минаре. Сфайрат уверен, что ее мысли всегда открыты для него.
— Ты думаешь мне нравится это? Когда все это закончится, все войдет в прежнее русло. В любви матери, я не сомневаюсь. Она права.
— Войдет, но не перегибай палку. Она переживает. Минаре видит ее чаще, чем ты.
— Ты тоже.
— Да, но она понимает ее, тогда как я вижу просто хорошо владеющую собой женщину.
* * *
Чертов Рихаррдлейн! Великовозрастный недоумок, скрипя всеми частями тела, все-таки рассказал ему, что потребовал от нее когда-то. Сфайрат с одной стороны надеялся на то, что это правда, а с другой стороны он молился всем богам, чтобы это было не так. Оба варианта не устраивали его по различным соображениям. Вэлиан сказала ему правду. У ее приемного отца и в самом деле большие тараканы в голове, размером со слона.
Сфайрат заявился к эльфу, в первый день, как только покинул Хорругарис. Он потребовал выложить все карты на стол, чтобы тот рассказал ему все и о ее матери, и о Вэлиан и даже об ее отце. Все что знал. О последнем все так же было известно очень мало. Помогла Винита и то случайно. Она вспомнила, что Нарейн был сильный загар, который не смылся даже спустя год и предложила начать поиски с Юга, в землях никогда не знающих зимы, с вечным царствующим в них летом, постоянной жарой, если не сказать, что пеклом.