Лет сорока, или около того, высокий, сильный, надо отдать должное, даже хорош собой. Черные волосы кудрями падали на плечи. Черные глаза… Но было в этих глазах что-то такое, что пугало Ивен даже тогда, когда она могла чувствовать себя полностью под защитой.
Снисходительное презрение и такой масляный блеск.
Они как-то встретились рано утром в узком коридоре. Один на один. Ивен недавно проснулась и собиралась пойти во двор, а у Тьярви, кажется, вечер еще продолжался, он только направлялся к себе. Слегка пьяный. Он подошел так близко, что Ивен стоило усилий не попятиться. Ближе, чем это позволяли приличия.
— Доброе утро, малышка, — его губы скривились в подобии улыбки. — Не хочешь поразвлечься, пока все спят? Никто даже не узнает.
— Вы меня с кем-то путаете, милорд, — Ивен гордо вскинула голову.
Он протянул было руку, легонько коснулся ее подбородка, но сразу убрал. Не решился.
— Разве тебя можно с кем-то спутать? Ты тут одна такая, альва.
— Вы забываетесь, милорд.
— Подумай. Тебе понравится, обещаю.
— Вы в моем доме, — сказала Ивен холодно. — Дайте пройти, или я позову стражу.
Тьярви засмеялся, но больше настаивать не стал, сделал шаг в сторону, освобождая дорогу, пропуская с насмешкой. Ивен прошла мимо него. Сложнее всего было пройти медленно, не ускоряя шаг, не показывая, как она напугана.
И дальше медленно и гордо по коридору.
И только после поворота — бегом.
Сердце колотилось.
Тогда Ивен спустилась вниз, убежала в самый дальний конец сада, и долго рыдала, а потом еще долго сидела, опасаясь, что кто-то увидит ее красные глаза. Отцу так и не решилась сказать ничего.
Пять лет назад. Она была еще совсем ребенком.
Что изменилось теперь? Помощи ждать неоткуда. И стражу уже не позвать.
За окном валил снег.
Ивен села на кровать, закрыла руками лицо.
Нет, плакать она больше не будет.
* * *
Тьярви сидел в глубоком кресле у огня, с кубком вина в руке. Лениво обернулся, когда Ивен втолкнули в двери.
— Вот и моя альвийская кошечка! — ухмыльнулся он. — Как добралась? Ну-ка подойди сюда, дай на тебя посмотреть.
— Вы меня с кем-то путаете, милорд? Встаньте и подойдите сами, если желаете.
Тьярви засмеялся.
— Хочешь поиграть со мной, моя дорогая? Давай поиграем! Только по моим правилам.
— Я не хочу играть с вами, милорд.
— А чего хочешь? Позвать стражу?
— Это ваш дом и ваша стража, милорд.
— Правильно! И ты теперь моя. И я могу сделать с тобой все, что захочу.
— Вы можете сделать сами, милорд. Но вы не можете заставить меня делать то, что хотите вы.
Ивен было страшно. Она прекрасно понимала, что своим упрямством только еще больше злит его, но пусть лучше он разозлится и убьет ее, чем…
Страшно.
Горячая волна поднималась изнутри. Ивен не могла понять, что это. Паника? Гнев? Все сразу? Это началось еще ночью, сначала редкими всполохами, потом все жарче. Когда ее везли сюда, жидкий огонь уже тек по венам, толчками прокладывая себе дорогу, не давая покоя. Словно все чешется изнутри, зудит. Хотелось кататься по земле, словно дикий зверь, хотелось освободиться, сбросить… вывернуться наизнанку.
Магия?
Но сейчас немного улеглось. Выровнялось. Все тело горело, но таким ровным и тихим огнем.
Что будет дальше?
Говорят, магии часто нужен толчок. Первый раз всегда сложно.
Ивен так долго душила магию внутри себя, так долго пыталась доказать, что она человек, что магия поверила и улеглась. Смирилась.
Но теперь Ивен впервые пыталась позвать свою силу.
Иначе не справиться.
Огонь наполнял ее. Тот самый огонь?
Вот только если это магия, то пользоваться ей Ивен не умеет.
Огонь…
Не дать ему погаснуть.
Если подчиниться чужой воле, если смириться — шанса у нее не будет.
Тьярви поднимается с кресла, подходит.
Он высокий, почти такой же, как Эйрик. Ивен приходится задирать голову, глядя на него. Высокий, худой, черноволосый… крупный нос с легкой горбинкой. Лорд как-то неуловимо похож на большую птицу.
Стервятник.
— Думаешь, я не смогу заставить тебя? — удивляется он.
— Я слышала, вы любите молоденьких девочек, милорд. Это от того, что со взрослой женщиной вы боитесь не справиться?
Гримаса искажает его лицо. Но он пока еще держит себя в руках.
Ивен пытается нащупать огонь внутри себя, пытается заставить его вырваться. Но огонь пока горит тихо.
— Ты считаешь себя взрослой женщиной? — говорит лорд, в его голосе дрожит раздражение.
— Вы считаете себя сильным мужчиной? Велика ли доблесть брать женщину силой?
— Доблесть здесь ни причем. Только удовольствие.
Он протягивает руки, берет ее за плечи, тянет к себе. Ивен еще пытается сопротивляться. Пытается нащупать в себе тот огонь. Ударить.
Глаза лорда поблескивают в свете очага.
— Не пытайся злить меня, — вкрадчиво говорит он. — Это не даст тебе ничего. Будет только хуже.
— Вы угрожаете мне, милорд?
Ивен пытается упереться руками ему в грудь, оттолкнуть. Он сильнее. От него пахнет вином и чем-то приторно-сладким. И гарью.
— Угрожаю? — он ухмыляется. — Мне не нужно угрожать тебе. Ты моя. Мне нужно только снять с тебя одежду…
Он достает нож. Не спеша примеривается, поддевает платье у ворота и режет край. Потом рвет двумя руками, сверху вниз…
Это было так… словно все это уже было с ней. Когда Эйрик порвал платье, там, у реки, у погребального костра. Но Эйрика она никогда не боялась по-настоящему, понимала, что он ничего ей не сделает. Он мог говорить все, что угодно, но Ивен видела его глаза… Нет, боялась, но все было совсем иначе.
Платье падает к ногам.
За ним — сорочка.
Ивен стоит голая.
Бьет крупная дрожь.
Вдруг такая страшная и, в то же время, такая прагматичная мысль — магия ведь проявляется только у взрослых. Что если для этого нужно потерять невинность?
Вот сейчас?
Такой ценой?
Что она вообще об этом знает?
Тьярви цокает языком, обходит вокруг нее.
— Какая ты тощая и костлявая, — говорит он. — Ни груди, ни попы, словно мальчик.
Ивен едва сдерживается, чтобы не прикрыть ладонями грудь. Это выглядело бы слишком жалко.
Она выпрямляется, расправляет плечи. Сейчас она не видит его, он где-то сзади.
— Вам нравятся мальчики, милорд?
— И мальчики тоже, — он подходит, сначала кладет тяжелые, мягкие ладони ей на плечи, потом медленно двигается вниз и вперед. Поглаживая плечи, бока, живот… Привлекает к себе. — Но нежные девочки мне нравятся больше.
Его дыхание у самого уха. Обжигает.
И Ивен не выдерживает.
Когда рука лорда уже готова скользнуть к бедру, Ивен что ей силы бьет локтем назад, пытаясь попасть как можно больнее. Но лорд быстрее. Он хватает ее за руку и рывком разворачивает к себе, так резко что она едва не падет. Его пальцы впиваются до боли, до хруста…
— Сучка! — шипит он.
Волна накатывает.
Близко, но пока еще нет…
Больно, до слез. Ивен кусает губы, чтобы не закричать.
Другой рукой лорд обхватывает ее за талию, прижимает к себе.
— Еще раз попытаешься драться, и я сломаю тебе руку, — говорит, склонившись к самом уху.
— Я убью тебя! — обещает Ивен.
Она уже почти готова.
И тогда он с размаху бьет ее по лицу. Так больно, что темнеет в глазах. Кровь… соленая кровь на губах.
А потом он рывком подхватывает ее и заваливает на постель.
— Только дернись!
И расстегивает штаны.
Вот сейчас…
Так страшно, что больше сильной она быть не может, зажмуривается в панике, даже, кажется, что-то кричит.
Нет!
Но огонь успевает в последний момент. И накрывает.
Вспышка! Так ярко и так страшно, что Ивен сама уже не понимает ничего.
Горячо.
Все тело жжет.
Ей даже кажется, она сама горит.
Дикий вой лорда, охваченного пламенем и дикий звон в ушах.
Огонь! Огонь мечется перед глазами и все плывет.
Это она сделала!
Она может.
Вот только как самой бы теперь не погибнуть… Она сейчас сгорит… уже даже почти все равно.
Такая слабость, что Ивен едва может пошевелиться. Даже не встать… чуть перекатиться на бок, попытаться упасть с кровати в сторону, подальше от огня…
Мир переворачивается перед глазами. Накатывает тошнота. Еще немного, и она просто потеряет сознание. И тогда точно конец.
Можно лишь кое-как попытаться отползти в сторону…
…едкий дым забивает горло…
И даже не пытаться понять, как это вышло.
Невыносимо раскалывается голова.
Глава 19
Очнулась Ивен уже тогда, когда ее подняли на руки.
Нет, даже сначала закутали в куртку, потом подняли.
И бегом, сквозь огонь, почти не разбирая дороги.
Было так плохо, что она скорее почувствовала, чем на самом деле поняла. Эйрик. Как он здесь? Откуда? От страшной слабости кружилась голова. И от дыма. Ивен кашляла…
Кругом огонь. Коридор полон дыма, темно… Эйрик спотыкался несколько раз, но ее не выпускал.
Он нес ее по лестнице вниз, долго… сначала бегом, потом шагом, едва-едва переставляя ноги, все пытаясь перехватить поудобнее, тяжело дыша. Его, кажется, ранили еще в городе, когда он пытался ее защитить. Но он, все же, пришел за ней. Он жив, все будет хорошо…
Главное — выбраться.
Вокруг какие-то люди, суета… но никто даже не подумал остановить. Огонь занимал их куда больше.
Вниз по лестнице… Эйрик толкнул дверь ногой со всей силы, сдавленно охнув… во двор…
Ветер разом обдал холодом с ног до головы, но зато немного вернул к жизни. Ивен глубоко вдохнула, закашляла снова… Чуть прояснилась голова.
Двор был полон людей, вооруженных, столпившихся вокруг них.
Эйрик хотел было поставить ее на ноги, но вовремя спохватился, Ивен босиком. Обувь с нее сняли еще перед тем, как отправить к лорду. Голая, лишь только в одной куртке… перед людьми. Хотелось спрятаться, или, хотя бы, зажмуриться.
— Открой глаза, посмотрит на них, — шепнул Эйрик ей на ухо. — Не бойся, верь мне. Пусть все видят тебя.
Кто-то подбежал, протянул теплый длинный плащ на меху. Ее кое-как закутали, все так же, на весу, словно ребенка.
— Ивен Рауд, — громко объявил Эйрик. — Дочь лорда Хейдара из Бларвинда, единственная наследница. Вы все узнаете ее?! Если даже девушка из знатного уважаемого рода не может чувствовать себя в безопасности, то на что рассчитывать вашим женам и дочерям? Если даже дочь лорда можно похитить, силой увести от отца… Вы все осознаете преступление лорда Тьярви?!
— Она сожгла его! — крикнул кто-то из толпы. — Она убила нашего господина! Ведьма! Утроила пожар! Это все альвийский огонь!
Огонь все еще полыхал наверху в покоях, так просто не потушить.
— Она защищала свою честь и свою жизнь! — ответил Эйрик. — Да, она альва. И она имела на это право.
— Ее саму надо сжечь!
— Я не позволю вам! — это не Эйрик… отец! Он тоже здесь. — Мы пришли забрать ее!
Ивен судорожно вцепилась в Эйрика, обняла за шею, уткнулась в плечо.
Нужно быть сильной, но уже не выходило никак. Еще немного, и она разрыдается.
Ивен плохо понимала, что было дальше. Реальность ускользала.
Это казалось невероятно.
Отец и Эйрик привели сюда людей. Городская стража из Эцура, наемники и просто сочувствующие. Как ни крути, но Хейдар — уважаемый человек. Знатный человек. Богатый, к тому же. Он готов щедро заплатить всем, кто поможет спасти его дочь.
Но как удалось собрать столько за эти два дня — почти невозможно сказать. Удалось — это главное.
К стенам замка…
И все же, опоздали. Огонь уже полыхал, когда подошли. Все уже случилось.
Ворота им открыл Агнар, младший брат Тьярви, напуганный до смерти, не понимающий, что ему делать, не очень-то желающий лезть во все эти дела с похищениями и магией.
Альва тут, и отрицать бесполезно. И не понятно как с ней теперь быть и как справиться, не сожжет ли она еще и его самого. Как знать… Куда проще выдать ее, выставить за дверь. «Забирайте свою альву и уходите».
Нет-нет, он никогда не одобрял распутство брата.
Конечно, он мог бы запереться в замке. Не брать же его штурмом…
— Именем короля! — оглушительно рявкнул Эйрик. — Откройте ворота! Или поплатитесь головой!
Он блефовал, конечно, но это подействовало.
Агнар еще опомнится потом, придет в себя, возьмет власть в свои руки. Еще придет мстить за брата и требовать справедливости. Не из большой любви, конечно, но надеясь урвать лишний кусок. Его жена уже радуется, что стала в замке хозяйкой…
Но пока он не опомнился, пока не опомнились люди — лучше уходить.
До Бларвинда два дня пути, и чем быстрее они окажутся дома, тем лучше.
* * *
Эйрик ехал рядом, уже с трудом держась в седле, чуть покачиваясь. Пока еще держась. Ивен видела, что ему плохо, но помочь сейчас ничем не могла. Ей и самой не хватало сил.
Ивен сидела в седле вместе с отцом, он поддерживал ее, иначе она могла бы свалиться. Голова кружилась.
Старались не останавливаться, до вечера, до самой темноты. Главное — скорее оказаться дома, за стенами, а там уже как-нибудь разберутся. Отец ехал молча, хмуро, думая о чем-то своем.
— Папа, ты сердишься на меня?
— За что? — удивился он.
— Это все из-за меня. Из-за моей магии.
Хейдар покачал головой, Ивен не видела, скорее почувствовала это.
— Ты молодец, Ив. За что мне сердится на тебя? Ты защищалась, и смогла за себя постоять. В этом нет твоей вины. Это мы должны были прийти быстрее.
Ивен вздрогнула. Одинокая слеза тихо покатилась по щеке.
— Мне было так страшно…
— Моя дорогая… — Хейдар осторожно поцеловал ее в макушку, вздохнул. — Все уже позади. Что бы ни случилось, это уже не важно.
— Не важно… — тихо повторила Ивен.
Хотелось расплакаться.
— Все скоро забудется, дорогая.
Все, что случилось с ней… Лучше ведь все забыть? Эти масляные глаза, эти руки, срывающие в нее платье. Этот огонь. Огонь особенно.
Она не сможет забыть.
— Я сожгла его… — голос дрогнул.
— Ты все сделала правильно, Ив.
Все правильно. Так хотелось поверить в это.
— Как вы нашли меня?
— Это твой принц постарался, — сказал Хейдар, кажется, даже радуясь перемене темы. Нет, он очень любил дочь, очень переживал за нее, просто не знал, как со всем этим быть. — Эйрик весь город на уши поставил, — сказал он. — Вытряс их них все, и солдат, и поддержку, и информацию. У меня бы даже не хватило на это сил, я уже стар… да и не смог бы так, с таким напором. Я ведь ждал вас у ворот… Он прибежал ко мне весь в крови, весь белый, и сразу потащил к начальнику городской стражи, потом к городскому префекту. Его сначала не хотели пускать, но и мое присутствие помогло, меня, все же, знают. Мне даже не пришлось ничего говорить, только подтвердить правдивость его слов. Что он принц, что я знаю его, что похитили мою дочь. А он сразу, с порога, начинал орать: «Вы знаете, кто я?! Да как вы смеете?! Да вас всех повесят!» Надо признать, он умеет быть убедительным, когда хочет. Невероятно убедительным. Ему выдали все…
Ради Ивен…
— Если его отец узнает, что он тут именем короля… — Ивен закусила губу.
Нет, сложно было представить, что Эйрика может ожидать. Его выгнали из дома и лишили всего. Он не имел права. Но, тем не менее, он сын короля. Законный старший сын. Никаких специальных указов не было, его просто выставили за дверь.
— Уддгер желчью изойдет, когда узнает. Но, думаю, Эйрика мало волнует сейчас гнев отца.
— Он спас меня.
Хейдар снова вздохнул. Он не очень-то разделял благодарность дочери.