На днях, в одном из шкафчиков на кухне, он видел бутылку бренди, сейчас оно будет, как нельзя кстати. За спиной раздается шорох ткани, темный экран плазменного телевизора услужливо показывает ему упущенное видение — подтянутую женскую фигурку, спешно откидывающую и поправляющую халат.
Через несколько минут, Сфайрат возвращается обратно с бутылкой, полотенцем, найденным бинтом и стаканом в руках, неспешно пересекая расстояние от кухни до гостиной.
— Надеюсь ты готова, и я не ослепну от твоей красоты.
Произносит он, проходя в комнату и глядя на то, как она сидит на краю кресла, положив окровавленную ступню на рядом стоящую подставку для ног. Поддавшись вперед, она пытается рассмотреть хоть что-то. Красивые ноги, стройные, не слишком худые, без осточертевших, уже, тощих коленок, но и не полные, с изящными щиколотками.
— Не ослеп в первый день знакомства, переживешь и в этот раз.
На мгновение поднятые глаза и мрачный взгляд. Фэйт усмехается, эффектно и дерзко.
— Ты позволишь?
Он присаживается у ее ног, протягивая руку к ее ноге, Вэл в ответ кивает, глубоко вздыхая. Сфайрат заключает в ладони миниатюрную ступню, удивляясь аккуратному золотистому покрытию на ногтях, и поворачивает кресло к свету.
— Кто тебе это сказал женщина?
Фэйт откупоривает бутылку и льет бренди на рану, обеззараживая и смачивая поверхность кожи полотенцем. От наступившей резкой боли, Вэл шипит и дергается, старательно удерживая ногу на месте. Сфайрат продолжает держать ее за щиколотку. Она сидит с закушенной губой, закрыв глаза.
— Ты хоть предупреждай!
— Ты же боевой маг.
— Ну, а ты дракон, приятно познакомиться! Я ведь только кровь остановила!..
Если она и хотела сказать, что-то более резкое, то сдержала себя, просто сверкнув в его сторону укоряющим взглядом, отвернулась.
“Ты совсем баран? Она же девчонка и сколько бы не храбрилась, ей больно! Давай доведи ее до слез еще раз!”
Фэйт проводит рукой в успокаивающе-отвлекающем жесте, от лодыжки до коленки и обратно.
— Вэлиан?
Несколько мгновений, она никак не реагирует на его оклик, потом поворачивается и просто смотрит на него стеклянным взглядом, не выражающим ничего.
— Это было не нарочно, извини меня.
Вновь отвернувшись от него, она немного погодя кивает.
— Так, что там было дальше?
Продолжает она, все тем же ровным голосом, не выдав своего состояния. Видел он, уже, этот стеклянный взгляд полный слез, стало совестно. Он дует на рану, продолжая гладить ее по ноге. Детский жест, но чисто психологически, он успокаивает.
— К этому времени, ты уже спала и не видела, как я мыкался по квартире, натыкаясь на косяки и стены. Поверь, раньше, в этой квартире было больше вещей.
На ее лице появляется слабая улыбка и она поворачивает к нему лицо.
— Ну, хорошо, я так уж и быть поверила, что ты был ослеплен моей красотой. Почему тебе так важно, чтобы я была здесь?
Сфайрат осматривает ступню, подбирая слова для ответа.
Не похоже, что осколок вошел глубоко, плохо то, что он не ровный и даже не в форме ложки, ей достался осколок с краем, что входил в цоколь, ребристая его часть вошла в мягкие ткани. Хорошо, что не позволил ей идти самостоятельно, не хватало только мелких частей в ранке.
— Это не просто объяснить. Мой дракон хочет этого.
— Дракон? Вы разве не единое целое? — в ее голосе слышится недоумение, — ну, что там?
Вэлиан поддается вперед, опираясь ему на плечо рукой и оказываясь у его лица. Несколько мгновений, он смотрит в темные, выразительные глаза, отмечая едва различимую границу зрачка. Истинно — темный эльф.
— Не совсем, не сейчас. Чувствуешь? Неглубоко вошел, но ты поймала самый лучший кусок.
— О, да!
Он легонько царапает стекло ногтем, Вэлиан кивает, ощущается даже малейшее его движение, отдаваясь предупреждающими вспышками, то в ноге, то в мозгу.
— Можем вынуть здесь, кровь ты остановила, а можем смотаться к лекарям или к врачам. Выбирай.
Она поспешно качает головой.
— Только не к врачам, я видела методы этих эскулапов от медицины! То есть, сейчас вы не единое целое, но игнорировать полностью ты его не можешь, да?
Фэйт наливает брэнди в стакан и протягивает его ей, ожидая, когда она выпьет все его содержимое, до последней капли.
— Верно. Будет больно, пей до дна. Ну, а ты? Почему вернулась?
Она мрачно улыбается, делая последний глоток, и возвращает ему стакан. Вэлиан прикрывает глаза, вздрагивая от чего на коже рук выступают мурашки, а затем смотрит на него, разглядывая лицо и останавливаясь на глазах.
— Я ведь пообещала, да, и смысл убегать? Тебе не составит труда найти меня или узнать мой адрес.
Сфайрат смотрит на женщину, что расположилась в кресле, отставив брэнди в сторону, по ее щекам начинает разливаться румянец, взгляд становится рассеянным. Сейчас. Одной рукой он крепко держит ее за лодыжку, а другой проводит по розовым подушечкам ступни и, нащупав осколок, резко дергает.
Кусок стекла размером с фалангу тут же выпадает из его пальцев на пол, заливаемый стремительно капающей кровью. Ее пальцы с силой впиваются ему в плечо, но она не издает ни звука. На мгновение, взглянув на нее, он видит побледневшее лицо с закушенной от боли губой.
— Почему не пожелала идти к лекарям? У них бы нашлось обезболивающее.
Фэйт повторно промывает рану, прижимая к ней полотенце. Надо отвлечь ее разговором, пусть думает еще о чем-нибудь, кроме боли.
— Они перебарщивают с настойкой морухине**, а мне совсем не хочется отходить от нее в течение дня и думать, что еще они гладили, кроме моих ног.
Вэлиан давится смешком, в ответ, на его поднятый взгляд, Сфайрат недоволен. Он пытается ее успокоить, а она иронизирует насчет его распутства.
— Женщина, ты думаешь я бы позволил им это?
Сфайрат качает головой, сердясь ее поддразниванию, но продолжает, “заговаривая” рану, успокаивая кровь и восстанавливая стенки сосудов.
— Откажись я от нее, было бы тоже самое, разве что…
Пальцы на его плече постепенно начинают слабеть, пока он накладывает повязку и туго бинтует ступню, фиксируя ее.
— Разве что?
Повторяет он за ней и поднимает на нее все еще мрачный взгляд. Сфайрат сердится, стоило ему только представить, что кто-то другой, пусть и облаченный в образ лекаря, гладит эти ноги и позволяет себе нечто большее, эта мысль, что такое бывало прежде приводит его в тихое бешенство.
— Компания была бы не такая приятная.
Сфайрат поднимает глаза, глядя в побледневшее лицо женщины, глаза которой выдают улыбку.
— Не такая приятная? Женщина имей совесть, даже у драконов есть предел терпению.
Вслед за глазами улыбаются губы, растягиваясь в слабую улыбку, ее пальцы соскальзывают с его плеча, она отстраняется, откидываясь на спинку кресла..
— Дракон…
— Сфайрат.
Она согласно кивает, все еще расслабленно улыбаясь, к ее лицу возвращаются краски.
— У тебя есть что-нибудь поесть? Пока, я не захмелела и не вывела твоего дракона окончательно.
* * *
— И все-таки откроешь мне тайну?
Фейт наливает ей кофе в кружку, в то время, как она, одновременно с другого края, льет в нее холодные сливки.
Осколки и все следы последней “битвы” магов тире драконов убраны, вещи сушатся, остатки лампы выдворены на балкон и вывешен белый флаг перемирия. Солнце и мороз окончательно утвердились в этом мире, на этот день, освещая город, заливая и окрашивая стены домов желтым светом, они “заглядывают” в просторные комнаты лофтов на верхних этажах зданий, скрятся в зеркальных поверхностях окон.
Они закончили уборку. Да, именно они. Фэйт смел последние осколки и разобрал (доломал) лампу.
— Где-то в этом доме был скотч.
Он смотрит за тем, как Вэлиан присаживается у моющего пылесоса только что вытащенного из кладовки и капает в него несколько капель из невесть откуда найденной ею аромалампы.
— А что-то надо заклеить?
Она поднимает к нему лицо с приподнятой бровью, продолжая держать бамбуковые палочки с которых скатывается масло.
— Тебя нужно приклеить к креслу. Что тебе в нем не сидится?
Вэл улыбается, вновь опуская голову к своему занятию. Что касается Фэйта, ему нравится все происходящее в этом доме, в последние полчаса.
— Ну, я же боевой маг, — она показывает ему язык, в ответ на его скептический взгляд, — боюсь, что просто усну. Дракон…
Бинтов практически не видно, но на больную ногу, она все-равно пока старается не опираться. Взамен мокрых вещей пришлось выдать ей, что-то более функциональное, чем халат. Теперь она щеголяет в его джинсах и рубашке с подвернутыми штанинами и подкатанными рукавами. Выглядит она, в его одежде, очень сексуально и притягательно, острота ее облика лишний раз подчеркивается, тем фактом, что на ней его одежда.
— Сфайрат. Можно просто Фэйт.
Поправляет он ее и эльфийка, чуть погодя, кивает, однако имени, к его неудовольствию, так и не произносит.
— Пойдем завтракать? Я ужасно хочу есть.
Десять утра, в то время, как среднестатистический человек только просыпается, несколько раз заглушив надоедливый будильник. В его доме пахнет кофе, теплым хлебом горячих тостов, жареным беконом и яичницей, в гостиной работает включенный телевизор, вещая голосами ведущих канала ЕвроНьюз. Кофеварка извергает последние остатки кофе. Несколько кусочков сыра, яблоко и она почувствовала себя лучше, однако блестящий взгляд выдающий действие алкоголя никуда не пропал. Весьма забавно.
— Итак, ты откроешь мне тайну? Тебе с запеченным желтком?
Вэлиан сидит за столом, расставляя по местам тарелки, приборы и кружки. Он доверил ей приготовление тостов, которые высятся на тарелке двумя небольшими башнями: одна со сладкой начинкой, малиновый джем и липовый мёд аппетитно стекают с краёв. На соседней тарелке уже с разнообразием начинок посерьезнее: козий сыр, вяленая говядина, огурцы, помидоры, зелень и семга.
— Никакая это не тайна, с жидким — она подпирает руками подбородок, ее глаза задумчивы, — я не умею играть в шахматы и кататься на коньках, фигуристка из меня, так себе.
Сфайрат садится напротив, выставив на стол тарелки с яичницей и беконом, на которые тут же перекочевывают половинки черри и несколько ломтиков огурцов.
— Неужели? — поддразнивает он ее, делая глоток кофе, — ты ввергаешь меня в пучину шока и неверия. Мне казалось, ты умеешь все.
Женщина жмет плечами, отвечая улыбкой на его поддразнивания, и подбирает столовые приборы. Раздражение ушло, уступив место любопытству и хорошему настроению. В отличие от Вэлиан-секретаря, с ее скромной сдержанностью и от Вэлиан-мага, с резкой дерзостью. Вэлиан — гостья другая. Милая? Веселая? Пьяная?
— Ну, хорошо, что ты хочешь знать, на этот раз?
Сфайрат оглядывается на нее, надо признать, что он только и делает, что рассматривает ее, явно увлекаясь девушкой с розовеющими щеками.
— Ешь, а то я чувствую, что следующим пунктом в списке твоих обвинений, будет тот, что я заморил тебя голодом.
Фэйт окунает хлеб в желток глазуньи, поглядывая на нее. Ему вспоминается ее относительно недавний вопрос “а с чего вы решили, что я не замужем?”
— Откуда ты знаешь? Ты читал мой дневник?
Отодвинув корпоративный и деловой этикет, раздражение и споры, общаться стало значительно проще и легче. Что тому виной — алкоголь? С остроумным собеседником всегда приятно общаться, а если это красивая женщина, то вдвойне, если красивая женщина не старается доказать свое превосходство и уязвить втройне.
— Это тот, что с принцессой?
Сфайрат усмехается, глядя на то, как она становится преувеличенно серьезной. Вэл приподнимает бровь, меняясь, она становится отстраненно-холодной.
— Это фея, горного, озера!
Сказав это, женщина опять меняется, становясь прежней, улыбающейся, расслабленной, милой.
“Пьяной! Я тебе говорил, что она актриса? Нет, ты видел? Видел?”
Сфайрат улыбается, покачивая головой в притворном сожалении.
— Нет, то была принцесса, поверь мне, значит, я нашел дневник Рэндалла.
Ее звонкий смех наполняет кухню, вызывая у него ответную улыбку.
— Вот, это ты зря, я же злопамятная и обязательно верну ему это. Так, что ты хотел знать?
В дверь позвонили, Сфайрат, поднявшись из-за стола, ушел открывать. В коридоре послышался еще один мужской голос и Вэл подпрыгнула на месте.
_____________________
*Кай — вторая форма оборотничества между драконом и человеком. Однако, драконы, предпочитают находиться лишь в каком-то одном, “чистом” виде, т. е либо человек, либо зверь, признавая, то второй вид менее подвержен контролю.
**Морухине (moruhine) — трава семейства маковых, относится к сильнейшим опиатам.
Глава 13
Бросив тост на тарелку с глазуньей, я как можно быстрее поднялась из-за стола и тут же сдержала вскрик, замирая и “сжимаясь” от боли. Нога.
Боль продолжает биться и пульсировать, медленно затихая, где-то на задворках сознания. Я прислушиваюсь к самой себе, прикрывая глаза, энергия вливается катастрофически медленно, нужен накопитель и срочно! У меня не хватит сил даже для коротенького прыжка, если нити портала истончатся до того, как я перейду в нужную точку, то меня расщепит: здесь останется нога, к примеру, а в конечный пункт прибудет всё остальное. В случае с джампом(1), меня просто разнесет на атомы, в этом плане портал даже как-то безопаснее.
Я делаю судорожный вдох. Неожиданно, на меня словно порыв ветра налетел, так что дыхание перехватило. В теле появилась знакомая мне, переменчивая мягкость и в тоже время тяжесть от наполняющей силы. Не задумываясь, откуда что взялось, я прыгаю, ноги тут же упираются в холодный кафель и на уши наваливается тихий гул работающей вентиляции. Глаза привыкают к полумраку, я шарю рукой по стене в поисках выключателя.
Откуда? Кто поделился со мной силой? Дракон или дом? Что-то я сомневаюсь, что это дракон. Он как-то очень остро и неистово переживает мои исчезновения, так, что даже не стоит думать на него. Если дом, то это даже как-то удивительно: жилище, обладающее сознанием и способное генерировать, передавать силу, о такой магии я еще не слыхала.
Его дракон не хочет отпускать меня, — от этой мысли становится и тревожно, и приятно, неоднозначное ощущение. Ощущается приторный привкус романтики.
Датчик на сушилке мигает, оповещая, что цикл окончен.
Да, я переместилась в прачечную.
Стоило услышать голос Рэндалла, как всю легкомысленность, словно ветром сдуло.
Я, далеко не ханжа и на многое смотрю сквозь пальцы, а где-то и не обращаю внимание. Нравы сейчас вольные, среди магов особенно, но, что касается меня, я предпочту, чтобы никаких лишних разговоров не возникало. Вчера представила себя, как профессионала, а сегодня дефилирую по дому в чужой, мужской одежде.
Еще я знаю поговорку, что мужская сорочка на женщине, это, как флаг на завоеванной территории. Нет тут никаких завоеванных территорий! Есть вынужденная ситуация. Однако, от его рубашки так приятно пахнет, слабым запахом его одеколона, тем самым, что заполнял пространство его кабинета.
В памяти всплывает, как он нес меня на своем плече.
Проклятые Боги!
Я краснею, чувствую, как кончики ушей “горят”. Он нес меня, как мешок с картошкой! Хорошо, что не визжала, как иные селянки в день летнего солнцестояния, когда их ловят удалые парни.
Перед глазами тут же встает другой образ — мокнущий под душем мужчина. К уже существующему образу босса: уверенному в себе, умному, не терпящему возражений, всегда собранному и проницательному, прибавилось еще несколько штрихов — обаятельный и сексуальный. Это вам не фотографии из делового издания, такого не представишь в перерывах на кофе, даже в самых смелых фантазиях. Я вижу, как он дует мне на ранку.
“Это было не нарочно, извини меня.”
Невероятно, на меня накатывает смущение вперемешку с нежностью. Начальник и хамоватый дракон в одном лице предстал совсем уж с неожиданной стороны.