– Сбежала… – девушка болезненно дёрнула плечом. – Но мне придётся вернуться, идти всё равно больше некуда. Сейчас посижу тут, проплачусь и пойду. Не берите в голову.
Талла воровала кусочки чужой истории, эти незамысловатые слова, и сама будто прожила дни этой бедной девушки. Да и трудно ли представить? Её саму наверняка в скором времени ждало бы нечто подобное, стоило лишь Великому решить, что намечается выгодный союз.
– А знаете, идёмте со мной? – Щёголь вдруг положил руку в белоснежной перчатке девушке на плечо, и та встрепенулась.
– Нет, не стоит. Всё уже хорошо, правда. Не беспокойтесь обо мне.
Она попыталась отодвинуться, но пальцы мужчины не расцепились. Наоборот, он шагнул ближе, протянул и вторую руку, чтобы коснуться раскрасневшейся девичьей щеки.
– Не надо, пожалуйста…– пискнула та, подавшись назад.
Деться ей было некуда – щёголь запер её между собой и наполненной почти до краёв чашей фонтана. Талла даже не задумалась. Нечего тут думать. Вскочила, ткнула раскрытой ладонью в этот красивый атласный жилет тёмно-зелёного цвета. Толкнула – не сильно, больше для того, чтобы отвлечь мужчину на себя. Куда уж ей тягаться с ним – почти на голову выше.
Щёголь отпустил девушку, брезгливо глянул на Таллу. А потом… Хлестнул по щеке так, что она грохнулась на дорогу. Низ спины прошило болью, на мгновение заглушив горящую огнём скулу. В голове зазвенело, будто тарелка за тарелкой бился фарфоровый сервиз. Талла коснулась лица – её ударили так впервые. Она растерянно посмотрела на обидчика: достаточно ему, или лучше свернуться клубком и закрыть голову? Он встряхивал руку.
Украдкой, боясь, что взгляд вернёт внимание щёголя, Талла глянула на девушку. Та сдвинулась подальше, поднялась и попятилась в сумрак улиц. Ну хоть не зря получила по лицу. А вот Итер… Почему он не двинулся даже? Будто его не касается! Будто… Талла стиснула зубы и боль резанула челюсть. Проклятье! Она медленно поднялась на локтях, села. Мужчина шагнул к ней и совсем не выглядел так, будто собирается уходить, будто он с ней закончил. Талла поджала ноги.
– Ты, рвань, – его ботинок теперь почти наступал на штанину Таллы. – Видишь это?
Он, похоже, напрочь забыл о девушке, увлечённый новой идеей. Щёголь наклонился и ткнул пальцем в свой прекрасный, глянцево поблёскивающий жилет. Талла прищурилась. Ткань играла бликами от малейшего движения так, что сложно было разобрать, на что указывал палец.
– Испачкал мне жилет своими грязными хапалками. Знаешь, сколько он стоит? Дороже всей твоей жизни, заморыш.
Только теперь Талла разглядела серые пятнышки, оставленные её ладонью. Достаточно было просто отряхнуть и сухая грязь сама отвалилась бы, не оставив и следа, но мужчина почему-то этого не сделал. Чего ему ещё надо? Талла попыталась встать, но он снова толкнул её на плитку.
– Ты заплатишь или я вызову стражу.
– У меня нет денег, – пролепетала она.
– Или я вызову стражу, – настойчиво повторил щёголь. – Пошарь-ка в своих дырявых кармашках.
Талла в ужасе вцепилась взглядом в Итера. Сделай же что-нибудь! Тот рывком поднялся и… Талла так и не узнала, что он задумал. Из-за спины мужчины потёк спасительный бархат голоса Марбл:
– Конечно, мы за всё заплатим, не стоит так волноваться, господин. Что здесь случилось?
– Мой жилет! – щёголь отогнул зелёную ткань, чтобы Марбл увидела пятна.
– Трёх аммов будет достаточно за чистку, я полагаю…
Она всучила ему три мелкие монеты, тот поворчал немного, но вид вставшего во весь рост Итера и решительной Марбл заставил его стиснуть в кулаке деньги и удалиться. Талла понадеялась только, что девушке хватило ума уйти достаточно далеко. Она поднялась на ноги, смочила рукав в прохладной воде из фонтана и приложила к щеке. Завтра её уж точно не отличат от обычного драчливого пацана.
– Мальчикам тоже непросто приходится, а? – Марбл шутила, но в её словах слышалась скорее забота, чем издёвка. Она приблизилась, осмотрела лицо Таллы и покачала головой. – Ничего, через несколько дней и не заметно будет. Зато смотри, что у меня есть!
Талла получила красивый кошель из мягкой замши, внутри которого оказались незнакомые монеты. Она даже не поняла, много там или мало. Но это было не так уж важно – Марбл вернулась! Не обманула, хотя могла так легко и безнаказанно. Внутри стало невозможно тепло от осознания, что теперь кому-то можно верить. По-настоящему верить.
– Это очень хорошая цена, – сказала Марбл, заметив растерянность Таллы. – Пришлось подзадержаться, чтобы найти, где такую готовы дать.
– Как у тебя получилось?
– Во-первых, я торговец, или уже забыла? Ну и немного женских чар, конечно. Разве не похожа я на прекрасную отчаявшуюся леди на грани разорения?
Марбл глянула на Таллу своими дивными рысьими глазами, и та сразу поверила.
– Спасибо. Снова спасибо… Я уже стольким обязана тебе, если могу чем-то…
– Можешь потаскать мою сумку! Пока я бегала от лавки к лавке с эдакой торбой, все руки вытянула!
Талла охотно повесила сумку Марбл через плечо и пошагала за ней следом по темнеющим улицам Амстрена. Будто так и нужно было. А потом вдруг спохватилась:
– А куда мы идём? Я думала… То есть у тебя наверняка свои дела в городе, ты не обязана с нами возиться.
– Мне нужно жильё, а вам разве нет? – пожала плечами Марбл.
– Да, но…
Талле стало казаться, что ноги подломятся под тяжестью долгов. Раньше для неё никто столько не делал, а то, что получала дома, считала данностью. Но Марбл, казалось, даже не замечала, что делает для неё что-то особенное.
– Вот именно, вы совсем тут ничего не знаете, а я каждый раз снимаю здесь одну премилую комнату. Там есть и другие по соседству, не волнуйся. Чисто, хорошо, никто не лезет в твои дела, разве что хозяйка не любит, когда водят гостей. Но вам ведь и не нужно?
– Нет, конечно нет! – заверила её Талла.
На самом-то деле она была страшно рада, что не придётся самим думать о подобных вещах. А ещё… Ещё становилось так светло от мысли, что знающая, надёжная и заботливая Марбл останется рядом. Особенно, когда Итер вот так подвёл, позволил тому человеку ударить её… Почему?
– Почему ты ничего не сделал? – с обидой прошептала Талла, когда Марбл немного ускорилась, оказавшись на пару шагов впереди. – Незнакомому старику помог, а мне…
– Не хотел лишать тебя собственных ошибок, – без малейшего извинения в голосе ответил бог.
– Но он мог меня убить!
– Не мог.
– Ясно, – прошипела Талла и побежала догонять Марбл.
Торговка привела их к длинному двухэтажному дому, казавшемуся на фоне прочих коротконогой таксой против стаи борзых. Только без той же приземистости и неуклюжести. Диковинный это был дом. Края его вытянутой в длину крыши загибались вверх, будто собирались взлететь, изящные балконы кружевной лентой опоясывали второй этаж.
Внутри их встретила хозяйка – старушка в богато расшитом наряде. То ли платье, то ли халат с широкими рукавами. Её совсем белые, но всё ещё густые волосы покоились на макушке, собранные веером. Талла постаралась не глазеть на неё уж слишком явно. Тем более, что внутри дом оказался ещё более странным, чем снаружи. Стены, выложенные то ли прутиками, то ли толстыми соломинками, рисунки на них – не пестреющие красками картины, а чёрные или красные силуэты, выполненные тонкой кистью. Тонконогие птицы, чудные ящерицы, гибкие цветущие ветви. В воздухе витал аромат жасмина...
– Присядь-ка пока комнаты приготовят, – Марбл слегка толкнула её в бок.
– А? Да-да…
Талла обежала гостевую комнату глазами и только теперь заметила, как мало в ней мебели. Никаких диванов или хотя бы табурета, зато ковриков – с избытком. Она даже не сразу сообразила, куда можно присесть. Ай, да всё равно штаны такие грязные с дороги, что в них не стыдно сидеть только на полу. Итер приземлился рядом.
А потом – и Марбл! Значит, тут так и нужно? Сидеть на полу? Нет, в Соланире они, конечно, тоже так делали, но на горе подушек, а уж никак не на ковриках. Дальше Талла решила не удивляться.
Хозяйка принесла низенький столик, расставила на нём посуду. Не белоснежный фарфор, а какую-то коричневую, ещё и чашки оказались без ручек. Талла приготовилась отведать какую-нибудь непонятную гадость, но они наполнились парящим чаем. Лучше бы супом, но и чай пах так замечательно, что его захотелось немедленно попробовать. Талла сделала глоток – горячо, терпко, с привкусом апельсиновой цедры… Марбл одобрительно кивнула:
– Да, чай – та самая причина, по которой я каждый раз останавливаюсь здесь.
– У тебя что, в каждом городе есть такое место? – засмеялась Талла. – Любимая комната в “Пастухе и розе”, теперь тут…
– Вот именно! У меня нет одного собственного жилища, зато много чуть-чуть моих домов. Так я не чувствую себя совсем уж бродягой.
– Понимаю, наверное. У меня сейчас тоже нет своего дома. Нет своей одежды, своего лица, даже имени своего…
– Всё хотела тебе сказать, – Марбл взяла Таллу за руку, провела пальцем от запястья, зацепив браслетик из волос Итера, через ладонь и до кончика мизинца. – Зачем ты всё ещё мальчик? Здесь у девушек достаточно свободы и своих преимуществ. Особенно – у красивых девушек. Ты ведь красивая, Талла? Сними это тряпьё, на первое время подошьём тебе одно из моих платьев, а потом купишь что-нибудь для себя!
– Ты считаешь? – робко спросила Талла.
Мальчишеские обноски стали чем-то вроде брони, за которой легко спрятать испуганную девочку. Может, и правда пора достать её и научить не бояться?
– Конечно считаю, вот увидишь!
К ним спускалась хозяйка с ключами в руках. Она передала обе связки Марбл, но та протестующе выставила ладонь.
– Ключ от той, где две комнаты, отдай этой леди, – и она указала на ошалевшую Таллу.
Старушка тоже вытаращилась на неё во все глаза, но послушалась. Вот так. Марбл решила за неё, ну что ж… Теперь она леди с распухшей щекой. У неё по-прежнему нет дома, но зато она есть сама у себя. Настоящая.
Глава 15
Вот она и стала снова девушкой. Так странно… Талла ощущала себя одновременно и прежней, и совсем-совсем другой. Марбл отдала ей своё старое платье – бордовое с богатой вышивкой по низу подола и лифу, и хотя той оно было тесно в бёдрах и груди, для Таллы его пришлось изрядно ушить. Не лучшее в её жизни платье, что и говорить, но собственный облик в зеркале всё равно показался очень даже ничего.
– Я бы всю жизнь заплетала твои волосы! – улыбнулось ей отражение Марбл.
Торговка стояла за спиной Таллы, перебирая длинные золотистые пряди, будто в размышлении – что бы из них сотворить. Прикосновения её пальцев оказались тёплыми и приятно мягкими. Стоило прикрыть глаза, и вот уже пропадала просторная комнатка с обитыми всё той же соломкой стенами, шкаф со странными тёмными чашками и чайничками, пропадала низкая широкая кровать и раскрытый шкаф, переполненный цветными платьями Марбл. Вместо них – подушки, подушки, подушки, сотни нежных воздушных занавесок. И мама. Эхо привычных неторопливых рассказов о прекрасном цветочном острове…
– Милая, ты там уснула? – Марбл легонько похлопала её по плечу. Должно быть, спрашивала что-то.
– А… Да, то есть нет. Я вспоминала маму. Она так много значила для меня… Много… Ох, она значила для меня всё, Марбл. Единственная, кому я верила, единственная, чьего слова было достаточно, чтобы я совершила всё, что угодно, не размышляя… А теперь… Вдруг её казнили?
– Ох, девочка, – Марбл ласково погладила её волосы и, наконец, принялась сплетать пряди. На мгновение всколыхнувшаяся внутри горечь снова улеглась и затаилась усыплённой змеёй. – А я ведь тебя вот что спрашивала, пока ты мечтала… Ты же не собираешься всю жизнь ходить в моём заношенном платье? Мне, конечно, не жалко, но куда это годится? Так вот, я тут подумала, куда мы можем сходить, что прикупить, только я не привыкла работать вслепую, понимаешь?
– Не совсем…
Талла и вовсе не думала, что Марбл продолжит её опекать, что они вместе будут выбирать наряды. Что ей вообще стоит выбирать наряды!
– Мы можем сделать из тебя красотку, за которой будет волочиться полгорода. Посмотри-ка на себя, – Талла увидела раздувшуюся скулу и припухшую челюсть. Красотка, что и говорить. – Это мы уберём, не переживай. А могу – скромницу-незаметницу или даму с деловой хваткой… Знаешь, я в этом хороша, но чего хочешь ты сама? Я даже не представляю, зачем ты в Амстрене, что собираешься делать, чем заниматься.
Талла пожевала нижнюю губу. Она-то прекрасно представляла, но сказать об этом Марбл? Конечно, та тоже женщина и доказала, что заслуживает доверия, но... Рассказать такое? И уж кому-кому, а Итеру это бы точно не понравилось.
– Я пока ещё не знаю точно, что буду делать...
Полуправда спасала, как и всегда. Но всё же вопрос Марбл был именно таким, какой Талла задавала себе сама. Что она будет делать? Раньше можно было откладывать, но вот за окном Амстрен, вдали, над крышами высоких домов, впиваются в облака шпили башен замка. Где-то там – там ли? – хранится глаз бога. И прежде, чем попытаться забрать его, придётся многое узнать о городе, людях… А значит, жить здесь по-настоящему, не прячась за закрытой дверью.
– Мне не хотелось бы привлекать слишком много внимания, – заговорила Талла, следя через зеркало за тем, как ловко Марбл собирает волосы на её затылке. Закручивает, скалывает, подвивает концы. Ей удалось ни разу не дёрнуть за волосок, не царапнуть кожу шпилькой. – Но и не то чтобы совсем неприметной… Ох, сложно, да? Я бы просто хотела выглядеть обычно, как все девушки здесь.
– Ты всё равно не будешь выглядеть обычно, но как хочешь.
Марбл уже заканчивала с причёской – какая-то сложная конструкция из кос и воздушных петель, с которой спиралями спускались вниз свободные пряди. Не успела Талла выразить восторг, как торговка принялась натирать чем-то прохладным и густым её скулы и щёки, орудовать кисточкой, зачерпывая плотный, сладко пахнущий порошок из пузатой баночки. След удара почти исчез, только лицо стало едва заметно шире. Но это ничего, даже в чём-то лучше прежнего. Надо же… Талла смотрела на своё отражение и с трудом узнавала. В Соланире ей ни к чему было пользоваться косметикой – глаза и губы подкрашивали только замужние женщины для услады своих мужей, а теперь Марбл подвела ей глаза, тронула губы розовой блестящей пастой. Какая она теперь… Привлекательная! Да, именно так. Хотя ощущения на коже Талле не очень нравились – будто глиной облепило, – но наверняка к этому нужно было просто привыкнуть.
– Ты слишком много делаешь для меня, Марбл… И я никак не возьму в толк – почему. Раньше ещё как-то понимала... Ты помогала нам, а мы – тебе, продажа украшений могла быть последней любезностью. Но теперь? Будто мы и правда близкие подруги.
– А ты что, против? – Обиженный тон она сгладила хитрой улыбкой.
– Нет, конечно, нет, – в зеркале отразились широко распахнутые глаза Таллы. Неужели она в самом деле выглядит таким напуганным зайчишкой, когда боится кого-то обидеть? – Наоборот, я не знаю, что и делала бы без тебя. Просто… Просто я привыкла понимать, что происходит. И вот прямо сейчас я уже не очень понимаю. И это сложно, прости. Не думай, что я неблагодарная.
– Это замечательная привычка, милая, просто замечательная! И мне она нравится. Как и вся ты. А мне редко кто-то нравится настолько. Достаточная причина, м-м? К тому же, мне это совершенно ничего не стоит, я ведь не рискую ради тебя жизнью или хотя бы деньгами. Так, мелкая помощь в копилку приятной дружбы, которой у меня давно не было. Но я не люблю все эти сложные откровения, так что давай уже пойдём по магазинам и сделаем из тебя конфетку. Да-да, я помню, что ты не хотела слишком уж выделяться!
– Хорошо, – просияла Талла, на короткое мгновение прижалась к Марбл – осторожно, чтобы не запачкать её платье косметикой. – Только я сейчас… Кое-что захвачу и вернусь!
Ей стыдно было признаться – самой себе в первую очередь, – что она вовсе ничего не забыла, просто хотела показаться Итеру. Не мальчишкой-оборванцем, в котором он видел только уродливое, а такой.