Я оглядел собравшихся и вздохнул.
-- А это невозможно. И не оттого, что я сомневаюсь в вашей способности такое организовать, вовсе нет. -- на самом деле, разумеется, и из-за этого тоже, но вслух такое говорить не следует. -- При должном старании можно сотворить что угодно -- даже уд сломать. Делать этого мы, конечно, не станем.
Я усмехнулся.
-- Если все делать так споро и проворно, как некоторым бы хотелось, то мы, боюсь, столкнемся с рядом последствий своей торопливости, которые окажутся даже и хуже нынешней перенаселенности. Первое -- мы опустошим казну, и чтобы ее пополнить, хочется нам этого или нет, придется увеличить подати. А там и на вновь заселенных землях их ввести, а ведь четыре года без тягла, это один из способов которым мы хотели привлекать переселенцев.
Министр финансов с задумчивым видом кивнул -- подобные опасения он сегодня уже высказывал, только несколько более велеречиво.
-- Второе. -- продолжил я. -- Разорена будет не только царская казна, боюсь и князья на этом предприятии изрядно оскудеют. Им, конечно, многократно воздастся, но -- потом. А жить надо сегодня и сейчас. Все вы понимаете, что я не могу обирать своих добрых поданных, следовательно такая перспектива неприемлема вдвойне.
Я, конечно, старенький уже, хворый, но пожить еще хочется.
-- Третье. -- я решил, что загибать пальцы при изложении доводов будет куда как нагляднее. -- Заки. Они вовсе не глупцы, и хотя друг другу волки, но при общей угрозе договориться промеж собой наверняка смогут. Чем сильнее и стремительнее будет наше продвижение в степь, тем скорее они изберут себе кагана, а воевать с разобщенными племенами, да даже и племенными союзами, и с возрожденной Ордой, это знаете ли, очень разные вещи.
-- Боги, упаси нас от такого. -- пробормотал Яркун Коваргине. -- На что уж доблестны и умелы были зимнолесцы, а и те не смогли отстоять своих приобретений в Большой Степи, когда двести лет назад к ним пришли полчища заков.
-- И мы не факт что сможем устоять, если неумными и поспешными действиями спровоцируем возрождение этого чудовища. -- кивнул князю я. -- Так что этой осенью переселенцы пойдут лишь из Лиделла, Шадда и Ооза, да и то, князья, попрошу вас, чтобы без фанатизма. Захватить у кочевников земли за изгибом речки-вонючки или пастбища вокруг холма Большая Кочка, это одно, это неприятно, но союза на этом никто не составит, а вот коли вы свои владения вознамеритесь быстренько удвоить...
Вот по глазам вижу, что только об этом и мечтают.
-- Торопиться не будем, пожалуй, ибо сказано было, что спешка лишь при ловле блох потребна. По весне наверстаете, когда союзников в степи же и найдем. Ну или не союзников, дарами и посулами просто поднимем племя на племя. Некоторые меры к этому уже предпринимаются. Также отправим приговоренных к смерти и каторжан основать городок в устье Тара. Там, я слыхал, некогда зимнолесский город уже стоял, не так ли?
-- Истинно так, государь. -- отозвался Латмур Железная Рука. -- Боюсь что его настоящее название выговорить не смогу, а у нас он прозывался Тарский Торг. Из княжеств Зимнолесья туда сплавлялись товары, и до самого прихода заков в Большую Степь в нем была самая богатая осенняя ярмарка во всем Усталом море. Теперь же лодьи зимнолесцев очень редко спускаются по Тару -- опасно.
-- Но на будущее крепость там Ашшории пригодится. -- ответил я. -- Вопрос лишь в том, сможем ли мы его снабжать? Что скажешь, Михил из Гаги?
Морской воевода в задумчивости потеребил ус.
-- Снабжать... -- наконец отозвался он. -- Снабжать-то сможем. А вот для защиты -- и не от заков, там можно обойтись и стенами, -- а от скарпийских и рулиннских находников придется сажать добрый гарнизон.
-- Хм... Гарнизон-то, это в любом случае, не оставлять же ворье и убийц без присмотра -- бежать им оттуда, положим, некуда, но вот бунт поднять дури может и достанет. Однако, что пираты смогут в этом городке такого ценного взять? Ну, по крайней мере -- в первое время?
-- Людей. -- Михил развел руками. -- В рабство продать.
Мндя, неловко вышло как-то -- совсем забыл, что это лишь в Ашшории, да у и инитарцев с миреллами рабство не приветствуется, а у остальных соседей это выгодный и почтенный бизнес.
-- Капитан Латмур, мы сможем содержать там достаточный и для поддержания порядка, и для обороны гарнизон?
Тот переглянулся с Осе, Яркуном и Михилом, после чего отрицательно покачал головой.
-- Далеко, повелитель, а в зимнее время, в сезон штормов, для кораблей так и очень опасно. Но вот, если ваше величество соизволит взглянуть, -- главногвардеец тоже подошел к карте, -- на половине пути до устья Тара есть небольшой полуостров. Если основать город каторжан на нем -- я ведь верно понимаю, что первое время вы не желаете давать им контактировать с обычными переселенцами?..
-- Именно так и есть. -- согласился я. -- Потом, когда они делом докажут, что искупили свои прегрешения, да ради Святой Троицы. А ранее не стоит.
-- Тогда там может выйти хороший перевалочный пункт и якорная стоянка для кораблей, идущих к Тарскому Торгу. К тому же и от Скарпии, и от городов рулинноев, это место весьма удалено.
-- Да будет так. -- согласился я, и дождавшись, когда капитан вернется на место, вновь повернулся к присутствующим. -- Не стоит забывать еще о двух проблемах, которые может вызвать чрезмерная поспешность в колонизации. Крестьяне в наших пределах живут не сказать чтобы шибко богато, но и не бедуют пока. Если гнать их силой в степь к страшным кочевникам, которыми матери детишек пугают, мы и бунта можем дождаться, причем всенародного.
На физиономиях князей и министров отразился определенный скепсис -- мол, куда уж этим сиволапым, да против армии и княжьих дружин.
-- Такие выступления, безусловно, будут подавлены, но на это уйдет время, у нас уменьшится число колонистов, да и многие земли могут прийти в запустение, через что и колонизация сорвется. Вот и выйдет всем вместо прибытка -- сплошное разорение.
Я оглядел собравшихся -- довод о недополученной прибыли произвел на всех, судя по всему, неизгладимое впечатление.
-- Ну и последнее, что никто из вас, отчего-то не учел. -- я обвел помещение долгим взглядом. -- Скарпия фактически захвачена, там скапливается все больше и больше солдат Асинии... Спрашивается -- зачем? Конечно, с учетом скарпийского флота, перешедшего под их командование, можно было бы предположить, что они планируют высадится в Ашшории. Но, давайте будем реалистами -- какой им с нас навар? Завоевать нашу страну возможно, но компания по вторжению не окупит сама себя -- не столь уж мы и богаты. По суше -- еще куда ни шло, но устраивать десантную операцию... Нет.
Я сухо улыбнулся.
-- Тогда, возможно, они планируют войну с рулинноями? Не ухмыляйся, Морской воевода, любому глупцу ясно, что из Скарпии плыть далеко, надо флот перегонять к ханнюкам, и уже оттуда начинать вторжение. К тому же, насколько я помню, Совет Первейших уже пытался воевать в Рулинное, покорили запад этой земли, но города-государства, презрев противоречия, тут же заключили союз и дали асинам по зубам. Танак, князь Белого Яблока, напомни нам, чем все это закончилось?
Бородатый Верник встал и поклонился.
-- Было заключено перемирие на четыре года, из которых истек лишь один, повелитель. И, что очень важно, асины чтят заключенные договора и ни разу, насколько я знаю, первыми их не нарушали. Другое дело, что они иногда их толкуют очень уж вольно...
-- Ну тут никто не свят. -- отмахнулся я. -- Из всего мной сказанного возможен лишь один вывод: Совет Первейших собирается помериться силами с Царем Царей. Уж не знаю, хотят они разграбить Бантала, захватить эту сатрапию, или намерены превзойти Тарки Одноглазого и сокрушить Вечное Царство, но для нас это означает лишь одно: поток беженцев в Дадешку. Слабо верится, что кто-то начнет войну находясь на пороге осени -- хотя это и не невероятно, -- но осенью ли, весной ли, когда в Бантала закончится время дождей... Да хоть бы и зимой! Чего под Солнцем не бывает?! В любое время мы должны быть готовы принять беглецов и как-то их обустроить. С выгодой для себя, разумеется.
Я вернулся на свое место и опустился в кресло.
-- Итак, давайте исходить из того, что этой осенью мы основываем крепость для каторжан и очень не сильно, просто чтобы попробовать заков на зубок, продвигаемся в степь -- основной же задачей осени и зимы должна быть подготовка. Дабы весной, пока еще не зазеленели пастбища и лошади кочевников спотыкаются от голода, двинуться всерьез, поселенцами и воинами -- совместно. В первую очередь расселить надо крестьян с самых неплодородных, горных княжеств: Самватина, Баграта, Хатикани, Аршакии, Софены, Коваргина, Гепии, Западной Тимариани... Возможно -- из Шехамы тоже. Ну и из пограничных княжеств, разумеется -- этим и путешествовать далеко будет не надобно. -- я взял кубок с разбавленным вином и промочил пересохшее горло. -- На сегодня закончим, пожалуй, а вечером в вознесение прошу всех вновь собраться здесь и предложить уточненные планы. Такие, чтобы Совету князей в понедельник на обсуждение было не стыдно предлагать.
У самого порога меня догнали Главный министр и князь Хатикани. Вообще-то Шедаду, еще не сформировавшему свое министерство царского двора (и даже плана мне не представившего), делать на обсуждении колонизации степей было особо нечего, но из вежливости его все-таки позвали. И вот теперь, молчавший все время князь явно хотел что-то до меня донести.
-- Слушаю тебя, дорогой друг. -- ласково (ну, насколько вообще мог) обратился я к нему. -- Случилось чего?
-- Боюсь, государь, мы упустили еще один момент. -- вздохнул Шедад. -- Женщин.
-- А что с ними не слава Солнцу? -- удивился я.
-- С ними все хорошо. -- ответил князь. -- Без них все плохо.
-- Спорное утверждение. -- хмыкнул я. -- Но -- продолжай, а то я смысл твоих речей пока никак не уразумею.
-- Среди преступников женщин мало, а среди тех, кого посылают на каторгу или эшафот и того меньше. Если же на год, а то и более того, посадить в крепость одних только мужиков, то начнется всяческое непотребство. Друджи бы с ними, с татями, но и солдатам как-то пар надо будет выпускать. Слышал я, что примас ратовал за то, чтобы из столицы выслать всех гулящих девок...
-- Тогда уже в Аарте непотребство начнется. -- отрезал я. -- Спасибо, не надо. Будем как-то иначе вопрос решать, без бесплатной раздачи блудниц жуликам и ворам. Спасибо, что обратил на этот вопрос мое внимание -- никогда не сомневался в твоем незамутненном разуме.
Практически стерильном. На моей памяти едва ли не впервые им воспользовался.
Министр без министерства с поклоном свалил, а Зулик Тимариани, который до этого глядел на меня задумчивыми печальными глазами, встрепенулся, и произнес с поклоном:
-- Повелитель, воистину -- я восхищен. Все то, что было сказано вам... Ведь это и мне известно. -- ну еще бы, сам по пути из обители и рассказывал, уши все прожужжал. -- Но вот чтобы так, все эти факты объединить в единую цепь... Воистину, вы мудры, государь мой.
Да уж, комплексное мышление в средние века (или в античные -- поди пойми, какой у нас тут на Мангала общественный строй) развито, насколько я слышал, было слабо.
-- С развитием склероза как-то само собой забывается все плохое. -- усмехнулся я. -- Постепенно теряя зубы, понимаешь, что главное в жизни не еда. Когда смотришь на старух, от которых когда-то был без ума, сознаешь, что не стоит зацикливаться на женщинах. Боль в суставах приводит к пониманию, что нет в жизни причин бегать и суетиться. А прогрессирующая потеря слуха все чаще заставляет многозначительно помалкивать... Вот так с возрастом и приходит то, что окружающие называют мудростью. Иди, собирайся, нам в одеон пора.
Для торжественного выхода в люди не подходил не только малый выезд -- этим фактом меня «осчастливили» заранее, -- но и даже самая хорошая сутана. Царь должен внушать! А то что эта вся красота весит как чугунный мост... Ну кого, кроме пожилого монарха, это волнует-то?
Все это великолепие я на себя сам, разумеется, напялить бы не смог -- пришлось воспользоваться помощью слуг, за действиями которых внимательно следил Караим из Золотых Колпаков. И за мной, надо полагать, чтобы я не вырвался, и не сбежал.
-- Князь, а я у тебя в таком виде не сопрею насмерть? -- стоять и ждать, когда на мне все подтянут, подвяжут и застегнут было невыносимо скучно. -- На улице-то лето.
-- Ни в коем случае, ваше величество. -- отозвался тот, накидывая мне на плечи плащ и застегивая его мудреной фибулой. -- Портной все предусмотрел. Для свободного хода воздуха под одежды имеются, извольте заметить, небольшие декоративные разрезы, со вставками тонкой ткани. Кстати, при непогоде их можно застегнуть вот на эти штучки. Называются «пуговицы», как раз сейчас входят в моду.
Мнда, а говорят, что в однобортном сейчас уже никто не воюет...
-- Ты ему еще карманы предложи сделать, а то на поясе всякую мелочевку таскать неудобно. -- посоветовал я.
-- Карманы, государь? -- удивился церемониймейстер. -- Мне неизвестно, что это такое.
Пришлось объяснять -- как раз время убил, пока на мое измученное тело напяливали, одевали и навешивали.
-- Какая... оригинальная, но вместе с тем замечательная идея! -- восхитился Караим. -- Это вы сами придумали, ваше величество?
-- Нет, один святой подвижник, еще в древности. Ты у Тумила его имя спроси, он точно помнит. Мы закончили?
-- Да, повелитель. -- князь поправил складки плаща. -- Изволите выступать?
-- Нет, в таком виде спать лягу! Конечно изволю, пока ты еще что-то из тряпок на меня не намотал.
Выезжали торжественно, долго, со всеми возможными церемониями -- не член с горы на представление поглядеть собрался, вся царская семья полным составом, да при них еще куча владетельных и высших чиновников государства.
Не знаю как выезды устраивал покойный братец Лисапета, но выстроиться в кавалькаду во дворе Ежиного Гнезда возможным не представлялось, так что выдвигались все с помощью специально обученных регулировщиков движения, указывавших кому и в каком порядке трогаться -- я чуть не обалдел, когда это увидел, -- полосатыми жезлами.
Впрочем, формирование торжественной процессии «на ходу» имело и свои преимущества: приглашенные участники могли покрасоваться статью рысаков, да богатством упряжи и одежд, Валисса -- спокойно пообщаться со своими сыновьями, у которых учеба отнимала почти все время, да и мне нашлось с кем и о чем побалакать.
Взгромоздившись, с помощью Тумила, на Репку и оглядев все происходящее, я с некоторой озабоченностью припомнил, что утром в вознесение, то есть уже завтра, августейшему семейству необходимо быть на торжественной службе в Пантеоне -- центральном храме Аарты, -- и, прямо скажем, опечалился, представив, в какую несусветную рань придется вставать, если все пойдет таким же Макаром. Найдя взглядом князя Золотых Колпаков, который тоже уже был в седле, и внимательно следил за действиями своих подчиненных, бормоча себе что-то под нос, я двинул свою лошадку к Караиму.
-- Крипвашмуньи... -- донеслось до меня, когда я приблизился. -- Крипва... шмуньи... прахта... нет, не так. Крипвашмуньипрахтвабрахтва... Тьфу, бездна, вот же себе человек святости насподвижничал -- язык сломать можно!
Державшийся рядом со мной Тумил возвел очи горе и театрально вздохнул.
-- Его звали Крипвашмуньипрахтватруждрупревашипрукавиртратраньюмохвирикордупророхримукваджамимисома -- ну что тут сложного-то? -- произнес он.
-- Действительно, князь, стыдно -- в обители Святого Солнца об этом отшельнике даже послушникам известно.
Тумил покосился в мою сторону -- видимо припомнил нашу с ним беседу у двери в келью, -- но ничего о причинах такого знания, разумеется, не сказал.
-- Но я к тебе, собственно, не за этим. Спросить хотел.
-- Я всегда к вашим услугам, государь. -- поклонился Караим.
-- В Пантеон завтра едем, как знаешь. -- я умильно поглядел на церемониймейстера. -- Что, так же?
-- Только если того желает ваше величество. -- ответил он. -- А так, обыкновенно, для поездок в храмы практикуется малый выезд, как знак тщеты всего сущего и преклонения перед богами.