— Всегда пожалуйста.
Дрейк поймал ее улыбку, и тут же его глаза потемнели. Он опустил их ниже и задержался на ее губах, которые она, занервничав, невольно облизнула. Стремясь развеять напряжение, повисшее в словно наэлектризованном воздухе, Миа снова захлопала дверцами шкафчиков. На столе появились пачка печенья, сливочное масло и липовый мед.
Она, несколько суетливо, опустилась, наконец, на стул. Размеры стола вынуждали сидеть, соприкоснувшись коленками, и почему-то это вызывало мурашки на спине. Миа отодвинула от себя тарелку омлета, решив, что для восстановления душевного спокойствия, ей срочно нужны быстрые углеводы, и принялась намазывать на печенье тонкий слой масла и меда. Она с самого детства любила этот простой десерт сильнее конфет и шоколада. В нем было что-то… домашнее. Это отчетливо ощущалось в детских домах, где ей пришлось расти.
— Поделишься? — Дрейк, приподняв бровь, смотрел на нее с легкой иронией, но вот голос его звучал хрипло и многообещающе, будто спрашивал он вовсе не о печенье.
— Нет, это мое, — упрямо пробурчала Миа, борясь со странным наваждением. Ей ярко представилось, что так же хрипло звучит голос Дрейка рано утром, когда тот еще лежит в постели. Лучи солнца играют в его волосах и скользят по обнаженной спине, едва прикрытой простыней…
Миа тряхнула головой. Да что за черт?
Она так сильно задумалась, что вздрогнула, когда Дрейк, потянувшись к ней, откусил сразу половину печенья, щедро сдобренного медом. Он, склонившись над столом, неторопливо прожевал угощение и слизнул с губ капельки меда.
— Сладко, — тихо сказал он. В его потемневших, почти черных глазах, вспыхнуло пламя.
— Д-да, — заикаясь, согласилась Миа.
Запах Дрейка стал еще более соблазнительным. Миа, как завороженная, медленно потянулась к Дрейку, а затем, опомнившись, подскочила из-за стола, больно ударившись коленкой.
— Мне нужно в ванную! — крикнула она уже из коридора.
— Миа! — понеслось вслед, но ничто на всем белом свете не заставило бы ее сейчас вернуться
Часть 14
Она закрыла дверь ванной комнаты, включила на всю мощность кран с холодной водой и тщательно умылась, избавляясь не только от испарины, но и какого-то сумасшествия. Миа провела ладонью по лицу, смахивая капли воды и, склонившись над раковиной, замерла. Отражение в зеркале показало бледную, измученную девушку с огромными кругами под глазами, искусанными, потрескавшимися губами и всклоченными волосами.
Да-а, красавица. Если бы не волчий инстинкт, Дрейк бы даже не взглянул на нее. Наверняка у него роскошная, холеная невеста и…
Миа остановилась и задумчиво уставилась в слив раковины. Там, закручиваясь журчащей воронкой, исчезала в темнеющей пустоте вода. Отличная метафора ее чувств.
Она постояла под душем, приходя в себя. Мозг, измотанный тяжелым испытанием, работал со скрипом, но все же позволил рассуждать рационально.
Инициация. Она что-то изменила в ней, заставила чувствовать то, что сама Миа не испытывала. Кажется, ей пришлось примерить шкуру Дрейка…
Не торопясь, Миа расчесала волосы, заплела их в самую обычную косу, сразу сделавшую ее похожую на школьницу — маленькую и глупую, ни намека на сексуальность. Она хотела сменить одежду, но не взяла с собой чистой, а идти за ней сейчас в комнату было бы глупо. Снова натянув на себя пижамные штаны и майку, Миа придирчиво взглянула в зеркало, сделала глубокий вдох и дернула за язычок замка. Запоздало в голову пришла мысль, что если бы Дрейк хотел ее увидеть, эта хлипкая преграда его бы не остановила.
Значит, он дал время ей (или себе) остыть. Что ж, похвально.
Миа перешагнула порог своей комнаты с той осторожностью, с какой, наверное, сапер вступает на минное поле.
Она замерла у двери, настороженно всматриваясь в сидевшего на диване Дрейка. Ее снова знобило, но сложно было сказать от чего: было ли дело в нервах или в новом приступе. Миа обхватила себя руками и неуверенно начала:
— Послушай…
— Я перешел границы, извини.
Она открыла и закрыла рот, не в силах что-то сказать. Вообще-то, виноваты были оба, но Дрейк снова брал всю вину на себя. Теперь она уже не знала, раздражает ее это или начинает нравиться. Ей пришлось собраться с духом, чтобы, не поднимая глаз от пола, заговорить вновь:
— Мне кажется… Я не уверена… То, что я почувствовала…
— Это связь, Миа, — устало сказал Дрейк и, скрестив лодыжки, принялся рассматривать не то их, не то узоры потрепанного, но в целом еще приличного ковра. Тот прекрасно прикрывал протертый до дырки в центре комнаты линолеум. — А еще это называется вожделением. Так работает волчий инстинкт. Теперь в тебе он тоже проснулся.
Миа смешалась, будто ее обвинили в чем-то преступном. Дрожь в теле стала ощущаться отчетливее.
— Мне очень жаль, — неловко извинилась она, будто и правда пойманная за чем-то неприличным. Ее слова вызвали едва заметную усмешку Дрейка. — Я… Что мы будем делать?
Дрейк пожал плечами и бесстрастно ответил:
— То же, что и собирались: жить своей жизнью и сопротивляться тяге. Просто задача усложнилась.
Облегчение и чувство благодарности затопили душу. Миа снова увидела в Дрейке того, кем он был, — партнера в сложной игре. С ним не нужно бороться, его можно не опасаться. Ни одному из них не хочется идти на поводу у Провидения, обладающего странным чувством юмора и связавшего их судьбы.
Судьбы? Скорее уж тела…
Миа, уже не робея, пересекла комнату и опустилась рядом с Дрейком на диван. Озноб все усиливался, теперь его было сложно списать на нервное переутомление. Миа потянулась к одеялу, комом лежащему где-то на краю.
— Снова приступ? — обеспокоенно спросил Дрейк и, встав, помог ей закутаться.
— Кажется, да, — стуча зубами от холода, сказала Миа и, чувствуя неловкость, что доставляет столько хлопот, поспешила добавить: — Ничего страшного, в этот раз даже не больно.
— Да, уже хорошо, — кивнул Дрейк, а затем, не колеблясь, лег рядом и притянул ее к себе. Крепко прижав ее к своему горячему телу, он заметил: — Думаю, таких тяжелых приступов, как прежде, уже не будет. Кризис ты миновала.
— Д-да, — она снова начала заикаться. Сложно было контролировать себя, оказавшись лицом к лицу с Дрейком и смотря в его потемневшие, горящие желанием глаза. У нее невольно вырвалось: — Как ты с этим справляешься?
— Ты уже спрашивала, — хрипло ответил он. — Как видишь, не очень хорошо.
— Тогда я еще не понимала… Нужно это почувствовать, чтобы понять…
Она не выдержала взгляда Дрейка и опустила голову, уткнувшись лбом в его грудь. В темноте легче думалось.
— Хорошо, что нас двое, — тихо сказала она куда-то в район его ключицы. — Кто-нибудь из нас придет в себя и не даст обоим совершить ошибку.
— Угу, — согласился Дрейк, но как-то мрачно.
Миа занервничала.
— Сейчас я первой пришла в себя, в следующий раз…
— Боюсь, это снова будешь ты.
— Почему? — Миа так удивилась, что даже приоткрыла рот и задрала голову. Зря она это сделала. Вид напряженного, заострившегося лица Дрейка никак не успокаивал.
— Потому что тебе легче сопротивляться инстинкту. В тебе мало волчьей крови. То, что ты чувствуешь, отголосок моих желаний.
— М-м-м…
Дрейк продолжил, будто не слыша ее:
— И сейчас мне особенно сложно бороться с собой. Теперь, когда ты пахнешь, как волчица, и испытываешь ко мне влечение…
— Я не… — попыталась из принципа возмутиться Миа, но замолкла, встретившись взглядом с Дрейком.
— Я чувствую запах твоей страсти, — он перебил чуть насмешливо, с ласкающей слух хрипотцой, от которой по спине вновь побежали мурашки. — И это заводит так сильно, что сдерживаться все сложнее.
Миа застыла, как мышь в кошачьих лапах. Тело и какая-то часть души торжествовала — попалась, Красная Шапочка! — но разум протестовал.
— Сопротивляйся! — настойчиво попросила она. — Нельзя так просто сдаваться. Ты же альфа!
— В этом и проблема, — пробормотал Дрейк.
Его губы накрыли мочку ее уха, посылая по коже сладостную волну предвкушения. Под ее натиском даже озноб отступил и стал казаться чем-то призрачным. Его рука миновала препятствие в виде тяжелого одеяла и опустилась на ее колени, поджатые к животу. В легких резко закончился воздух, когда он коснулся ладонью внешней поверхности бедра. Его пальцы прошлись по чувствительной коже и замерли, снова вернувшись к коленке, на которую легли уверенно и мягко.
Губы Дрейка накрыли ее губы — жадно, исступлённо, многообещающе… Ее разум окутала горячая дымка желания, низ живота заныл. Его язык грубо и возбуждающе прошелся по ее зубам. Она ответила на поцелуй, и тот стал глубже и откровеннее.
Где-то на грани сознания, как птица в клетке, забилась одна простоя мысль: у Дрейка есть невеста. Это отрезвило Миа и заставило вспомнить еще кое о чем — их чувства ненастоящие. Иллюзия, навеянная волчьим инстинктом.
Дрейк бы даже не взглянул на нее при обычном раскладе. И уж точно бы он не стал целовать ее так жарко на продавленном диване в старой квартире. Она — волк не из его стаи, так ведь говорят? Она ему не ровня.
Миа резко оттолкнула Дрейка и, обхватив ладонями его скулы, заставила посмотреть себе в глаза.
— Нет, — четко сказала она.
Дрейк мотнул головой, сбрасывая ее руки, снова потянулся к ней и застыл. Не шевелясь, Миа смотрела, как темные глаза Дрейка медленно светлеют, становясь нормального светло-карего оттенка, только зрачок все еще был расширен.
— Хорошо, — выдохнул он, отодвигаясь от нее на другую половину дивана. — Уйти я не могу, приступы еще не закончились, так что расскажи мне что-нибудь о себе. Разговоры отвлекают.
— Что именно рассказать?
— То, чего я еще не знаю.
Миа фыркнула, но осторожно. Равновесие, обретенное Дрейком (да и ею самой) было слишком хрупким. Любое неосторожное слово могло его нарушить.
— Например?
Дрейк уставился взглядом в потолок и сложил руки на животе, будто удерживая себя на месте. В ее сторону он даже не смотрел.
— Слушай, тебе не обязательно оставаться со мной, — вновь неловко напомнила Миа. Ей действительно не хотелось подвергать Дрейка этой пытке вожделения. Теперь, когда она знала, каково это, ей хотелось как-то помочь ему.
— На что ты откладываешь деньги? — грубо перебил он, но Миа даже не обиделась. — Какая у тебя мечта?
С ее губ сорвался тяжкий вздох. Делиться сокровенным не хотелось, ведь никто еще не знал о ее планах, но и промолчать она не могла. Дрейк слишком многое сегодня для нее сделал, чтобы она отказала ему в откровенности. Ей доводилось слышать, что в знак благодарности люди иногда открывают душу, но в голову никогда не приходила мысль последовать их примеру.
— Я буду учиться, — негромко, тоже смотря в потолок, призналась Миа. — Хочу стать врачом.
— Вот как, — в голосе Дрейка звучало удивление, смешанное с уважением. — Только не говори, что хирургом.
— Нет, — еще тише ответила Миа. От волнения ладони вспотели. — Судмедэкспертом.
Часть 15
Повисла пауза. Дрейк перестал смотреть наверх и теперь его чуть прищуренные карие глаза изучали ее с любопытством и легкой настороженностью, как зверька неизвестной породы.
Собственно, она ведь и есть зверек неизвестной породы.
— Неожиданно, — признался он и спросил: — И на чем основывается твое решение?
— Сложно объяснить, — неохотно сказала Миа, вновь закутываясь в одеяло, как в кокон. Приступ давал о себе знать все отчетливее, дрожь усиливалась.
— Большинство сложных вещей объяснить достаточно легко, — Дрейк усмехнулся. — Когда я в пятилетнем возрасте попросил отца рассказать об устройстве вселенной, тот долго отмахивался. Он уверял, что это долго, нудно и сложно.
— Ему просто не хотелось с тобой связываться, — подколола Миа и только потом поняла, что шутка вышла слишком жестокой. — Извини, я хотела сказать…
— Все ты верно сказала, — пожал плечами Дрейк, и уголки его губ опустились, а на лбу пролегла складка. Видимо, говорить об отце ему было неприятно. — Но я все равно добился своего: у дяди оказались не столь железные нервы. Ему было легче потратить день на поход в планетарий, чем слушать мое нытье. Тогда-то я и понял, что, в конечном итоге, все решает настойчивость.
— Интересный вывод, — пробормотала Миа.
Глаза закрывались, к разуму снова подкрадывалась туманная дымка, а в ногах появилась противная, ватная слабость. Кажется, совсем скоро она снова свалиться в обморок, но до этого момента ей придется поделиться с Дрейком своими мыслями. Чтоб его, это дурацкое чувство благодарности!
Миа вздохнула, уткнулась лицом в одеяло, чтобы не видеть реакцию Дрейка, и неуклюже, словно смущающийся подросток, глухо призналась:
— Я хочу помогать людям.
— Необычный выбор, — заметил Дрейк.
Она подняла голову и посмотрела на него. Взгляд Дрейка светился напряженным вниманием. Миа не знала, является ли причиной этого интереса действительно она сама или ему сейчас просто жизненно важно отвлечься от эмоций, навязываемых инстинктом, и поэтому он, как клещ, ухватился за первую же тему. Но, несмотря на это, его сосредоточенность на ее словах согрели душу.