Дрейк сел, задумчиво постучал пальцами по подлокотнику дивана, подождал ее ответа и снова заговорил. В этот раз его тон был ироничный, словно он хотел вывести ее на еще большую откровенность и для этого поддразнивал.
— Обычно желание помогать людям заставляет выбирать профессию учителя или медсестры. Стоматолога, на крайний случай, — Дрейк чуть насмешливо улыбнулся, обнажив красивые белоснежные зубы. — Судмедэксперт же…
— Уж точно не менее важен, чем стоматолог, — хмуро сказала Миа. Рассуждать здраво становилось все сложнее, в висках застучали молоточки. К тому же, ей не нравилось, какой оборот принял разговор. — Медсестра заботится о живых людях, но кто поможет мертвым?
Дрейк согнул ногу в колене, подтянул к груди и обхватил ее рукой.
— И в какой же помощи нуждаются мертвые?
Щеки Миа запылали. Рассказывать о сокровенном оказалось даже сложнее, чем ей думалось. В голове все ее доводы выглядели аргументированно и серьезно, но, когда она пыталась их озвучить, даже ей самой они казались странными и похожими на ребячество.
Дрейк потянулся к ней. Его рука поправила сползшее с плеча одеяло и легла на лоб. Миа затаила дыхание. Обыденность жеста, которым Дрейк проверил температуру ее тела, заставил испытать гамму противоречивых чувств: от раздражения до трепета. О ней никто никогда не заботился, и теперь она терялась, не зная, как себя вести.
— Я говорю это не потому, что у меня жар, — Миа все-таки нашла в себе силы пошутить, правда вышло как-то неубедительно, даже жалко.
Дрейк хмыкнул:
— Не сомневаюсь. Рассказывай дальше и перестань смущаться. Знаешь, сколько бизнес проектов я одобрил, выглядевших со стороны откровенно странно? Искренность почти всегда выглядит глупо.
— Не знала, что в бизнесе нужна искренность.
— Она нужна везде, но в бизнесе без искренней заинтересованности и желания реализовать свою мечту делать нечего. Рассказывай, Миа. Что такого случилось с тобой в детстве?
Она вздрогнула. Его проницательность стала для нее сюрпризом, хотя следовало догадаться, что успешный деловой человек, каким был Дрейк, легко свяжет одно с другим.
События многолетней давности снова встали перед глазами, как кадры из черно-белого фильма. Именно таким она помнила свое детство — окрашенным в темные тона.
— В одном из детских домов, где я жила, атмосфера была особенно невыносимой. Не то чтобы в других местах царила семейная идиллия, — она коротко рассмеялась, жестко и грубо, — но даже в моем рейтинге он занял последнее место. Не ад, конечно, но его филиал на земле…
Дрейк не перебивал и не задавал вопросов. Он просто внимательно слушал, изредка отводя от нее взгляд, и, наверное, это помогло расслабиться. Миа продолжила, уже без всякой неловкости:
— Я часто становилась свидетелем детской травли. Знаешь, когда кто-нибудь решает самоутвердиться за чужой счет и начинается кошмар… — ее голос дрогнул, она сделала паузу. — Как правило, в дело вмешивался кто-то из взрослых, но в тот раз… Никому из воспитателей и учителей не пришло в голову помочь нам.
Нам.
Она снова была там, в том ужасном детском доме с высокими стенами из красного кирпича — в лучшей тюрьме, из которой невозможно сбежать.
Она делит комнату с еще тремя девочками. Одна из них — Ори (ей никогда не забыть это имя) — вызывает раздражение у смутьянки Нелли. Та старше на три года и, казалось бы, не должна даже замечать такую мелюзгу, как Ори. Но тихоня Ори, с ее золотисто-пшеничными косами и огромными глазами цвета сапфира, пользуется популярностью у потенциальных приемных родителей. А вот резкую на слова Нелли они игнорируют, отказываясь даже от собеседования с ней. Им хватает характеристики от учителей. Нелли — проблемный ребенок и гроза школы. Ее девчачьей банды боятся даже мальчишки и обходят стороной, от греха подальше.
Миа не помнила деталей. Просто как-то раз она увидела синяки на руках Ори, а затем — огромный кровоподтек на ноге и множество мелких ссадин по всему телу. На все вопросы та отмалчивалась. А однажды…
— Я пришла с дополнительного занятия по математике. Точные науки никогда не давались мне, но в тот семестр особенно. Я даже боялась, что останусь на второй год. Однако мне повезло. Нам на практику прислали студента — на временную замену. Видимо, ему стало меня жалко или профессиональный долг взыграл в нем, не знаю. Он провел со мной несколько дополнительных занятий, и это позволило нагнать программу, которую я пропустила из-за болезни.
— Он не приставал к тебе? Студент.
Миа усмехнулась. Предположение показалось и смешным, и невероятным.
— Нет, ни разу. Речь пойдет не обо мне…
Ей показалось, что Дрейк выдохнул с облегчением.
— Словом, из-за этого занятия я вернулась в комнату слишком поздно.
Перед глазами снова всплывает распахнутое окно с колыхающимися белыми занавесками. Очередной порыв ветра заставляет раму с силой удариться о косяк. Миа до сих пор помнит этот звук — глухой и наполненный безнадежностью.
Уличный холод ранней зимы бродит по комнате и медленно пробирается под кожу.
Ее соседки, зажав рот ладонями, стоят возле окна. Рядом, бледная, с искусанными губами, возвышается Нелли, окруженная своей стайкой подпевал.
Миа понимает все сразу. Слишком сильно в комнате пахнет страхом и… бедой.
Закричав, она кидается к окну и даже не удивляется, когда видит внизу, на голой, промерзлой землей, тело Ори. Ее руки и ноги изогнуты под неестественным углом, как у сломанной куклы. На красивом, наивном лице навсегда застыла удивленная и немного обиженная улыбка.
— Они убили ее, — тихо сказала Миа, с трудом возвращаясь в реальность. — Вытолкнули в окно.
Дрейк с тревогой посмотрел на нее, но ничего не сказал. Миа, облизнув сухие губы, продолжила:
— На допросе они все говорили, будто Ори сама вскочила на подоконник и, смеясь, случайно вывалилась из окна. Несчастный случай.
— Звучит неправдоподобно.
— О, еще бы! Но всем так хотелось замять это дело.
Еще одно воспоминание, как вспышка молнии в ночи, пронеслась перед глазами.
Она, заметив полицейских на лестнице, ныряет под нее и подслушивает, жадно ловя каждое слово.
— Что будем делать?
— А что ты предлагаешь? Сам же видишь, с каким упорством лгут и учителя, и их воспитанники. Зацепиться не за что.
— Покрывают друг друга.
— Никто не хочет скандала. Тем более детскому дому обещали гранд.
— Да, могут ведь и отозвать после случившегося.
— Так что, умываем руки?
— Ну почему? Все зависит от судмедэкспертизы.
— На основании следов, оставленных на теле, был сделан вывод о насильственной смерти. — Миа помолчала. — Они задушили ее, а затем скинули из окна. И доказать это, а значит, призвать виновных к ответу, смог только один человек — судмедэксперт. Только в его силах оказалось помочь человеку, пусть тот и не мог попросить об этом. Мертвецы вообще народ неразговорчивый.
Часть 16
Скачано с сайта knigomania.org
В комнате повисла долгая пауза. В наступившей тишине было что-то зловещее, и кожа быстро покрылась мурашками. Перед глазами все еще стояли воспоминания из далекого прошлого, когда Дрейк порывисто притянул ее к себе.
— Ты… что делаешь? — выдохнула Миа, не в силах пошевелиться в его объятиях.
— Ты дрожишь все сильнее. Озноб усиливается. Со мной тебе будет теплее.
— А…
— Не волнуйся, я себя контролирую.
Миа засомневалась в этом, когда он опустился на диван, увлекая ее за собой, но за этим не последовало продолжения. Ее голова покоилась у него на груди, она слышала быстрый стук его сердца. Раскрытая ладонь Дрейка коснулась ее волос, он пропустил сквозь пальцы несколько прядей, а затем заложил руки за голову, словно пряча их.
— Мне жаль, что тебе пришлось пережить нечто подобное.
Его голос звучал непривычно глухо, и Миа хотела приподняться, взглянуть ему в лицо, чтобы узнать причину, но навалившаяся слабость не позволила этого сделать. Слова дались ей с трудом:
— Брось, не делай из меня несчастную девочку. Не меня же выбросили из окна.
Дрейк ничего не ответил, только едва ощутимо вздрогнул. Миа прикрыла глаза. Ее все сильнее засасывала пульсирующая темнота.
— Ты пробовала поступить учиться на медика?
— Да, я подала документы сразу после школы, но стипендию мне не одобрили, а денег на учебу у меня, конечно, не было.
— Вот как…
— Я не самая способная ученица.
— Зато одна из самых упрямых.
— Возможно, — равнодушно согласилась Миа. Признаваться в собственных неудачах было неприятно и стыдно. — Поэтому мне требуется такая огромная сумма денег: учеба стоит недешево и займет шесть лет, плюс интернатура… Первые два-три курса я хочу посвятить только учебе, не отвлекаясь на необходимость искать подработки, так что об этом тоже придется позаботиться заранее.
— О деньгах на жизнь? — уточнил Дрейк.
— Угу, о них.
Собственный голос донесся как сквозь толщу воды, перед глазами замельтешили радужные круги, и темнота окончательно приняла ее в свои гостеприимно распахнутые объятия.
***
Дрейк неосознанно прижал ее к себе еще теснее и коснулся губами лба. Жар был, но небольшой. Варлес говорил, что незначительное повышение температуры вполне возможно и не должно пугать. Естественная реакция организма на происходящие с ним изменения, не более.
Миа дышала глубоко и ровно, будто неожиданно уснула посреди разговора. Дрейк всматривался в ее лицо, нахмуренное даже во сне. Казалось, Миа почти не улыбается в жизни, впрочем, учитывая, через что ей пришлось пройти в детстве… Удивительно, что она вообще выросла нормальным адекватным человеком.
Не зная зачем, он осторожно провел указательным пальцем по ее лбу, разглаживая пролегшую на нем складку. Миа завозилась и немного сменила положение, уткнувшись носом ему в шею. Ее дыхание щекотало кожу и посылало по телу волны будоражащего кровь желания. Он прикрыл глаза, борясь с собой, и спустя несколько минут изнурительной борьбы, заставившей его покрыться испариной, разум победил.
Чтобы отвлечься, он вновь и вновь возвращался к рассказу Миа. Подумать только, он считал свое детство несчастливым, но на фоне переживаний Миа его собственные казались незначительными, несерьезными и частично надуманными.
Ему досталась удивительная пара. Он не мог не признать, что ее упорство в достижении цели восхищает, но еще большее впечатление производит ее умение проходить через грязь, не пачкаясь в ней. Что-то ему подсказывало, что смерть соседки по комнате, конечно, одно из самых тяжелых впечатлений, но далеко не единственное в череде свалившихся на нее потрясений. Но она выжила в этом аду и пошла дальше.
Невероятная сила воли.
Совершенно не похоже на слабых и податливых омег.
Дрейк чуть повел носом, вдыхая запах Миа, в котором помимо ее собственного, присутствовал и тот, что свойственен всем омегам — сладкий, дурманящий аромат цветущей черемухи. Слишком простой и однозначный, тот не подходил Миа.
Дрейк устало потер подбородок. Щетина на нем неприятно кольнула пальцы. Ему самому неплохо было бы привести себя в порядок. Он вздохнул, но не сдвинулся с места. Миа так сладко прижалась к нему, что он замер, боясь любым неосторожным движением разбудить ее или завести себя еще сильнее.
Наверное, усталость все-таки дала о себе знать, потому что ему удалось задремать. Во сне его преследовали мягкие теплые губы Миа, ее гибкое тело в его руках и ее тихие, полные мольбы стоны. Эти видения были такими яркими, что в конечном итоге он проснулся именно от них и режущего чувства неудовлетворения.
Реальность оказалась тоже впечатляющей. Миа, закинув на него ногу, безмятежно спала, уткнувшись ему в грудь. А вот ему стало не до сна.
Холодный душ. Ему нужен холодный душ и прямо сейчас, пока он еще в силах себя контролировать.
***
Миа разбудил звонок в дверь. Как чумная, она сползла с дивана и, сонно потирая глаза, огляделась. Дрейка нигде не было. Она нахмурилась. Трель дверного звонка раздалась снова, уже более настойчиво.
— Иду! — крикнула она и направилась в прихожую.
Не думая о том, как выглядит и позабыв о наличии «глазка», она щелкнула замком. Перед ней оказался высокий, устрашающе выглядящий бугай в наглаженном дорогом костюме. Он с изумлением посмотрел на нее. На его суровом лице, с длинным шрамом на правой щеке, медленно проступила невозмутимость, свойственная всем личным помощникам. Миа интуитивно угадала если не коллегу, то кого-то, кто трудится в близкой ей сфере работы.
— Вещи господина Бейкера, — наконец вежливо сказал незнакомец и протянул ей большой бумажный пакет с логотипом известного мужского бутика.
— Спасибо, — хрипло поблагодарила Миа. Губы невольно растянулись в отработанной улыбке профессионального секретаря. — Я передам ему. Что-нибудь еще?
— Нет, благодарю, — на суровом лице ее посетителя появилось облегчение и удивление. Он признал в ней коллегу, но это открытие явно поразило его. — Скажите, что заезжал его водитель с выполненным поручением. Этого будет достаточно.