Море пошло волнами, я вскочил, чуя недоброе. Команда поднялась и, повинуясь моему приказу, нырнула в заросли. Дядя вопросительно уставился на меня, а я… бросился к тезаринке, беспечно сидевшей на берегу, погруженной в свои мысли настолько, что даже не замечавшей, как из воды на сушу выползает огромный голубой змей, длиной в метров десять.
Она опомнилась, поднимая заплаканное лицо, лишь тогда, когда я оказался рядом, сбив ее с траектории удара чудища и доставая из-за пояса лазер. Змей напал первым, и я взлетел, не подпуская его к испуганной Рине, так и не двинувшейся с места, в каком-то оцепенении смотревшей на то, как я отражаю атаки хищника. Уворачиваясь, достал меч и ринулся в бой, приказав команде, которая собралась броситься на помощь, не вмешиваться.
Змей, сраженный ударами, наконец, рухнул в воду. И взметнувшаяся волна потащила его в глубину. Я не сразу понял, что это Рина не смогла сдержать силу, выпуская ее наружу и позволяя морю унести добычу. Когда я опустился с ней рядом, девчонку трясло. Сгорая от желания прижать к себе, утешить, заставить забыть случившееся, я присел на корточки и протянул руку.
Она часто задышала, успокаиваясь, кажется, уже только от того, что я оказался рядом, а потом, тихо сказала, словно ударила под дых:
— Может быть, вы согласитесь, в качестве благодарности за спасение моей жизни сходить со мной на свидание, капитан?
Слово в слово повторила мой вопрос, и внутри что-то гневно вспыхнуло, сверкнуло, наполнило яростью… В качестве благодарности? Не потому, что хочет? Не потому, что желанна, как каждый проклятый вздох? Не потому, что нравлюсь?
Я смотрел в ее ясные глаза. На ее лицо. Заплаканное. Уставшее. И не знал, что сказать. Запал боя ушел, а ярость все еще сжигала, не оставляя никаких других чувств. Хотелось перевернуть эту планету, чтобы отпустило. Но разве это хоть что-то изменит, уничтожит пропасть, которую я сам, неосторожными словами, создал между мной и тезаринкой? Но вместо этого я почему-то потянулся к ней и так же тихо спросил:
— А просто так, не в качестве благодарности, вы окажете мне честь, адиса Рина, и пойдете на свидание? Или мне попытаться как-то иначе принести извинения?
— В качестве них я уже приняла убитого морского змея.
Я ждал ее ответа, боясь дышать и снова сделать что-то не то, спугнуть, обидеть, потерять…
— Да, капитан. Ваше предложение принимается, — И Рина, чуть пошатываясь, поднялась с песка, направляясь к скворфу.
— М-да, Дисар, — раздался голос дяди, связь с которым я так и не отключил, просто забыл, ринувшись к своей тезаринке, — таким тебя даже я не видел. Свяжись со мной позже.
Дядя вдруг от души рассмеялся и, не прощаясь, отключился. А я выпрямился, запустил на оружии очистительное заклинание и отправился к скворфам, махнув команде, чтобы поторапливались. А в голове назойливо билась одна-единственная мысль: случайно ли редкий морской зверь оказался именно здесь в этот момент рядом с Риной?
Глава десятая
Рина.
В скворф я залезала, все еще дрожа. Кай сел за управление, Лар-ину пустили на первое сидение, Исар попросился в скворф к Джану, хотел что-то с ним обсудить по дороге, да и места там было больше. Мы с капитаном расположились на заднем сидении. Дисар-ри смотрел, как я с четверть часа безуспешно пытаюсь справиться с последствиями встречи с морским змеем, а потом набрал через лаурт Лео, объяснил ситуацию и по его совету нашел в аптечном блоке успокоительное. Солнце уже клонилось к горизонту, мы летели почти час, когда я пришла в себя и задремала.
И показалось-то, будто проспала всего часа два, не больше, но очнулась уже в своей комнате под одеялом в одном белье. Осознав, что в каюту меня принес капитан, у него ведь одного из членов команды есть доступ, и раздевал, похоже, тоже он, покраснела и решила сделать вид, словно ничего не было. Полежала еще немного, зная, что до завтрака осталось часа три, а потом все же поднялась. Спать не хотелось, я чувствовала себя отдохнувшей, поэтому быстро сполоснулась, оделась и отправилась проверять контейнеры с растениями.
В лабораторном отсеке горел приглушенный свет. В первую очередь я проверила боксы с подснежниками и эдельвейсами, а потом уже прошла к остальным. Вчера я собрала не так много растений, и кто-то заботливо настроил нужные параметры температуры и полива. Правда, бегающего лютика я так и не нашла. Может, погиб? Жалко, конечно, но сдается, вернуться и поискать такой цветок еще на тех островах, не выйдет. Я вышла из лабораторного отсека и услышала глухой удар.
Ночные хищники? Или что? Прислушалась. Кажется, шум идет не снаружи, а со стороны тренировочного зала на «Звездном страннике». На всякий случай направилась туда проверить, все ли в порядке. Осторожно заглянула за дверь и чуть не вскрикнула. Капитан, одетый в одни тренировочные штаны, прижимал к стене Лар-ину. Сначала я подумала, он ее целует и собирается заняться с ней любовью, но потом заметила, как Дисар-ри Лар-ины даже не касается телом, лишь держит руками за горло. Приподнял — и девушка захрипела.
— Где? — холодно поинтересовался Дисар-ри.
— У вас нет никаких доказательств, — спокойно, будто ее и не держали за шею, собираясь придушить, ответила она.
— Если потребуется, я обыщу весь корабль.
— Да почему я? Неужели никто из тейринцев…
И умолка под ледяным взглядом капитана, черты лица которого заострились. Лар-ина дернулась, как от удара током, вскрикнула.
— Отпустите, отдам, — прохрипела она.
Дисар-ри уставился на нее, встряхнул и отпустил, позволяя Лар-ине упасть. Она, тяжело дыша, схватилась за горло. Поднялась с трудом, вытащила из внутреннего кармана комбинезона, в который до сих пор была одета, несмотря на то, что мы вернулись несколько часов назад, маленький прозрачный кристалл с красноватыми всполохами внутри.
Дисар-ри взял его, сощурившись, разглядел и уставился на инарку.
— Вот скажи мне, Лар-ина, — начал он таким голосом, что у меня по спине побежали мурашки, и захотелось убежать и спрятаться, но я так и стояла, пока никем незамеченная, в дверях, будто приросла к полу. — Неужели эта пакость стоила того, чтобы я убил иртиахарда?
Это он про морского змея? И в чем его ценность? Взяв на заметку, поискать информацию в лаурте, я уже собралась уйти, как неожиданно капитан приблизился к Лар-ине, снова схватил ее за шею, вжал в стену и наклонившись к самому лицу, сказал:
— Если по твоей милости, с адисы Рины упадет хоть волос, я выкину тебя в открытый космос и никогда не буду об этом жалеть. Уяснила?
Лар-ина побледнела, кивнула и прохрипела:
— Не наказывайте при всех.
Голос ее звучал глухо и тихо.
— Ты осмеливаешься меня еще и просить?
— Он… узнает, что я… что вы…
В голосе инарки слышался отчетливый ужас и страх.
Дисар-ри вздернул Лар-ину повыше, кинул на мат и заметил:
— Тебе пора выбрать сторону.
Выброс силы Дисар-ри, который я почувствовала, пусть меня он и не зацепил, был небольшой, но Лар-ина согнулась и с трудом не закричала, а потом как-то обмякла и, преодолевая слабость, поднялась.
И тут ее взгляд упал на меня. И столько в нем было ненависти… Дисар-ри, естественно, не остался в стороне, заметил изменение выражения лица Лар-ины. Обернулся. И глаза, сверкающие серебром, пригвоздили меня к месту, не давая дышать, не то что думать. Дрожали колени и руки, голос не слушался, а я все смотрела на него, отмечая, как на лице проявляются маленькие полупрозрачные чешуйки и поблескивают, скулы и подбородок заостряются сильнее. Всего мгновение — и все исчезло. Неужели показалось?
Я вздрогнула и рванула прочь из тренировочного зала. Не помня себя от ужаса, не осознавая произошедшего, сжигаемая одним-единственным желанием — сбежать, нырнула в какую-то полутемную каюту и забилась в угол, мелко дрожа.
Прошло минут десять, прежде чем дверь распахнулась, и вошел Дисар-ри. Тут же послышался щелчок, каюта закрылась. Свет окончательно погас, погружая окружающее пространство в темноту. Я оказалась в ловушке, из которой не выбраться. Что он со мной сделает? Что? После того, как я услышала этот непредназначенный для чужих ушей разговор.
— Адиса Рина, вам не кажется, что прятаться от меня в моем же кабинете странно?
Он так и стоял возле двери, а потом сел прямо на пол, прислонился к стене и тихо спросил:
— Я испугал вас? Простите.
Я промолчала и попыталась вжаться в угол.
— Я никогда не лишал кого-то сил, вытягивая энергию, без причины, адиса Рина.
— Вы… не в первый раз так делаете? — не выдержала я.
— Вы хоть что-то знаете об арнардирах, адиса Рина?
Я не ответила. Хотя помнила, про этот высший военный чин на их планете, вроде нашего адмирала звездного флота. Так тогда Джан пояснил еще при первом знакомстве. И знала, конечно, что Дисар-ри звание арнардира непросто так. Но никогда бы и в голову не пришло, будто он способен вот так… действовать.
— Звание арнардира получают самые сильные и выносливые тейринцы, способные защитить планету от любой беды. Это подтверждается делом, разумеется. Нас учат убивать практически сразу, как только пробуждается дар чувствовать в себе силу.
— Почему именно убивать?
— Арнардир беззащитен, пока не научится контролировать себя, а это процесс долгий.
— И вы…
— Я никогда не желал оказаться арнардиром, тяжелая ноша, как ни посмотри. Но смерть родителей не оставила выбора. Потрясение было столь сильным, что внутри вспыхнуло пламя. По крайней мере, ощущалось это именно так. И не избавиться от него, адиса Рина.
— И вы… Это почти как у дайтурцев? — не удержалась я, потрясенная рассказом Дисар-ри.
— Дайтурцы, насколько мне известно, связывали свою энергию с потоками разных стихий, и это позволяло им менять, к примеру, климат, останавливать природные катастрофы. И передавалось это умение на генном уровне. У тейринцев… обретение силы считается даром богов. Имеется чистая энергия, которая пробуждается спонтанно, связать ее нельзя, удержать… почти невозможно. Слишком разрушительная, направленная на защиту, но при этом сметающая все на своем пути. Помнится, когда у меня случился первый выброс, я случайно вытянул энергию из озера и бросил ее на лес. Вода исчезла, деревья сгорели… Говорят, раньше у нас только боги могли повелевать… так. Мне пришлось учиться себя контролировать, выбирать способ, которым я смогу силой управлять. Способность ментального воздействия не так уж плоха. Правда, чем больше энергии я использую, тем сильнее меняется внешность, приближаясь к той, какими были мои предки. Усталость при этом не особо чувствуется, к перевоплощению привыкаешь, но если кто-то видит впервые…
Он замолчал, давая возможность осмыслить сказанное.
— Вы оттуда выбраться не хотите, адиса Рина?
Помотала головой. Пусть он и не увидел, в кромешной-то темноте.
— Лар-ина…
— При помощи одного… прибора она призвала иртиахарда.
— Прибора?
— Кристалл с дальней планеты Норкс, что в созвездии Стрельца. Там выращиваются камни, способные увеличивать колебания в любой среде, создавать высокочастотные волны.
— И…
— И ладно бы просто призвала… У иртиахардов, из чешуи которых можно при определенных условиях вырастить редкие драгоценные камни, очень тонкие нервные окончания. Высокочастотные волны доводят зверя до ярости. Вывести его из этого состояния возможно одним-единственным способом — позволить кого-то убить.
Я вздрогнула.
— Лар-ина получила по заслугам, адиса Рина. И надеюсь, отсутствие способностей на несколько дней, заставит ее задуматься о некоторых важных вещах.
Мы снова помолчали.
— Вам там точно удобно, адиса Рина?
Я даже не сдвинулась с места.
— И вопросов у вас ко мне нет?
Мне хотелось спросить. И про иртиахарда. И про удивительный прозрачный кристалл, представляющий собой прибор. И про мужчину, о котором обмолвилась инарка. И больше всего на свете поинтересоваться: какого черта тут вообще происходит? Ведь чувствую, капитан многое не договаривает.
— А у меня вот к вам есть.
— Какие? — прошептала я, так и не сдвинувшись с места, все еще чувствуя страх, истинный, первобытный перед тем, кто сильнее.
Если же Дисар-ри узнает о моей силе… Если узнает, что зверь ушел на глубину не просто так… Если…
Кто бы знал, как я устала бояться! И так хотелось хоть с кем-то поделиться, рассказать и получить пусть не защиту, а временную передышку, сочувствие…
Что-то я совсем расклеилась! А так — нельзя.
— Не думаю, что вы готовы на них ответить. И дрожите, как цветок арринии на ветру.
— Я не боюсь, — выпалила в ответ, стремительно поднимаясь.
Лгала ведь. Безжалостно. И он это знал, чувствовал.
— Тогда идите сюда.
Что?
— Давайте, адиса Рина.
Я так и осталась стоять на месте, вглядываясь в темноту, в которой находился Дисар-ри.
— Впрочем, я доберусь до вас сам.
И теплое дыхание мужчины, мгновенно оказавшегося рядом, коснулось моей щеки.
— Если не боитесь, сделайте шаг навстречу, адиса Рина. И позвольте применить мою способность, чтобы помочь вам успокоиться.
— Вам нужно мое разрешение?
— Вы за кого меня принимаете?
Он был близко. В кромешной темноте я чувствовала силу, исходящую от мужчины, просившем о доверии.
Я сделала этот шаг и уткнулась носом в его грудь. Дисар-ри осторожно положил пальцы на мои виски, и тревоги ушли. Дышать стало легче, сердце не колотилось, словно бешеное.
— А почему вы вчера не использовали свою способность? — не удержалась я. — И ваша ментальная сила же действует без прикосновений.
— Подумал, лекарство поможет вам лучше. А с прикосновениями… так гораздо приятнее, адиса Рина, не находите?
Я не находила. Щеки пылали, по позвоночнику ползла волна жара, ноги подкашивались. Я уже не боялась. Я хотела этого мужчину, стыдясь своего же желания, мечтала о его прикосновениях и поцелуях. И помнила о том, кто я и кто он.
Отступила на шаг, когда вдруг за стенами каюты послышались шорохи. Будто кто-то полз и цеплялся за металлическую обшивку. Дисар-ри нахмурился, сосредоточился, щелчком пальцев зажег свет и направился в коридор. Я, естественно, за ним. Раздался крик, потом послышалась ругань.
— Ааааа! Спасайся! — вылетел из-за поворота Джан, чуть не врезавшись в капитана, стоящего почти в проходе и до сих пор не сообразившего, что происходит.
— Джан!
— Лютики атакуют! Апчхи! Чего стоите? Бегите! Я их запер, но они через все щели пролезут. Цепкие заразы, пыльцой плюются! Апчхи!
Дисар-ри удивленно приподнял брови, схватил Джана за шиворот и уточнил:
— Что пил?
Ответить тейринец не успел, снова послышались шорохи, а потом в коридор хлынул ковер из белых, розовых и алых цветов.
— Ой, бегающие лютики! — выпалила я. — А я думала, они пропали! И откуда у нас белые и розовые взялись? Только же красный экземпляр был!
— Так и знал, Рина, что без тебя тут не обошлось! Они размножаются и меняют цвет в зависимости от освещения. Вроде бы…
Я присмотрелась, отмечая, что белые находятся под лампами, чуть розовые в тени, а красные лютики чувствуют себя хорошо везде.
Дисар-ри выпустил Джана, тот пригрозил несчастным цветам лазером, заставив меня рассмеяться. Цветы угрожающе зашелестели и пошли в атаку на тейринца, который решительно спрятался за мою спину.
— А почему ты их испугался? — спросила я, замечая, как цветы замедлились и подползают к нам осторожно, словно крадутся за добычей.
— Говорю же… апчхи, стреляют, апчхи, какой-то пакостью, апчихи! — возмутился Джан.
Я наклонилась к цветку, что замер у моих ног, погладила лепестки и тихо заметила:
— Ты большой и страшный, вот они и разрослись, чтобы защититься.
— Да это меня от них надо спасать! Апчхи!
Раздался щелчок, в Джана полетела бело-желтая пыльца, а лютики, мгновенно поняв, что я их защищаю, ринулись ко мне, облепили ноги и руки и замерли, лишь угрожающе качаясь в сторону тейринца.
Дисар-ри посмотрел на Джана, перевел взгляд на такую красивую меня, оценил безобразие, которое мы устроили, шикнул на команду, неожиданно в полном составе оказавшуюся в коридоре, едва Джан завопил, и велел уносить цветы в лабораторию.