− Спасайтесь, − уже тихо повторил Йехар незнакомцу. Мы с Виолой тем временем демонстрировали полную боевую готовность.
Пегас смотрел на нас, как на полных идиотов. По-моему, он считал нашу спасательную миссию делом зряшным.
Незнакомец думал так же: он осторожно вынул конец своего черного плаща из рук нашего рыцаря, заглянул ему в лицо с удивлением и спросил:
− Вы меня хотели спасти?
Йехар кивнул, отступил на шаг и покраснел. Видимо, ждал издевательств, но парень только расплылся в восхищенной улыбке.
− Большое спасибо! Вы так добры… и такие храбрые!
− Гм, − ответил на это Йехар, поглядывая в сторону жеребца; тот остановился в отдалении и рассматривал нашу группку с оценивающим выражением: мол, а стоит ли связываться? – Спасибо, но разве…
− Он? О, нет, он не подойдет, – улыбаясь, пояснил парень. – Он скоро вернется в табун. Не беспокойтесь о нем.
Он отступил на шаг и осмотрел нас с нескрываемым любопытством. Мы с таким же любопытством смотрели на него.
Наверное, лучше всего к нему подходило словосочетание «готичный юноша». Готичный – это за черные одежды, черные же длинные волосы и вечную лирическую задумчивость в темных глазах. Лицо у него было худощавое, с правильными чертами, по-гречески открытое и приветливое, разве что удивительно бледное для здешней жары. Хотя это тоже в образ готичного юноши вписывалось. А что не вписывалось – так это меч на поясе: длинный, и, видно, старый, в потертых ножнах, он путался в ногах и явно доставлял его обладателю немало хлопот.
− Вы так странно одеты, − сказал этот типаж, рассматривая нас с живостью. – Я не видел в этих краях таких, как вы. Вы, наверное, чужеземцы?
− А-а, можно и так сказать, − смущенно промямлила я, не отводя взгляда от мрачного пегаса, который рыл копытом землю чуть в отдалении. – А вы… местный.
Юноша энергично закивал и заулыбался.
− Да. Да, я местный. Не смотрите на него, Нефос сейчас уйдет к табуну.
− Это его так зовут? – осведомилась Виола.
− О, да… это конь Громовержца, что служил ему для выезда в небо. Его Громовержец впрягает в свою колесницу, когда носится среди туч, сея молнии на землю… Но ко всем другим он неласков.
− Мы заметили, – отмер Йехар. Он восстанавливал дыхание. – Счастье, что он вас не тронул.
− Он не мог бы меня тронуть, − мягко возразил паренек, и его глаза стали еще более грустными, – такие, как он, и многие другие тоже обходят меня стороной…
− Почему?
− Это с рождения.
− А из-за чего так? – тихо спросила я. – Проклятие?
− Наверное… − на несколько секунд он серьезно задумался, а потом сказал: − Наверное, да, проклятие.
Поблизости с нами, удачно вписавшись в колючий кустарник, приземлился Эдмус и, даже не подумав выпутаться, тут же затрещал:
− Ушел, представьте? Вон, побрел, с чего бы это, неужели у него с опозданием включилось почтение к Дружине?
− Да батарейки у него на разрядке, − буркнула я, а готичный юноша заинтересованно вытянул шею:
− Дружина? Вы из Дружины?
Мы все по очереди пронзили взглядами Эдмуса, но было поздно.
− Вам что-нибудь известно об этом? – с величайшей осторожностью поинтересовался Йехар.
− Немного, если я верно понял, что здесь замешана Арка, − ответил парень, оглядывая нас теперь уже гораздо пристальнее. – Из древних легенд и летописей… Но я не думал, что дождусь появления Пятерых в нашем мире. А почему вы тут?
− Нам бы знать! – вздохнул Йехар и оперся о дерево. Юноша пришел в полный восторг.
− Вы еще не знаете? Умоляю, расскажите мне о вашем пути, может, я смогу вам дать какие-то ответы. Я ведь долго странствовал…
Долгие странствия были видны по его обтрепанному плащу и усталому виду. Йехар постоял несколько секунд, словно раздумывая или прислушиваясь к себе, потом сказал:
− Остановимся здесь на привал. Отдохнем и поговорим.
Мы и наш новый знакомец разделили предложение с равным энтузиазмом. Вскоре Йехар с Виолой уже разожгли костерок, достали припасы, сколько было, – и начался обед со встроенным круговым знакомством.
− Тано, − представился парень, присаживаясь в тень кипариса.
Мы по очереди назвали себя, правда, Йехару пришлось еще неохотно прибавить:
− Ах да, и Веслав. Веслав?
Но алхимик не выказал никакого желания присоединиться к беседе: он облюбовал себе местечко в отдалении и разбирал запасы в своей сумке. Изредка поглядывал в нашу сторону с каким-то выражением, которое я не могла определить. Тревога? Нет, не совсем то. Подозрительность? Может быть. Страх? Ну, это вряд ли, мне как-то показалось, что алхимик у нас не из пугливых.
Но что-то в его лице, когда он смотрел на нас, было схожее со взглядом черного пегаса. То есть, он с какой-то радости полагал нас полными отморозками.
− Ваш товарищ не любит беседы и знакомства, − заметил Тано. Потом смерил взглядом Веслава, покачал головой и добавил: − Это понятно.
− Он алхимик... кхм, ведун то есть, − торопливо прибавила я, правда, мне показалось, что наш новый знакомый пропустил это мимо ушей. С явным удовольствием принял из рук Йехара пару лепешек, а из моих рук – несколько оливок: у него самого не было припасов, не было даже воды.
− Спасибо. Не припомню, чтобы меня угощали.
− Ты мог бы зайти в любой дом и попросить еды, − заметила Виола. – Здесь довольно гостеприимные жители. Другое дело мы: выглядим подозрительнее некуда.
− Наверное, они тоже считают, что я подозрительно выгляжу, − отозвался Тано, жуя лепешку. – Очень крепко захлопывают дверь, если я только подхожу к дому.
− Как же ты жил? – удивилась я.
− Жил? Как? – переспросил он и, что называется, ушел в себя. Задумался до того серьезно, что забыл жевать. – Ну, я выполнял всякие поручения и прочее…
Его взгляд при этом как бы случайно остановился на своем клинке. Вот так новость: уж не на наемника ли мы наскочили, не хватало еще – чтобы по нашу душу…
− Можно посмотреть? – заинтересовался оружием Йехар.
Но Тано живо покачал головой и придвинул меч поближе, как будто тот мог сбежать у него с пояса.
− Нет. Наверное, нет. Понимаете, я никогда не обнажаю его без... без надобности. Это мой обет.
− Обед? Ну, ты же не можешь откусывать от этой железки, это же…
− Достойный обет, − миролюбиво отозвался Йехар, метая в Эдмуса предупредительный взгляд. – Мы не хотели тебя обидеть. Не сочти за излишнее любопытство, но куда же ты идешь теперь?
− В один город – это Дельфия. Я слыхал, там будет проводиться смотр воинов, и подумал, может, меня примут в стражники…
Я заглушила истеричное хихиканье Эдмуса увесистой, насколько могла, плюхой. Шут обиделся и подался куда-то в кусты обедать.
Тано и правда выглядел так, что его можно было принять в менестрели, жрецы, на крайний случай – в похоронные агенты, но вот на стражника не тянул катастрофически. Но не обижать же парня.
− И значит, ты странствовал? – продолжала допытываться Виола.
− Да, много, − он опять заулыбался. – Всю жизнь!
− По этой стране?
− И по другим тоже.
− А есть что-нибудь… − тут они с Йехаром обменялись тревожными взглядами: − Может быть, есть что-нибудь необычное? Может, войны? Появление каких-нибудь чудовищ?
− Зачем нам чудовища? – серьезно удивился парень, которого мы пытались спасти от монстрической коняжки. – Нет… и нет войн… нет моров…
Он с полминуты сидел молча, а потом тихо заметил:
− Люди не умирают сейчас.
− В каком смысле? – удивилась я. – То есть, умирают мало?
− Нет. Не умирают совсем.
− Откуда ты знаешь?
− Я видел, − он опять окунулся куда-то в себя и заговорил медленно и грустно: − души неприкаянных ищут пути к вратам Эйда, витают вокруг тел, но нет проводников… и, когда они приходят, – врата встречают их закрытыми, и жалобы их не слышит никто, боги ушли. Ушли боги, и пуст Олима, и они на земле вкушают пищу смертных.
Он забросил в рот маслину, глядя в огонь, и тут как будто очнулся.
− О чем ты сейчас говорил? – переспросил подобравшийся Йехар. Тано развел руками с печальной улыбкой:
− Это то немногое, что удалось мне узнать от наших пифий, наших оракулов. Все сейчас твердят одно и то же: что боги спустились с небес и ходят среди смертных, что некому больше заправлять жизнью.
− Что это им так вздумалось, − удивилась Виола.
− Да просто отдохнуть решили, − язвительно донеслось из кустов. – Тысячелетняя усталость…
− Боги устают, − печально согласился Тано. – Им есть, от чего. Думаю, тяжко смотреть на людской разврат и из года в год, например, каждый день зажигать солнце, как Гелий. Зажигать солнце, зная, что с надеждой на него смотрят лишь немногие, а для иных оно – лишь день новых забот.
Все невольно приуныли. На меня подобные рассуждения всегда действовали угнетающе.
− Невесело, − хмыкнул из кустов Эдмус. – А то бывает еще как у бога войны – устраивай себе резню с промежутками в год-два, разве ж это весело?
− Еще и хуже бывает, − рассудительно заметил Тано. – Но наши боги любили то, что создано ими, и… но мне ли судить. Ходит молва о том, что в пяти днях пути отсюда есть двое, которые знают об этом больше меня. Вы ведь тоже идете в Дельфию?
− Мы в Микею, − отозвался Йехар.
− Тогда вы немного сбились с пути, вам следовало бы держать на восток. Но вы могли бы поговорить с этими двоими. Это муж и жена, они год назад поселились в домике, стоящем неподалеку от деревни Харитос, что славится своим вином…
Эдмус мгновенно высунулся из кустов, изображая напряженное внимание. А я чуть было не поинтересовалась: а что, тут все названия деревень напоминают вывески трактиров?
− И если через день пути вы встретите лавку торговца по имени Герем – поговорите с ним, он укажет дорогу, − добавил Тано и неожиданно поднялся. – Наверное, я пойду.
− Один? – удивился Йехар. – А не лучше ли тебе пойти с нами? Кажется, так будет гораздо безопаснее.
− Вы очень заботливы, − расцвел готичный юноша, − и так добры ко мне… но мне нужно идти своей дорогой.
− Но ты мог бы нам помочь, − заметила Виола. – Ты же, видно, много чего об этой стране знаешь, а мы всегда тут будем чужаками. Сам ведь видишь, что дело у нас важное, так почему бы и нет?
− Да, − эхом отозвался Тано, − дело ваше важное, я знаю. Наверное, это даже самое важное дело... Я… я подумаю. Осторожнее будьте с Геремом. До свидания.
− Думаешь, оно состоится? – усомнилась я. Похоже, нам с этим парнем было в кардинально разных направлениях.
− Мы свидимся так или иначе, − спокойно ответил он, обернувшись. Оглядел нас еще и повторил нараспев и грустно: − Так или иначе свидимся…
И ушел, мистическим образом скрывшись между кустов в несколько секунд: только мелькнул еще пару раз черный обтрепанный плащ и – все. Ни шороха шагов, ничего.
Йехар смотрел ему вслед с тревогой.
− Похоже, он избрал себе путь в опасной близости от табуна пегасов, –заметил он, чуть вытягивая шею. – Как вы думаете, не подвергает ли он себя совершенно излишней опасности?
− А то как же, − согласилась Виола, дожевывая свой обед, – но у него, похоже, не все дома немного. Странный типаж, но я расстроюсь, если этот жеребец его…
− Ничего с ним не случится.
Эдмус наконец выбрался из кустов и сел. Выглядел он вполовину более серьезным, чем обычно.
− С жеребцом или с Тано?
− С Тано. С жеребцом не знаю, но надеюсь, что ему-то будет не по себе. Да и весь табун, небось, разбежится, если поймет…
− Что поймет?
Шут постучал когтистым пальцем по лбу:
− А вы что, не по…
У костерка присел Веслав – бледный и угрюмый. Веко дергалось сильнее прежнего.
− Ушел? – осведомился он.
− Угу, − ответили мы, все еще удивленно созерцая шута.
− Поговорили, стало быть?
− Поговорили, а что тут тако…
− Ничего, − с истерическими нотками в голосе выдал алхимик и вскочил: − Вы, господа лохоблонды, иначе и не назовешь, хоть поняли, с кем разговаривали?
Часть взглядов, доставшихся на долю Эдмуса, перепала и Веславу.
− Ну и с кем же мы, по-твоему, разговаривали, темный?
Но ответа мы опять не дождались. Вместо него прозвучал вопрос:
− Как он назвался?
− Тано, − ответила я. – Веслав, правда, заканчивай темнить. Понимаю, личность не совсем обычная, ну, говорит странно, но по-своему он вполне милый, если ты…
− Не убивайте меня своим идиотизмом! – зашипел алхимик так, что мы шарахнулись. – Эта ваша «милая личность» назвалась вам своим измененным именем, настоящее – Танатос, неужели никто не додумался?!
После короткого молчания Эдмус просительно поднял руку и крыло одновременно:
− А я про имя не понял, а кто он догадался, это считается? – осведомился он.
− Так что ж тогда вякал? – накинулась на него Виола.
− Так ведь мало вякал! А если бы он не был этим, как его Веслав назвал, – я и вякал бы больше…
− Это… − я пыталась справиться с дурнотой. – Он, значит… бог смерти?
− А до меня так сразу дошло! – похвастал Эдмус. − Весь в черном, и лицо такое все из себя грустное, да и лошак этот от него так шарахнулся, а потом уж, когда он заговорил о том, что его нигде не принимают и что меч он без надобности не расчехляет – ну, это уж…
− И ты молчал?!
Это мы рявкнули одновременно. Йехар при этом обращался к Веславу, я – к Эдмусу. Первым прозвучал ответ алхимика, и дал он его с ужасающе злорадным оскалом:
− А что говорить? У вас с ним завязалась такая милая беседа…
Виола покачала головой и проверила готовность арбалета. Шут тут же принял это на свой счет, потому что зачастил:
− А я что, что я, я создание маленькое, не мог же я кричать, что, мол, спасайтесь, это у вас бог смерти оливки ваши лопает, я вот залез в кусты, замаскировался, я же не знал, что вы не догадались, я думал, тут всякий догадается, а-а, все равно ты меня не убьешь, он же сам говорил, что люди здесь не умирают!
− Не умирают? – переспросил Веслав и опять уселся перед огнем. – Что еще говорил?
Рассказывал Йехар, ни у кого больше на это не достало сил. Что касается меня, то у меня в ушах звучали прощальные слова Тано: «Встретимся так или иначе».
Хорошенькое дело!
− Обещал помочь?
Йехар тяжело вздохнул и в поисках ободрения погладил рукоять меча.
− Темный, − сказал он. – Мы терпеливы, но терпение это имеет границы. Если ты еще раз повторишь нам, что мы…
− Да нет, я уже не о том – он правда обещал вам помощь?
− Он сказал, что подумает, − осторожно поправила я. Веслав присвистнул и повеселел.
− Ну, в таком случае эта ваша беседа с ним прошла отменно! Поверьте мне, что вы заручились союзником, который…
− Но он же только подумать обещал!
− Боги избегают давать слово. Так что можете быть спокойны.
Тут Веслав наклонился, сгреб лепешку, и больше его расколоть на разговоры не удалось.
Не очень-то, кстати, и хотелось…
Тронулись в путь через час или полтора. Эдмус попутно еще успел слетать на охоту, приволок какую-то мифологическую ползучую гадость с полной пастью зубов. Йехар с первого взгляда заявил, что есть это невозможно, и послал спирита добычу отпустить. Спирит послушно нырнул обратно в кусты, вернулся сытый, поковырял когтем в клыках и заявил авторитетно:
− Отпустил.
В животе у нашего живоглота что-то протестующе задрыгалось. Эдмус усмирил ненужные движения ударом кулака и заявил, что готов к отходу.
К обсуждению своей миссии мы вернулись, только когда опять навалилась усталость, а в небе потихоньку начало смеркаться.
− Все же мы не зря спасали тех несчастных от гарпий, − заметил Йехар. – Похоже, они говорили правду: что-то случилось с богами этой земли. Вот и Тано нам сообщил то же самое…
− Да вы и по нему это могли увидеть, − буркнул Веслав. – Не поняли разве, что он был… не при исполнении. Иначе у него времени бы не было с вами болтать.
− И раз он говорил, что люди в этом мире не умирают…
– Точнее, не попадают в загробный мир, – вставила я свои пять копеек. - Стоят… как он сказал? У ворот Эйда, то есть, Аида. А странные у них тут названия и имена, нет?