Тахира приблизилась и смерила взглядом нахалку.
— Дорогу! — приказала она.
Дилия улыбнулась и с вызовом вскинула худой подбородок.
— Я буду той, кто подарит принцу акраму сына! — заявила она.
Тахира рассмеялась.
— Его еще надо родить! — сказала она и чуть склонилась к лицу соперницы. — а ты подумала о том, что у тебя может быть дочь? — и дернула бровями.
Дилия задохнулась от злости.
— Ты… я! — она сбилась, не в состоянии найти нужные слова. а когда ей это удалось, ответила резкое.
— У меня по крайней мере будет ребенок и я буду молить всех богов и морских, и сухопутных, чтобы они подарили мне сына, а ты пустая, словно сухая бочка!
Тахира вздрогнула. Ее рука поднялась в воздух в широком замахе. Отшатнувшаяся было наложница с ужасом поняла, что перешла границы дозволенного, но принцесса так и не ударила девушку. Уронила руку, сдерживаясь и лишь улыбнулась ей.
— Дорогу! — в этот раз Дилия поспешила убраться с пути жены наследника трона и даже опустила голову, но едва принцесса оказалась внизу, наложница подняла глаза на своих служанок.
— Если кто-то посмеет рассказать, о том, что здесь произошло, — зашипела она, — полетят головы!
Рабыни испуганно поклонились.
— А если сама принцесса расскажет? — спросил кто-то.
Дилия проигнорировала замечание, ответив:
— Не скажет. Она слишком гордая для этого! — и не ошиблась.
Шагая пустыми коридорами Дворца, Тахира чувствовала, как ее сердце бешено колотится внутри, будто намереваясь вырваться из тесной клетки. Ей было больно, она была зла и чувствовала яростное желание вернуться назад и оттаскать глупую наложницу, возомнившую себя повелительницей, за волосы. Но она сдерживалась, понимая, что не должна идти на поводу у эмоций. Ярость редко бывает справедливой.
Стараясь дышать как можно спокойнее и ровнее, Тахире удалось взять себя в руки. Она остановилась на пороге перед резными дверьми, такими высокими, что их створки находились под самым потолком. Два стража, вооруженные кривыми саблями, в тюрбанах, завидев принцессу, поспешили поклониться и распахнуть перед Тахирой двери. Коротко кивнув им, молодая женщина вышла наружу и подняла глаза, глядя на чистое синее небо с перистыми облаками, медленно плывущими куда-то вдаль. Ветер принес в сад запахи моря, смешав их с ароматами цветов и травы. Тахира потрогала рукой меч, подаренный братом и сейчас висевший в ножнах на ее поясе, а затем легко сбежала по ступеням в сад, чтобы начать тренировку. Это помогало ей отвлечься от всего, что происходило сейчас во Дворце.
Когда слухи о беременности наложницы принца подтвердились, Тахира перестала хотеть жить. Разочарование и обида вспыхнули в ее душе, вывернули наизнанку зародившееся было чувство к акраму и только силой воли принцессе удалось успокоиться и принять произошедшее как должное. Она вспомнила своего брата и его жен — сильную Сарнай и хрупкую Майрам. Может быть, принцесса уже носила под сердцем ее племянника, а может, как и сама Тахира, пока оставалась пуста. Кто знает?
Тахира шла по тропинке, углубляясь в сад. Неожиданно ей захотелось просто пройтись, спокойно, без сопровождения. От рабынь, приставленных к принцессе Ирадой, Тахира отделалась быстро. Теперь на тренировки ее никто не сопровождал, а все потому, что она всегда спускалась вниз только через сераль, где стражники-евнухи хранили покой обитательниц женской половины. В саду тоже была стража, хотя воины и старались казаться незамеченными, скрываясь в зарослях. Но Тахира всегда точно знала, где и кто находится.
«Эта Дилия просто дура! — подумала принцесса и заложила руки за спину, шагая по дорожке, посыпанной красивыми морскими камнями, обкатанными волнами. Камешки скрипели под сапогами, в ветвях деревьев шумел ветер, а молодая женщина думала о словах повелительницы Ширин и опасалась, что если вскорости забеременеет, то это положит конец всем радостям глупой Дилии.
Тахира понимала, что грозит наложнице. Оступится на лестнице или выпьет опасный отвар…
«Меня не должна волновать судьба этой женщины!» — подумала принцесса и прогнала прочь образ Дилии из своей головы, а затем резко развернулась и направилась к месту тренировок, в тайне мечтая, что сегодня ее, как и прежде, посетит своим присутствием принц акрам.
Сарнай застала Наиму в тайном месте, где они договорились встретится, если произойдет что-то важное, о чем рабыня должна будет сообщить своей хозяйке. Ниша в глубине стены была закрыта плотной шторой. Когда-то ее сделали для одного из деревьев, но как оказалось, туда почти не проникал солнечный свет и потому растение убрали, а саму нишу закрыли тканью.
Вместив в себя и старую служанку и воительницу, проем спрятал женщин от чужих глаз. Сарнай знала, что без важной причины вряд ли кто из слуг сунется в ее комнаты, и даже мимо коридора не захочет пройти, но решила лишний раз не рисковать. Ее не должны были видеть рядом с Наимой, пока не произойдет то, что должно.
Ведьма ждала слов Сарнай, а когда повелительница велела ей говорить, начала:
— Сегодня я узнала что то, что вы ждали, произошло! — и опустила голову, пряча глаза.
— Неужели! — возликовала женщина.
— Да, — кивнула старуха и тут же быстро добавила, — но…
— Что, «но»? — перебила ее воительница, а затем затихла, прислушиваясь, не раздадутся ли чужие шаги в пустынном коридоре. Но вокруг царила тишина, нарушаемая лишь ее собственным дыханием и сопением рабыни.
— Говори! — велела Сарнай.
— Принцесса Майрам ждет ребенка! — прозвучал ответ. Но тон, с каким произнесла это ведьма, совсем не понравился рыжеволосой.
— Это не мальчик! — глухо сказала она.
— Нет, хозяйка! — закивала старуха.
— Демоны ада! — выругалась Сарнай и что есть силы ударила кулаком к стену ниши, едва не задев пригнувшуюся ведьму.
— Что будем делать, хозяйка? — приподнялась Наима и посмотрела на повелительницу. Та ухватилась рукой за амулеты, висевшие на ее шее, пропустила их меж пальцев и зацепила тот, от которого ведьма не могла оторвать глаз. Сарнай проследила за ней взглядом и усмехнулась.
— Я вижу, как ты хочешь забрать его назад! — произнесла она. — Только ты его никогда не получишь, а сама отнять не сможешь!
— Я и не помышляла даже, хозяйка, — стало было оправдываться старуха.
— Не лги! — сказала воительница. — Я же вижу выражение твоих глаз. Сколько ненависти с них и оттого мне ещё слаще повелевать тобой!
Наима опустилась на колени, стоило лишь владелице амулета чуть провести ногтем по его поверхности. Застонала тихо и жалобно.
— Слушай меня, ведьма, — сказала Сарнай и пригнулась к старухе. — Мне не нужна девочка. Избавься от нее. Я не намерена ждать, пока эта дурочка выносит и выкормит девчонку. Чем больше времени она находится рядом с нашим мужем, тем сильнее растет и крепнет его привязанность к ней. Я не могу допустить, чтобы Майрам заняла мое место рядом с Шаккаром. а потому, мне нужен мальчик, наследник и как можно быстрее. Я не стану рисковать и ждать, пока она будет приносить ему девчонок! — губы воительницы растянулись в улыбке. Она встала над рабыней, словно жуткая мрачная тень. По телу Наимы пробежала дрожь.
— Ты знаешь, что надо делать! — бросила холодно и распрямила спину. — Только сделай все так, чтобы она снова и, как можно быстрее, понесла от Шаккара.
— Я все сделаю! — поклонилась старуха и сложила перед собой руки в просящем жесте.
— Вот и хорошо! — кивнула Сарнай и добавила:
— А теперь, пошла вон и постарайся, чтобы ни одна душа не увидела тебя, пока ты находишься поблизости от моих покоев!
— Да, хозяйка, — Наима встала и осторожно выглянула за штору. Снаружи, в коридоре, по-прежнему было пусто. И только в раскрытые окна лился свет солнца и доносилось пение птиц.
Сарнай провела взглядом сгорбленную спину своей рабыни и шагнула к своим комнатам. Слуги не ждали ее у дверей, и женщина сама распахнула их и переступила порог, ощущая бессильную ярость в сердце. Майрам оказалась беременна. Как долго она ждала этого и тут такой «подарок». Девчонка!
«Что ж, — решила Сарнай, — придется ещё немного подождать… — и добавила мысленно, — совсем чуть-чуть!»
Глава 6
Схватка была недолгой. Несмотря на то, что у противника было почти три тысячи отборных воинов, с ними разделались быстро и жестко, и теперь то, что послужило врагам полем битвы, стало красной землей, от крови и частей тел, покрывших его насколько хватало глаз. Жуткое зрелище с запахом стали.
Седовласый был одет в доспехи. Простые, кожаные, без каких-либо отличий. Но змей за его спиной говорил о многом.
Порыв ветра разметал белые волосы мужчины, пока он медленно приближался к своей цели. Следом, извиваясь по песку, перемешанном с светлой землей, ползла тварь, огромная, толстая змея, покрытая матовой чешуей. Тело плавно изгибалось, двигаясь вперед, следом за хозяином и хранителем.
Они шли по телам, мимо стонущих и умирающих людей, но седовласый даже не смотрел на них, он направлялся вперед, туда, где склонив головы перед своим предводителем, стояли его лучшие люди. Инар — правая рука мужчины и Бахет, предводитель его войска. Оба заляпаны кровью, а Бахет, но не отводит глаз от своего вождя и первым падает на колени, едва седой оказывается рядом.
Поле боя, после недолгого кровопролития, все вокруг осталось усеяно телами. Отрубленные конечности, вспоротые животы и грудные клетки, страшные стоны и крики агонии, и всюду вооруженные люди седовласого, бродившие среди тел и оказывавшие милость — добивавшие умирающих, а в небе первые птицы, слетевшиеся на жуткий пир.
— Никого не оставлять в живых! — был первый и единственный приказ, который отдал повелитель, прежде чем два войска схлестнулись, словно волны в бушующем море.
Седовласый в бой не вступал. Он стоял на возвышении, окруженный охраной и своим змеем, который, сложившись кольцами, дремал не обращая внимания на лязг стали и крики воинов. Змею было все равно, что там делают люди, а старик-предводитель не без интереса следил за сражением, чуть прищурив глаза, уверенный в своем преимуществе, как и в количестве воинов, так и в их вооружении.
Неподалеку от мужчины, врытый в землю, торчал кол, на острие которого красовалась отрубленная голова. Приоткрытый рот и выпученные глаза, глядящие куда-то вдаль были безжизненными и потухшими.
Незадачливый посол, отправленный махарибом Вазира, попробовал вкус стали и принял смерть даже не вскрикнув, чем заслужил уважительный кивок повелителя чужаков. Старик время от времени посматривал на эту голову и думал о том, как прекрасно развеваются волосы мертвеца на ветру. Волосы были густыми и длинными, а сам мужчина — когда-то красивым и сильным, а вот теперь его тело лежало где-то неподалеку и скоро будет кормить воронов и прочих падальщиков.
Старик следил за боем, отмечая, что его люди, в своем большинстве, все же обучены лучше, чем войско Вазира.
«Не войско, а только его часть, — поправил себя повелитель змея, — и, скорее всего, лучшая. Вазир не послал бы сюда простой отряд, а значит, это была элита!»
Время сыпалось как песок, пока гремела сталь, высекая искры. Летели прочь отрубленные руки, перебитые ноги. Старик смотрел, как воины уничтожают друг друга, но не ощущал печали и грусти.
«Погибнут слабые, — говорил он себе, — останутся лучшие!» — и его интересовали только самые лучшие!
Когда все было кончено, он спустился вниз, чтобы отыскать в опустевшем стане противника, Инара. Старик хотел дать ему последнее поручение и самое важное.
Ступая по телам и обагренному кровью песку, он думал о том, что ещё не скоро впитает земля кровь и эти пески ещё долго будут оставаться багряными. Но вот впереди шатры врага. Несколько уже пылают, охваченные огнем. Рядом потрясают окровавленным оружием его люди, но старик едва обращает на них внимания.
— Повелитель! — Инар первым заметил седовласого и его змея, поспешил преклонить колени. Остальные последовали его примеру.
— Никто не ушел? — спросил вождь.
— Никто. Я приказал оцепить поле боя. Людей вполне хватило, — быстро ответил Инар и покосился на змея. Тварь всегда внушала ему совсем не божественный трепет, хотя и называлась олицетворением Великого Змея на земле. Змей заставлял сердце Инара биться быстрее, а при одном взгляде на жуткие глаза пресмыкающегося, по спине бесстрашного воина, пробегала позорная дрожь.
— Вы нашли то, что я просил? — поинтересовался старик.
— Да, повелитель! — ответил Инар и седовласый сделал ему знак подняться. Воин тут же встал и выпрямился перед своим предводителем.
— Веди меня! — приказал старик.
— Да, повелитель! — мужчина шагнул куда-то в сторону уцелевших шатров противника. Один из них, самый большой и яркий, сшитый из множества пестрых лоскутов, по всей видимости принадлежал человеку, что вел людей Вазира, их предводителю, их махарибу. Именно к нему и направился Инар.
Они остановились перед пологом, закрывавшим вход. По знаку Инара, двое его людей, охранявших шатер, подняли тяжелую ткань, и воин жестом пригласил своего предводителя пройти внутрь.
Старик чуть пригнулся и переступил порог шатра, оставив змея снаружи. В шатре пахло выделанной кожей и, почему-то, сладкими пряностями, но седовласый обратил внимание только на невысокого мужчину, упавшего на колени, едва завидев вооруженных мужчин.
— Кто ты? — спросил трясущегося от страха человека седой.
— Нур, — отозвался дрожащим голосом мужчина.
— Ты забыл с кем разговариваешь, шакал! — Инар ринулся вперед и ударом ноги опрокинул несчастного на спину.
— Он не воин, — остановил своего человека старик.
— Это не оправдывает… — начал было Инар, но седой покачал головой, и мужчина отступил назад.
Старик осмотрелся. В шатре, помимо низкого стола с каким-то бумагами и сундука, на котором лежала одежда, расшитая золотом, было пусто, если не считать трех клеток, закрытых плотной тканью. Под ногами, вместо привычного ковра, только слой сухой травы, перемешанный с песком и колючками.
Седой покачал головой.
— Покажи мне птиц! — приказал, обращаясь к Нуру.
Мужчина поспешно встал с колен, отряхивая песок и рванул к клеткам, в один миг сорвав с ним покрывала. Взору старика предстали ястребы. Три молодых птицы, предназначавшиеся для одной единой цели…
— Убейте его! — равнодушно указал на Нура предводитель.
— Нет! — мужчина вскрикнул и ринулся к ногам старика, успев обхватить их руками и прижаться лицом, но седой был непоколебим. Отмахнулся от обреченного и направился к клеткам.
Взмах клинка оборвал всхлипы Нура. Инар вытер сталь о одежду убитого и вернул меч назад в ножны, бросив взгляд на своего повелителя.
— Мне приказать кого-то из наших врагов в живых? — спросил он.
— Зачем? — пожал печами старик и потянулся к прутьям, за которыми сидела одна из птиц. Ястреб молча встретил взгляд глаз мужчины и отвернулся, вызвав усмешку на губах последнего.
— Как же? — удивился Инар. — Вы же собирались сообщить Вазиру о том, что выступили против него. Дать знать о смерти его людей.
— А я и так все это сделаю, — сказал старик и потянулся к клетке. Ястреб взволнованно вскинул крылья и заклокотал, не признавая в седом хозяина.
— Вот кто мне поможет, — повелитель поднял клетку и широкими шагами направился к выходу из шатра. Инар и охрана старика последовали за своим предводителем.
— Вымажьте птице лапы в крови и отпустите! — велел седовласый и передал клетку Инару. Тот приподнял в удивлении брови.
— Она ведь знает дорогу домой! — пояснил старик. — И именно птицы принесут вести Вазиру, всех остальных, как я и приказал, уничтожить.
Инар поклонился своему повелителю и принял клетку в руки, торопясь выполнить поручение и уже спустя некоторое время, все три птицы были вынесены из шатра и одновременно взмыли в небо. Немного удивленные и испуганные ястребы недолго кружили над лагерем, пахнувшем кровью и смертью. Привычка взяла верх над инстинктами, и птицы скоро полетели вперед, унося на своих лапах страшные вести о грядущей войне.