— До скорой встречи, повелительница! — попрощался Исхан и попятился спиной назад к выходу. Я проводила его взглядом, заметив, что мой учитель, мухтарам Салах дожидался выхода жреца. Прежде чем закрывшиеся двери отрезали меня от мужчин, я увидела, как эти двое спешат куда — то вместе.
— Госпожа! — голос Наимы заставил меня вздрогнуть.
— Что? — спросила тихо.
— Будет ли мне позволено высказать свое мнение? — осторожно поинтересовалась она.
— Говори! — разрешила и рабыня вышла вперед, опустилась передо мной на колени, склонив седую голову.
— Этот человек опасен! — произнесла женщина.
— Я вижу! — ответила я.
— Я не знаю, о чем вы говорили, — продолжила Наима, — но мне кажется, ваш ответ его разочаровал.
«Еще бы!» — подумала я и вздохнула. Кажется, у меня теперь появился ещё один враг. Вместе с Сарнай, это уже двое!
«Не мало! — усмехнулась горько. — Два, но каких врага. Первая жена мужа и первый человек в храме Великого Змея!»
Я встала с подушек, чувствуя, что уставшие от долгого сидения ноги стоит размять. Наима тоже поднялась и вышла вперед, что бы открыть передо мной двери. Приближалось время тренировки и мне стоило переодеться, прежде чем я спущусь к аббасу. Я надеялась, что занятия с воином отвлекут меня от неприятного разговора.
Уже оказавшись в спальне, я ждала, пока рабыни снимут с меня дорогой наряд. Раскинув руки, стояла глядя на то, как вокруг снуют мои бабочки. Как осторожно стягивают платье и тонкие ткани, в которые был закутан мой стан. Стоявшая в отдалении Наима следила за работой слуг и не вмешивалась. Она теперь укладывала мне волосы и следила за остальными рабами, и я была вполне довольна ее работой.
Но вот я облачена в свой просторный костюм. Наима отпустила рабынь и занялась моей прической. Прошлась гребнем по густым волосам и стала заплетать простую косу, которую после уложила на голове короной, так, что бы волосы не мешали мне танцевать с мечом в руках на тренировочном поле.
— Готово, моя госпожа! — с поклоном произнесла рабыня и отложила гребень на стол.
Я встала и бросила на себя мимолетный взгляд в зеркало. Мне показалось, что в руке у старухи было что-то зажато, но я даже представить себе не могла, что такого взяла женщина?
— Пойдем! — велела я и первая вышла в распахнутые двери.
Привычный путь проделали молча. а уже спускаясь по ступеням к тренировочной площадке, я услышала голос Наимы.
— Госпожа! — так просяще и тихо, что я замедлила шаг и обернулась назад.
Женщина склонила голову и смотрел на свои сложенные руки.
— Что случилось? — спросила я. Внизу меня уже ждал аббас и наши занятия. Я торопилась, но не могла не выслушать то, что намеревалась сказать, или попросить, моя рабыня. Оказалось — последнее.
— Госпожа! — проговорила старуха. — Не могли бы вы освободить меня на время своего занятия!
Я вскинула брови, удивленная ее просьбой, так как не представляла, что именно намерена делать Наима. Устала она, или чувствует себя плохо, так могла бы и раньше сказать, я бы оставила ее в своих покоях, а сама взяла бы одну из молодых рабынь.
— Ты себя плохо чувствуешь? — спросила я и старуха быстро закивала головой.
— Сказала бы раньше, — продолжила я и кивнула, — можешь идти. Если поймешь, что тебе все еще плохо, пришли кого-то из девушек!
— Да, госпожа! — она снова поклонилась, и я заметила, что ее руки подрагивают.
— Спасибо, госпожа! — донеслось уже во след, пока я продолжила спускаться вниз.
Ноги ступили на желтый песок. Подняв взор увидела аббаса, спешащего на встречу. В его руках красовался короткий деревянный клинок, предназначавшийся мне.
— Госпожа! — поклонился мужчина, широко улыбнувшись и я с улыбкой приняла тренировочный меч.
Наима спешила. У нее было не так уж и много времени, а колдовство отнимало много сил. Значит, к окончанию тренировки юной госпожи, она должна будет прийти в себя, а если есть какие-то новости, касательно изменений в состоянии здоровья принцессы, надо будет еще сообщить об этом Сарнай!
Первая жена и первая и единственная хозяйка ведьмы, уже не раз подлавливала свою бывшую рабыню в коридорах дворца, когда Наима выходила выполнять поручения молодой принцессы. Наима вздрагивала от пронзительного взгляда голубых холодных глаз, вспоминая, сколько раз Сарнай била ее. Внутри рабыни горела ненависть, но одного единого взгляда на амулет, висевший на шее воительницы и вся злость уходила прочь, оставляя после себя только пустоту и разочарование.
А ведь с каким бы удовольствием она перерезала бы горло этой женщине?
В своих мыслях Наима не раз представляла себе Сарнай, лежащую на полу в луже крови, вытекающей из раны на ее горле!
На встречу старой ведьме вышли стражники. Бросили мимолетный взгляд на спешащую куда-то рабыню и пошли прочь, думая, что старуха выполняет поручение своей госпожи. Так они и было, только не знали воины, о какой госпоже идет речь.
В маленькой каморке, что находилась за складами за кухней, место, куда никто и никогда без надобности не заходил, Наима закрылась на засов и достала спрятанное среди ящиков и тюков блюдо. Затем взяла из спрятанного тут же мешочка горсть углей и огниво. Разожгла пламя и принялась смотреть, как огонь разрастается, распуская дивные лепестки пламенного цветка. Зрелище прекрасное и жуткое одновременно. Глядя на пламя, Наима вспоминала о той, что когда-то сожгла дотла ее поселение и убила всех, кто жил там, а это были только женщины, старые и молодые, те, что ещё лежали в своих колыбельках не ведая зла.
«Поспеши!» — приказала себе ведьма и встряхнула головой, прогоняя воспоминания, а затем достала из рукава платья припрятанные там волосы. Длинные темные, принадлежавшие ее молодой госпоже, второй жене принца Шаккара.
Пламя жадно охватило волоски, уничтожило в мгновение ока, а Наима, выпив глоток зелья, наклонилась над дымом и вдохнула его запах. Дрогнула всем телом, едва не перевернув блюда, а затем ее голова запрокинулась. В закатившихся глазах застыли белки. Дым словно ожил и поднялся вверх, разросся, окутывая жрицу своим маревом. Наима часто задышала и по ее телу прошла дрожь. Видение затопило с головой и вырвало душу ведьмы из тела, унесло куда-то далеко, где ещё только зарождалось будущее. Так она просидела некоторое время, а затем огонь стал угасать, а дым рассеялся в пространстве каморки. Наима глубоко вздохнула и ее глаза стали прежними.
Она увидела то, что хотела, только теперь не совсем была уверена, что хочет рассказать об этом Сарнай. Но она не могла ничего поделать — сила амулета приказывала ей служить то, что владеет им и противиться ему не было возможности.
Наима потушила угли, залив их водой, а затем слила в мешок и спрятала в углу, а сама поднялась на ноги и отряхнув одежды, поспешила прочь их каморки, пока никто не застал ее на этом месте.
«Меньше знают, лучше спят!» — подумала ведьма и торопливо пересекла кухню, а затем узкими коридорами, предназначенными только для слуг, поспешила прочь.
Сарнай была довольна. Она отобрала для себя десять лучших воинов из новобранцев, присланных в качестве дани от покоренных народов. Шаккар явно остался недоволен, только это сейчас мало волновало первую жену.
— Я буду учить вас сама! — сказала она, когда мужчины выстроились перед ней, заложив за спину руки. Все молодые, все почти одного роста и телосложения и почти все привлекательны.
«В моем вкусе!» — подумала Сарнай, но не улыбнулась, когда голубой взгляд ее глаз скользнул по мужчинам оценивающе. Сейчас она смотрела на них как на воинов, с которыми когда-нибудь отправится в бой.
— А что если мне не нравится, что мной будет командовать женщина? — вырвалось у одного из новичков. На мужчину покосились его товарищи, но Сарнай ухмыльнулась и посмотрела на дерзкого, посмевшего сказать подобное в ее присутствии. Он был или слишком храбрым, или слишком глупым. Воительница надеялась, что правильный вариант — первый, иначе в ее отряде ему не будет места.
Она проигнорировала слова мужчины и скользнула взглядом по остальным отобранным воинам, выискивая взглядом дерзких, разделявших мнение языкатого наглеца.
— Мой отряд — особый! — Сарнай заложила руки за спину. — Мы те, кто всегда прикрывает в бою спину принца Шаккара и вы должны как никто другой помнить об этом! — сказала и впилась взглядом в наглеца. Тот стоял, глядя на воительницу с насмешкой на губах и Сарнай не удержалась.
— Ты, наверное, не знаешь, кто я такая? — спросила она спокойно.
— Почему же? — удивился он. — Знаю. Наслышан!
— Тогда не вижу причины в твоей наглой улыбке, воин! — проговорила первая жена.
— Вы выбрали меня, но я не хочу служить под вашим началом! — мужчина выпятил грудь колесом. Остальные покосились на него, но не поддержали.
— Хорошо! — согласилась женщина. — Давай поступим просто. Мы с тобой сразимся. Если ты победишь, то уйдешь куда захочешь. Можешь даже покинуть город, и никто не посмеет преследовать тебя!
Мужчина улыбнулся. Его глаза сверкнули.
— Если победа останется за мной, я убью тебя! — настала очередь улыбаться воительнице.
— Немного не честно, — возмутился воин.
— Разве? — Сарнай окинула его долгим оценивающим взглядом от ног до макушки с волосами цвета пепла. — Огромный здоровый мужчина, к тому же мечник, — кивнула на ножны воина, — против женщины!
— Мне жаль тебя, — ответил наглец. — Опозоришься перед своим войском! — и заржал, на что Сарнай спокойно кивнула.
— Тогда приступим! — заявила она.
— Почему бы нет! — ответил мужчина. — Мне не терпится перейти под командование принца Шаккара. Ни одна баба не станет управлять мной!
Сарнай прошла вперед, туда, где наравне с остальными стояли ее воины — тридцать мечников в кожаных безрукавках. Все сосредоточенно смотрели на происходящее, но ни один не спешил вмешаться. Мужчины просто ждали, что произойдет дальше, предвкушая хорошую драку. Сарнай меж тем кивком головы велела одному из своих людей дать ей оружие. На лету поймала копье и повернулась всем телом к противнику, гибкая, словно пантера, загорелая, сильная. Рыжие волосы сверкнули на солнце пламенем, голубые глаза — кристаллами льда.
— Как твое имя? — спросила она, обращаясь к наглецу.
— Кадир! — последовал ответ. Сарнай заметила, что мужчина то ли забыл, но, скорее всего, нарочно, не назвал ее госпожой. Она вскинула глаза и еще раз посмотрела на воина, словно запоминая его черты.
— К оружию! — сказала громко и крепче зажала копье в руках.
Сверкнув глазами и довольно рыкнув, словно дикий зверь, Кадир буйволом понесся на воительницу, вскинув в руке свой огромный меч. Широкое лезвие заиграло на солнце и опустилось прямо на Сарнай, но женщина успела выставить перед собой древко копья. Крепкое железное дерево выдержало удар, что немало удивило Кадира. Он едва успел снова поднять оружие, как воительница вскинула правую ногу и со всей силы ударила его ниже пояса, заставив взвыть степным шакалом.
По толпе, окружившей место поединка, прошел смешок. Кадир взвыл еще громче и снова ринулся в атаку. Сарнай дождалась приближения противника, и когда между ними осталось расстояние в шаг длинной, красиво ушла в сторону, ударив древком копья по спине наглеца, затем очертила круг оружием над своей головой и встала в позу, чуть присев и отставив левую ногу назад.
Воин развернулся и посмотрел на воительницу. Его челюсть была сжата, глаза сузились от гнева, охватившего мужчину.
— Ну же! — не удержалась от издевки повелительница и Кадыр напал снова. В этот раз ему удалось оттеснить женщину назад. Удары огромного меча сыпались на Сарнай, но она успевала выставить блоком копье. Крепкое дерево, обернутое полосой стали, устояло против клинка. Уставший Кадыр отскочил в сторону, переводя дыхание, только воительница не дала ему времени на отдых. В одном прыжке, длинном и легком, она оказалась рядом. Опасное навершие копья мелькнуло перед лицом мужчины, и он едва успел отклониться, но острие зацепило скулу, украсив мужчину алым росчерком проступившей крови. Сарнай ухмыльнулась, продолжая наступать, а воины, окружившие поединщиков, затаили дыхание, следя за каждым продуманным четким шагом рыжеволосой, словно пламя ада, женщины. Кадыру удалось дважды отбить нацеленное в горло острие, когда Сарнай обошла его со стороны. Обеими руками схватилась за копье и древком ударила мужчину в незащищенное горло, выбивая дыхание. Смеясь, первая жена Шаккара завершила свой танец подсечкой и ударом ноги в падающего на песок воина. Все произошло молниеносно. Никто не успел даже вздохнуть, когда Сарнай нанесла свой последний удар. Печально зашелестели листья на пальмах, что-то прокричала испуганная птица, сорвавшись с ветвей, когда Кадыр принял смерть.
Копье пронзило его горло, и алая густая кровь выплеснулась из зияющей раны, стоило воительнице извлечь оружие назад.
Сарнай молча смотрела, как вздрагивает тело мужчины, а затем обвела взглядом новичков, словно вопрошая, не желает ли кто еще воспротивиться ее воле, но мужчины только стояли и молчали, глядя на то, как содрогается в последних конвульсиях умирающий.
— Я всегда держу свое слово! — как бы между прочим заметила Сарнай и бросила копье под ноги новичкам, словно вызов.
Некоторое время никто не шевелился, а затем один из воинов вышел вперед и принял оружие, но не для того, чтобы направить его на воительницу.
Он посмотрел в ее лицо и только улыбнулся.
— Как твое имя? — спросила женщина, пряча усмешку. Этого воина она приметила сразу же, едва увидела новичков. Чем-то зацепил степной волк. То ли бесстрашным взглядом, то ли непокорной улыбкой, а может разворотом широких плеч и стройным станом?
— Я Райнер! — представился волк. — Бастард короля Степных Волков, его первый сын от наложницы, — сказал не таясь, так, словно был наследным принцем, а не безродным ублюдком.
Сарнай понравился его ответ. Она кивнула.
— Хорошо. Завтра на тренировке я познакомлюсь с вами ближе! — крикнула она заставшим воинам. Ее собственные люди, привыкшие к характеру воительницы, ждали приказа.
— А сейчас разойдитесь. Мои воины покажут вам бараки, где вам выдадут угол и постель! — и не глядя на мужчин, Сарнай шагнула прочь с тренировочного поля, даже не зная, что за всеми ее действиями издалека наблюдает муж и повелитель, принц Шаккар. Повелительницу вел амулет. Еще во время боя она почувствовала, как нагрелся металл на ее шее и поняла — ее зовет Наима. Наглость рабыни означала только одно — у Наимы срочные вести и Сарнай отчего-то была уверена, что они касались принцессы Майрам.
«Неужели свершилось?» — подумала она, пробираясь через сад, что начинался сразу за стенами, отделявшими бараки с воинами от дворцового двора.
Сердце рыжеволосой женщины забилось сильнее. Она прогнала злую улыбку прочь, а затем шагнула мимо испуганных рабынь, оказавшихся на ее пути и успевших отшмыгнуть в сторону раньше, чем Сарнай оттолкнула их прочь.
Тахира столкнулась с Дилией на лестнице, по которой она спускалась вниз, переодетая в тренировочное платье. Наложница застыла на нижней ступени и подняла взгляд, впившись горящими глазами в лицо принцессы. Стоявшие рядом рабыни Дилии почтительно склонились перед женой наследника и только сама наложница продолжала нагло смотреть на Тахиру, при этом улыбаясь так, словно знала что-то запретное, касавшееся принцессы.
— Госпожа, поклонитесь! — шепнул кто-то глупо Дилии.
— Что? — она сверкнула глазами и покосилась на ту, которая посмела произнести эти слова.
Невысокая худенькая девушка с испуганными глазами лани, не отшатнулась, когда ладонь Дилии обожгла ее щеку.
— Да как ты посмела учить меня, что делать, а что нет будущей матери внука повелителя Борхана! — взвизгнула она.
Тахира покосилась на еще плоский живот разодетой наложницы и усмехнулась.
— Дорогу! — велела она спокойно и продолжила спускаться, словно ни в чем не бывало. Дилия уперла руки в бока и уставилась на принцессу, сверкая злым взглядом. Испуганные рабыни посторонились, с поклоном пропуская мимо невестку правителя и только наложница не спешила уступить дорогу. Не смотря на то, что лестница была достаточно широкой, Дилия ухитрилась загородить проход своим телом и не спешила отойти в сторону.