Восседая на спине своего змея, мудрец смотрел вперед, туда, где его поджидало войско врага. Пока их разделяла пустыня, огромная желтая, с осыпающимися холмами высоких барханов, так похожих на горы золотого песка. Через несколько дней они встретятся. Состоится битва, победитель которой получит Хайрат, и мудрец не сомневался, что это будет именно он. Давно пора вернуться к своему народу, чтобы показать им ту жизнь, которую у них отнял Вазир. Снова вернуть былую мощь и славу бывшим кочевникам. Теперь, когда у Давлата хватало сил, он мог показать Вазиру, что правда всегда на стороне сильнейшего.
Змей полз вперед, оставляя за собой длинный широкий след. Те, кто шел за своим повелителем, старались обходить эту борозду стороной, словно она таила в себе опасность или зло. И даже волы, тащившие тяжелые, груженые припасами и шатрами телеги, старались не наступать копытами на этот жуткий глубокий след, который в конце концов осыпался внутри песком и со временем исчезал в бесконечности золотых холмов.
Давлат никогда не смотрел назад. Его пронзительный взгляд всегда был устремлен только вперед. За войском присматривали верные ему махарибы и повелитель змея был уверен, что они не осмелятся предать или пойти против него, против человека, которому подчинился сам бог.
Тахира ушла на рассвете. Меч, подарок брата, перебросила через плечо после того, как одела самую привычную для себя одежду — ту, в которой вошла сюда ещё невестой. Когда-то, наверное, вечность назад, она не позволила выкинуть старые штаны и безрукавку, сохранила, как память о той жизни, которая, как ей казалось тогда, осталась где-то позади, за спиной. Теперь девушка не жалела об этом стремлении оставить при себе клочок прошлого. Пригодилось.
Принцесса уже достаточно хорошо выучила Дворец и знала, когда утром встают рабы. Самыми первыми просыпались те, кто работали на кухне, затем поднимались личные служанки и слуги… Дворец наполнится их тихими шагами уже совсем скоро. У Тахиры оставалось не так много времени, чтобы осуществить задуманное.
Когда акрам уснул, девушка еще долго лежала без сна. Его последние слова, сказанные перед тем, как мужчина уснул и этот поцелуй, такой бережный и нежный, заставили ее душу трепетать и сомневаться в принятом решении. Но принцесса сомневалась не долго. Она знала, что вряд ли сможет оказать большую помощь своему отцу и народу, но сидеть просто так, наслаждаясь миром и тишиной, когда люди, среди которых она выросла, уже, может быть сражаются и умирают, не могла.
Осторожно поднявшись с постели, Тахира змеей скользнула прочь от мужа, стараясь не сильно шуметь и не разбудить принца. Он конечно же, не отпустил бы ее, если бы знал, что задумала его молодая жена, а потому выход оставался только один — уходить самой, тайком.
«Я оставлю здесь свое сердце!» — подумала она и не удержавшись, бросила взгляд на акрама.
Во сне принц раскинул в стороны руки и теперь лежал, прекрасный в своей наготе и такой умиротворенный после ночи любви. Внутри самой принцессы бушевало пламя и где-то в глубине души, она испытывала удовлетворение от того, что уйдет. Ей претил гарем с его обычаями, встречи с Дилией, возомнившей себя уже повелительницей. Но более всего ее злил обман и то, как отнесся к своему слову Борхан.
— Прости, акрам! — еле слышно шепнула она и взяла вещи, пробираясь в смежную комнату. Там быстро переоделась и перекинула через плечо меч, а затем подошла к окну и вышла на балкон, бросив взгляд вниз.
Уходить через коридоры было опасно. Двери в ее покои охраняли слуги и вряд ли Тахире удалось бы обмануть девушек, да и как объяснить им, куда собралась госпожа в преддверии рассвета?
Тахира перебралась через балкон и повисла на руках, глядя вперед. Ниже находился еще один этаж с балконом, а уже под ними устрашающая пустота, упав с которой принцесса могла лишь покалечиться.
Раскачавшись, она прыгнула вперед и мягко, словно кошка на лапы, опустилась на плиты балкона. Огляделась, привычным движением поправив меч, чуть сползший на бок, усмехнулась памяти тела, которое безошибочно отреагировало на малейшее неудобство, а после посмотрела вперед.
Высокая арка уводила в большой зал, где обычно отдыхали наложницы. Завешенная тонкими тканями, дрожащими от едва уловимого колебания воздуха, эти шторы мешали принцессе рассмотреть то, что находилось внутри.
«Еще слишком рано, чтобы там мог кто-то быть!» — подумала Тахира, но поостереглась сразу же выходить с балкона. Она прижалась спиной к стене и осторожно выглянула в зал, приподняв край тонкой ткани.
Внутри никого не оказалось, только едва слышно журчала вода в фонтане. Тахира скользнула вперед, похожая больше не тень, чем на человека из плоти и очутилась в царстве наложниц. Именно здесь любила проводить свое время Дилия и воспоминание о наложнице мужа заставило девушку скривить губы. Но стоило спешить. Скоро здесь появятся рабыни, чтобы приготовить комнату к приходу наложниц, и Тахира решительно шагнула вперед и вдруг заметила движение впереди. Застыла, размышляя, куда деться и при этом понимая, что ее уже заметили, поскольку тень, что застыла у выхода, до этого двигалась достаточно бодро.
«Оглушу!» — подумала принцесса и приготовилась прыгнуть на рабыню, едва та подойдет ближе, а пока приняла расслабленную позу, надеясь, что та ее узнает. Но когда служанка шагнула из темноты в серый свет рассвета, едва пробивавшийся через шторы, Тахира стиснула зубы, понимая, что ей не повезло встретить ту, кого она меньше всего хотела бы сейчас видеть.
— Принцесса Тахира! — Ирада поклонилась, а затем сделала несколько шагов, остановившись в нескольких шагах от молодой женщины. Взгляд хазнедар скользнул по принцессе и Тахира поняла, что женщина увидела все, что не должна была увидеть.
«Что ее принесло сюда в такую рань?» — промелькнула в голове девушки раздраженная мысль. Ее рука дрогнула, и девушка едва сдержалась, чтобы не потянуться за оружием.
— Вы решили уйти? — спросила Ирада спокойной, так, словно знала это заранее. Хотя, может, так оно и было. Хазнедар не выглядела особенно удивленной.
— Если вздумаешь мешать мне… — начала было Тахира, но старуха покачала головой.
— Нет, госпожа. Я не сделаю это! — произнесла она.
Тахира усмехнулась.
— Думаешь, если мое место займет Дилия, тебе станет лучше? — спросила она и сама же ответила на вопрос. — Хотя, Дилия так глупа, что ты сможешь вертеть ей как хочешь.
— Дело вовсе не в этом, — ответила Ирада.
— Тогда в чем? — поинтересовалась принцесса.
— Она моя внучка. Моя плоть и кровь!
Тахира качнула головой.
— Мне стоило догадаться об этом раньше! — сказала она.
— А потому, я помогу вам уйти из Дворца незамеченной! — добавила женщина, но Тахира не очень сильно доверяла хитрой хазнедар. Хотя не могла не признать, что происходящее в ее интересах.
— Я смогу провести вас на конюшни и при надобности отвлеку стражу, — поспешно добавила Ирада.
— Если обманешь, лишишься жизни! — пообещала принцесса, решив все же принять помощь старухи. Она бросила взгляд за спину, туда где сереющее небо приобретало розовый оттенок. Скоро поднимется солнце и дворец проснется. Ей стоит поспешить, если она хочет успеть уйти как можно дальше от города, прежде чем ее хватятся. а в том, что это произойдет достаточно быстро, девушка не сомневалась.
— Я не обману! — уверила ее Ирада и Тахира кивнула, соглашаясь.
Хазнедар поманила принцессу за собой и, следуя за хазнедар, девушка открыла для себя совсем другой Дворец. Она повела Тахиру узкими коридорами, в которых, скорее всего, передвигались рабы. Здесь открылась другая сторона Дворца, его изнанка — голые стены, лишенные привычное красоты, узкие лестницы, уходящие в темноту, где порой даже не было света. Тем не менее, спустились вниз они довольно скоро и Ирада первая вышла в пустой коридор, за которым находился выход в сад.
— Идемте, принцесса! — позвала она.
Наверное, сами боги оказались на стороне Тахиры, или просто старая хазнедар знала расположение охраны дворца. Принцесса больше склонялась ко первой своей догадке. За все время, пока она следовала за Ирадой, им не встретился ни один стражник, а сам дворец, точнее те его комнаты и проходы, по которым девушку вела старуха, казались будто нежилыми.
В саду царила приятная предрассветная прохлада и хазнедар, шагая впереди, оглянулась на принцессу.
— Вы еще можете вернуться! — зачем-то сказала она. — Я никому не расскажу и поведу вас так, что ни одна душа не узнает о том, что вы задумали побег!
Тахира нахмурилась.
— Разве ты не хочешь, чтобы твоя внучка осталась во Дворце? — спросила она насмешливо и тихо, но женщина, идущая впереди, ее услышала.
— Я вполне вижу, что из себя представляет Дилия, — ответила она спустя мгновение. — Не такой повелительницы я желала бы своему народу.
— Странные слова говорят твои губы! — заметила принцесса, но Ирада только пожала плечами.
— Я хочу только, чтобы моя внучка осталась при мне и совсем не желаю видеть ее на вашем месте! — сказала хазнедар. — Дилия слишком глупа. Из нее получится жестокая повелительница. Глупость всегда порождает жестокость!
Тахира промолчала.
Сад в предрассветной дымке, казалось, был лишен своих ярких красок. Запахи моря смешались с ароматами цветов, придавая им приятную горечь. Шагая по тропинке, по которой еще ни разу не гуляла, Тахира при этом зорко смотрела по сторонам и первой заметила воина, который, казалось, появился словно из неоткуда. Принцесса шмыгнула в сторону и успела спрятаться за густым кустом жасмина прежде чем была замечена стражей. Ирада услышала шум и остановилась. Окинула взглядом тропинку и увидела мужчину, спешившего к ней.
— Что ты здесь делаешь? — начал было он, но едва приблизившись, понял с кем имеет дело. Одежды хазнедар и связка ключей на поясе выдали ее положение. Мужчина спешно поклонился.
— Госпожа! — произнес он. — Прошу прощения, я принял вас за рабыню!
Ирада смерила его надменным взглядом. Будучи на должности хазнедар при Дворце, она имела определенные права, которые ставили ее на порядок выше остальных слуг. И самой главной ее особенностью было то, что в отличие от остальных работников, она не являлась рабыней.
— Я принимаю твои извинения, воин, — проговорила женщина, — ступай своей дорогой и не мешай мне выполнять поручение повелительницы Ширин!
Мужчина поклонился и поспешил туда, откуда пришел. В скором времени, Ирада осталась одна на тропе, а после поманила Тахиру.
— Идемте, госпожа! — сказала она. — Осталось немного!
Тахира кивнула ничуть не удивленная тому, что стражник не решился ослушаться старуху. Все же, хазнедар обладала некоторой властью, возвышавшей ее над остальными стражами и слугами, хотя, кто знает, что было бы, окажись на месте простого воина кто-то из людей принца или самого повелителя Борхана. Но думать о плохом принцесса не стала. Она последовала за Ирадой, по-прежнему придерживаясь чащи и петляя среди деревьев.
У конюшен хазнедар остановилась и оглядевшись по сторонам, скользнула с неожиданным проворством в кусты к Тахире. Чуть пригнулась и произнесла:
— Сейчас я отвлеку сторожа. Еще рано и вряд ли здесь будет много рабов. У вас немного времени, чтобы вывести лошадь, а после я буду ждать вас здесь же.
Тахира посмотрела на Ираду. Усмехнулась чему-то, понятному только ей.
— Ты была бы прекрасной союзницей для меня, хазнедар, если бы я решила остаться. Даже несмотря на ваше родство с Дилией!
— Я и сейчас вам не враг, госпожа! — поклонилась женщина.
— Может быть! — Тахира задержала взгляд на лице Ирады.
— Пора, госпожа! — подняла глаза старуха и встретилась взглядом с принцессой. — Вы не пожалеете о том, что оставили дворец и вашего мужа? Мне казалось, вы любите его? — проговорила она и сама поразилась собственной смелости. Все же, Тахира была ее госпожой и принцессой, даже теперь, когда стояла в шаге от побега. Но девушка ответила.
— Я действительно, люблю акрама, — она вздохнула, — но для меня есть более важные понятия в жизни, чем любовь, хотя я буду до конца своих дней жалеть о том, что он не рядом со мной!
Ирада кивнула и ничего не сказала, а затем шагнула вперед.
— Я пойду первая. Посчитайте до ста и ступайте следом. Двери в конюшню будут открыты!
Тахира проводила старуху взглядом, думая о том, что сейчас в действительности делает хазнедар: помогает ей или просто избавилась от нее, а затем начала считать.
Наверное, стоило прежде посоветоваться с аббасом, отправлять или нет послание Шаккару. Но я отчего-то решила, что он должен знать о том, что произошло. Ведь если в его лагере скрывается Наима…
Одна даже мысль о старухе, что пыталась лишить меня жизни, вызывала во мне непривычное чувство злости. Наверное, даже самый добрый и мягкий человек будет разъярен после того, как его попытается убить тот, к кому он благоволил и желал добра.
«Может быть, Сарнай была не так уж и неправа, когда избивала ее? — подумала я, сидя за столом перед листом пергамента и чернилами. Перо в моей руке вздрогнуло, а затем я решительно стала выводить чужие буквы, ставшие почти родными. алфавит у народа моего мужа, был крайне беден, а потому из двух десятков букв они составляли дополнительные, соединяя их между собой, отчего на бумаге получались какие-то узоры. Я бы даже назвала это вязью, замысловато и по — своему красиво. Грубой варварской красотой.
За спиной послышались тихие шаги, и я подняла взгляд, устремив его на зеркало, в котором отразилась одна из рабынь. Замеченная мной, девушка склонила голову и произнесла:
— Помощник ловчего прибыл, принцесса! — и поклонилась еще ниже. — Он ожидает у входа!
— Пусть подождет еще! — ответила я. — Я ещё не закончила! — и продолжила писать.
Как мне хотелось излить свои чувства к мужу, доверив их бумаге и птице. Как мне хотелось самой, словно ястребу, полететь к Шаккару и встать рядом с ним и даже умереть, если понадобиться. Только никто не позволит мне сделать это. Я тоже птица, запертая в клетке. Здесь, в Хайрате, женщины свободны, но я все равно остаюсь запертой в стенах дворца. Моя судьба не изменилась.
Перо заскрипело, касаясь поверхности бумаги. Оставило за собой кружева букв…
… Я передумала писать Шаккару о предательстве Наимы, о ее покушении на меня и потере нашего ребенка.
«Вернется, сама все расскажу!» — рассудила я. Там, где опасность грозит ему в любой миг, я должна вселить в сердце своего мужа только тепло и свою любовь, чтобы они, а не ненависть и злость, согревали его и придавали сил.
«Сарнай и так все поймет, когда узнает, что я жива! — подумала я. — И Наиме все равно несдобровать!» — я могла только догадываться, что сделает со своей рабыней воительница, когда узнает, что та не справилась со своим поручением, и я все ещё жива!
«Так или иначе, но она поплатиться!» — я дописала все то, что хотела бы сама сказать своему принцу и запечатала послание, свернув его в трубочку. Немного воска и печать готова.
— Передай это помощнику ловчего! — велела я рабыне, продолжавшей стоять за моей спиной, замерев в ожидании. — Пусть отправит скорее послание моему повелителю и мужу, принцу Шаккару!
— Да, госпожа! — девушка протянула руки и приняла от меня письмо, а затем, попятилась спиной к выходу, продолжая смотреть себе под ноги.
Я отвернулась от нее и вздохнула.
Уже скоро Шаккар получит мое послание, прочитает его и поймет, что я ни на миг не забываю о нем.
В своем письме я написала о том, как сильно его люблю и как желаю ему скорейшего возвращения домой с победой.
Песочные часы показали мне, что уже пора идти на тренировку. аббас, наверное, уже ждет меня.
Мазнула взглядом по своему отражению. На мгновение застыла, глядя в глаза себе самой. Даже прищурилась и придвинулась ближе, чтобы рассмотреть ту, вторую себя, внимательнее.
Мне показалось, или в моих глазах на короткий миг сверкнули золотые искры?
«Может это отблеск украшений?» — подумала и опустила взгляд на золотую цепь, украшавшую тонкую шею отражения.
Последние песчинки в часах упали вниз, образовав крошечную насыпь или бархан, напомнивший мне о пустыне, простиравшейся за грядой Великого Змея. Решительно перевернув их, увидела, как снова посыпался песок и только потом шагнула к выходу.