Додумать Арим уже не решился, со всего размаху сев на видавший виды табурет, который опасно заскрипел и покачнулся.
— Дай сюда, — тем временем парнишка перевесился через прилавок и вырвал документ из в миг ставших непослушными рук Арима. — Ну, что ты в самом деле, — махнул рукой парнишка, — я не злопамятный, так что отмирай давай и иди поскреби по сусекам, может найдешь чего хорошего? — как-то ласково предложил мальчик.
Арим нашел в себе силы кивнуть, но не двинуться с места. Слишком уж яркими были картины возможного будущего, где его сначала держат в подвалах Ариен, а затем отрубают руки на рыночной площади другим в назидание.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами паренек и, прищурившись, повернулся к Ариму спиной, намереваясь уйти.
— Постой! — сипло вскрикнул мужчина, порываясь следом за пацаном. — Сейчас, сейчас, — замахал он руками, точно успокаивая бешенную собаку. — Минутку, обожди, минутку, — умоляюще сложив руки на груди, сказал Арим, схватил список и скрылся в недрах собственной лавки.
— Ты не находишь, что я просто офигенный? — прошептал темноволосый паренек своему товарищу и довольно улыбнулся.
— Ты офигенный, — монотонно пробурчал рыжеволосый, с трудом сдерживая дрожь в руках от пережитого стресса.
Арим уже и не помнил, когда он чувствовал нечто подобное. Да, и было ли «подобное» хоть раз? Точно вся жизнь пролетела перед глазами! Ариен — это не шутка! Это не рыночные бандиты! Если ты не уважаешь собственность хозяев этого мира, то бросаешь им вызов!
Трясущимися руками он развязывал тесемки на мешках отсыпая то, что нужно было этому парню и еще немного больше. Упаковывал в белоснежные цвета двухслойные холщевые мешочки и аккуратно складывал в самый чистый мешок, что у него был.
— Сколько с меня? — поинтересовался парнишка, стоило Ариму вынести все необходимое согласно списку.
— Ну, что ты, дорогой, — радушно улыбнулся мужчина, уже сумев успокоиться и взять себя в руки. — Подарок, от самого чистого сердца, — еще более заискивающе улыбнулся он.
— Ну, ладно, — пожал плечами парень, точно другого и не ожидал, цапнул мешок, легко махнул рукой на прощание и был таков.
Арим стоял и не знал, что и сказать. Появилось стойкое ощущение, что его просто «развели», выражаясь на языке торговцев и простого люда. Но, в чем подвох, понять он так и не мог?
— Мог бы и спасибо сказать, — обиженно буркнул мужчина, смотря в след уже исчезнувшей из поля зрения парочки.
* * *
— Где ты взял эту бумагу? — последнее слово Кит произнес уже шепотом, должно быть сказывалось нервное напряжение. Обращался он ко мне как к парню, об этом мы договорились заранее. Брать его с собой за покупками изначально я не хотела, но парень проявил недюжинное упрямство. Так что, решив поступать мудро и уступать в малом, я согласилась.
— В смысле? Так Рейнхард и дал, — пожала я плечами.
— Я думал, ты уходил налегке?
— Так, она легкая, — усмехнулась я. — И, потом, раз дают, то надо брать, кто знает, что в хозяйстве пригодится? Как человек, проживший достаточно долго в этом мире ответственно тебе заявляю, если в руки падает халявный документ, то бери и не отпускай. Такую штуку сложнее достать, чем тюк барахла.
— Почему именно к этому торговцу? — Кит намеренно не договаривал предложения, полагая, что его могут услышать и донести куда следует. Вообще, у парня были проблемы. Целый день он озирался по сторонам и пытался вычислить хвост, чем только привлекал не нужное внимание.
— Да, успокойся ты уже, — махнула я рукой. — Ты, что, правда, думаешь, что если нас засекут, то ты их заметишь? Тюк по голове и готово, даже пикнуть не успеешь, — фыркнула я. — Бери пример с меня, — указала я пальцем на свое новое лицо, — именно так должен выглядеть подросток. Непосредственно, — чуть открыв рот я в восхищении посмотрела по сторонам, — и озабоченно, — взглянула я вслед проходящей мимо девушке, рассматривая исключительно то, что у нее было пониже спины. — Понял? — обратилась я уже к внучку.
— Это ужас, что такое, а не подросток, — констатировал он. — Если я захочу, чтобы меня выпороли за домогательства к чужим женщинам или обеспечили жильем в доме скорби, то повторю.
— Эх, ты просто не ценишь того, что имеешь, — отмахнулась я. — В каждом возрасте, определенно, есть своя прелесть, но понимаешь это, лишь когда этот самый возраст проходит — законы бытия, мать их, — подытожила я. — В свои шестнадцать я учился, как ненормальный. К слову сказать, и не только в шестнадцать. И, что в том проку? Лучше бы нашел свое призвание на ниве азартных игр! Всяко жизнь интереснее сложилась бы, — покивала я самой себе.
— Или не сложилась бы и вовсе, — резонно заметил Кит.
— Или так, — вынужденно согласилась я.
— Так, почему именно он? — вернул меня к изначальному вопросу Кит.
— Я знаю его. В прошлый раз, когда нужно было купить лекарства для господина «Р», — согласно «Закону конспирации Кита» обозначила я объект, — с его людьми мы приходили именно в эту лавку. Те раззявы, «эР»-овы люди, не заметили подвоха, но у меня-то глаз наметан, опыт как никак. Он и тогда приносил нам товар из кладовки, так как в мешках на прилавках чего только не было намешано. Вот, именно поэтому выбор пал на него. Во-первых, я уже знал, чем его прижать. Во-вторых, он тогда очень испугался при виде людей Ариен. В-третьих, у меня весьма удачно оказалось при себе свидетельство о собственности, которое нужно было раньше таскать везде с собой. Пока все складывается удачно и без малейших материальных вложений, что особенно радует. Есть хочешь? — поинтересовалась я у Кита, краем глаза зацепившись за образ смутно знакомого мужчины.
Невзрачная туника из светло-коричневой плохо окрашенной материи, непонятные серые волосы, средний рост, невзрачная внешность. Пройдешь — не заметишь, да и не вспомнишь, что мимо проходил. Я бы и не вспомнила, если бы точно не знала, чья это была личина. Перед мысленным взором встала та поездка к берегу моря. Тогда Рэйнхард показал мне тот облик, в котором он порой выходит в люди, так сказать. Двуликий, если бы не тот случай, я бы ни за что не признала в этом невзрачном мужчине главу Дома Ариен. Он шел неспешно, точно был на прогулке. Рядом с ним шел такой же блеклый человек, даже видя которого невозможно было дать детальное описание внешности. Это был простой отвод глаз, я поняла это и в тот же самый миг так грандиозно ошиблась, точно глупая дурочка! На меня не действовала эта самая магия. Но не на других, не на того парня в образе которого я сейчас предстала миру. Я позволила себе удивиться, позволила себе засмотреться! Всего на долю секунды, но это был провал, потому как наши взгляды встретились.
Порой бывает миг. Всего лишь жалкая секунда, когда ты понимаешь неотвратимость собственной ошибки, точно щелчок, после которого остановить пришедший в движение механизм уже невозможно. Он не понял, кто я — это было однозначно. Но он понял, что я вижу его. Наши взгляды пересеклись на долю секунды, когда мое сердце просто упало куда-то вниз, а дыхание точно замерло на губах.
— Вон, там продаются пирожки, — сказал Кит, начиная поворачиваться лицом в ту сторону, откуда шел Рэйн.
Я больше не смотрела на него, но я видела краем глаза, как он что-то сказал мужчине рядом с собой и тот просто исчез из поля моего зрения. В то время как сам Рэйн уверенно и быстро стал продвигаться в нашу сторону сквозь толпу.
— Вот, дерьмо, — прошептала я, и прекрасно понимая, что места для маневра крайне мало.
Глубоко вздохнула и со всей силы шлепнула по заднице мимо проходящую тетку. Тут же схватила Кита и потянула его на себя, прекрасно понимая, что стоит Рэйну увидеть пацана, как начнется уже совсем другая история. Пока тянула Кита, получила оплеуху от тетки, в результате чего совершенно естественным путем пошла по инерции к повороту в соседние ряды, легко разрезая толпу, точно нож масло. За спиной послышались недовольные голоса. Загалдела тетка, поминая малолетних извращенцев, у которых одно на уме и на которых совершенно не хватает ремней. Кто-то особенно сочувствующий попытался втянуть меня в центр событий и призвать к ответу, сначала схватив за тунику, а после чего и за волосы. Но не тут-то было, потому как на помощь пришел врезавшийся мне в спину Кит и тем самым освободивший меня от захвата. Вот таким прискорбным образом, потому как изрядный клок волос остался у кого-то в руках, я все же была освобождена. Самое главное Кит не пытался что-то спрашивать. По-моему, он уже понял, что со мной либо плыви в одном потоке, либо иди ко дну. Он не вырывался и не протестовал, когда я не обращая более ни на кого внимания, понеслась вперед, петляя в людском потоке, точно загнанный заяц. Самое главное, что моя рука все еще сжимала его.
Сколько мы так бежали, я не бралась судить. Сейчас самым главным было найти подходящее место, чтобы активировать телепорт. Место, где нас никто бы не смог увидеть, и не было бы ни одного сильного аланита поблизости, что смог бы нам помешать.
* * *
Невзрачный мужчина средних лет, в тоге из плохо окрашенной материи, смотрел в след стремительно убегающим подросткам. Еще какое-то время он все еще видел, как мелькает в толпе вихрастая темная макушка совсем еще юного парнишки, но даже не предпринимал попытки гнаться вслед за ним. До боли сжимая кулаки, он призывал чересчур сильно забившееся в груди сердце к спокойствию. Один раз он попытался загнать ее в угол и ничего хорошего у него не вышло. Он не может просто присвоить ее себе до тех самых пор, пока у нее есть амулет перехода. Пока есть хоть какой-то шанс, что она сможет уйти. Во второй раз отследить ее у него так просто не получится.
Через некоторое время к нему подошел еще один столь же невзрачного вида мужчина и молчаливо замер рядом, наблюдая за тем, как исчезает в толпе та, пресветлая Лурес «та!», которую теперь им предстояло вернуть, во что бы то ни стало!
— Достал? — коротко бросил Рейн, наконец-то убедившись, что Соль уже исчезла из вида.
Ферт коротко кивнул, поднял руку и разжал кулак, в котором все это время был зажат клок черных волос.
— Хорошо, — скупо бросил он, направляясь в совершенно противоположную сторону.
Когда она исчезла, он точно юнец бежал за ней по давно остывшим следам, не понимая, что Элио это океан из песка, зноя и стужи. Обойди он эту пустыню от края до края, ему все одно не удалось бы ее найти. Она жила в ней веками! А, может, и вовсе не в ней? Кто он такой, чтобы знать потайные ходы этой женщины, о существовании которой вот уже столетия никто и не подозревал?! Именно тогда, когда он смог обратиться к собственному хладнокровию, он и вспомнил кое-что очень важное… Тот вечер, когда Соль столь своеобразно вызвала его на разговор. Она проткнула свою ладонь. Он точно видел кровь в том доме, что приобрел для нее. Он уже обыскивал его, в надежде на то, что она оставила хоть что-то, что он мог бы использовать в ее поисках. Но, ничего! Просто ничего! Он ума не мог приложить, куда она могла деть всю свою одежду, расческу, наволочки с подушек и те были только что выстиранными и совершенно чистыми. Кто-то помогал ей, и он даже знал кто, но поделать уже ничего не мог. Но все же, он знал место, где однажды пролилась ее кровь, и уже этого было достаточно.
Лучшие его люди из специального подразделения дознавателей, куча редких реагентов и даже парочка заклятий, чтобы из трещины между досок на полу, у самой ножки стола, извлечь маленький комочек запекшейся крови. И, это был еще один шажок на пути к ней. Впервые в жизни от нетерпения он едва ли мог усидеть на месте, но и торопиться было нельзя. У него был крошечный образец крови. Был огромный риск, что его просто не хватит, чтобы найти ее или он перегорит в процессе использования, превратившись в бесполезный мусор. Торопиться было нельзя. Еще время, чтобы найти стабильное заклятье, не требующее прохождения основного пучка силы через образец. И, наконец, первая попытка, сообщившая, что Соль просто нет в этом мире. Он ясно помнил, насколько это открытие шокировало его. В тот день он принял решение, что рядом со специальной поисковой доской будет постоянно находиться один из его людей. Заклинание работало, а значит, либо Соль хорошо умеет прятаться, либо… второй вариант он не рассматривал. Все, что сокрыто рано или поздно покажет себя.
И, оно показало. В ту же ночь, в имперском госпитале, в отделении для лежачих больных. Вот, только, когда он и его люди оказались там, то ни Соль, ни кого-то отдаленно похожего на нее на месте не оказалось, кроме пропавшей вместе с девушкой и ее ассистентом больной. К слову сказать, больной, что всеми была признана безнадежной. Теперь ею занимались лучшие из его специалистов. И, хотя, ни о какой Соль девушка не знала, зато из недр ее памяти удалось достать такую информацию, от которой у Рэйна до сих пор мурашки бегали по всему телу. Это было новое дело для его отдела.
И, вот, сегодня он снова засек ее. Слишком долго приходилось держать образец под напряжением силы, потому вероятнее всего, он не смог бы использовать его еще раз. Но, у него теперь было кое-что получше.
* * *
Телепорт выбросил нас на самой окраине Аланис. Выбор места не был случайным. Так же, как и в случае с деревенским домом, где я оставила Эрту, у меня был и дом в столице аланитов. Ну, как дом, думаю, слишком пафосно так называть мою лачугу у самого берега моря, что больше всего напоминала небольшой сарайчик. Но, так было лучше всего. Мало кому хотелось завладеть этой постройкой. Она не искушала ни бедняков, ни уж тем более богачей. Мне же не было необходимости искать крышу над головой, когда мне хотелось побыть рядом с Дорином. Стоило лишь подняться по дороге, ведущей к спуску к морю и еще немного пройти, чтобы оказаться у того самого обрыва, где нашел покой мой сын.
Столетия назад он выбрал для себя это место сам. Я до сих пор помню, как мы, я и Киран, шли следом за сгорбившимся стариком. В тот день именно Дорин попросил нас сходить с ним кое-куда. Ходить тогда ему было уже очень тяжело, но мой мальчик привел нас сюда, чтобы просто сказать:
— Здесь, — повернулся он к нам лицом, показывая на землю у себя под ногами.
Тогда солнце клонилось к горизонту и из-за золотого зарева заката, что расплескалось на водной глади, я не могла видеть его лица. Всего лишь тень, исчезающий силуэт в предзакатных сумерках. Я очень четко помню эту свою мысль. До сих пор.
— Что? — попытался уточнить Киран, в то время как я не могла найти слов, чтобы сказать хоть что-то. Мое сердце, точно сжали стальным обручем в тот момент. Это было малодушно.
Мне показалось, что Дорин усмехнулся тогда, точно не он был нашим ребенком, а мы его детьми. Глупыми и все еще верящими в сказки, отрицающими то, что просто необратимо наступит.
— Не хочу томиться в тесноте фамильного склепа. Не хочу, чтобы, когда вы приходили ко мне, то сидели в темноте. Хочу, — глубоко вздохнул он, — чтобы вы видели это, — шагнул он в сторону так, что пространство вокруг нас вдруг окрасилось в цвета гаснущего солнца.
Должно быть, никто в мире не видел столько закатов у моря, сколько видела я…
Стряхнув непрошенные воспоминания, я посмотрела на Кита. Сегодня, из-за меня он мог пострадать. Я была достаточно взрослой девочкой, чтобы понимать: случайностей не бывает. Если и бывают, то не с такими аланитами, как Рэйнхард Эль Ариен. Я была честна с собой. Рэйн нравился мне, как мужчина, в котором я видела такие качества, которые заставляли меня симпатизировать ему. В глубине души мне казалось, что, быть может, он отличается от своих собратьев, что он не навредит ни мне, ни Киту. Глупые, совершенно неуместные чаянья не могли послужить причиной того, что это принесет вред именно Киту. О себе я позабочусь. Мой дар или проклятье, в любом случае, очень сильно постарается, чтобы я осталась цела и невредима в конечном итоге. А, то, что в очередной раз сломается что-то внутри, кого это волнует? Сосуд-то будет цел. Мой опыт, мой возраст, все, что делало меня той, кто я есть буквально вопило:
«Не верь! Беги! Защищай так, как можешь! Но только не верь!»
Но, я надеялась… Патологическая идиотка.
— Ты можешь хотя бы намекнуть, какого Айда там произошло? — все еще пытаясь отдышаться, пробормотал Кит.
— Нет, — покачала я головой, — никаких намеков. Идем, — взяла я его за руку и повела в сторону дороги, ведущей к морю. Был полдень, оборотни прибудут не раньше первых сумерек. У них было свое задание, а заодно и повод держать их подальше.
— Куда на этот раз, — продолжал вопрошать Кит, в то время как мы поднимались все выше.
Крошечные белоснежные камешки, которыми была усыпана вся дорога, неприятно кололи стопы даже сквозь подошву сандалий, то и дело норовя забраться внутрь обувки. Солнце припекало так, что каждый шаг давался через силу и лишь легкий морской ветерок, давал возможность пройти этот путь. Хотя кого я обманываю, лишь та искра решимости, давала мне сделать это. Я не знаю, к каким последствиям приведет мое решение, лишь надеюсь, что он просто не придаст этому большое значение. Ведь то, во что мы не верим — не имеет власти над нашей судьбой. То, о чем не сожалеем — не тянет ко дну.