Когда мы остановились у танцующего дерева, что из крошечного саженца, высаженного моими и Кирана руками когда-то очень давно, превратилось в необъятного гиганта, дарящего тень страждущим от полуденного зноя путникам, мальчик облегченно выдохнул:
— Как же хорошо… Так, — садясь лицом к морю, у самого края обрыва, заговорил парень, — что там все же случилось?
— Ну, — присаживаясь рядом, попыталась подобрать слова, но как назло в голову ничего не лезло. Потому просто сказала, — там случился Ариен, — пожала я плечами, стараясь не замечать, как Кит резко повернулся ко мне с распахнувшимися от ужаса глазами. — Но, это ничего, — пожала я плечами, прекрасно зная, что это не так. — Мы тут — он там, так что…
— Так, что надо валить, а не рассиживаться тут, — спохватился Кит, подрываясь с места, когда моя рука успокаивающе легла на его предплечье.
— Позволь мне сперва кое-что рассказать тебе? — украдкой взглянула я на него.
— Сейчас?! — воскликнул он. — Ты совсем с ума сошла? Сейчас надо бежать! Я прошу тебя, давай вернемся в твой ненормальный дом, отсидимся там сколько нужно! Да, хоть год или два! Десять лет, всяко лучше, чем болтаться на цепях в подвале, — казалось еще немного, и парнишка начнет бегать вокруг меня, призывая к ответственности.
Кит отчаянно тряс головой, отчего его кудряшки мельтешили у меня перед глазами, неимоверно раздражая. Он пытался шептать и орать одновременно, вместо этого просто брызгая слюнями во все стороны. Весь мой настрой на драматический и откровенный рассказ все больше преобразовывался в настрой на откровенно драматическое избиение подростка.
— Да, успокойся ты уже, — не выдержав, дернула я его за одну особенно вызывающе подпрыгивающую кудряшку. Как это ни странно, но подействовало. Мальчик ошарашено уставился на меня. — Видишь, — указала я на амулет на своей шее, — это щит и сейчас он активирован. Не очень сильный амулет, так как не может долго держать заряд, но на какое-то время его хватит, чтобы я заметила приближающегося к нам врага и смогла активировать телепорт. Такой маг, как Ариен может не дать мне активировать артефакт, но если я уже это сделала, то даже ему придется повозиться, чтобы разорвать плетение. Те амулеты, что я дала тебе, и те, что ты видишь на мне очень простые по своему действию и активации, они не очень сильные, но зато доступные в использовании и могут работать без подпитки магов. Они сами собирают энергию. Все, что нужно сделать человеку, у которого нет никаких задатков к магии — это касается тебя, кстати, — просто использовать собственную кровь или, — немного замялась я, — любую другую жидкость…м…
— Жидкость? — нахмурился пацан.
— Айд меня разорви, — пробормотала я, подпирая рукой щеку и опираясь локтями на собственные колени. И, чего я так засмущалась, е мое. — Да, жидкость твоего организма. Слюни там, например, — пробормотала я.
Последнее замечание Киту весьма понравилось. И, судя по его взгляду, парнишка уже представлял, какую иную жидкость своего организма он мог задействовать в случае опасности.
— Это на крайний случай, — оборвала я разгул фантазии подростка. — И не при мне, — припечатала я. — Только телепеорт работает от крови, с ним такие штуки не прокатят, — еще не хватало, чтобы на моем бесценном амулетике опробовал!
На какое-то время воцарилась тишина. Каждый из нас думал о своем. Я, собиралась с мыслями, пытаясь сообразить, как именно рассказать Киту, о том какая именно связь между нами. Объяснить, почему я не хочу, чтобы он следовал за мной. Как сделать все это, когда в груди так безумно болит. Не первый раз я спрашивала себя, почему просто не уйти? Вот, так, просто взять и исчезнуть. Ничего не объясняя растаять в воздухе. И, всякий раз от этой мысли мне становилось не по себе. Впервые за долгие годы, я грелась в лучах человеческого присутствия в моей такой промозглой и темной реальности. Я наслаждалась тем, что рядом со мной был он. Так стремительно быстро, странно и неожиданно он занял место в моем закрытом на все замки сердце, что уйти или отпустить его сейчас было физически больно. Я ощущала его родным. Он был родным, частицей моего ребенка, как я могла оставить его?
— Ты знаешь, — первым нарушил молчание Кит, — я кое-что вспомнил.
Заговорил он, обращая на себя мое внимание. Кит почти лежал, опираясь на локти, и смотрел в сторону горизонта.
— Помнишь, когда мы пришли с тобой сюда первый раз? Я сказал тебе тогда, что помню это место.
Я лишь кивнула, не зная, что именно должна сейчас сказать.
— Это правда, отец приводил меня сюда еще, когда был жив. Я как-то и не вспоминал особенно об этом до того самого дня. Но…я вспомнил, что он сказал мне тогда: «Здесь то место, которое дает корни всей нашей семье» Ты знаешь, что такое «корни семьи»? — посмотрел он на меня слишком мудрым для своего возраста взглядом, от которого мурашки побежали у меня по спине. — Знаешь, ведь, — кивнул он, точно считал ответ на дне моих глаз. — Ты знаешь, что единственное у меня осталось на память о моей семье? Это небольшая деревянная фигурка, изображающая парящую птицу. Отец отдал мне ее, когда мне было семь. Он говорил, что это странствующий альбатрос, якобы, это охранитель нашей семьи. Честно тебе скажу, когда был маленьким, я не придавал этим словам значения. Когда остался один, то и вовсе решил, что отец это выдумал, чтобы придать себе важности, что ли? Не знаю, — пожал он плечами, а я затаив дыхание слушала его дальше. — И, думал я так ровно до того момента, как ты привела меня сюда. Хотя, нет, конечно, — покачал он головой, — не знаю, когда что-то показалось мне странным. Может быть, когда увидел ту птицу на твоем амулете, что ты дала мне в день побега или когда ты пыталась нарисовать ее? А, может быть, когда оказался в том странном дворце, где на каждом предмете мебели, была выгравирована та самая птица? Все это странно, и, я правда не знаю, что все это может значить? Но, я видел, как сходят с ума оборотни от магии дворца, когда на меня она совершенно не действовала. И, те странные реплики, что порой, отпускал этот самый дворец… — Кит заметно нервничал и начинал сбиваться, потому глубоко вздохнул, призывая себя к спокойствию, и заговорил вновь, — и, я подумал, быть может, это все не просто так? Ты же знаешь, я водил контрабандистов, минуя станции перехода? И, кое-что я знаю точно, амулеты, которые они носили с собой срабатывали только на их кровь, потому как они платили деньги магам, чтобы те делали настройку артефактов на них…и, быть может, ты знаешь, что все это значит? Кто я тебе, Соль? — нерешительно посмотрел он мне в глаза.
Затаив дыхание, я взглянула на него в ответ. Скрывать что-то более не имело смысла. Кит оказался умным мальчиком и все то время, пока я топталась в нерешительности, желая защитить его от прошлого семьи, к которой он принадлежал и настоящего в моем лице, он всего лишь собирал кусочки пазла складывая его в единую, общую картину. Должно быть, это нечто передающееся по мужской линии Кирана.
— Кровь от крови моей, — прошептала я, не зная, как именно объяснить все это.
Кит нахмурился, прекрасно расслышав мои слова, но точно размышляя, как именно он должен задать уточняющий вопрос.
— Здесь похоронен мой единственный сын, — тем временем, сказала я, решив облегчить ему задачу. — И, предвосхищая твой вопрос, я чувствую в тебе его кровь. Это на уровне моего дара. Я не сразу почувствовала это, все же столько поколений сменилось…
— Как давно ты узнала наверняка? — спросил он.
— Еще в доме Ариен, когда лечила тебя…
— Но, почему не сказала мне? — спохватился он. — Ты вообще собиралась?!
— Нет, — прямо взглянув ему в глаза, честно ответила я.
Казалось на мгновение Кит замер, перестав дышать, точно не верил услышанному.
— Ты… считаешь нечто подобное касается только тебя? — в голосе его сквозила обида и даже гнев.
— Ты не поймешь, — прошептала я.
— А, ты попробуй! Пускай я для тебя обуза, я понимаю! У меня нет магических способностей, нет крыльев, хвоста или еще чего-нибудь мало-мальски ценного. Я понимаю, ты считаешь меня бесполезным и обременительным, но… я бы мог…мог, — подбородок мальчика предательски задрожал, выдавая своего обладателя с головой.
Я обняла его раньше, чем просто смогла подумать об этом. Только в этот момент проскользнула мысль о том, как давно я не позволяла себе вот так касаться кого бы то ни было. Когда каждая клеточка моего тела, пропитанная даром целителя, принимает кого-то рядом всем своим естеством, точно сплетаясь с ним воедино. Его боль — моя боль, его страдания — мои. Принимать людей и брать их боль на себя, так мы жили очень и очень давно. Так, я запретила себе жить три столетия назад, а может быть и раньше… Но я так скучала по тому, кого могла бы назвать родным и кого могла бы так просто принять.
— Не плачь малыш, — прошептала я ему на ухо. — Бесполезная тут я. Это я ничего не могу дать тебе. Не могу защитить от того, что может принести тебе близость со мной.
Я отвыкла говорить красиво, а Кит еще не научился. Но, иногда, слова могут подождать. Потому я просто гладила его по кудрявым рыжим волосам, так сильно похожим на волосы Кирана, и касалась его даром, неся покой с каждым прикосновением. Думаю, просидели мы так достаточно, чтобы и необходимость в красивостях отпала потому как:
— У меня задница затекла, — поделился парень насущным.
— Не у тебя одного, — кивнула я. — И есть охота.
— А, есть чего? — шмыгнул он носом.
— Нет, но есть удочки в доме, можем порыбачить и поговорить. Думаю, у тебя должны быть вопросы?
— Можно подумать, ты ответишь? — поднимаясь с земли, спросил он.
— Ну, как хочешь, — пожала я плечами, поднимаясь следом за ним и ощущая, как неприятно закололо то, что затекло.
— Не так быстро, есть вопросы! — затараторил он.
— То-то же, — усмехнулась я. — Например?
— Сколько тебе лет?
— Э… я не помню… — страдальчески закатив глаза, поделилась я. — Как вариант — до хрена, устроит?
— Вполне, — засмеялся он, а мне как-то неожиданно стало легко на сердце. — А, день рождения когда?
— Да, откуда я знаю?! Я не из аристократической семьи, чтоб такое нехитрое дело, где записывали! Родилась и ладно, — отмахнулась я.
— А, дворец тогда откуда? — прищурился парень.
— Удачно вышла замуж, — фыркнула я.
— За принца?! — казалось, изумлению Кита не было предела. — Девушка не из аристократической семьи?!
— Теперь сечешь, что я не такая уж и дура, как ты порой озвучиваешь?
— Это-то конечно так, но папа рассказывал, что не в уме тут дело…
— Без подробностей, пожалуйста, — подняла я руку вверх, обрывая откровения шестнадцатилетнего подростка.
Вот, за такой ничего не значащей болтовней мы уходили с обрыва, где теперь и правда были «корни Нашей семьи». Нам еще многое следовало обсудить, ко многим решениям прийти, но сейчас я надеялась, что общие точки соприкосновения мы все же найдем. Стоило ли мне рассказать раньше? Думаю, все же, нет. К человеку приходит то, что ему необходимо именно тогда, когда он нуждается в этом сильнее всего и когда он готов принять это. Так, любила говорить Айрин, пожалуй, это тот редкий случай, когда я была с ней согласна.
* * *
Оборотни вернулись к закату с той частью ингредиентов, которые поручила им достать я. Все же лазить в горах было сподручнее на четырех лапах и с прекрасным обонянием, и оборотни-интуиты подходили для этих целей идеально. Выглядела парочка достаточно уставшей и измотанной, чтобы я воздержалась от ворчания, которое непременно началось с вопроса: «что так долго?» и постепенно переросло в тему из разряда «а, вот, в мое время…». Кто бы мне объяснил, почему этим все время заканчивается?! Вместо этого я решила быть доброй бабулей в образе семнадцатилетнего пацана, и просто поинтересовалась:
— Может, пожрем?
— Неплохо бы, — устало вздохнула Лил, ложа на песок свой заплечный мешок. — Вы купили продукты?
— Лучше, — покачала я головой, — мы их добыли, — кивнула я в сторону Кита, что сейчас накрывал на импровизированный стол, около входа в хижину. — Сегодня у нас рыба…с рыбой, — торжественно заключила я. — Ешьте, а мне надо кое-что подготовить и проверить, — сноровисто подхватывая увесистые мешки оборотней, сказала я и поволокла свою добычу в сторону. Туда, где на костре уже закипала вода в котелке.
— Почему имея такой дом, вы не можете расщедриться на нормальную еду?! — донеслось мне вслед от Кудряшки Джарреда. — Мы весь день по горам лазили, — жалобно закончил он.
— Именно, — пробурчала я себе под нос, прекрасно зная, что кому надо меня услышат, — ты лазил — ты и «щедрись». Привык жрать, как не в себя. Годов-то всего ничего, а пузатый, точно зубастая тыква с хвостиком. От жиру все болезни, чтоб ты знал. Кто мало ест, тот по жизни резв!
— Да, понял я! — раздалось мне в след, в то время как я довольно улыбнулась.
То-то же! Мы с Китом три часа эту рыбу удили, пока мне это все не надоело, и я просто не залезла в воду и не достала то, что нужно.
Но, сейчас я хотела проверить все ингредиенты и начать варить зелье. В моем случае, то есть в случае, когда у того, кто магичит не было особых способностей, зелье служило катализатором. И то, насколько правильно я его сделаю, напрямую вело к тому, насколько эффективно оно сработает. Необходимо было не просто смешать все ингредиенты, но и соблюсти ряд условий. Так, например, я должна была окружить себя четырьмя открытыми стихиями, и берег моря подходил идеально. Варить должен был не просто человек, а тот, кто страстно желает найти пропавшего. Тут тоже все совпадало. Единственное, за что я волновалась, так это за собственную концентрацию. С момента, как я приму зелье, я пойму, где находится Киран и буду знать это ровно до тех пор, пока буду держать концентрацию на объекте. То есть, мне нельзя будет спать и терять сознание. Потому и пить его я решила утром, хорошенько выспавшись. Главное, чтобы никто не решил помочь мне потерять сознание после этого.
* * *
— И, что? Ты просто так оставишь это? — голос Эрдана дрожал от негодования. Слишком многое изменилось в его мире за последние месяцы. Точно кто-то неосторожно встряхнул давно устоявшуюся муть со дна столь чистого, на первый взгляд, озерца. Раньше его жизнь была идеальной. Ему казалось, что у него лучшая семья на свете. Часто думал, как же ему повезло родиться в ней. Любящие друг друга и его самого родители, прекрасные и немного наивные брат и сестра. Пожалуй, лишь Рейн казался ему кем-то не вписывающимся в общую картину мира! Каким же идиотом он был. Все, во что он верил, оказалось всего лишь блестящей оберткой от коробки, внутри которой были давно сгнившие сласти.
Все, что у него осталось — это Рейн. И, теперь он не знал, чего в нем больше: любви к брату, за то, что спас его или ненависти, за то, что спас из объятий столь радужных грез.
Эрдан всегда был тонко чувствующим, эмоциональным, порывистым мужчиной. Последние месяцы Рейн общался с ним, пожалуй, больше, чем за всю жизнь. В своем воображении ему казалось, что брат хочет сблизиться с ним, что Рейн чувствовал себя виноватым за то, что отнял у него. Юный аланит и понятия не имел, что Рейн ставил перед собой несколько иные задачи. Ему не нужен был еще один враг в родных стенах. Он видел всю эмоциональность, порывистость и порой нерациональность поведения брата. Их осталось слишком мало, чтобы он мог позволить роду потерять еще одного Ариен из-за собственной глупости. Он не видел иного выхода, кроме как просто объяснять существующий порядок дел так, каков он есть. Конечно не все. Пока было слишком рано, но ему стоило начинать учить Эрдана думать. О, том, что Соль женщина Эрдан уже знал. Как знал и больше самого Рейна о том, что тот испытывает по отношению к вредной целительнице. Его воображение и эмоциональность сделали свое дело без особого участия со стороны Рейна.
— Я должен подумать, как поступить, — коротко бросил ему брат, продолжая что-то записывать ровным красивым почерком. Рейн как всегда выглядел невозмутимым. Предельная сосредоточенность и невозмутимость.
— Пока ты будешь думать, — указал пальцем на клок волос, что на белом платке лежал на столе Рейна, — время будет продолжать свой ход. Да, я знаю, она типа древняя целительница, бла-бла-бла, но по сути всего лишь женщина и человек. Чтобы что-то сделать, нужно, чтобы она по крайне мере была рядом с тобой! Я не понимаю, если честно, в чем ее ценность как женщины? Первородный целитель, тут все понятно, но та же Елена…нет, я не понимаю.