Комплект был черный, явно военный. Комбинезон под горло, высокие сапоги и перчатки. Размер пришелся как раз впору. Вряд ли бывают такие миниатюрные солдаты. Наверное сделали специально для меня…
Когда я вышла из домика, мне подвели красивого тонконогого коня, на которого я взглянула с большой опаской. Конь был…какой-то слишком резвый. Рьяный.
– Что же вы? – насмешливо посмотрел на меня милорд Швангау.
– Может, лучше на моей лошадке? – пробормотала я.
– Нет, миледи! – запротестовал виконт Крайом. – Мы все-таки армия, элитное подразделение. И такого позора, как ваше почтенное животное в строю, просто не вынесем. К тому же, если нас увидят люди, они могут пожаловаться нашему начальству. У нас за жестокое обращение с животными…
Я выразительно посмотрела на молодого человека. Снежинка, конечно, не такая, как этот тонконогий красавец, но мы с ней ездим верхом! И…я не обращаюсь с животными жестоко…
Вздохнула, подошла, погладила коня по бархатной морде, посмотрела в умные, чуть насмешливые глаза.
– Мы же с тобой подружимся?
Он фыркнул.
– Миледи? – поторопил барон Гилмор.
Я кивнула и взялась за седло.
Милорд Швангау подставил мне ладонь под ногу – и я легко оказалась в седле. Потом ректор вскочил на коня сам. Военные тоже были готовы трогаться.
– Открыть портал в то место, где нашли детей невозможно – мы там никогда не были. Поэтому самый быстрый способ – на лошадях, – пояснил мне барон Гилмор.
– А почему мы не взяли сопровождающих? – задала я вопрос. – Из тех, кто нашел детей?
– Без надобности. Мы чувствуем, где были дети, где на них напали. При желании, можно даже найти змей, которые кусали.
– Здорово! – выдохнула я с восхищением. И почувствовала на себе недовольный взгляд милорда Швангау.
– Это и есть, миледи, работа имперских розыскников, – сообщил мне барон. – Или, как нас еще называют, нюхачей.
– Вы так нашли место заражения изумрудными клещами?
– Так точно.
К счастью, галопом мы не неслись, шли резвой размашистой рысью. И мой тонконогий красавец оказался послушным.
Дом, в котором жили пострадавшие дети, был практически на окраине города. И до поворота в лес, откуда вынесли детей, было недалеко.
Мы повернули к извилистой тропинке, что причудливо петляла между деревьями, и углубились в лес.
Кони перешли на шаг. Вдруг наперерез нашему отряду метнулась рыжая молния.
Кони заволновались, заржали, забили копытами, а я закричала:
– Не трогайте!
Сама я ужа спрыгнула с коня, поводья перехватил милорд Швангау. Чуфи прыгнула ко мне на руки, потерлась носом о плечо.
– Что с тобой, моя хорошая? – погладила я ее.
Лисица застрекотала как сорока, показывая всем своим видом, что она в панике, что надо бежать.
– Тяфффф!
– А другие звери?
Лисица посмотрела на меня укоризненно.
– Все убежали из этого леса, а ты вернулась за мной?
– Пффффффф!
– Моя умница, – я оглянулась на мужчин.
Военные подобрались. Двое приблизились ко мне. Еще один, спрыгнув с коня, лег на землю, и, широко раскинув руки, словно стремясь ее обнять, приник ухом к траве.
Милорд Швангау, барон Гилмор и виконт Крайом негромко переговаривались с кем-то, отдавая приказания.
– Узнать бы еще размер территории, вокруг которой воздушным магам надо ставить кордоны, – пробормотал ректор.
– И эвакуировать жителей, – добавил Крайом.
– Берите такую же площадь, как была при атаке изумрудными клещами. Центр… Где-то здесь, – посоветовала я.
– Логично.
– Я отойду чуть подальше.
– Куда? – строго спросили у меня.
– Вот на эту полянку, – показала я на практически ровный круг, покрытый изумрудным мхом.
– Зачем?
– С лесом говорить буду! – раздраженно ответила я. В другое время я бы постаралась не афишировать. Как-то это… не принято. Да – есть целительская магия, есть стихийная. Есть очень сильные маги, способные читать других. А вот такое… общение с природой… Если кто и делал так же, как я, то вслух об этом не говорили.
Я села на мох, закрыла глаза и стала слушать.
Шумели деревья – спокойно, привычно… Лишь птицы носились как угорелые. Они кричали, и я почему-то вспомнила ту женщину – мать пострадавших детей.
«Птенцы!» – сообразила я. Не все вьют гнезда на деревьях – многие на земле. Все случилось этой ночью, потому что кроме птиц в лесу не осталось ни одной живой души. Я не слышала слепунов под землей. Лисиц. Рогачей. Диких собак. Никого. Никого!
Попыталась позвать королеву болотных гадюк. Почувствовала, как у меня на руках содрогнулась Чуфи и тут же замерла, как мертвая.
Открыла глаза.
Поляны больше не было! Вокруг все шипело, ползло и извивалось.
Змеи появились внезапно, словно злой колдун призвал их сюда со всех концов Империи, а может, и иных миров .
18
Змеи появились внезапно, словно злой колдун призвал их сюда со всех концов Империи, а может, и иных миров.
Конечно, мне было страшно! Но вместе с тем я невольно залюбовалась. Змей, что кишели вокруг, я видела только на картинках, в библиотеке. Ледяные змеи. Их очень трудно поймать. Иметь бы такую в лаборатории! Их яд уникален, способен замораживать живые ткани. Чешуя ледяной змеи ярко-синяя, с желтым узором возле треугольной головы. Ленточники, ушастые выползни, водянки, гремушники коралловые, и, конечно, болотные гадюки. О! А вот и мумамба шипохвостая – водится на островах юго-восточного архипелага – в колониях.
Я мысленно слилась с землей, на которой сидела, впитала золотые лучи солнца. От меня не исходило ни агрессии, ни страха. Только тепло.
Это всегда действовало на змей успокаивающе. Но не сегодня. Сегодня они были слишком напуганы. Страх. Жажда крови. Жажда мести. Ярость. Ярость от боли. Что-то приносило им страдание. Вызывало агрессию и жажду убивать. Что-то. Или кто-то…
– Рене! – убирайтесь оттуда, – слышу я негромкий, но четкий голос ректора.
«И как он себе это представляет? – спросила я у себя. – Я шевельнусь – они кинутся».
– На счет три! – раздался за моей спиной негромкий голос мага. Обращался он уже не ко мне.
«Интересно, что они затевают?» – достаточно отрешенно промелькнула мысль.
– Раз, два, три.
Мир исчез. Рассыпался на тысячи крошечных осколков, осколки превратились в пыль, окутали голову радужными облаками, и все исчезло. Темнота. Тишина. Пустота…
Я не решаюсь открыть глаза. Чувствую, что меня обнимают чьи-то руки. Сильные. Теплые. Кого я обманываю? Я что, не знаю, чьи это руки?
Изо всех сил прижалась к мужскому плечу и спрятала лицо в рыжую шерсть.
– Чуф…Ты жива?
– Тяффффффффф! Фырррррррр…
– Забирайте миледи – и за периметр, – скомандовал барон Гилмор. – Отведите лошадей!
***
– И что у нас в империи – опять война? – обеспокоено говорила миледи Бартон.
– Похоже на то, – отвечал ей целитель Ирвин.
– Два года прошло всего после нападения мира Кассиль, и морового поветрия в Норверде. Да сколько ж можно!
– Я разговаривал с бароном Гилмором, милордом Шва…простите, герцогом Мораном и императором. Они считают, что во всем этом замешаны нейро.
– Нэйро?
И миледи Бартон и целитель Ирвин перестали, наконец, шептать. То ли решили, что мне уже пора очнуться, то ли просто увлеклись. Я делала вид, что еще в беспамятстве. Может, удастся что-нибудь узнать…
– Да, нэйро. Маги, способные влиять на сознание. Они могут заставить кого угодно делать что угодно. И не только простых людей, но и сильных магов. Неконтролируемый выброс подобной магической силы может просто-напросто выжечь мозг.
– Стихии, какие страсти! Это они и клещей и змей заставили?
– А вот это… Скажем так не совсем вписывается в общую версию. Пока мы предполагаем, что нэйро участвовали в покушении на Рене. Кстати, Рене, открывайте глаза, вы уже пришли в себя.
– Что со мной? – спросила я.
– Очнулась! – улыбнулась миледи Бартон.
– Как долго я была без сознания?
– Сутки, – ответил учитель Ирвин.
– А… дети? Военные? Змеи? Что с Чуфи?
– Дети живы – и мальчик, и девочка. Эвакуированы. Мама при них. Военные – на этот раз без жертв, – вводил меня в курс дела Ирвин. – И ты оказалась права. У детей в крови остатки той же самой магии, что была у пораженных клещами.
Я попыталась встать:
– Му…мамба шипо…хвостая!
– Рене, вставать вам еще рано, – Ирвин протянул мне склянку с укрепляющим.
– Чуфи? – я посмотрела на миледи Бартон.
– С ней все в порядке. Живая. Очень хорошо откликается на целительскую магию. Ты – хуже, – улыбнулась начальница
– А змеи?
– Территория огорожена воздушниками. Их там кишмя кишит, – учитель Ирвин, пока говорил, изучал мое состояние, положив мне ладонь на лоб. – Понятно, что их надо изучить. Выяснить, какое оказано воздействие и найти тех, кто это сделал. Но…как?
– Кто пострадал?
– Получается, что кроме двоих детей, тебя и Чуфи – никто. Успели вовремя, – улыбнулась миледи Бартон.
– А как меня спасли?
– Моей магией, миледи Агриппа.
Я повернула голову. В палату входил ректор. Выглядел он как-то не очень. Осунувшимся. Почти больным. Пригляделась – аура истерзанная. Прислушалась – пульс частит. Да еще и неровный какой!
– Милорд Швангау! – возмутилась я. – Вы очень небрежно относитесь к своему здоровью.
– А вам и в голову не пришло воспользоваться кольцом – и перенестись с вашей лисой в безопасное место! – зарычал он. – В столицу? В наш дом? Я для чего вас охранными амулетами обвешал?!
– Ой, – только и смогла сказать я. – Растерялась. Забыла.
– Я вас чуть не убил, выдергивая с той поляны поперек всех законов магии! Взбалмошная, глупая девчонка!
– Милорд Швангау, – осторожно сказал целитель Ирвин. – Вспомните, где вы находитесь. Не кричите!
– Не кричите?! Вы хоть понимаете что то, что она жива – это чудо?! Куда вас понесло, Рене! Сначала змеи эти, потом ты застыла совсем, а потом… Я ведь на частицы тебя должен был распылить. Так ведь никто порталы не делает – человеческий организм не выдерживает таких нагрузок! Либо маг рядом, либо артефакт переноса – что-нибудь должно стабилизировать контур. И этот артефакт у нее был! Я сам его дал! А эта дурочка… Забыла! Растерялась!
– Не смейте на меня кричать, – прошипела я. – И…убирайтесь отсюда. Вас никто не просил меня спасать!
– Ах вот как?!
Я подумала, что успею его укусить. И может быть даже расцарапать физиономию, но между нами встала миледи Бартон.
– Угомонитесь оба! – приказала она. – Раймон, идите и успокойтесь. Или – лучше пойдемте со мной – я дам вам лекарство. Поработаю с пульсом и давлением, а то вы уже сутки на ногах! Перенервничали. Пойдемте!
И ректор удалился, одарив меня возмущенным взглядом пылающих синих глаз.
– Вы же понимаете, что ее надо запереть! Путь свое варенье варит. И кисель учится делать – раз не умеет! И все! – донесся из коридора его негодующий голос. – Никаких подвигов!
Я вскочила, тяжело дыша, сжимая и разжимая кулаки. Что он себе позволяет, в конце концов! Бешенство закружило в глазах яркими мушками.
– Ну, перестань. Рене, главное – все живы… – положил мне руку на плечо целитель Ирвин.
– Что?!
Захотелось высказать все, что накипело, и если бы не мысль, что внезапно заставила оцепенеть от ужаса, я бы сорвалась на учителя. Потом было бы стыдно. Я медленно развернулась к нему и тихо спросила.
– Учитель Ирвин, а что собираются сделать с заколдованными змеями?
Выразительного взгляда целителя было достаточно.
Я вскочила и бросилась прочь из палаты. То, что я в одной нижней рубашке, заметила не скоро.
– Милорд Швангау, – закричала я, пытаясь понять, куда его увела миледи Бартон. – Вы не смеете! Нельзя уничтожать змей! Они же разумные!
– Рене, – строго сказала мне миледи Бартон, выглядывая из помещения в конце коридора. – Что за истерика? Вы… почему в таком виде?
– Где он? – решительно направилась я к ней.
– Миледи! – насмешливо поклонился мне ректор университета. – Вы – прекрасно выглядите.
– Не паясничайте! Что со змеями?
– Можете мне поверить, их еще не уничтожили не из-за гуманного отношения. Мы их изучаем. Даже не их, собственно, а воздействие на них некой шкатулки, обнаруженной неподалеку. Принц Тигверд и барон Гилмор утверждают, что такая же шкатулка была там, где они обнаружили эпицентр эпидемии с изумрудными клещами.
– И что это за шкатулка? – спросила я.
– Помните, в каком состоянии выбросило к нам принца Ричарда Тигверда и его команду?
– Такое забудешь, – буркнула я.
– Так вот. Принц Тигверд с отрядом обнаружили очаг эпидемии. Небольшая шкатулка, из которой появлялись клещи. Но ядовитая слюна их уже имела в своем составе компонент, блокирующий целительскую магию.
– Так вот почему…
– Магия. Чужеродная. Очень сильная.
– Это…нэйро?
– А вы, я вижу, неплохо осведомлены! – вскинул брови милорд, но я уже чувствовала, что он больше не сердится.
– Я не совсем понимаю…
– Не вы одна, Рене. Я тоже многого не понимаю. С помощью этой шкатулки змеи оказались зачарованы. Нападать на людей – приказ, которому они не могут противиться. Кроме того, оттуда появляются новые особи – с улучшенным ядом.
– Как и в случае с клещами…
– Совершенно верно.
– То есть – если уничтожить эту шкатулку – змей можно расколдовать?
– Рене! Вы себя слышите? Расколдовать змей!
– Они разумны, – упрямо заявила я.
– Что-то я не замечал желания оставить в живых, например, изумрудных клещей. Или комаров, на средствах от которых вы неплохо заработали. А вдруг и они разумны – и у них есть своя цивилизация, которую мы уничтожили? Или же… Постойте… Как же решить вопрос с вашими лабораторными мышками? Беленькими такими, симпатичными? Вы же их расходуете больше всех в университете? И вы за них не переживаете! Почему?
Я разрыдалась и бросилась обратно в палату.
Слезы лились, упорно не желая меня слушаться.
Я зажимала рот руками, кусала изнутри щеку – ничего не помогало.
Потом почувствовала прохладные руки миледи Бартон у себя на висках.
– Тише, девочка, тише… Перестань… – приговаривала она.
А в коридоре, между тем, гневался целитель Ирвин.
Надо отметить, что главный императорский целитель был человеком на редкость флегматичным, очень спокойным и крайне уравновешенным. Но когда он впадал в бешенство, перед ним пасовали все, кто попадались на пути. В том числе и император Фредерик с сыновьями.
– Вы что себе позволяете? – негромко рычал он на ректора университета. – Вон отсюда сию же секунду, пока кровавым поносом…
– Чем угрожать мне, лучше бы включили голову и сообразили, как нужно воспитывать своих сотрудников, – ответил ему милорд Швангау. – Может, тогда они не будут подставлять под опасность себя, и всех, кто за них отвечает!
– Конечно, я включу голову. И все мои сотрудники тоже. Ровно после того, как вы начнете выполнять свои прямые обязанности – и как ректор – и тогда студенты будут вести себя пристойно. И как верховный маг – и тогда моим людям не нужно будет рисковать своей жизнью, и ликвидировать те пробелы в обороне страны, которые должны ликвидировать вы – и ваши маги!
Перепалка прекратилась.
Но после долгой-долгой паузы милорд Швангау вдруг выдохнул:
– Что?..
– Я напишу на бланке и подам вам в письменном виде, – ответил ему целитель Ирвин. – Раз уж у вас проблемы не только с магией, но и со слухом!
Тут миледи Бартон встрепенулась – и поспешила в коридор – разнимать мужчин. Но не успела она дойти до двери, как раздался любопытный голос императора Фредерика:
– А что тут, собственно, происходит?
Милорд Швангау и милорд Лидс дружно ответили:
– Ничего, ваше величество.
– Вот и постарайтесь, чтобы это «ничего» не дошло до драки или поединка! Пострадаете оба! И займитесь уже своими делами!
– Слушаюсь, ваше величество!