Как у них получается хором отвечать! Заслушаться можно!
– Где миледи Агриппа? – спросил император.
Видимо, ему указали на дверь палаты, потому что тут же раздался стук в дверь.
Увидев меня – я представляю, в каком виде – император пробормотал:
– Стихии…
А потом уже поздоровался со мной и миледи Бартон.
– Я прибыл, чтобы просить вас об услуге, госпожа Агриппа, – сказал он мне.
– Все, что в моих силах, ваше величество, – ответила я. И удивилась – стоило императору заговорить о работе – как сразу все мои всхлипывания и страдания схлынули – будто их и не было вовсе.
– Мне бы хотелось, чтобы вы попробовали расколдовать наших змей.
Тут уже я впала в ступор. Помолчала. И произнесла, как не так давно милорд Швангау:
– Что?!
– Понимаете, для того, чтобы противостоять магии, надо понять механизм, по которому было осуществлено воздействие. Мы бьемся уже сутки, но ни у меня, ни у наследника, ни у герцога Морана, ни у заведующих кафедрами ничего не выходит.
– А почему вы думаете, что я смогу? – удивилась я. – У меня целительская магия, да еще и не весть какой резерв…
– Как вы понимаете, магической силы у нас как раз много. Очень много. Но она не дает результатов. Ни-ка-ких! А барон Гилмор утверждает, что вы…разговариваете не только с лисицей, но и со змеями тоже. Это правда?
– Не совсем. У змей очень четкая иерархия. Они разумны. Я просто отловила Королеву, и болотные гадюки признали во мне хозяйку леса. У нас …договор о взаимопомощи.
Сказала – и осторожно посмотрела на императора – не будет ли он смеяться, не посчитает ли сумасшедшей? Его величество был по-прежнему спокоен.
– Когда вы сможете приступить?
– Если мне принесут одежду, то – как только оденусь.
– Отлично, – кивнул император Фредерик.
Он уже дошел до двери, как вдруг обернулся и проговорил:
– Не злитесь на герцога Морана. Он не хотел вас обидеть. Просто перенервничал. Тяжело осознавать, что причинил вред. Тем более той, что… Впрочем, неважно.
И он, не дожидаясь моего ответа, вышел.
Собралась я быстро. Удивительно, но слабости не было. Конечно, вымотала истерика – но не более.
Мне принесли военную одежду и сапоги. Как же это все-таки удобно! Да здравствует принцесса Вероника Тигверд! Бра-бра-бра! И да здравствует синелик! Флакончик с духами оказался в кармане брюк. Без него я никуда! И не только я – от принцессы Тигверд после бала во дворце непрерывно поступали заказы для дам высшего света. Дело оказалось прибыльнее средства от комаров.
Итак – я в полном порядке. Нос, глаза и уши не красные, так что змей я не напугаю.
Стоило выйти на улицу, как Чуфи рыжей стрелой метнулась мне на руки.
– Тяяяяффффф!
– Чуфи! Радость моя! Живая я, живая! – уткнулась носом в рыжий мех.
– Миледи Агриппа, – раздался рядом голос нашего ректора. – Его величество приказал сопроводить вас.
– Ваша светлость! – я выпустила лису и присела в реверансе – хорошо хоть на этот раз у меня получилось. – Я готова следовать за вами.
– Тяф? – удивилась Чуфи, услышав, как знакомого ей человека называют другим именем.
– Потом объясню, – шепнула я ей.
– Фыыы! Фффррррррррр…. Тяф…
Видимо, Чуфи хотела сказать, что мы – люди – очень странные звери…
– Миледи Агриппа, я жду, – сквозь зубы проговорил наш ректор.
– Конечно, герцог Моран, – вежливо кивнула я. – Простите за задержку.
Вспыхнуло марево портала.
– Где мы? – спросила я.
– В Северной провинции, неподалеку от того места, где обнаружили шкатулку, – бесцветным голосом доложил герцог Моран. – Перед вами – граница кордона. Воздушники удерживают ее больше суток.
Подошла к колышущемуся мареву. Уселась рядом, на землю.
Сосредоточилась.
Страх. Ярость. Голод. Слишком яркий свет. Слишком мало места. Кому-то слишком сухо, кому-то слишком влажно. И дикая, необузданная, необъяснимая жажда! Жажда убивать…
Тяжело вздохнула.
– Что? – спросил герцог Моран.
– Плохо…
Закрыла глаза. Расслабилась. Змеи не говорят, но сознание в определенном состоянии слияния с природой само сложит окружающие звуки в знакомые слова. Так я понимаю птиц. Чуфи. Деревья. Ручей. Змей…
«Что сссс нами, девочка?» – зашелестело в моей голове.
«Вас заколдовали и принудили нападать на людей» – ответила мысленно.
«Мы ведь погибнем, если израсходуем за раз много яда».
«Я это знаю. И люди погибнут тоже. Ваш яд стал опаснее – и не поддается лечению».
«Плохххо!»
– Да уж… Что тут хорошего, – сказала я вслух.
«Ссссссыграй… Сссыграй, рыжая… Это уже было…было…было…Ссссыграй на дудочке», – раздалось шипение у меня в голове.
– На любой дудочке? – удивилась я.
«Тсссссссс… Найди. Тожжже рыжая. Тожжже играла»
19
Мы выехали следующим утром, когда серое небо прощалось с золотыми рассветными лучами. Уже знакомый мне вороной тонконогий конь ждал, фыркая от нетерпения. Чуфи увязалась с нами.
Я насторожено косилась на императора Фредерика и его старшего сына принца Ричарда Тигверда, погруженного в свои мысли. Еще в нашей компании были барон Гилмор, виконт Крайом и ректор нашего университета, бывший милорд Швангау, ныне, приказом императора, герцог Моран.
Вот этот последний, кажется, был зол. Я это чувствовала.
Остановились мы отдохнуть лишь ближе к вечеру. Я, с трудом сдерживая стоны, бродила по полянке, разминая ноги. Хотелось рухнуть и не шевелиться, но я знала, что так поступать нельзя – будет только хуже.
Сейчас походить, потом микстурку обезболивающую, потом укрепляющую, потом – в кусты и намазать все, до чего дотянусь мазью… А пока еще один круг.
Тут я уткнулась носом в мужскую грудь.
– Что это вы делаете? – спросила я у герцога Морана, который перегородил мне дорогу и прижал меня к себе.
– Хочу вам помочь.
– Напоминаю вам еще раз – вы не умеете снимать боль, вы можете лишь забрать ее себе. Не нужно!
– С вашего позволения, я сам буду решать, что мне нужно, а что – нет! – последовал решительный и очень надменный ответ.
– Равно как и я для себя, – попыталась вырваться.
– Стойте смирно!
– Как же!
– Раймон, – раздался голос императора, – оставьте девушку в покое.
– Как прикажет его величество, – мужчина выпустил меня и отошел.
– Вы сможете двигаться дальше? – обеспокоено спросил у меня император. – Простите, мы взяли такой темп, не подумав о вас.
– Все…все в порядке.
Я доковыляла до седельных сумок, уже лежащих на земле. Нашла два нужных пузырька, выпила. Взяла мазь и потащилась в кусты. Подальше от стоянки.
«Надеюсь, никто не явится меня отсюда извлекать!» – подумала я.
Как я понимаю, император проникся моими страданиями, поэтому время стоянки увеличили. Лекарство успело подействовать – а я с полчаса даже подремать. Чуфи пыхтела под боком.
Снова выматывающая дорога. Хорошо, что мы не в Южной провинции и даже не в Центральной. Здесь, на севере, не так жарко. Дует прохладный ветерок, небо время от времени заволакивается тучками. Огромные, вековые деревья своими макушками будто щекочут небо. Так радостно было снова чувствовать живой лес!
Я посматривала на ректора. Хмурый, сосредоточенный. Злой. Конечно, на нем высокая степень ответственности, он и ректор, и придворный маг, и жизнью рискует из-за таких вот бестолочей вроде меня… И все же жаль. Жаль что этот суровый мужчина на статном скакуне совсем не тот, что был со мной тогда, в парке, на синей деревянной лошадке. А еще этот поцелуй. Почему он меня тогда поцеловал? Наверное, потому, что я была в том дорогом платье и каких-то там фамильных драгоценностях. Значит такую вот целовать можно, а…
– Привал!
Герцог Моран снимает меня со спины моего коня. Я чувствую тепло его рук, смущаюсь от недавних мыслей .
Хочется прижаться к нему. Нестерпимо.
Именно поэтому, когда он ставит меня на землю, я сразу отхожу в сторону.
– Так, – раздался над поляной голос императора Тигверда. – Слушай мою команду. Гилмор и Моран – на вас лошади. Крайом – обустраивает лагерь. А я собираю хворост. Ричард – ты кашеваришь – у тебя это получается лучше всех. Не так, конечно, как у Вероники, – пророкотал сын императора.
– Да… От блинчиков миледи я бы не отказался, – проговорил барон Гилмор.
– А пирожки… – вздохнул мечтательно император Фредерик. Потом усмехнулся и бросил. – Приступаем.
– Ваше величество, – возмутилась я. – А мне задание?!
– Миледи Агриппа. Мне и так неловко, что мы втянули вас в эту экспедицию, – признался мне император Фредерик. – Я вижу, вам тяжело. Но вы как-то связаны с тем артефактом, который я хочу забрать. Поэтому… Поэтому мой вам приказ – отдыхайте.
– Но…
– Не спорьте со своим императором, баронесса. – улыбнулся его величество.
Посмотрела на него недовольно.
Мужчины переглянулись – и дружно рассмеялись. Чуфи злобно тяфкнула.
– Ты моя хорошая! – поцеловала я рыжую острую мордочку. – Защитница. А эти… аристократы…
Герцог и барон ловко расседлали коней и повели их к реке. Виконт с топориком удалился в лес и быстро нарубил лапника – он организует лежанки. Император уже притащил первую партию хвороста из леса, а принц соорудил очаг, достал два котелка и принес воды.
Я же ходила по кругу, пытаясь смириться с тем, что никак не укладывалось в голове. Вокруг – сильные мира сего. Нет, я знала, что все они, включая императора – военные, но что в походе обходятся без слуг… Странно. Судя по сноровке, с которой они обустраивали лагерь, им было не впервой. Стало быть плохо я знаю аристократов. Вспомнила наши разговоры на эту тему с ректором. Свою категоричность и горячность. А ведь я была не права. И что теперь делать? Ладно, будет возможность – попробую извиниться. Ну или присовокуплю лишнюю баночку варенья. Думаю, он поймет. Или лучше мармелада. Нет, варенья. Баночку того, баночку другого…
От сладких мыслей меня отвлекли комары – обрадовались тому факту, что кто-то решил навестить их в такой глуши.
Подумала о тех, кто сейчас трудится ради того, чтобы у меня была возможность отдохнуть и восстановить силы. Вздохнула и пошла к своим седельным сумкам. Достала саквояж со склянками. Где там мое запатентованное средство от кровососущих насекомых?
Сжала зубы, распрямляясь – спину и все, что ниже, свело ноющей болью. Выдохнула, и понесла спасение от комаров мужчинам.
Обошла всех, нанесла зелье на кожу и одежду.
– Отдыхайте, – широко улыбнулся мне виконт Крайом. – Завтра будет трудный день. Но вы неплохо держитесь! Не ожидал…
– Это не первая моя экспедиция. В том числе и с военными, – буркнула в ответ не очень вежливым тоном.
Стало обидно. Почему все они считают меня неженкой? Да я вареники набрала тогда больше, чем все они вместе взятые!
– Да, – как-то грустно кивнул мне виконт Крайом. – Целители часто оказываются в самом центре опасных операций.
Он коротко поклонился – и отошел.
А я стала себя ругать – люди работают. Что ж я мешаюсь? Еще и обижаюсь непонятно на что.
– Миледи Агриппа! – раздался от костра голос принца Тигверда. – Вы мне поможете?
– С удовольствием! – обрадовалась я.
Принц в черной рубашке с расшнурованным воротом и повязкой на голове, под которую он спрятал длинные серебристые волосы, был похож на настоящего пирата.
– Тоже не умеете бездельничать? – подмигнул мне сын императора.
– Хочется чувствовать себя полезной, – честно призналась я ему.
– Тогда почистите луковицу, – принц Тигверд протянул нож. – А потом – найдите в своих запасах каких-нибудь травок, чтоб добавить в чай.
– Что-то стимулирующее или успокаивающее?
– Что вы! – просто для вкуса.
– А… Хорошо, – смутилась я.
– Ричард! – раздался голос императора, – я распорядился, чтобы миледи отдыхала.
– Ваше величество, пожалуйста, – посмотрела я на него. – Просто помочь.
– Хорошо, – нахмурился император Фредерик.
После ужина все уселись у костра. Видимо, небо заволокло тучами, потому что заката не было видно. И не поймешь – беду сулит завтрашний день или счастье…
– Ваше величество, мне бы хотелось, – осторожно начала я.
– Вам бы хотелось понимать хоть что-нибудь, – кивнул император, – и это, безусловно, ваше право! Первый император Тигверд укрывался от врагов именно в Северной провинции, как вы, наверное, знаете.
– Простите, ваше величество, – покаянно склонила я голову. – У меня плохо с историей.
– Когда-нибудь я прикажу написать роман о тех событиях, – улыбнулся император Фредерик, вглядываясь в пламя костра.
– Если эта история будет изложена по заказу правительства, – заметил принц Тигверд, – правды не узнает никто. Вам очень повезло, Рене!
– Почему? – спросила я.
– Образ нашего предка в этой истории получается… не слишком героическим, – усмехнулся сын императора. – Не столько спаситель своей земли и завоеватель новой, сколько…
– Человек, – пожал мощными плечами император Фредерик. – Как и мы все. Со своими достоинствами и недостатками.
– Страстный любитель интриг и женщин. Приживший бастарда-девочку. Обрекший на изгнание своего старшего сына. Не гнушавшийся никакими средствами для достижения своих целей, – принц Тигверд посмотрел на отца.
– Фанатично преданный своей семье и своей стране, – возразил сыну правитель. – Он остановил, пожалуй, самую страшную гражданскую войну в истории империи. Присоединил – кстати, мирным путем, без военной экспансии, Западные и Южные земли.
Принц Тигверд сделал вид, что в костер срочно нужно подбросить пару веток.
– И, кстати, на счет старшего сына я с тобой не согласен, – продолжил император. – Никто толком не знает, почему он не остался в империи.
– Еще скажите, что из-за любви к женщине из чужого мира! – костер вспыхнул, отразившись в черных глазах огненного мага.
– Что бы ты сделал, Ричард, если бы Веронике невозможно было бы оставаться в империи? Вообще, в нашем мире. Если бы она угасала здесь…
Принц Тигверд нахмурился и промолчал.
– Я до сих пор ищу их среди существующих миров… Но ведь где-то же есть оно, место, где осели потомки старшего сына императора? – тихо, обращаясь скорее к самому себе, проговорил император.
Повисло молчание. Я была поражена сегодняшним днем – слишком много стереотипов рухнули.
– Это случилось, когда Империей правили Роттервики, – продолжил его величество. – Молодой Тигверд и младшая дочь герцога Морана. Страсть. Оба молоды, красивы. Одного круга. Казалось, дело движется к свадьбе. Однако злые языки утверждали, что Тигверд и не собирался жениться на Лили Моран – старого герцога он откровенно недолюбливал. Тем не менее – их бурный роман дал…результат, и когда девушка сообщила своему возлюбленному о своей беременности…
– Он…отверг ее? – я не выдержала и перебила императора.
– Можно сказать и так.
– У него появилась другая?
– Нет. Скорее юноша объяснил, что слишком занят. Как раз в это время при дворе Империи было неспокойно, и мой предок… Тигверд и Роттервик были друзьями. Вместе они решили вывести заговорщиков на чистую воду, затеяли интригу. Но… Их переиграли. Император погиб, и в стране началась гражданская война.
– А Лили? – я слушала, изо всех сил вцепившись в рыжую шерстку Чуфи, и не понимала, что со мной происходит.
С каждым новым словом императора сердце стучало быстрей. Ладони вспотели, душа замерла. Стихии…Что со мной?
– После разговора с Тигвердом она не стала возвращаться в дом отца и сообщать всем о своем позоре. Лили сбежала. В детстве у нее была гувернантка, которая жила где-то в лесах северной провинции.
– Странный выбор для гувернантки, – пробормотал милорд Швангау. Я посмотрела на него недовольно – он мог отвлечь императора от сказки. Но Фредерик Тигверд кивнул и продолжил рассказ.
– Должен признать, мой предок был самым обычным избалованным аристократом. Но за год, после гибели императора и резни в Роттервике… он очень переменился. Юноша был уверен, что его возлюбленная погибла. И не просто, а по его собственной вине. Ведь это он отправил беременную девушку в столицу, где род Моранов был истреблен.