– Вы не допускаете, что это – месть отвергнутого мужчины?
Я отрицательно качаю головой.
– Генри, здесь мы с тобой вдвоем. Не стоит изображать то, чего никогда не было. Когда любят, не пытаются убить.
– Ты догадалась?
– В ту ночь, когда я чуть не спрыгнула с башни воздушников. И потом. Взрыв в моей квартире.
– Когда ты поняла, что это я?
– Сейчас.
– Храбрая лисичка. Но такая глупая…
– Потому что пришла сюда?
– Потому что была со мной столько времени…
Меня передернуло. Но я постаралась взять себя в руки:
– Почему я, Генри?
– Надо было вливаться в коллектив. А что может быть естественнее, чем романтическая счастливая история.
– Счастливая…
– Я сразу заметил интерес, который ректор проявлял к рыжеволосой целительнице. Стать соперником в любви, это было и забавно, и полезно.
– Я поверила в твои чувства…
– Рене, я… искренне привязался к тебе. Правда! Более того – изначально я хотел привлечь тебя на свою сторону! Но в какой-то момент понял, что это – бессмысленная трата сил и времени.
Я кивнула. Мне ли изменять империи.
– А самое забавное – хотелось посмотреть, что предпримет наш доблестный имперский палач. Похоже, ты одна не замечала, как загораются синим глаза стихийника, когда он тебя видит. Как водный маг с трудом удерживает свою колоссальную силу под контролем.
– Сколько всего интересного узнаешь.
– Если бы я не затеял все это сам… Подумал бы, что Моран договорился с Гилмором. Чтобы тот устроил весь этот цирк с обвинениями.
– Гилмор не стал бы подставлять собственного сына.
– Не уверен. Молодому человеку просто необходима была трепка. Он ее получил – так что все от этого только выигрывали. Включая папашу.
– Вас не было рядом с бароном, когда он узнал, что сын ему солгал! Вы не удерживали его живым, когда он жаждал уйти, – резко ответила я.
– Не буду спорить. Тем более я сделал все это сам. И если бы не лисица… План был хорош! Обвинили бы Гилмора.
– А почему ты отказался от меня? В тот момент, когда меня обвинили?
– Так требовала логика поведения моего персонажа. Генри Бриггсу – скромному, но гордому преподавателю, который изо всех сил старается не запятнать свою честь… Не должно поступать по-другому! В противном случае это вызвало бы подозрения.
– Он оказался слаб, чтобы вступиться за невесту.
– Именно.
– Значит, это был расчет с твоей стороны – и глупость – с моей.
– Мне был нужен выход на целителей. Узнать, что вы способны противопоставить моим задумкам.
– То есть эпидемия планировалась изначально? – прошептала я.
– Чем не повод для беспорядков? – равнодушно отозвался он.
– Просто повод…
– А они нужны для того, чтобы свергнуть Фредерика Тигверда.
– И как? Получилось? – я не сдержалась.
– Никто меня ни в чем не заподозрил, – Генри сделал вид, что не расслышал. – Образ пострадавшего от интриг преподавателя удался. Так что – игра продолжается. Империя слишком многим успела наступить на хвост. И многие согласны помогать.
Я вспомнила разговоры розыскников:
– Например, инквизиторы?
– О, да! – не стал спорить Генри. – Отчего-то они фанатично ненавидят Империю. Милорда Эдварда Милфорда в особенности. Не знаешь, почему?
Я мало знала об этой истории. Только то, что детьми из Ваду занимался Ирвин и русалки. Кажется, в том мире жгли магов на кострах. В таком случае инквизиторам, которых изгнали жители Ваду во главе с королем Арвином, действительно, есть за что винить Империю…
– Инквизиторы ненавидят, – продолжал Генри. – И замечательно служат мне. Только, к сожалению, успехом при нападении на Фредерика Тигверда похвастаться не получилось.
Против воли я усмехнулась.
– Но – в плане – взбаламутить студентов или жителей маленького городка… Отвлечь на себя внимание имперских спецслужб, заманить преследователей во главе с Милфордом и Мораном в ловушку, они незаменимы. Молодцы.
«Лисы! – поняла я… – Это же…»
– Да! – самодовольно кивнул Генри. – И ваш хваленый муж тоже попался. Но, справедливости ради надо отметить, что для этого пришлось подвергнуть вашу жизнь опасности.
Площадь цветов. Раймон… Он принесся меня спасать… Все это входило в планы врага…
Стихии… Нет!
– Да… Мне очень хотелось, чтобы он почувствовал себя беспомощным! Жалким! Почувствовал, что такое боль! Безысходность. Смерть.
– За что?
– За что я так с вами? За то, что вы – удобны в моих планах. За что с жителями империи? Я их ненавижу. Всех и каждого.
– А император?
Вопрос сорвался с языка прежде, чем я успела прикусить его. А дальше… Огонь в камине вспыхнул. Наверное, это игра моего воображения. Генри – не маг огня. Он – не стихийник. Кто же он? Почему читает мои мысли? Что за магия в нем? Магия целителя? Магия… тирдов? Но если это так, она же направлена на то, чтобы спасти и сохранить все живое! Так как же…
– Фредерик Тигверд… Я его уничтожу. Сначала империю, потом всех, кого он любит. А потом – его самого. Или – превращу в маленького грифона – и заставлю жить! Жить, чтобы он понял – каково это! Жить, когда внутри ты мертв!
– Генри… – выдохнула я.
– Она была не похожа на тебя… Кроме, пожалуй, настойчивости. Ее миру грозила катастрофа. Все, что было нужно ее народу – немножко места с водой, воздухом, и скалами. Лардоры живут в горах. Они обмениваются энергией с камнем, и в местах, где они живут, драгоценных пород и металлов становится больше.
– Никогда не слышала о таких существах…
– Они искали новый мир для своих детей. Только и всего. Но те, кто пообещал им новые ресурсы, решили отнять земли силой. Это была сделка. Лардоры обещали взамен предоставить возможность добычи драгоценностей.
– И что произошло?
– Когда живущие в скалах поняли, что заключили договор с агрессорами и их обманули, то пришли на помощь таким же, как они. В том мире жили русалки – похожие создания, но живущие в океанах, реках и ручьях. Они бы им не помешали. Заняли бы горы – и все. Однако последующая добыча драгоценных камней и металлов, конечно, вызывала опасения. Конфликт все равно назрел бы.
– Так почему же они просто не договорились с русалками?
– Наивная девочка… В мире не все так просто, как в твоей лаборатории!
– И…?
– Владыка Ир обратился к Империи. Император Фредерик спас несчастных! Избавил чистых, невинных, мирных созданий от злых захватчиков, прогнал разрушителей всего живого!
– Но ведь…Так оно и было?
– Конечно! Только он вырезал всех! Не разбираясь, кто есть кто. Кто прав, кто виноват! А я… Я не успел. Никогда не прощу себе этого. Я толком и не знал, что происходит. Наша любовь… Мы только поняли одно – не можем друг без друга. Я еще не знал ее отца. В странной, довольно сложной иерархии лардоров Лея занимала особое место. Ей никогда бы не разрешили выйти замуж за меня. Но мы бы что-нибудь придумали. Наверное…
Я уставилась на огонь в камине – и попыталась взять себя в руки. Моя магия мне не подчинялась. Амулеты – заблокированы. Оказывается, я привыкла к этой опеке, научилась чувствовать ее. Перстень, браслет, подвески – все, что мне дал мой муж… Сейчас это были просто бесполезные украшения.
– Вы слушаете, что я говорю, Рене?
В голосе мужчины послышался гнев. Должно быть, он говорил что-то важное, а я отвлеклась.
– Простите, голова закружилась. Слабость, – сказала я смиренно.
– Слушайте внимательно, – недовольно проговорил он. – Решается все-таки вопрос о вашей жизни. Или смерти.
Я кивнула. Тирд путался в собственных словах. Еще недавно он говорил о том, что не сможет меня убить. Значит, ситуация изменилась? Генри – сумасшедший. Да, он сошел с ума от горя. Возможно, в чем-то он прав. Но сейчас это уже не важно. Он – зло. Сила, жаждущая кровью залить свою боль…
– Итак, я предлагаю вам жизнь. И хорошо оплачиваемую работу.
– На кого и против кого?
– Думаю, вам не стоит забивать свою прелестную головку подобными глупостями.
Несмотря на пафосность и трагичность обстановки – я рассмеялась.
– Вы держите себя в руках, – одобрительно посмотрел мужчина на меня. – Это радует. Значит, я в вас не ошибся.
– И чем я буду занята?
– Тем же, чем вы занимаетесь сейчас. Лаборатория. Исследования.
– Участие в подготовке и проведении эпидемий, – продолжила я.
– В том числе. Мне же надо узнать, каким образом вы остановили эпидемии! И, кстати… Как вы догадались? Зачем вам понадобились древние книги? Искали информацию про каменный мох, это мне понятно. Но…как? Как вы вышли на этот ингредиент?!
– Это было… Не так уж и сложно.
– Меня очень интересуют яды. А вы в этом – как я понимаю – большая мастерица. Вы вычленили экстракт из яда змеи и идентифицировали его… Блестяще!
– Экстракт каменного мха подчиняет волю? Но ведь… Рептилии и насекомые…
– Вы мыслите в правильном направлении, Рене. Сознание змей и клещей слишком мало развито, чтобы на него можно было бы влиять.
– На счет змей – не уверена.
– Не важно. У моих новых друзей из Ваду я перенял навыки нейро. Я оказался способным учеником! И если бы вы только знали, какие безграничные возможности открылись мне, тирду! А ведь мой потенциал – далеко не самый сильный. Мы чем-то похожи, Рене. Я тоже люблю проводить время в библиотеках. Копать, искать.
– В древних рукописях упоминается каменный мох?
– Не более, чем красивая легенда. Из этого растения, которое очень трудно добыть из-за того, что оно врастает в камень, тирды варили зелье, позволяющее их душе после смерти жить в теле лисицы. Я сварил его. Мне удалось превратить имперцев в лисиц. Вот только эта трансформация – иллюзия! Магический потенциал того, кто выпьет это чудо, влияет на сознание тех, кто находится рядом. Жаль расстояние не очень большое – метров пятьдесят. Теперь поняла?
– Не совсем.
– Тирды способны общаться с лесом. Деревья, птицы, насекомые… Мы их слышим. Чувствуем. Навыки нейро помогли мне заставить змей и клещей делать то, что я хочу! Я все время был рядом, а зелье – прекрасная маскировка.
– Конечно… Тебя не было ни в университете, ни в больнице…Тебя…Тебя нигде не было! Когда все работали по нескольку суток без сна, у…
– Совершенно верно! У Генри Бриггса были дела поважнее. Итак, лекция окончена, Рене. Я достаточно тебе рассказал. Надеюсь, удовлетворил пытливый ум исследователя. Я еще очень, очень многое могу рассказать тебе! Научить… Каким будет твой ответ?
– Я ни разу не составляла яд. Только противоядия.
– А какая разница? – усмехнулся он.
– Что будет, если я не соглашусь?
– Я тебя убью, – спокойно проговорил он. – Не хотелось бы пугать, но умирать ты будешь долго. В муках. На глазах у герцога Морана.
– Что будет, если я соглашусь?
– Ты будешь жить. И могу пообещать, что мои дела тебя не коснуться.
– В том смысле, что я не буду знать, каким именно образом вы будете использовать мои разработки…
– Да.
– У меня есть время подумать?
– Конечно, Рене! У тебя просто море времени. До утра. А чтобы думалось лучше – отправлю-ка я вас к вашему супругу, герцогиня!
– Вы развяжете мне руки?
– Конечно. Но только затем, чтобы надеть наручники, блокирующие магию. Ничего личного. Обычная предосторожность.
39
Подземелья… Безнадежно, жутко и холодно.
Генри приковал меня к решетке камеры, в которой томился синеглазый лис. Зверь лежал, опустив морду на лапы, делая вид, что спит…
– Вас всех, – улыбнулся тирд заколдованным имперцам, – я заражу бешенством – да не простым – и отправлю обратно. В окрестности университета, например. У меня как раз зелье почти готово!
– Генри, – прошептала я. – Не надо!
– Хорошего вечера, – коротко поклонился маг. – Факелы будут гореть еще пару часов. Наслаждайтесь обществом друг друга!
Я с замиранием сердца слушала, как Генри идет по коридору, поднимается по ступеням. Как хлопает дверь, через которую мы спускались в этот мрак.
– Рене, девочка моя… Как же так… – зашелестело в голове.
– Ты не ранен?
– Я был уверен, что ты в безопасности.
– Раймон, – строго спросила я. – Как ты?
– Замечательно, как видишь.
– Что же нам делать? – прошептала я, изо всех сил сдерживая слезы.
– Рене, он тебе что-то предложил?
– Работать на него.
– Соглашайся.
– Что?
– Ты должна жить. Мне есть, за что расплачиваться. Все это я заслужил. Но ты… Прости. Я не имел права на счастье, не имел права связывать с кем-то свою жизнь. Я забыл, кто я. Ошалел от счастья, и забыл… Если сможешь – прости…
– Ты с ума сошел? – перебила я его. – Не говори глупостей! Ты представляешь, что мне придется делать! Он заставит меня убивать! Не в прямую, но косвенно. Завяжет на магии слова…
– Любимая, – мягко перебил он меня. – Магия слова – это сказки. Никто не может так выстроить магическую формулу, чтобы принудить тебя сделать что-то поперек твоей воли, пользуясь тем, что ты что-то пообещала. Особенно, если вся твоя воля этому противиться.
– Сказки, говоришь? Слишком много сказок последнее время становится реальностью.
Какое-то время мы молчали. Синие лисьи глаза… Если Стихии вытащат нас отсюда, это будет мой самый страшный ночной кошмар…
– Рене, ты должна согласиться.
– Раймон, ты бы согласился?
Ответом была тишина.
– То-то, – грустно усмехнулась я.
– Я тебя люблю, – обреченно проговорил он. – И мне очень хочется спрятать тебя. Как это удалось твоим родителям.
– Такого два раза за жизнь, наверное, не бывает…
– Я, действительно, не имел права впутывать тебя в свои дела.
– Знаешь, о чем я жалею?
– Что когда-то встретилась со мной?
– Нет. О том, что у нас не было этих двух лет. С того момента, как мы увиделись.
– И что бы ты сделала, если бы увидела меня впервые? – лис поднял морду.
– Сначала запретила бы прикрывать глаза, когда я с тобой разговариваю. Потом… поцеловала бы.
– Сама? Добровольно?!
– Я бы еще много чего с тобой сделала совершено добровольно.
– В кабинете ректора?
– Бедная госпожа Миррова!
Синие глаза улыбнулись.
Это была чудесная ночь. В тот момент, когда нас накрыло – истерикой – кто ж спорит – и я стала смеяться, страх смерти отступил. Мы признавались друг другу в любви, шептали нежности, вспоминали все глупости, которые успели натворить за эти два года.
Я спрашивала у него – почему он тянул с признанием все лето – и заявляла, что готова была стать его любовницей. Он недовольно и высокомерно фыркал, потом сбивался – и смущенно признавался, что боялся ошибиться и быть отвергнутым.
– Ты? Боялся?!
– С тобой ничего нельзя было знать наверняка, – ворчал мой муж.
Он – в свою очередь – интересовался, когда я поняла, что влюбилась в него.
– Летом… – начинала юлить я.
– Лето длинное, – недовольно шелестело в моей голове.
– Я не знаю точно…
– Рене-е-е.
– Но в тот вечер, когда мы собирали землянику, я готова была просить тебя остаться. Хотя бы на ночь. Но лучше – на всю жизнь.
– Скорее всего, он убьет меня на твоих глазах. Ты не должна плакать, Рене. Помни – я счастлив…
– Раймон… Мы… мы что-нибудь придумаем! Он же…
– Он здесь не один. К замку ведет прямой портал. Кроме инквизиторов к нему примкнули аристократы западных провинций.
– Предатели…
– Есть и представители османского ханства. Те из них, что лелеют планы свергнуть Империю. Думаю, завтра будет показательная казнь. Казнить имперского палача – грамотный ход. Сейчас ему нужна кровь. Разогреть союзников. Он у цели. Не знаю, будет ли убийство ритуальным… Не уверен.
– Неужели ничего…нельзя сделать?!
– Рене…
– Нет! Нет, Раймон! Я не верю!
40
Утро пришло внезапно. Вместе с истеричным скрипом открывающихся дверей и тяжелыми шагами тюремщиков.
– Ее и зверя из той камеры, к которой она прикована, – сказал один из них.