— Видимо, слишком много претендентов. Ну или законные не устраивают повстанцев.
Морт быстро прочертил карандашом овал на карте.
— Но ведь у нас есть свой наследник.
Посмотрел на меня, и я не сдержал ругательства.
— Ты отлично знаешь, что он, скорее, сдохнет, но не пойдёт на сделку с нами.
Глава пожал плечами.
— Он сдохнет в любом случае, просто мы ему предложим сделать это, сидя на троне, а не на съёмной квартире в Европе.
Конечно, он знал, где всё это время был Вел. Он знал всё, а про родственников, кажется, даже больше их самих. Но при этом ни слова, ни знака о том, что интересуется ими, теми, кто вычеркнул его из своих жизней. Словно позволяя им лелеять иллюзию, что это удалось.
«— Он мечтает вогнать лезвие тебе прямо в сердце, что можешь ты ему предложить, что затмит эту яркую картину мести?»
Он меня слышит, но продолжает рассматривать карту, думая о чём-то своём.
«— Я предложу ему власть.
— Она и так у него есть.
— Я предложу ему гораздо больше власти в обмен на сотрудничество с нами и обеспечение тихих зон с ликанами.
— Но каким образом? Ты не можешь ему просто подарить земли. Они не принадлежат Главе Нейтралитета.
— Мы заключим союз, Шторм. Я предложу ему нечто, что его заинтересует.
— Когда ты его в последний раз видел, Морт? Что о нём ты знаешь, чтобы делать выводы о его интересах?
— Буквально пару дней назад, когда вы были у агар.
Ублюдок. Сказал так просто, словно ничего нет эдакого в том, что он следит за нами.
— Тогда ты должен знать, что он по-прежнему дышит ненавистью к тебе.
— Ко всей моей семье.»
И внимательный взгляд, а у меня по позвоночнику мурашки и нежелание верить, что Глава лично наблюдал за нами, опасаясь мести Велеса мне. Чёрта с два его волновало именно это. Если только не желание потерять ещё одного ценного солдата в этой войне.
А затем повернулся безразлично к Лизарду и произнёс вслух:
— Мы предложим этим лохматым тварям сделку, но нам нужно показать им и свою силу. Организуешь возвращение наших постов. Всех выставленных ими пограничников убить, ошкурить и вбить в землю их скелеты. Они хотели эти зоны даже ценой собственной смерти, они их получат именно за эту стоимость. Всех мужчин, которых найдёте там, от двенадцати до девяноста лет.
«Этим ты породишь только страх и ненависть к Нейтралитету».
«Мне не нужна их любовь. Мне нужно их беспрекословное подчинение и соблюдение моих законов».
И дальше снова Лизарду:
— Отряд себе выбери сам. Но с учётом того, что, возможно, нам понадобятся люди для визита к Тартас. Так ведь?
Этот вопрос уже ко мне вместе с неспешным поворотом головы в мою сторону.
Лизард молча удаляется, правильно поняв, что с ним разговор окончен, а Морт усаживается в кресло и складывает руки на груди. А вот и привычное желание снова показать, кто командует в этом кабинете. Только он не учитывает того, что я признал его Главой ровно так же, как и остальные его солдаты, продолжая думать, что оно ещё есть. Это противостояние с ним.
— Ты какого-то чёрта пересёк сегодня линию между мирами.
— Ты отлично знаешь, какого чёрта я это сделал.
— Знаю, чтобы исправить свою же ошибку.
Да, Морт не преминет напомнить мне об этом в очередной раз. Видимо, ему самому собственной ярости при прошлой нашей беседе было недостаточно.
— Вот именно.
— Однако, я тебе сказал, чтобы ты больше в это не вмешивался.
— А я тебе ответил, что схвачу девку, верну флэшку и только тогда сдам дело тому, на кого ты укажешь.
— В таком случае ты помнишь, что я тебе отказал в этой возможности, Шторм.
Перед тем, как произнёс моё имя, выдержал паузу в пару секунд.
— Меня с детства учили тому, что возможностей нельзя ждать, их нужно брать самим.
Морт ухмыльнулся, но да, я же не отказывался от тебя в своём детстве. Я не был безотцовщиной изначально. Я стал им со временем. Когда мой отец умер, и вместо него пришёл твой предшественник, а затем и ты.
— Итак, ты схватил её…
Вопросительно вздернул бровь, а я с раздражением отогнал от себя мысль, что, возможно, того же Лизарда или Сера он бы уже пригвоздил к ржавому крюку подвала наживую за то, что осмелились нарушить его слово. Должен ли я быть благодарен ему за эту лояльность? Хрена с два. Я ненавидел его за это вдвое яростнее.
— Так точно. И сейчас в процессе выяснения местонахождения флэшки. Она пока её никому не давала. Это я гарантирую.
— Ты веришь шлюшке?
— Нет, я верю собственным наблюдениям.
— Наблюдениям? Наблюдениям, Шторм? Что помешало тебе попросту вскрыть её маленькую беленькую головку и узнать всё, что нас интересует, и даже больше?
— Ты уже знаешь, как она выглядит.
— И в какое платье была одета, когда ты нашёл её.
Самодовольная усмешка, от которой вернулась злость на него, вспенилась, подобно волне, нахлынула с удвоенной силой, подгоняемая словно ветром искрами насмешки в уголках синих глаз.
— Любишь подглядывать, Морт?
— У нас это семейное, разве нет?
Не сдержался, прошипел, склонившись к его лицу и опираясь кулаками о поверхность стола:
— Откуда ты знаешь?
Он ведь был с моей матерью всё это время. Он не мог видеть меня на том дереве…и тут же доходит будто озарение.
— Эльф. Ты прочёл его.
— Именно. Как мог его прочесть любой другой, как только его обнаружили бы.
— Но откуда ты узнал, когда там появиться и, главное, где?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. СЭМ
Он резко подался вперёд, и я выпустил когти, впиваясь ими в стол, чтобы не шарахнуться назад, глядя в это его лицо, на сузившиеся в ярости глаза и раздувающиеся от злости ноздри. Да, Морт решил больше не сохранять маску хладнокровности, и мне это нравится больше. С таким Мокану я ещё знаю, как вести дело. Морту же? Ему я всё же чаще уступал.
— Нет, мальчик, главное не это. Главное — то, что, увидев эту маленькую сексуальную дрянь, ты становишься слишком безмятежным. Ты оставил свидетеля своего проникновения на земле эльфов…сам же подозревая об их причастности к заговору против Нейтралитета.
— Он не видел меня. Он даже не понял, что произошло.
— Зато однозначно бы поняли те, кто вскрыли бы его. Те, кто гораздо опытнее и мудрее двух молодых самцов со взыгравшим либидо.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что думать нужно не членом, а головой, Сэм. Увидел смазливую мордашку с сочной дыркой и потерял остатки разума?
— Видимо, это тоже у нас семейное, так?
И тут же задохнуться, потому что этот подонок пригвоздил меня к стене, ударив с такой силой по ней спиной, что показалось, хрустнул позвоночник. Я даже не успел понять, как он встал со своего кресла, а сукин сын уже скалился мне в лицо, демонстрируя клыки.
— Слушай сюда, засранец, ты можешь болтать что угодно про меня…меня твой детский лепет давно уже не трогает. Но ещё раз услышу от тебя хоть слово в адрес твоей, дьявол тебя раздери, твоей матери, я тебя заставлю подавиться собственным языком, понял?
Я расхохотался ему в лицо, расслабившись и даже не пытаясь сбросить его пальцы со своих плеч. Что, навряд ли, имело смысл.
— Ты подумал, что я скажу подобное про маму? Ты серьёзно, Морт?
Взгляд снова сузился, оскал пропал, но верхняя губа всё ещё дёргается, зло, по-звериному.
— Я имел в виду другую…имел в виду каждую бл**ь, которую ты трахал, потеряв последние мозги, — пальцы сильнее впиваются в плечи, — каждую размалёванную шалаву, на которую ты с такой лёгкостью, — адское наслаждение смотреть, как со дна глаз взвиваются вверх синие вихри гнева, — менял нас. Мать, Ками, меня, — проглотить свой же стон, чтобы не позволить загореться триумфу в эпицентре того торнадо злости, что сейчас бушуют в его зрачках, покрывая взгляд плотным туманом, — Яра…клан. И каждый раз — Марианну. Так что ты прав, Морт. Это семейное. Только ты забыл, что я теперь нейтрал. Больше не Мокану. Помнишь? — и зайтись в смехе, потому что он сам не понимает, как его когти вонзаются в мою плоть. Я вижу это — он не понимает.
— Помнишь, Морт? У меня нет семьи больше. Я Шторм. И хрена с два позволю хотя бы одной юбке так выесть мне мозги, как ты. Я сильнее Ника Мокану и его крови. И ты это увидишь.
Рванул корпус в сторону, и Морт ошарашенно выдернул свои руки из моих плеч, наконец, осознав, что делал. Перевел удивлённый взгляд на пятна крови, проступающие сквозь пальто…и вдруг шагнул вперёд, а мне померещилось, что на его лице скользнула тень сожаления. Конечно, померещилось, потому что в эту же секунду он отвернулся и сказал мне убираться.
Уже за дверью услышал в своих мыслях:
«На всё про всё тебе срок — сутки.»
И через мгновение молчания саркастическое, заставившее скрипнуть зубами и вызвавшее дикое желание вернуться в кабинет и приложиться к его лицу кулаком:
«Ты можешь быть каким угодно сильным нейтралом, мальчик…но даже тут ты — член моей команду. МОЕЙ. Понял? И даже тут ты принадлежишь мне. Прекрати сопротивляться этому и смирись. Я достану тебя даже в Аду. Ты мой, Сэм. Можешь хоть голову свою твердолобую разбить о ближайшие скалы. Ты мой. Как бы тебя ни звали, и кем бы ты себя ни считал.»
* * *
У меня было катастрофически мало времени для того, чтобы получить нужную информацию у агары. Нет, на самом деле за сутки нейтралы, и я в частности, могли узнать что угодно и у кого угодно. И эти сутки оказывались самой настоящей дорогой в Преисподнюю для того, кому не повезло оказаться в поле зрения Нейтралитета. Иногда я растягивал удовольствие, позволяя задержанным в полной мере оценить все прелести пыточной замка. Поначалу. Когда истинным наслаждением было слушать их истошные вопли, подобно музыке в наушниках…в такие моменты я вспоминал Лили…вспоминал блаженство на её лице, когда она внимала воплям своего мучителя с выражением безмятежного спокойствия…и вспоминал свою мать и Ками, представляя, как бы ужаснулись они, зная, что примерно то же самое испытываю я сейчас. Думал о том, что одна из этих женщин всё с той же невозмутимой улыбкой могла бы присоединиться ко мне, тогда как две другие разочаровались бы в своем Сэме…если не сделали этого до сих пор, конечно. И, возможно, Морт был прав. Во мне было куда больше всего того дерьма, что присуще Мокану, чем я хотел признавать. Вот только он не учёл, что любую дрянь можно вытравить из себя, если прикладывать определённые усилия. И я вытравливал. Намеренно. Запрещая себе использовать его методы в работе. Если приносить боль — то не ради самой боли, а во имя непосредственной цели наказать либо получить информацию. Если истязать, но не ради самого процесса, а чтобы оставить наглядное пособие новичками или другим заключённым, либо же сломить преступника в тех ситуациях, когда на его мозг был наложен запрет. Да, такое тоже встречалось. Тогда, когда ублюдков прорабатывали перебежчики-нейтралы. Твари сохраняли свои способности, выступая на стороне повстанцев, желая свергнуть с трона Морта и прибрать власть в Нейтралитете, а значит, и во всём мире к своим рукам. Они ставили своеобразные «заслоны» на память человека или бессмертного. Не имело значения. Для нас всё ощущалось примерно одинаково. Оно никак не отражалось, если «заглядывать» в самого задержанного, но, когда ты дотрагивался до его мозга энергией, она словно натыкалась на стену. Иногда эту стену удавалось взломать с относительной лёгкостью. Иногда сослуживцы звали для этого меня. Не знаю, почему, возможно, из-за способностей чанкра, мне подобное удавалось гораздо легче, чем всем остальным. Всем остальным, кроме Морта, конечно. Он «взламывал» самые мощные заслоны. Те, что не поддавались пока мне. Это стоило ему немалых усилий, но пока только Глава мог справиться с ними. Из чего мы с ним сделали вывод, что в войне против Нейтралитета задействованы силы не только нашей расы. И с некоторым беспокойством ожидали того дня, когда подобное не удастся даже ему.
У меня было катастрофически мало времени. И у меня была тысяча и одна причина как можно быстрее взломать мозг этой зарвавшейся девчонке с глазами-сапфирами…но я всё ещё стоял у её кровати и любовался тем, как плавно поднимается и опускается её грудь во сне, как алеет румянец на нежных щеках, и как она еле заметно шевелит губами, словно разговаривая. Не знаю, почему наклоняюсь ниже, чтобы разобрать хоть слово, но без толку. Аккуратные брови хмурятся, будто ей не нравится увиденное, и мне вдруг до боли хочется ворваться в её сон, чтобы смотреть его вместе с ней. Проклятье!
Заставить себя развернуться, только чтобы не стоять над ней словно заворожённый, чувствуя себя последним идиотом. Иногда казалось, что эта девка ведьма. Ведьма с колдовскими чарами, способными приворожить любого мужчину. Иного объяснения своей грёбаной реакции на неё я не находил. Как не находил объяснения и тому, почему всё же хочется сохранить её мозг…не сделать из неё сломленную куклу с миловидным личиком и сексуальными формами. Я хотел получить гораздо больше. И чем дольше стоял рядом с ней…тем бредовее казалась эта мысль. Та, что начинала зудеть в голове. Рискованная. Абсурдная. И от того невероятно притягательная. В любом случае стоило обдумать её. Так или иначе я узнаю у неё то, что так жаждет Морт. Узнаю, чтобы затем получить то, чего так хотел я сам. Так или иначе она будет принадлежать мне.
* * *
Она позвала меня так не вовремя. Подумал об этом и почувствовал омерзение к самому себе от этой мысли. Моя девочка не может быть не вовремя для меня. Моя сестрёнка, в голосе которой плохо скрытое беспокойство.
«Что такое, Кам?»
Покидая комнату с агарой и перемещаясь во двор особняка семейства Мокану.
«Просто приходи как можно скорее, пожалуйста».
Посмотрел вверх на два окна, в которых горел свет. Сейчас загорятся и остальные окна большого красивого дома с готическими шпилями. Один из них особо выделялся единственным флагом чёрного цвета с изображением скорпиона. Улыбнулся невольно, вспомнив, как Ярослав поручил своему отцу крепить его на крыше. Сказал, что подарок из самого Мендемая может доверить только Главе Нейтралитета, а после подолгу любовался им.
— Он до сих пор любит хвастаться тем, что является предводителем скорпионов.
Услышал шаги Ками задолго до того, как она подошла ко мне сзади, выступив из-за деревьев.
— Говорит, что у него самые крутые способности в нашей семье.
- Ну, по крайней мере, по части скромности этот парень точно наш родственник.
— И не только.
Ками подняла голову, и я замер, увидев отблески тревоги в её глазах.
— Он изменился, Сэм.
— Кам, он ребёнок. Сколько ему лет? Он скоро в пубертат войдёт. У него будут те ещё заскоки.
— Как у тебя?
Тихо сказала, а у самой глаза влажно заблестели…и у меня, как всегда, словно у собаки Павлова, инстинктивно сердце сжалось. Нет, моя хорошая. Я не позволю больше никому устроить для него то, через что прошли мы с тобой в его возрасте.
— Когда-нибудь я перестану так реагировать на твои слёзы, Кам?
— Конечно, — она улыбнулась, — когда у тебя появится девушка, которую ты полюбишь больше меня.
Последние слова — с задорной усмешкой, потому что мы оба знаем, что это невозможно.
— Спокойна, да?
— Конечно, — вскинула гордо подбородок вверх, — ох, Сэм, я уже ненавижу любую, кто сумеет тебя у нас отнять.
— Дурочка, — прижал её к себе за плечо, — что у тебя там, рассказывай.
— Подними нас, — выражение её лица стало серьёзным, — на этаж Яра, — когда мы взмыли вверх, она вцепилась в мою ладонь тонкими пальчиками, — посмотри на него. Видишь?
— Ничего особенного, малышка, — я пожал плечами, глядя на скачущего по комнате брата. Он то вскидывал, то резко опускал длинный меч из голубого хрусталя, — он просто учится драться, как настоящий воин. Надеюсь, только не по видео на Ютубе.
— Посмотри внимательнее, Сэм.
Ей страшно. Я чувствую это, но понять не могу.
— Чёрт, да что там не так-то? Ребёнок просто играет с мечом. Я даже узнаю некоторые из упражнений.