Надо взять себя в руки и перестать вести как девственница в гусарском борделе. Влетев в комнату, я заперлась и включила телефон, решив срочно звонить Иде и молить подлечить мне нервы.
Но на экране высветился не привычный номер подруги, а поступившее сообщение:
Паша: «Лапа, я познакомился с чудесной девушкой. Она тебе понравится».
Ох, в душе кольнуло. Но скорее неприятно, чем болезненно.
Я: «Отлично».
Паша: «В смысле?».
Я: «Рада за тебя».
Паша: «Она на тебя не похожа, успешная, много занимается благотворительностью. Как думаешь, куда ее пригласить на свидание?».
Некоторое время я с изумлением рассматривала сообщение, не понимая, причем тут я и какое вообще имею отношение к свиданиям Паши.
Вместо ответа я позвонила Иде и наткнулась на сообщение на автоответчике: «Я на самом ошеломительном свидании в своей жизни. Люди, будьте счастливы и не мешайте!».
А-а-а-а. Помучавшись за книжкой про любовь в космосе и окончательно убедившись, что все мужчины во Вселенной загадочны, я переоделась в короткую удобную ночнушку и выключила свет. Все. Я сплю.
Сплю. Уже. Глу-бо-ко. Хррр. Какая неудобная попалась подушка. И одеяло излишне теплое…Черт, что он от меня хочет?! Зачем провоцирует?
Разум некоторое время бился с этим нерешаемым вопросом, в итоге - не справился и начал требовать подкрепление. Буквально крохотулечку сладкой пищи, исключительно для усиления интеллектуальной работы, ничего криминального, никакого нарушения диеты, ни-ни, как можно?
Я вспомнила ломящийся от вкусностей огромный двухдверный холодильник… В конце концов, немного десерта после такого тяжелого дня – не считается и даже будет на пользу. Буквально один укус. Все в согласии с советом Иды – шоколадку на язык. И баиньки. Ага.
Подруга говорила, что правильная девушка никогда не ругается со своей совестью, потому что шизофренией не страдает и живет в ладу с собой. Судя по тому как вскоре я кралась в сторону кухни в накинутом поверх покрывале и не страдала при этом разладом с внутренними голосами - я очень правильная девушка.
Некоторые холодильники обладают магической притягательностью, не удивлюсь, если есть девушки, которые представляют их во время секса.
Скользя в полной тишине по неосвещенным коридорам, я предвкушала нашу скорую встречу с этим роковым соблазнителем: холодным, элегантным, всегда готовым и щедрым. Все данные, чтобы вскружить девушке голову.
Подтягивая неудобное спадающее покрывало, я задержалась на лестничной развилке, вспоминая расположение кухни. Так, где-то здесь, налево от столовой. Кажется…
Внизу что-то звякнуло, я посмотрела вниз и остолбенела.
У моих ног копошился темный, пугающий сгусток мрака. Не удержавшись, я отпрыгнула от страха, врезавшись в стену. Тьма тоже подпрыгнула, при этом зарычав.
Яп-понский хулиган. Буха.
Присев, я погладила собаку, успокаивая зашкаливающее сердцебиение. И обнаружила, что псина держит в зубах какую-то тряпку, выпускать изо рта которую она отказалась категорически. Подергав за край, я оставила бесполезные попытки. В конце концов, мне же лучше, меньше шуму будет от малышки. Мы повернули к кухне и тусклый лунный свет из торцевого коридорного окна осветил наши фигуры: двух девочек-принцесс, с длинными волочащимися тряпками вместо мантий.
Дверь в кухню подозрительно заскрипела, но открылась. Через минуту я уже заглядывала внутрь добрейшего моего друга холодильника.
- Так, - прошептала я, обнаружив на боковой двери полупустую бутылку шампанского, кем-то открытую и небрежно заткнутую пробкой. – Буха, ты когда-нибудь пила Вдову Клико? И я нет. Ты не чувствуешь, что нам пора?! Надо исправить ужасный день. Тетя Лена сказала, что я могу брать что хочу. И знаешь, Буха, я – хочу.
Стакана я не нашла, а рыться в кухонных ящиках и греметь посудой посчитала опасным. Поэтому я глотнула шампусика прямо из бутылки, вручила напарнице кусочек ветчины и опять полезла в холодильник. Отодвинув коробки с тортами и пакеты с десертами, я вытащила упаковку с засахаренными вишнями, высыпала несколько штук на ладонь и обнаружила тут же нырнувшую мне в руку узкую пятнистую мордашку второй принцессы.
– И тебе вишню? – поправив сползающее покрывала я понимающе вздохнула. - Тоже совесть заела? Эх, Буха-Буха, поэтому и отощали мы, собственной совестью оглоданные. Я, например, вела себя сегодня не как доктор.
Буха согласно рыкнула. А может и не согласно. Не важно, главное, понимала меня эта псина в полуслова.
- Правильно, не доктор, а плохая девочка, очень плохая. Фу, Буха, сырок тебе нельзя, он жирный, а у тебя печени – тьфу, считай и нету той печени. Так что жирное будет есть и мучиться твоя старшая подруга, то есть я. Приму огонь на себя. Цени.
Сыр под шампанское пошел неплохо. К своему удивлению я обнаружила, что под шампанское удачно заходили совершенно разные продукты. И вишенка, и кусочек копченой колбасы.
Но только я потянулась попробовать что-то более впечатляющее, как в коридоре хлопнула дверь.
Кто-то вышел в коридор и, если он заглянет на кухню, обнаружит пару маленьких, но симпатичных хулиганских привидений: меня – с горстью вишен в руке и Буху – с кружочком колбасы в зубах…
Мы обе выронили вкусности, переглянулись и начали тихо отходить с места преступления.
Спрятаться на кухне было почти негде, только посредине комнаты стоял «кухонный остров», разделочный стол в форме квадрата. За ним мы обе и спрятались: я, накрывшись в покрывало с головой и Буха – с неизменной свой тряпкой, которую она снова перехватила пастью.
Почему-то было очень страшно и стыдно. Взрослая дамочка, а размякла от сложного дня, начиталась дурных смс-ок от бывшего и полезла есть. Какой позор! Ко всему прочему я обнаружила, что мой мозг, опьяневший от шампанского на почти пустой желудок, забыл закрыть холодильник и тот продолжал тускло светить внутренними лампочками. Хотелось треснуть себя бутылкой по голове.
Я с изумлением посмотрела на темную бутылку, которую до сих пор сжимала в руках. Боже, я ее еще и взяла с собой.
Дверь кухни скрипнула и голос тети Лены опасливо произнес:
- Эй, кто тут? Выходи! А то охрану позову!... Мамочки! Еда разбросана!
Ну, прям разбросана… Так, немного пороняли от испуга.
- На помощь!
Ситуация принимала крайне неприятный оборот. Извини, Буха, мы недавно знакомы и успели подружиться, просто выручи меня, дорогая, я потом скомпенсирую.
И ловким толчком я отправила растерявшуюся подельницу в сторону холодильника. По скользкому мраморному полу, с вытаращенными от неожиданности круглыми глазками и тряпкой в зубах, преступница позорно выехала прямо под свет распахнутого холодильника.
Глава 15. Следователь и подследственная или все было ... почти не так, клянусь!
- Буха? – растерянно сказала тетя Лена. – Ты как здесь оказалась? И каким образом открыла холодильник?!
Раздалось недовольное истеричное потявкивание, меня явно сдавали со всеми потрохами, в деталях и с оскорблениями.
Хорошо, что тетя Лена ничего не поняла.
- Какая умная собака, - задумчиво сказала она. – Никогда не слышала раньше, чтобы собаки умели открывать холодильники. Вот коты – да, коты все умеют, если очень захотят, но чтобы собаки! Ай-да умница, и подстилочку свою принесла для удобства. Нет-нет, с рук я тебе не отпущу, мы пойдем спать.
Тусклый свет исчез вместе с характерным хлопком, женщина закрыла дверцу холодильника. Небольшой шум. Вздохи. И удаляющиеся шаги.
Уф. Бутылка в моих руках тряслась, удивительно, что тетя Лена не услышала легкий плеск, мне очень и очень повезло. Если бы позвали охранника, заподозрив проникновение грабителя, следом точно появился бы Федор. Пришлось бы смотреть ему в глаза, объясняя, что мне ночью просто захотелось перекусить, такого позора бы я не пережила.
Выждав долгие, полные гнетущей тишины еще пять-семь минут, я поднялась на дрожащих ногах и отправилась восвояси.
Казалось, темнота сгустилась еще больше, шлепки моих тапочек казались слишком громкими, как я ни старалась их приглушить. Поднявшись к себе на этаж, я не выдержала и понеслась почти стремглав. Потеряв и вернувшись за тапком. Снова рванув в спасительную защищенность личной комнаты.
- Так-так-так, - прозвучало громом среди ясного неба.
Точнее низким голосом Федора среди пустынного коридора. Тоненько взвизгнув «Божечки» я схватилась за сердце, испуганно оглядываясь. Темная фигура не спеша отделилась от проема напротив моей двери и проворчала:
– А где Буха? Куда потерялась моя собака?
- Правильной компании третий не нужен? – дрожащим голосом предположила я.
Он хмыкнул, подтянул край спадающей ткани на моем плече. Сам босс стоял в трусах и босиком, но выглядел как Цезарь, захваченный пиратами* - самоуверенно и свободно.
- Все же я вынужден настоять на ответе. К тебе ушла спать моя собака, существо крайне нежное и впечатлительное. И я точно видел, как вы встретились в коридоре.
Ясно, видеть – видел, а поспешить следом не мог, правильно? Мы, девочки, быстро ножками умеем перебирать. Раз-два-раз-два. А он ррраааз-двааа, ррраааз-двааа. Не догнать нас, ретивых, хромому Цезарю.
Сейчас я чувствовала угрызения совести из-за своего импульчивного предательства. Можно было и дальше делать вид, что ничего не знаю и Буха умеет вскрывать холодильники, но… не могу я.
- Буху тетя Лена забрала.
- Хм. Они же равнодушны друг к другу… Что произошло?
Я подняла глаза к потолку. Он был темный и не особенно интересный. Посмотрела вниз и обнаружила едва белеющие в полутьме ноги Федора. По центру я решила не смотреть. Был у меня как-то в метро случай, стою сбоку от входа, опираюсь на металлическую планку, думаю о своем, вздыхаю. И понимаю, что человек напротив начал дергаться словно в пляске святого Витта**. Поднимаю глаза. Оу. Оказывается несколько прогонов станций я упорно смотрела в пах незнакомому парню. Так сказать, любовалась пейзажем. Судя по его красному лицу, что он только не успел передумать. И точно никогда не узнает, что я размышляла заштопать дырочку на колготках или выкинуть их и купить новые.
Посмотрев на Федора, сообщила с грустью:
- Я предала вашу собаку, хорошо, что она это никогда не поймет.
- Вы недооцениваете Буху, - медленно сообщил босс. – Предательство – это отвратительно. А можно подетальнее?
И я как на духу рассказала о похоже к холодильнику, как выпила шампанское, съела две вишенки и кружок сыра, а Буха взбодрилась ветчиной.
- … И я ее пихнула вместо себя. Вот такая история, - грустно сказала я, завершив повествование сагой о том, как крупная девица прикрылась крошечной собакой.
- Я не понял, ты мне сейчас все выложила? Без прикрас и умалчиваний? Оправдываться будешь?
- Неа, - сообщила я. – Виновна. И у меня стресс.
Обнаружила, что до сих под держу в руках Вдову. Глотнула из горлышка и закашлялась.
- Так. Теперь мне. У меня тоже стресс из-за разрыва шаблона, - сообщил Федор, забирая бутылку и тоже к ней прикладываясь. – Ты в курсе, что обычно девушки наводят туман до последнего? А если прижать – начинают обвинять. Ты сейчас должна была раскричаться, что это я своим спором довел тебя до ночных похождений.
Я облокотилась спиной на дверь и задумалась.
- Не умею себя вести как девочка? – философски спросила я.
- Скорее не ведешь себя как девица. Но так даже интереснее. Ты - откровенная и смешная конфета. Мне нравится, - через минуту напряженного молчания сообщил Федор. Снова поправил на мне покрывало. Но в этот раз не убрал руку.
Мое сердце могло бы запросто рухнуть в тапки, но за неимением оных просто замолотило по грудной клетке, вырываясь и вереща пугливой птицей.
- Никогда не думал, что выйду ночью проследить за девушкой, - низкий, словно поглаживающий меня изнутри голос звучал все тише и задумчивей. – Из-за работы я совсем отвык от женского общества.
- А как же Виола? Ляля? Они, насколько понимаю, почти каждый день с вами.
- Это другое. Они отлично работают, можно сказать фанатично. А небольшие капризы и нарушения рабочей дисциплины я прощаю… пока. Или ты про флирт? Ты у нас прямая девушка и, возможно, хочешь прямолинейный ответ?
- Да, его, - заплетающимся голосом проговорила я, ощущая как мужской палец переполз через границу ткани и погладил чувствительную кожу у ключицы.
Кавалер в трусах уперся в проем второй рукой и, обдав теплым запахом корицы и еще чего-то пряного, зашептал:
- Я все вижу. Но некоторые крепости лучше игнорировать, даже если над ними призывный белый флаг. Пусть сдаются другому.
Ух. Нельзя же такой артиллерией со всех орудий. Иначе моя крепость не только белые флаги вывесит, но и всеми жителями выскочит сдаваться.
За несколько лет непонятных отношений с Пашей я совсем разучилась понимать «тайные знаки» внимания. И сейчас никак не могла взять в толк что происходит. Вдруг я не так поняла, а на самом деле босс мне на работу жалуется и понимания ожидает. Он мне одновременно очень сильно нравился и столь же серьезно настораживал, как огромный упакованный подарок с блестящим бантом, подаренный на улице незнакомцем.
Мое сердце с ума сходило с ним рядоми голова кружилась, но… несколько лет своей жизни я уже «пролюбила» с человеком, которого, как оказалось, совершенно не знала. А тут…
- То есть ты со мной флиртуешь? – на всякий случай решила уточнить я.
- Нет, я просто так выскочил ночью из кровати и стерег твою дверь как романтичный мальчишка, покаты опустошала холодильник и пила мое шампанское, – в сердцах сказал Федор, внезапно шагнув ближе.
Я замерла, сердце колотилось как подстреленное. Неужели?... нет… Да…
Но он не дал мне возможности решать или раздумывать. Теплые губы коснулись моих. Сильные руки обняли за плечи, притягивая, лишая воли, заставляя покориться и желать…
Объятия становились все крепче, поцелуй все глубже, забирая воздух до головокружения. Тяжелое мужское тело дурманящей тяжестью придавило меня к стене. О, майн гот. В некоторые моменты хочется говорить на немецком.
Сначала нежный и вопрошающий, ночной поцелуй становился все горячее и безумнее. Тайфуном, заставляющим забыть о себе. Да и о нем тоже. Осталась страсть – терпкая, сводящая с ума и зовущая за собой. Не помню, испытывала ли я когда-нибудь такое сумасшествие. Кажется только в пятом классе, когда Новиков из параллельного класса взял меня за руку. Та же дрожь во всем теле и шум в ушах. Хотя нет... куда тут Новикову. Опытом не вышел. Мамочки, какой поцелуй, я таю.
По-моему, я даже поднялась на цыпочки и тянула Федора к себе ближе за шею.
А потом его теплые ладони проникли под покрывало, сбрасывая его с плеч, легли на тонкую ткань ночной рубашки. И я… я поняла вдруг – еще мгновение и следующая преграда окажется на полу. Я предстану перед ним обнаженной. И… увижу в его глазах, привыкшей к совершенности женских форм… разочарование.
Нет, он не остановится. Превратит наш первый поцелуй в горячую ночь, докажет себе и мне, что по большому счету он вполне здоров, способен на подвиги и весьма Д’Артаньян. И даже как-нибудь придет ночью еще раз, так сказать, пару раз поразить в цель. А через десять дней мы расстанемся навсегда. Он здоровый и успешный, я – с разбитым сердцем и неясным будущим.
Это будет больно.
- Пусти, - прошептала я мужчине, который, рвано дыша, прижимался ко мне все плотнее и плотней.
- Пусти. Пожалуйста.
- Конфетка, что не так?
- Все так. Пожалуйста. Я, кажется, не готова.
Он отпустил, недоуменно глядя на меня.
- Спокойной ночи, - прошептала я. Нащупала дверную ручку и сбежала в свою комнату.
Глава 16. Девочки без мужчин
Ночь прошла в отвратительной, мучительной бессоннице. Я крутилась, ругала себя за глупость. Вдруг мне никогда-никогда больше не посчастливится прикоснуться к человеку, от присутствия которого так взлетает сердце. Да, пусть первый поцелуй и сразу постель, пусть весь праздник жизни на десять дней, зато… я просто узнаю как это.