- Буха, не злись, я его только лечу, - тихо проговорила я.
- Я знаю, - удивился Федор.
- Но она-то нет!!! – я кивнула на собачку, которая прикрыла пасть и прислушивалась к моему голосу, повернув голову почти на сто восемьдесят градусов.
- Василиса, ты не боишься трудных задач и азартных споров, но тебя пугают маленькие собаки?
- Обычные – нет, но…
- Думаю, вы подружитесь. Буха! Свой!
И на этом Федор нас покинул.
«Свой?!!!! – читалось в горящих маленьких глазках. – Свой?!!!»
Некоторое время я провожала взглядом прихрамывающую фигуру. Кажется, Федор стал лучше передвигаться, значит лечение помогает ему справляться с симптомами. Я вздохнула и погладила руку по тыльной стороне, где он меня трогал.
Хитрая Ида депилирует руки, делая их идеально гладкими и нежными. А у меня на коже крошечные волоски, интересно, заметил ли это Федор.
Да и бог с ними, не буду морочиться по мелочам. Я сделала главное – обошла несправедливые цифры похудения, с остальным – как-нибудь справлюсь.
Я хотела закрыть дверь, взялась за дверную ручку и замерла в недоумении. Недовольно помахивая хвостом и брезгливо оглядываясь по сторонам с видом престарелой графини, по ошибке попавшей на нудистский пляж, в мою комнату вплывала четырех лапая ревнивица.
Хм… Ладно… Заходи, «подруга».
Глава 13. Новая жизнь... чтоб ее
- Слушай, мать. Мы с тобой врачи. Ты совсем, а я - почти. И обе понимаем – весь бес в деталях, а мы – то, что мы едим!
В ответ на фразу Иды я вздохнула. Получилось душераздирающе. Да так, что Буха, которая самоуправно взялась меня сопровождать в моей вечерней прогулке, обернулась и опасливо посмотрела.
- Основное питание – в первой половине дня, - продолжала безжалостная сторонница здорового питания. Есть каждые два-два с половиной часа, после обеда – белковая пища. И еще. Помнишь правило? Привычку есть в полночь, а спать в семь утра – хорошая девочка меняет местами.
Ликование в голосе Иды – той еще маньячки похудения – бесило. Вызывало яростное чувство протеста. И… желание все послать.
- Мы полностью перестроим тебе режим дня, - добил меня монстр, которую я раньше считала своей лучшей подругой. – А то кое-кто с утра вообще забывает поесть, зато к ночи фаршируется сладким по принципу – мне полведра хватит, я же не слон.
- Ида… - простонала я.
- Что, Ида?
- Я же без сладкого не могу.
- Так. Твою теорию о том, что ты не садишься на диету потому, что опасаешься уголовного кодекса, запрещающего пытки, я уже слышала. Причем не раз и не два. И что немного сладкого и полежать – очень полезно. И о необязательности ежедневных тренировок. Но ты же понимаешь, Вась, каждое исключение отдаляет тебя от цели. Словно ты шагаешь назад, а не вперед.
Я зарычала. Буха обернулась и посмотрела на меня с уважением. Я же совсем опечалилась. Потому как пироженки я любила трепетной любовью. Намного больше, чем неудобные платьишки, в которых мне предполагалось красоваться и этому радоваться. И… что мне делать?
- Хочешь сладкого – положи в рот кусочек шоколада и пусть тает.
- Ида…
- Или изюминку. Или пол ложки меда.
- Я люблю пирожные.
- Значит, ты хочешь не сладкое, а конкретно – жирное и калорийное. В целом, Вась, выбор за тобой. Ты только на вид мимишный котенок с лапами вразнобой. Но мы-то с тобой знаем, внутри сидит – упрямый павиан с красной попой. Помнишь так ты в институте к экзаменам готовилась? Все уже спали, а ты все сидела и учила. А бесконечные ночные дежурства, потому что «так правильно». Да взять хотя бы твоего Пашеньку.
- А при чем тут он?
- Ну, ты же решила не замечать его недостатков. Упрямица редкостная! И чуть что не так – спиной поворачиваешься, своей красной попой! Выкусите.
Что я всем показываю, я извиняюсь? Чем поворачиваюсь? Я чуть не задохнулась от возмущения. Посмотрела на зачем-то скребущую меня лапой Буху. Наверное, лапки устали. Пришлось подхватить собаку на руки.
- Вась, перестань пыхтеть! Не мешки таскаешь, - продолжала вещать из телефонной трубки Ида. – Или ты готова продолжить рвать своей попой юбки? Ты же сейчас в идеальных условиях! Не надо готовить, убирать, ездить на работу. Худей и красивей со всеми удобствами! Еще бы троечку смазливых официантов в одних плавочках… для дополнительных тренировок.
Я представила ошарашенного Федора в окружении полуголых красавчиков и расплылась в улыбке.
- Да перестань меня убеждать, я и сама настроена. Просто грущу по сладкому. Немного. Отправишь мне смс-кой варианты диеты? Покажу ее местному повару, посмотрим, что можно сделать.
- Умница! Я даже свою секретную, немного отредактированную вышлю! – завопила подруга. Всегда знала, что она не любит мучиться в одиночку. Бывало, извернется узлом на своей йоге, голова на животе, ноги за ушами и орет «Вася! Вася! Посмотри, какая простая асана. Попробуй со мной! Ну пожалуйста! Вместе-то веселее». Мне кажется и помереть когда-нибудь позовет за компанию, чтобы потом обсудить впечатления.
- С официантами, - я опасливо оглянулась. Вроде никого нет на парковой дорожке. Только Буха на руках сидит и за компанию так же подозрительно головой крутит. – С официантами все равно бы ничего не вышло. Легкомысленный флирт и прочее - не мое это, Ида, я на свидании с Игорем поняла, не мое. Куда мне? С Пашей совсем недавно рассталась. И негде здесь встречаться, босс слишком внимательный, все видит, подмечает.
– Подмечает? Это хорошо… Пусть смотрит… Только мне кажется или ты говорила, что он хмурый вечно?
- Был хмурый. А сейчас повеселел, улыбаться начал. Мне кажется, он оптимист по натуре, только болезнь его подкосила.
- Оптимист – это хорошо, наш человек. У оптимиста всегда стакан полон и презерватив не пустой. Присмотрись к нему.
- Ида! Ты что болтаешь? Я же с Пашей совсем недавно рассталась!
- Васечка, - ее голос стал строг и серьезен. – Оставь Пашу в прошлом как страшный сон. И начни выглядеть так, чтобы твой Пашенька недоделанный локти себе сгрыз от того, что упустил тебя.
- Ты же сама знаешь, что нельзя жить назло кому-то, - скромно ответила я. Сама азартно представляя как Паше, застыв от восхищения, роняет при виде меня челюсть и хватается за сердце.
- Нельзя назло, - не стала спорить моя подруга с известнейшей психологической сентенцией. – Но чтоб суслик локти себе сгрыз – хочется.
Телефонный разговор с подругой привел меня в отличное боевое настроение. Подходя к дому и обдумывая упражнения для тренировок, я мурлыкала под нос веселенькую мелодию, когда краем глаза увидела в одном из окон второго этажа прилипшую к стеклу женскую фигурку. И только минут через десять, когда помыла грязнуле Бухе лапы и отправилась к себе в комнату, поняла, что за моей скучной прогулкой в виде нарезания кругов вокруг дома зачем-то наблюдала тетя Лена.
"Может быть хочет пообщаться? Надо будет пригласить ее на следующую прогулку" - мелькнула мысль. Но, когда я встретила женщину в коридоре, та категорически отказалась выходить из дому, объяснив сильной занятостью. Хм. Что ж, у всех свои заботы.
----
Все еще шли первые сутки моего титанического похудания, а я чувствовала себя, словно месяц голодаю. Сжульничала, конечно, вовремя взвешивания на славу. Но все-таки скинуть немного лишних килограммов и поработать над мышцами не помешало бы. Доказать себе, что я могу.
Поэтому я поставила будильник – он звонил каждые два с половиной часа. И стала есть по часам. Это было ужасно. Потому что получалось, что это три раза до двух часов дня. Бррррр.
Конечно, Ида была права – я и сама знала, что делать. Но как же, черт возьми, это было тяжело. И противно!
И, наверное, если бы речь шла только лишь о деньгах, я бы плюнула. Особенно когда заставляла пить себя перед едой воду, потом ждала полчаса до еды. И только потом отправлялась съедать две свои столовые ложки чего-то нежирного.
За этими мыслями я и не заметила, как мы с Бухой совершили свой второй за день моцион, дошли до реки и вернулись обратно.
- Как дела? Опять гуляешь? - поприветствовал нас Федор. Он стоял недалеко от крыльца, рубашка расстегнута у ворота, джинсы низко на бедрах. И сейчас выглядел едва за тридцать. Сколько же ему на самом деле?
Буха сразу сделала вид, что она меня не знает, не понимает, кто это идет рядом с ней – и бросилась к обожаемому хозяину.
- Стойте, то есть стой, - остановила я начавшийся неправильный наклон. – Тебе нужно научиться делать «лифт». Смотри, вот так ровно держим спину, не даем рычаговой и сгибательной нагрузки на проблемные позвонки. Присел по вертикали вниз и… гладишь собаку.
- Дожил. Меня учат как гладить собственную собаку, - выглядел Федор неплохо. Жаль, конечно, что только благодаря хорошопо добранным обезболивающим-противовоспалительным.
- А я тебя ждал… - продолжил он, смотря на меня снизу вверх.
- Да что вы!
Он кивнул и поднялся, оставляя Буху разочарованно поскуливать и крутить хвостом.
- Из города привезли несколько видов тортов, пирожные, восточные сладости, засахаренные фрукты, мандарины, вишни всякие. Все, чтобы порадовать тебя на обед. Я обещал провокации, помните?
Вот ведь… змей покусанный!!!
- Как не стыдно? – чуть не в слезах сказала я, представляя алую, облитую глянцевым сиропом вишенку, тающую на языке. Гордо подняла подбородок и пошла мимо него в дома. Для кого, спрашивается, стараюсь, зачем он так?
- Подожди, - он схватил меня за руку и подтянул к себе, - с тобой даже поиграть нельзя, такая чувствительная.
Мужская ладонь перехватила талию, пряный запах ударил в ноздри. Я почувствовала себя неудобно, он просто держал, не прижимал и не трогал, но было что-то намекающе интимное в том, как уверенно лежала его рука, как сквозь тонкую ткань платья стало горячо коже.
- В доме есть тренажерный зал, я уже год в нем не был. Если хочешь – он в полном твоем распоряжении.
Интересно, он мне помочь решил или помешать? Слишком противоречивые поступки, ничего не понимаю. Сначала провокация с тортами и тут же – разрешение на пользование залом.
- Очень сладкое любишь? – негромко спросил Федор, ослабляя захват и отпуская меня на волю.
- Очень, - честно призналась я, едва удержавшись, чтобы не облизнуть губы.
- Я так и понял, ты вся такая…, - босс хмыкнул, неопределенно подвигав пальцами в воздухе, - конфетная.
Я?
Он не пошел за мной, но спиной, лопатками, даже шеей я чувствовала его пристальный взгляд. В прихожей дома я дернула за резинку, стягивающую волосы, и потерла кожу ниже уха, покрывшуюся мурашками.
Мужское внимание заставляло сердце сжиматься и одновременно приводило в недоумение. Та же Виола, кружащая вокруг босса с недвусмысленными намерениями, была намного красивее и ухоженее меня. Когда-то я верила в добрую сказку, что душа важнее тела, но жизнь пример за примером развенчивала детские наивные фантазии о Золушке и Принце. А последнюю точку, гвоздь в трепыхающиеся надежды забил Паша, четко объяснив куда мне идти с моей простенькой внешностью.
Но. Я не дурочка, Федор явно пытается добавить в наши отношения некую двусмысленность, играет со мной, и я не знаю как поступить в ответ.
А еще я боюсь. Очень боюсь. Что меня опять растопчут и второй раз подняться я не смогу.
Глава 14. Сплошные нервы
К моему удивлению и смущению, Федор настоял на массаже дважды в день. Дескать, он прямо чувствует как встает на ноги от моих волшебных рук, поэтому лечение необходимо проводить как можно чаще.
Утром он торопился к какому-то конференц-звонку, поэтому я немного размяла только плечи. Зато к вечеру все дела остались позади и меня попросили "никуда не спешить". В итоге процедура шла медленно и в полном молчании.
Нужно было отказаться, аргументированно объяснить, что перед сном ничего делать не надо, но…увы, я... малодушно согласилась.
Мне нравилось гладить мускулистое тело, совершенно не похожее на мягкость бывшего парня, чей ленивый образ жизни не явно был заметен во внешности, но четко ощущался при касаниях. Федор до болезни явно много и ежедневно занимался собой и здоровьем, оттого было удивительнее его нежелание признать серьезность ситуации со спиной.
Его мышцы помнили нагрузки, скорее всего руки он тренировал до последнего, слишком каменно сильно они ощущались под пальцами, и с трудом поддавались глубокому разогреву.
Длинные ноги лежали расслабленно, я невольно поглядывала на крепкие бедра и округлые ягодицы, плотно обтянутые синим трикотажем белья. Скоро мои руки пройдут по ним в мягком релаксирующем массаже. Предвкушение заставляло мое сердце биться чаще, я поймала себя на том, что покусываю нижнюю губу.
А он лежал спокойно, молчаливо, без своих обычных вопросов и изучающих взглядов. Даже лицо отвернул, думая о чем-то своем. Скорее всего опять рассчитывал маршруты или анализировал какой-нибудь недавний отчет. Без его пристального внимания работать было легче, но опаснее. Пору раз я поймала себя на том, что поглаживаю его ногу без всякой особой цели, просто получая эстетическое удовольствие.
На последнем этапе он все же опять включился, я заметила как пальцы вцепились в боковины массажного стола. И… не стала останавливаться. В полной тишине, только под звук стучащего сердца я продолжала расслабляющие движения, которые явно вели к совсем противоположному результату. Словно заговорщики, мы делали вид, что ничего не происходит, только более глубокое дыхание начало выдавать Федора.
Отражение в настенном зеркале вдруг показало мне порозовевшее лицо с прикушенной нижней губой. Глаза выглядели огромными и шокировано распахнутыми. Боже мой, я же накрасилась перед массажем!
Что со мной происходит, где мой профессионализм и выдержка? Потрясенно я отдернула руки от раскинутого тела, полностью отданного мне в кратковременное, такое кружащее голову владение.
- Массаж закончен, - резко сообщила я. И отшагнула назад, чуть не сбив столик с маслами.
- Хорошо, - после небольшой паузы глухо сообщил Федор. – Можешь идти.
Я ушла, нервно вытирая руки скомканным полотенцем, стараясь не оглядываться, прощание вышло сумбурным, он даже не поднял голову, чтобы посмотреть на меня. И я была за это благодарна.
Дверь закрылась, а идти не получалось, практически не держали ноги. Как вообще так получилось? Я прижалась спиной к стене и сжала кулаки. Все, Василиса, прекращай дурить. Он играет, а ты заигрываешься. Будешь через десять дней рыдать в подушку и мечтать снова сделать ему массаж. Тьфу, позор какой.
За дверью раздался тихий, еле слышный низкий стон. Хриплый и такой короткий, что мог быть ненастоящим, послышаться в моем безумном состоянии. Не знаю, издали его от боли при вставании со стола или от чего-то другого, но я сама, как заправский мужчина, впервые в жизни подумала о душе. Не душЕ, которая внутри. А конкретном таком ледяном дУше, холодном как льды Антарктики. Мне срочно нужно охладить... глупые девичьи мечты.
Весь оставшийся вечер прошел как в тумане. Я побегала на дорожке, рассеянно прошлась по другим кардио-нагрузкам.
Ровно через полчаса после тренировки, приняв душ и натянув самое свободное домашнее платье, я отправилась в столовую.
Нежные, цвета слоновой кости обои вместе с включенными теплого свечения лампами придавали умиротворения вечеру, а сияние хрусталя добавляло сказочности. Но внутренности сжимались в узел от дурного предчувствия. Будто я в замке Синей Бороды, все вокруг мило и чарующе, но где-то вдали тревожно пиликают скрипки, а в подвалах ждет запертая на замки тайна.
Я погрызла белое куриное мясо и запила молоком, пугливо при этом посматривая в сторону двери. При звуках неровных шагов в коридоре, я подскочила, сбив громко заскрипевший по полу стул, поблагодарила тетю Лену. Но не успела сбежать, пришлось торопливо бормотать слова приветствия вошедшему Федору и выскакивать из комнаты пробкой.