— Из-за обвинений в предательстве. Видите ли, Дария, — Эллан тщательно подбирал слова, вертя в пальцах ножку бокала: нервничал, — как я уже говорил, отношения учителя и ученика предполагают доверие. В нашем случае оно подкреплено клятвой мага и дворянина. И тут вдруг мысли об убийстве. Я не обратил внимания на ваш эмоциональный фон и сказал то, что сказал. Однако обидели меня гораздо больше.
— Но вы все-таки пришли.
— Пришел, — согласился лорд и отставил бокал. — И вовремя. Вас нельзя оставлять одну.
— Почему?
Ответ знала, просто хотелось выяснить, насколько далеко простираются возможности Чувствующих.
— Вы сейчас склонны к самоубийству, — огорошил лорд и тут же удивил вторично, позвал: — Идите сюда.
— Куда?
Эллан не тот мужчина, чтобы сажать женщину на колени со всеми вытекающими последствиями. Или тот? Собирался же он кормить с рук! В конце концов, он не бесполое существо, еще молод и хочет утешить брошенную любовницу Геральта Свейна самым древним способом.
Как-то не сегодня, не так и не сейчас.
Простите, Эллан, но дам пощечину.
Очевидно, лорд с помощью эмоций догадался о мыслях, которые бродили в моей голове, и поспешил разъяснить ситуацию:
— Вам нужна эмоциональная подпитка. Лучше бы обратиться за ней к Филиппу Соурену, но, боюсь, вы успеете натворить бед. Не беспокойтесь, — мягко улыбнулся Эллан, — никаких домогательств.
Приличная женщина не сдвинулась с места, а я встала, уткнулась в ворот пахнущей знакомой горчинкой рубашки Эллана и разрыдалась. Лорд усадил на колени, обнял, погладил по волосам.
Обмякнув, пыталась бессвязно объяснить, отчего поступила так в странном зале без потолка, куда перенес Твейн. Нет, я верила Эллану, но он мог просто сказать. Доверие всегда взаимно и не предполагает двойной игры.
— Ничего подобного! Какие игры? — возмутился Эллан, прекратив массировать плечи. — Я всего лишь хотел уберечь от неприятного разговора. Зачем леди видеть мужские разборки? И о похитителе забудьте, иначе на вас начнут охоту.
— А на вас? — подняла на лорда заплаканное лицо и встретилась с его внимательным серьезным взглядом.
— Я сам умею охотиться, — неожиданно жестко ответил Эллан. — Ничего, никто вас не тронет, — пообещал он и вновь провел ладонью по лопаткам, — а Соланж Альдейн извинится за ловушку.
— Он опять использовал меня?
Лорд промолчал и удобнее устроил на коленях. Странно, но тут так уютно… и не так больно душе. Пусть даже причиной всему гипноз, неважно, лишь бы чувство защищенности никогда не улетучилось. Впервые понимала: не отдаст, не позволит тронуть.
Чувствующие, м-м-м, как они это делают?
Эллан скупыми прикосновениями — странно, мужчине много лет, комплексов нет, опять же наложница, а гладит с опаской — сумел убрать часть горечи из сердца. Только плакать все равно хочется. Или проснуться. Да, именно так, все сон, и Геральт любит меня, королева не била по лицу, а Соланж не подставлял под нож другого некроманта.
— Не все так просто, Дария, — вздохнул Эллан.
Кто бы сомневался, лорд читал мысли. Амулет на Чувствующих не действует, нужен двойной щит.
Рука Эллана дрогнула. Он подобрался, напрягся, а потом и вовсе ссадил меня с колен.
Удивленно заморгала. Что я сделала-то? Когда, наконец, разберусь в странностях поведения навсея? То лорд обижается на отказ признать долг, то ему мерещатся оскорбления. Вот и теперь, стоило пригреться, как оттолкнул. Чувства боится проявлять? У темных жалость и слабость — позор. Опомнился, наверное, испугался, что слуги или вовсе Геральт увидят.
— Почему? — Губы плаксиво дрожали, хотя, честно, пыталась сдерживаться. Видимо, держать эмоции в себе оказалось мне не под силу. Еще бы, сегодня разрушился мой воздушный замок любви. — Даже вы, Эллан! — обвинительно глянула на лорда. Тот напоминал каменного истукана: такой же безмолвный, замкнутый. — Спасибо, напомнили о моей наивности. Светлая — существо второго сорта, помню. — Только не это, только не истерика! — Радуйтесь, — рыдания душили, обида рвалась наружу, — вы сумели меня обдурить. Совсем несложно, так ведь?
— Ох, Дария! — покачав головой, Эллан скинул маску.
Он глубоко вздохнул и, пресекая сопротивление, сграбастал обратно на колени. Легко обвел абрис лица и поцеловал в висок — мимолетно, невесомо.
— Вы ничего не поняли, я совсем по другой причине. Тихо, успокойтесь! Все позади, я позабочусь.
Как сладко звучит: «Я позабочусь». Самая желанная фраза на свете! Увы, после Геральта она обесценилась. Помнится, некогда он говорил нечто подобное. Не желаю вновь обмануться, только глупое сердце радостно трепыхнулось, забилось чаще от блаженной истомы.
Эллан развернул к себе и заглянул в глаза. Его руки обвили талию, одновременно крепко и свободно, не как собственник. Мол, ты вольна уйти, если пожелаешь. Я и попыталась, дернулась, но замерла, когда ощутила поглаживание запястья. Большой палец очертил венки и помассировал их средокрестье. Задержала дыхание, наслаждаясь приятными ощущениями. Умом понимала: меня используют, а тело млело. Сама не ожидала от себя такой реакции на Эллана. Нестерпимо хотелось, чтобы он поцеловал, и лорд осуществил мое желание, скользнул губами по коже. Не в губы, в запястье.
Десятки иголочек вонзились в кожу.
Как сладко!
— Не нужно на меня дуться, — вкрадчиво попросил Эллан, притянув к груди. — Я сейчас все объясню.
Женская суть закивала, ум же отчаянно пытался воспротивиться, предупредить, что лорд — темный и врет, как все навсеи. Только я поверила: слышала, как учащенно бьется сердце Эллана. Если лжет, не нервничал бы.
Лорд сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, и начал своеобразную исповедь.
— Начнем с меня. Признаю, я допустил ошибку и готов извиниться. Как только успокоитесь, по полной форме.
— Зачем мне успокаиваться? — Во мне взыграло любопытство.
— Нужно встать на колени. Мне, разумеется, — улыбнулся Эллан. — Когда у тебя на коленях сидит зареванная светлая, сделать это проблематично.
— Не надо никуда вставать! — ужаснулась я.
Хватит, с меня целования ног! Гадкое чувство, хочется поднять человека на ноги или самой присесть рядом, лишь бы прекратить безобразную сцену.
— Почему безобразную? — вторично удивился Эллан. Разумеется, он слушал мысли. — Вам не нравится уважение?
— Уважение — да, но не унижение. Когда вы благодарили за руку, думала, со стыда сгорю. Я не навсейка, не упиваюсь сломанной гордостью.
— Да ничего я ломать не собираюсь! — вспылил лорд, в сердцах ударив рукой по креслу. Он больше не обнимал, и я остро ощутила нехватку теплых пальцев на талии. — О себе бы подумали! Или спасли, оскорбили — одного слова хватит? Вы леди, женщина, а не подстилка для высокородных, мужчины обязаны извиняться по правилам. Полезно, знаете ли, желания повторить гадость не возникает, потому как, вы правы, стояние на коленях удовольствия не доставляет.
Промолчала и попросила отпустить — подчинился. Эллан тоже поднялся и опустился на колени, даже голову покаянно склонил. Испугавшись, что сейчас начнутся целование ног и покаянные речи, потребовала, чтобы лорд встал. Эллан подчинился и потянулся за бокалом. Я последовала его примеру: разнервничалась, а в горле пересохло.
— Вы мне ничего не должны, — неожиданно произнес лорд.
Сообразив, о чем он, широко распахнула глаза.
Честь — для навсеев все, и тут вдруг мне прощают долг. Невообразимая вещь! По сути, Эллан нарушал неписанные законы. На него же коситься станут, начнутся шепотки.
— Следую вашему примеру, — улыбнулся лорд. Допив вино, не стал наполнять бокал вновь. — Непривычно, но, оказывается, приятно — делать что-то ради кого-то просто так. Ниточку я новую повяжу. Не стесняйтесь, пользуйтесь.
— Зачем? — задала самый глупый вопрос на свете.
Лицо Эллана на миг стало таким… Сложно описать. Столько эмоций промелькнуло за одно мгновение, но превалировала растерянность.
— Не знаю, — лорд пожал плечами. — Хочется.
И едва различимо добавил:
— Мне так спокойнее.
Надеялся, что не услышу, но слова запали в душу.
Хочется. Ему спокойнее, если я цела и здорова.
Сердце вновь подскочило к горлу, затрепыхалось пойманной птичкой. Определенно, Эллан знал, что сказать, как успокоить.
На пару минут воцарилось молчание.
Лорд думал о своем, уставившись на каминную полку. Я смотрела на него, силясь понять, что скрывают голубые глаза.
Никакого колдовства, никакой проверки, такой, какой есть. В сером костюме без галстука, с расстегнутыми верхними пуговицами рубашки, из-под которой видна цепочка амулета. С усталым лицом и короткой морщинкой, залегшей на переносице. Тоже красивый, хотя разве бывают некрасивые навсеи? Только этого отчего-то хотелось успокоить, заверить, что я не обиделась и уже все поняла.
С самого начала между нами с Элланом установилась духовная связь. Я выделяла его среди других, он тоже относился ко мне иначе, пусть и изучал. Сейчас эксперименты закончились, внезапно и без объяснений. Лорд стал проявлять больше внимания, выказывал осторожную заботу. А я… Я мечтала сбежать в кабинет Эллана и спрятаться от всего мира за чашечкой чая и медитацией.
Хотя на коленях у лорда тоже неплохо. Он мог бы поцеловать в губы, я бы не противилась. Геральт в прошлом, а Эллан… Сама говорила, Чувствующие — лучшее лекарство.
Вспыхнула и отвернулась.
Прекрати, Дария, а то лорд вообразит невесть что! Лучше выпей еще вина и расспроси об Соланже.
— Дария, — Эллан неожиданно взял за руки, — давайте вы мне все расскажете, а я постараюсь понять. Чего вы хотите, что для вас правильно, а что неприемлемо. Рассказывайте, не думая, не стесняясь. Не бойтесь, — словно заговорщик, шепнул лорд, — я никому не скажу и не стану смеяться. Мне хочется вас понять, разговаривать на одном языке. Пока мы слишком разные. Вы пугаетесь, я злюсь — ну какой толк из этого выйдет? Никакого. Научить ничему не смогу.
Показалось, или Эллан собирался не учить? Право слово, какая для учителя разница? Подобные мелочи важны только для… Стоп, Дария, никаких глупых улыбок и догадок. Вспомни Геральта и не порти настоящее.
Замычала, не зная, что сказать. Руки не вырывала и, широко распахнув глаза, тонула в бирюзе Эллана.
Он хотел понять! Первый навсей, который заметил меня, не тело, не кровь, не дар! А я молчу, как дура.
— Не надо, — тепло улыбнулся Эллан и отпустил. — Кое-что уже прочитал в ваших мыслях. По сути вы большой ребенок, который верит в любовь во всех мирах. Увы, Дария, обычно все иначе. Не подставляйте спину и не открывайте слабостей. Этому я не смогу научить.
Не сумела скрыть вздоха сожаления.
Эллан решил: из-за разбитых иллюзий, на самом деле причина куда прозаичнее. Ничего не могу поделать, нравились мне его прикосновения. Нет, огонь не разливался по жилам, как от запаха вербены, наоборот, зато становилось спокойно … как в утробе матери. Совсем не волновало, что Эллан убийца. Какая разница, если для меня он другой. Единственный, кто заботился об одинокой наиви. Порой даже мелькала мысль: рискнуть и попробовать нечто большее, однако всякий раз из страха и моральных соображений отметала ее.
— Соланж Альдейн интересовался, примете ли вы подарок, — прервал размышления их виновник. — Советую принять. Особняк хороший, достойный леди. Вам лучше съехать от Свейна. Это, конечно, не мое дело, но зачем себя мучить? Жениха вы не любите, жить под одной крышей с ним не стоит. Не надо удивленно охать, Дария, — самодовольно усмехнулся лорд и, заметив мой пустой бокал, поспешил его наполнить, — я Чувствующий, обмануть не получится.
Покраснела. Значит, и о себе он знает. Слышал обо всех сомнениях и фантазиях. Спасибо, не воспринял их всерьез, иначе бы пришлось решать деликатную проблему: как сохранить добрые отношения с Элланом после одной совместной ночи. Именно по этой причине не стану экспериментировать. Мало ли, что иногда придет в голову женщины, чей любовник к ней охладел!
— Знаю, — кивнул Эллан, подтверждая опасения. Захотелось умереть. — Собственно, поэтому позволяю чуть больше, нежели положено по этикету. Остальное… Я умею различать эмоции и не сделаю того, что причинит вам неудобства. Но вернемся к насущным делам. Ее величества не опасайтесь, она в вашу сторону не взглянет.
Изумленно открыла рот.
Лорд Марон собирается встать на пути королевы?
Ответ не замедлил последовать.
— Да, такого знатного скандала при дворе еще не знали! — рассмеялся, Эллан и лукаво глянул на меня. — Соланж Альдейн едва не сделал короля вдовцом, как узнал, кто испортил вам лицо. Его величеству пришлось вмешаться. Не позавидуешь ему, бедняге!
— Почему?
Ведь знаю причину, зачем спрашиваю?
— Когда ты любишь, а тебе открыто предпочли другого, предали и растоптали — это очень больно, Дария. — Голос Эллана звучал глухо, надтреснуто.
Лорд откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы. Улыбка сошла с лица, мышцы напряглись. Кажется, я разбередила тайны прошлого, вернула забытую боль.
— Именно поэтому в брак вступают по расчету, — неожиданно закончил мысль Эллан. — Чего и вам советую. Никогда не любите мужа. Никого никогда не любите, Дария. Оллос — сильный маг, безжалостный правитель, а сидит в одиночестве и пьет, пока жена бегает за несостоявшимся любовником и пробует объясниться. Вы сидите и кусаете губы по той же причине: слишком доверяли. Теперь понимаете, отчего навсеев с детства отучают от любви? Чтобы продлить их жизнь и сделать счастливыми.
Слова лорда звучали горько. Значит, личное. Недаром Эллан посмурнел.
Высшая степень доверия для темных — приоткрыть тайну своей души. Только вот приставать с расспросами не стоит.
Чтобы уйти от неприятной обоим темы, попросила рассказать о событиях во дворце и похитителе — родственнике королевы. О последнем лорд говорить наотрез отказался, даже повысил голос, когда стала настаивать. Нет и все тут. И о разговоре с Соланжем мне знать не следует, чистая политика.
Во дворце? Соланж пригрозил, что если с моей головы упадет волосок, одной Слышащей станет меньше.
Значит, соврал Геральт, не он спас мою жизнь. Больно? Да нет, иного не ожидала. Прощайте, детские иллюзии и мой самый первый и любимый мужчина. Сегодня же уеду, за вещами пошлю завтра.
— Эллан, — замялась, не зная, как отреагирует лорд, — а не могли бы вы меня приютить? Всего на ночь, — поспешила сгладить превратное ощущение. С учетом недавних мыслей, лорд решил, я хочу завести интрижку. — Потом найду деньги и переберусь в гостиницу.
— Я-то могу, но удобно ли вам жить под одной крышей с одиноким мужчиной?
Спросил и посмотрел так пристально.
Понятно, не забыл. Разумеется, подобные фантазии западают в душу.
Ответила утвердительно. Плевать на чужое мнение, я хочу защищенности.
— Соланж Альдейн вас не подставлял, может, лучше к нему?
То есть? Эллан стал сводником?
Не понимаю, наиви собирается жить в доме темного — чем не повод для гордости? Половина Дебриша — столицы Веоса — мечтала бы о таком счастье, пыталась бы соблазнить, а Эллан толкает к другому. Ничего не понимаю! Зачем успокаивать, зачем целовать запястье, если… Словом, мне показалось, в глазах лорда скользнуло нечто большее, чем наставничество.
— Альдейны — однолюбы, — барабаня пальцами по подлокотнику, лорд через силу цедил слова. — У них физическое влечение просто так не возникает или возникает, но до постели они допускают только людей. Это связано с особенностями магии Альдейнов: при каждом соитии с магессой уходит часть силы. Зато с обычными женщинами спать можно смело, что подтвердят служанки Соланжа.
Эллан замолчал и потянулся к бутылке. Судя по выражению лица, беседа ему неприятна. Подтверждению того служили поджатые губы. Только причем тут брезгливость — именно эту эмоцию прочитала в глазах лорда.
Терпеливо ждала, не скажет ли Эллан еще чего-то, но он молчал и мелкими глотками пил вино. Напряжение не ушло, лорд оставался предельно собранным, будто гадал, посидеть еще или уйти.