Шум воды придал смелости. Выбралась из постели, наглухо запахнула халат и убрала пирамидку связи. Думала постыдно сбежать, но в комнате материализовался дух и торжественно сообщил:
— Цветы для миледи прибыли. Куда прикажете поставить?
— В мою спальню, — ответила, не раздумывая.
— Уверены? — в сомнении переспросил дух. — Их много, целая оранжерея фрезий. А еще вам просили передать подарок.
На ладонь лег увесистый медальон. Раскрыла его и обнаружила белоснежный волос, вправленный в кольцо странного металла. К украшению прилагалась записка: «Не выбрасывайте и всегда носите. В случае опасности позовите». Соланж пропустил строчку и дописал: «Просто так звать тоже можно. Рад услужить во всем».
Сунула записку в карман халата, благо таковой имелся, и вздрогнула. Эллан! Спиной ощущала его взгляд. Обернулась. Лорд церемонно поклонился и холодно сообщил: завтрак для меня накроют в столовой.
Обхватив себя руками, тихо спросила:
— Что происходит?
Эллан сделал вид, будто не расслышал, пришлось повторить.
— Ничего, — лорд откровенно лгал.
Видела по глазам, закрытой позе, прямой спине — характерном признаке обиды. Только вот на что? Я стонала, мне нравилось, мы провели чудную ночь — в чем проблема?
Эллан не собирался подсказывать. Он смотрел будто сквозь меня, потом сухо обронил: после завтрака нужно собраться и идти в портальную комнату. На все мне отводилось полтора часа.
— Куда мы?
Мороз в комнате лишь усиливался.
Отчаянно терла плечи, надеясь согреться.
В голове билась мысль: «Что не так?»
Эллан замкнулся, отдалился, хотя еще час назад… Наверное, так относятся ко всем доступным женщинам. Горько, но натуру светлой не изменишь. Я полюбила близость во всех ее проявлениях и не смогу стать тихой и скромной.
— Смотреть ваши владения, — с тем же успехом вместо меня могла оказаться стена.
Чужой. Абсолютно чужой!
— А как же дух матушки? — напомнила о давнем обещании.
Захотелось забраться под одеяло и спрятаться от собственных страхов.
Не стоило уступать Эллану, вот чем все обернулось.
Доступная женщина, наложница — кто я? А могла бы стать любимой.
Лорд молчал. Насупившись, он напряженно думал, а потом кивнул.
— Хорошо, если желаете, миледи, хотя не советую.
— А вы хотите? — спросила, но уже знала ответ.
Эллан никогда не скрывал нежелания возвращаться в Умерру и сопредельные миры. Признаю, он имел все основания для нелюбви к миру, ставшем моей родиной, но мама… С другой стороны, имею ли я право принуждать лорда ради мимолетной прихоти рисковать жизнью? По скупым намекам поняла, он занимал не последнее место в армии темных, допрашивал пленных, пробирался к серым и убивал. Вряд ли ланги забыли того, кто погубил столько их товарищей.
— Я связан словом, — поклонился Эллан.
Он разговаривал будто с королевой. Я уже знала: это обида. Только на что? Почему Эллан вновь замкнулся, сделал шаг назад? Странно после близости. Наоборот, мужчина должен пойти в наступление, окончательно и бесповоротно подчинить себе и получить максимум удовольствия. Как Геральт.
Если бы Эллан сбежал, все стало на свои места. Получил трофей и потерял интерес. Но он обиделся!
Не стала гадать и спросила.
— Миледи обозначила мое место, — ответ заставил хлопать ртом, как рыба. — Миледи имела полное право. Могли бы прогнать раньше, а не выбирали бы вежливую форму для отказа. Не беспокойтесь, Дария, на наших занятиях случившееся никак не отразится, как и на моем гостеприимстве. Оставайтесь в замке, сколько пожелаете. Захотите, сохраним дружеские отношения. Я постараюсь. А теперь, пожалуйста, вернитесь к себе. Мне тоже необходимо переодеться.
— Конечно, — пролепетала я и, подхватив вещи, торопливо покинула комнату.
Ничего не понимаю! Эллан решил, будто я считаю его случайным кавалером? Но почему? Неужели из-за медальона и фрезий Соланжа? Выкинуть бы, но рука не подымается. Цветы красивые, а медальон полезный. Да и даритель особенный, опасно разбрасываться подарками.
Интересно, Соланж прежде дарил женщинам цветы? Трепетавшее от гордости сердце подсказывало: нет. Я особенная. С остальными некромант только спал, удовлетворял похоть, а за мной ухаживал. Таким он мне нравился. Совсем капельку.
Сегодня же покажу Эллану, как он ошибся. Например, обниму и поцелую. Может, даже при слугах. Свидетели — отличный аргумент серьезности намерений. Раз в Веосе аристократки назначают свидания и дают ключи от спальни, придется проявить инициативу. Хотя бы ради еще одной потрясающей ночи и не менее потрясающего утра.
Только кто мне лорд Эллан Марон? Пока назову любовником: из перечисленных трех категорий эта наиболее подходящая, только звучит пошло. У меня к Эллану другое. Хотелось не только, чтобы он меня ласкал, исполняя сокровенные желания, но и разговаривал, обнимал, защищал. Любовник же только для спальни.
Бежала и надеялась по дороге не встретить горничную. На мне один халат, в руках панталоны, чулки и прочие свидетельства бурной ночи. Пусть я решила стать навсейкой, но предпочитаю официальное представление.
Очередная Малая хозяйка, только теперь не наложница. Захочу — уйду, захочу — останусь.
До спальни добралась без приключений и, распахнув дверь, замерла на пороге.
Фрезий воистину оказалось много. Слуги расставили корзины по оттенкам, в общей сложности их набралось несколько десятков. Соланж не поскупился и, кажется, опустошил все оранжереи Веоса.
Боялась заглядывать в гардеробную, чтобы оценить реальный масштаб цветочного бедствия.
Неужели вы любите меня, Соланж Альдейн?
Хихикнув, крутанулась на месте.
Взметнулись полы халата — словно крылья ветра. Скинула его на пол, хотела пройти в умывальную, но вспомнила о медальоне. Пришлось нагнуться и подобрать. Не найдя, куда положить, надела его. Он лег точно между грудей.
Тело покрылось мурашками.
Холодный металл на теплой коже — странное и безумно волнующее ощущение.
Взгляд упал в зеркало — на обнаженную меня с распущенными волосами, с пятном засоса на шее и призывно покачивающимся медальоном между округлых грудей с розовыми сосками.
Разглядывала себя, как мужчина, провела ладонью по каждому изгибу и, как недавно Эллан, наградила звонким шлепком мягкое место.
Ладони через бедра скользнули к животу и дальше к груди.
Медальон призывно покачивался, напоминая о подсмотренной сценке во дворце.
Между ног вновь стало жарко.
Прикусив губу, сжала бедра. Не помогло. Проклятый медальон бередил воображение.
Сдавшись, перестала сопротивляться и погрузилась во власть неизведанного прежде занятия.
Ладони накрыли и на миг сжали груди. Послюнявила палец и обвела ареолы. Осмелев, коснулось острых вершин и перекатила их между подушечками.
На миг перехватило дыхание, захотелось пойти дальше.
На время оставив в покое затвердевшие соски, приподняла и отпустила груди, чтобы кругляшек металла гулко ударился о тело.
Теперь я понимала Эллана, когда тот не позволил снять чулки. Меня жутко возбуждал вид медальона в ложбинке.
Никогда не трогала себя за соски, не щипала и не тянула. Могла бы поцеловать, поцеловала. Никогда не месила собственную грудь, словно тесно. Никогда рука не скользила между ног, впервые мои пальцы касались нежной кожи лона.
Пришлось лечь на кровать и согнуть ноги: иначе не могла добраться до полыхавшего внутри пожара.
Эллан, безусловно, проделал все искуснее, но стоило победить стеснение, удушливое облако накрыло с головой.
Эмоции захлестывали, неумелые движения неуклонно толкали к вершине.
Колени подрагивали, соски зудели. Пришлось прерваться и заняться ими.
Такие твердые, набухшие!
Только вот нежному местечку пальцы нужнее, и они вновь скользнули туда, смело и глубоко, чтобы вместе со сладкой судорогой, волной прокатившейся с головы до пят, вознести на вершину блаженства.
Испугавшись собственного крика, отдернула руку и села.
Внутри царило странное опустошение.
Меня чуть покачивало, колени все так же мелко дрожали.
Желание схлынуло, я снова могла мыслить здраво. Увы, результаты повергли в ужас.
Женщина не должна проделывать такое без мужчины! Пусть мне сейчас хорошо, тепло, но ласкать себя?!. Лишь бы никто не узнал!
Сдернула медальон, собиралась выбросить, но не смогла. Соланж дарил от чистого сердца, не его вина, что наиви стала развратной. В итоге решила носить как браслет: уж на руке-то он не вызовет никаких ассоциаций.
Оделась сама: позвать горничную мешал жгучий стыд. Мнилось, будто абсолютно все в курсе, как я провела ночь и утро. Да и не хотелось, чтобы чужие пальцы стерли прикосновения Эллана. В итоге едва не опоздала к назначенному времени.
Лорд оделся на редкость старомодно. Никакого пиджака, галстука, жилета и часов — обычная рубашка на шнуровке, плотная куртка с множеством ремешков и — тут я просто догадывалась — сюрпризов для врагов, вроде вшитых стальных пластин. Немаркие охотничьи штаны заправлены в высокие сапоги. На шее — два шнурка. Амулеты.
— Долго, — пожурил лорд и шагнул к двери портальной комнаты. — Координаты заданы, — пояснил он, — жду только вас. К сожалению, пойдем вдвоем: Филипп Свейн не может составить компанию. Звать кого-то другого времени нет, желания тоже. И, напоминаю, — Эллан резко обернулся и обжег взглядом потемневших глаз, — в Умерру я не пойду. Даже ради вас, миледи. — Легкий поклон. — Считайте прихотью.
Пугает, сердится, но сдерживается.
За время знакомства я успела неплохо изучить Эллана Марона, плюс другие навсеи давали богатую пищу для размышлений. Так вот, мне давали понять: вы вытерли об меня ноги, но я мужчина и не позволю собой помыкать. Я и не собираюсь, милый, знаю, кто ты: воин, маг. Разве можно тебе приказывать? Гордость — не пустой звук для навсеев, они с ней рождаются и умирают.
— Эллан, — преодолев разделявшее нас расстояние, положила руку ему на плечо, — давайте объяснимся. Вы говорили о трех статусах мужчины…
— Дария, — лорд всем корпусом обернулся ко мне и не позволил договорить, — вы попросили отвернуться — довольно, чтобы понять. Не стану лгать, — мои пальцы незаметно очутились в его ладонях, — ваш отказ больно ударил по самолюбию, но мужчин часто отвергают. Ничего страшного, каждый пережил не одно «нет», не терзайтесь.
— Вы так холодны…
Как завороженная, наблюдала за тем, как Эллан перебирает мои пальчики — нежно, бережно и бездумно. Почему бездумно? Стоило лорду перехватить мой взгляд, ласка прекратилась, руку отпустили.
— Навсеи гордые, — напомнил Эллан, — а вы вытерли об меня ноги. Только и всего, — хмыкнув, он пожал плечами. — Поторопимся, не хочу возиться с тайнами прошлого целую вечность. Завтра заседание Совета, я обязан присутствовать.
— А ученики? — все еще переваривала слова про «вытерли ноги».
Неужели так серьезно? Да пусть бы смотрел, пусть бы…
Вот ты дура, Дария! Распалила и не дала. То-то он бесится. А ты со стеснением возилась, не замечала, как мужчина мялся. Им же положено давать разрешение, а я не перевела Эллана в ранг любовника.
— Найдутся другие преподаватели.
Эллан помолчал и, глядя в глаза, в лоб спросил:
— Вас беспокоит мое поведение? К чему еще забота, заискивание? Не надо, Дария, со временем пройдет. Мужчин много, а женщин-аристократок на всех не хватает. Все забудется, через пару недель стану прежним. Не все мужчины достойны милости, нам положено терпеть.
— А среди женщин недостойных нет? — ляпнула заведомую глупость.
— Нет, — подтвердил лорд и посоветовал: — Забудьте о совести, выкиньте куда-нибудь, чтобы жить не мешала.
Закусила губу, не зная, как перейти к самому главному.
Вот отчего Эллан не читает мысли? Все бы уже прояснилось.
Слова полетели уже в спину лорда:
— Эллан, я хочу, чтобы вы стали моим любовником.
Хозяин замка замер, но не обернулся.
Великая Мать, как мне надоела гордость темных! Как с ними навсейки уживаются? Говорят же как-то на щекотливые темы или набрасывают аркан и ставят перед фактом?
Отчего-то вспомнились привязанный супругой к постели Геральт, рассказы Филиппа о королевских утехах.
Ну да, навсейки — хищницы, они не мямлят, а берут добычу. Нравится мужик — завали и используй. Грубо, но правда.
— Вы все прекрасно слышали, Эллан, повторять не стану, — побуду и я немножечко темной. — Не устраивает, можете жить дальше со своей гордостью.
— Почему не устраивает, устраивает, — растеряно пробормотал лорд.
Взгляд заметался от двери до меня, потом и вовсе скользнул по потолку. Словно красна девица! Да что же это с ним?
— Все так неожиданно, — растерянно и смущенно пробормотал лорд. — Вы выказывали некоторое расположение, но не более. А теперь сделали своим спутником. Нужен подарок, его загодя готовят, когда женщина намекает… Словом, можно отблагодарить вас потом? Только никому не говорите, что так опростоволосился, — с жаром попросил Эллан.
Ну и порядки! Да не нужны мне его подарки, только сам лорд.
Разумеется, пообещала хвастаться щедростью любовника. Пусть Эллан покрасуется.
Какой подарок хочу?
Есть, о чем подумать.
Дом есть, поместье пожаловали, экипаж получу. Драгоценности, платья — обыденно. Эллан и так ни в чем не откажет. Он сам сказал: оплатит любой счет.
— Вот что, — пусть вместо подарка окажет услугу, — посмотрите, нет ли здесь магии. Не верю, будто его светлость не подмешал чего-нибудь.
Лорд фыркнул, красноречиво высказавшись насчет замены бриллиантов на консультацию, но подошел и коснулся медальона. Попутно облобызал каждый пальчик, нежно, внимательно, даже трепетно. Эллан держал мою руку будто хрустальную вазу и все не хотел отпускать.
Лицо осветила улыбка умиления.
Какой же Эллан теплый! Да, именно так, стою рядом с ним и греюсь. Другие навсеи холодные, каменные, Эллан Марон другой. Аура тоже пастельных оттенков.
— Ничего страшного, — внимательно все осмотрев и ощупав, вынес вердикт лорд. Мой лорд. Я теперь хозяйка Эллана Марона, самой не верится! — Чары слежения и связи, фиксация координат. Кто вам подарил медальон?
Соврала, будто Родриго Соурен. Вряд ли Эллана обрадует наличие соперника и рассказ о развлечении любовницы с медальоном. Видимо, нужно снова попробовать с жемчужной нитью. Раскрепощаться — так до конца. Заодно Эллана порадует. Навсеи любят разнообразие в постели.
Глянула на лорда из-под ресниц. Распознал ли ложь?
По виду и не скажешь… Может, обойдется, проведу Чувствующего, как некогда сумела обмануть Элиза Свейн. Только там наверняка не обошлось без магии. Покойная графиня носила какой-нибудь мощный экранирующий медальон.
Эллан вернул украшение и посоветовал носить его на шее, чтобы укрепить связь с телом и аурой. На резонный вопрос: неужели ему приятно видеть чужие подарки на любовнице, лорд огорошил ответом:
— Я знаю о чувствах Соланжа, но не вижу смысла ставить вашу безопасность под угрозу. Мы отправляемся в другой мир, не стоит разбрасываться чужой помощью. К тому же, Соланж Альдейн вам нравится и…
— Не нравится! — зардевшись, выпалила я.
Лорд укоризненно покачал головой.
— Как неосмотрительно с вашей стороны — обманывать Чувствующего! Да еще дважды за пять минут.
— И как странно с вашей стороны столь спокойно говорить о Соланже, — парировала я. — Вы любовник или случайный прохожий?
Эллан от души расхохотался и поцеловал руку.
— Чего вы хотите? Ревности? Увы, Дария, Соланж ни на что не посягает, не отнимает ваше доброе отношение.
— Он за мной ухаживает, — напомнила легкомысленному спутнику.
— И? — поднял брови лорд. Создавалось впечатление, будто мы говорим о погоде. — Вы разрешаете, Соланж ухаживает.
— Так есть вы.
— Я не ограничиваю число ваших поклонников. Хоть дюжина, Дария.
Эллан вернулся к двери и распахнул ее.
Из портальной комнаты повеяло холодком.
Линии на полу светились, свидетельствуя: переход активирован.