— Для вас нормально делить меня с другими? — изумленно взглянула на лорда и уловила момент, когда улыбка сошла с его губ.
Маска! Он беззаботно улыбался, но за моей спиной наверняка поговорит с Соланжем.
А я-то уже решила, будто навсеи вовсе лишены чувств. Ни одно нормальное существо не порадуется, если любимая начнет кокетничать и принимать подарки от других.
— Мои желания — ничто, — отчеканил Эллан. Мышцы челюсти напряглись, выдавая гнев. — Вам ничего не мешает завести второго любовника, не стоит мучиться, пытаясь убедить себя, будто Соланж Альдейн вам безразличен. Да переспите вы с ним! — в отчаянье добавил лорд и, не сдержавшись, полоснул ладонью воздух, словно перерубал врагу горло.
— Эллан! — ужаснулась я.
В голове не укладывалось. Он сам толкает меня к другому? Я очередная игрушка? Тогда отчего Эллан так нервничает? Маска надета, но держится плохо.
— Что — Эллан? — устало переспросил лорд и потер виски, словно у него разыгралась мигрень. Приступ прошел, на смену ему пришла апатия. — Я могу быть сколь угодно сильным магом, но не в силах навязать себя. Никто не вправе требовать от вас верности, тем более любовник. Ему остается только верить, что он окажется лучше, сумеет выдержать конкуренцию. Вы ведь знаете о брачном рынке? — Кивнула. Страшное общество! — Тогда отчего удивляетесь?
— Я не удивляюсь, а ужасаюсь, — поправила лорда и нанесла удар ниже пояса: — С любовью так не поступают.
Эллан сумрачно молчал. Плечи опустились, мышцы шеи чуть подрагивали.
Лорд сжал кулаки и выпрямился. Он смотрел мне прямо в глаза, будто бросал вызов.
— Я не хочу, чтобы из-за меня вы отказывали себе в удовольствии, — глухо произнес он и через силу разжал пальцы. Пара глубоких вздохов, и лицо Эллана обрело отрешенное выражение. — Мне лучше не станет, наоборот. И оставьте намеки, Дария, лучше представьте, как вытянутся от зависти лица придворных дам. Соланж Альдейн — лакомый кусочек.
Ну да, некромант брезгует благородными навсейками, в лучшем случае дозволяет ласкать себя и то до определенной черты. Зато развлекается со служанками. Они не способны отнять силы, значит, желанные гостьи-однодневки в спальне. Не верю, будто Соланж блюдет целомудрие! Против этого свидетельствовало все его поведение — наглое, раскрепощенное. О нет, некромант зашел дальше теории!
Только вот радость победы омрачила бы месть королевы. Странно, что она до сих пор бездействует. То ли помогло внушение Соланжа, то ли вмешался герцог. Узнать бы, какую услугу он обещал.
С некоторых пор игры сильных мира сего стали занимать мой ум. Вовсе не из-за желания в них участвовать, а из опасений за собственную жизнь. я слишком долго легкомысленно относилась к подобным вещам, жила первой влюбленностью, за ширмой вымышленного мирка и едва не поплатилась.
— Я предпочла бы тишину и забвение, — сказала правду, хотя она и не в почете в Веосе.
Лорд не стал развивать тему. Она обоим нам неприятна.
Я уже переступила порог портальной комнаты, когда меня окликнул слуга, на этот раз из плоти и крови:
— Миледи, вам письмо! Просили передать из рук в руки.
Недоумевая, кому понадобилась, забрала конверт.
Отправитель предпочел остаться неизвестным. Он запечатал письмо обычной сургучной печатью без герба и иных опознавательных знаков.
Внутри всколыхнулось нехорошее предчувствие. Анонимные письма вызывают улыбку.
Из конверта выпали светлый локон, серебряная цепочка и записка: «Слышащие многое могут, даже воскресить прошлое. Хочешь его вернуть, забудь мое и не пытайся отнять чужое будущее».
Задумавшись, снова и снова перечитала записку. Эллан тоже хотел взглянуть — не дала, спрятала за спину. Слишком личное.
Светлый локон, настоящий, не крашенный. Блондинок в Веосе нет, значит, срезан с иномирянки. Старый — прядь свалялась и рассыпалась в пальцах.
Цепочка. Повертела ее в руках.
В голове вдруг щелкнуло.
Пела женщина. Слов не разобрать, но мелодия брала за душу.
Я знала ее, слышала раньше!
И голос…
На глаза навернулись слезы.
Женщина пыталась успокоить песней себя и кого-то еще, молчаливого, пробовала унять боль. Точно так же некогда горевала по изменнику Ветру Великая Мать.
Ребенок, у певицы точно был ребенок! Песня — колыбельная!
Такой родной щемящий голос…
— Дария, что вы видите, где?
Одно слово — Чувствующий. Другой бы спросил, все ли в порядке, Эллан точно знал, что нет.
Не противилась, когда он забрал письмо, цепочку и локон. В ушах все еще пела… мама. Пела мне, еще не родившейся, и будто знала, что никогда не увидит, рассказывала об отце, но не называла его имени. Погиб ли он или просто ушел, непонятно. В любом случае, случилось все до того, как мама оказалась в одиноком, пропитанном смертью месте. Каком? Увы, увидеть мне его не давали, только почувствовать — давящие стены, чужие стоны, бездну отчаянья и запах крови, разлитый по воздуху. Мама там не одна. Убежище Филиппа? Возможно. Старый замок хранил множество тайн и не меньше душ.
На цепочке темнело крошечное пятнышко. Кровь. Мамина кровь?!
Эллан хмурился и молчал.
Шуршал сминаемый под пальцами конверт, однако лорд сдержался, пожалел улику. Он бросил взгляд через плечо, на рисунок портала, и неожиданно зло произнес:
— Только Шепчущих нам не хватало!
Вздрогнула.
Чужое прошлое отпустило.
— Вещи забрал Шепчущий, — пояснил лорд. — Когда они поглощают души, те, агонизируя, запечатляются в предметах. Волосы чисты, но нужно проверить в лаборатории.
— То есть вы полагаете, маму убил Шепчущий? — цепенея от ужаса, уточнила я. — А как же мой… тот человек, которого я считала отцом? Ведь по словам названной сестры, именно он добил маму.
Шепчущие — страшные существа! Особо одаренные маги, которых сторонились и проклинали. Они питались чужими жизнями, а излишки продавали тем, кто заплатит, обычно демонам и некромантам.
Убийцы душ обитали между мирами, обреченные на вечное неприятие даже от тонкой материи. Смертные, питавшиеся бессмертием. Они рождались у обычных женщин и мужчин и становились убийцами собственной семьи.
— Ланг сказал то, что счел нужным. Не всякие слова — правда. Скорее всего, серый, — лангами называли серых магов, которые заняли место светлых, но на поверку ни в чем не уступали темным, — бросил вашу мать умирать и забрал вас.
Еще год назад бы не поверила, а теперь кивнула, подтверждая чужую правоту. Магистр Онекс не стал бы откровенничать с дочерью, значит, тоже соврал. Покойная Алексия, от которой узнала историю о беременной женщине в замке, вряд ли присутствовала во время родов. Раз так, даже несмотря на способ ведения допроса — Геральт не щадил душу пленной серой, — при всем желании не знала правды.
Я родилась от последней светлой. Ее, израненную, нашел среди руин замка магистр Онекс, стимулировал роды и забрал младенца. Мать, разумеется, бросил или убил, чтобы не мешала.
Эллан вернул вещи. Задумавшись, он вертел перстень на пальце. Пару раз рука порывалась достать пирамидку связи, но всякий раз лорд раздумывал.
Терпеливо ждала.
Содержание записки вызывало много вопросов.
Смутно догадываясь, чье именно прошлое и будущее надлежало оставить в покое. Только вот не стала ли Слышащая Шепчущей? Соланж видел странности в ауре королевы. Кажется, она с кем-то прежде делила сознание, а потом изгнала паразита. Полагала, речь о демоне, но, может, тут одержимость иного рода?
Мысли вновь вернулись к магическому допросу Алексии. До сих пор помню, как Геральт измывался над душой, в каком состоянии вывалился из мешка труп названной сестры. Только сейчас поняла: а ведь навсей наверняка принимал участие в пытке, насиловал Алексию, пока она не умерла. Еще и некроманта нашел, чтобы продлить дружкам удовольствие. Они себе ни в чем не отказывали, наслаждались кровью и болью.
Помнится, в спальне Геральта стоял ящичек, из которого он брал смазку. Вернее, собирался взять, но события превратили меня из рабыни в свободную девушку, а навсей получил свое добровольно.
Вседержители, и этого человека я любила?! Где были мои глаза, разум? Он ведь на меня упряжь нацепил, заставлял голой сидеть в столовой, считал вещью для утех. Куклой, которую, если сломается, можно отдать в деревню, благо жители просили общественную шлюху. Да, после спасения жизни Геральт изменился, но хотел только моего тела.
Воскресила в памяти обстановку спальни Эллана. Вроде, ни странных предметов, ни веревок. В умывальной комнате тоже. И поведение в постели другое: Эллан ласкался. Когда забывался, терял контроль, терся щекой о волосы.
— Эллан, вы как с Риной спите? Любите унижать?
Правды, конечно, не скажет, но по выражению лица пойму, врет или нет.
— Зачем? — обескураженно ответил лорд. — Мне и так хорошо. Вы пытаетесь понять, не извращенец ли? — догадался он. Думала, обидится — нет, принял сомнения как должное. — Ну да, если мужчину тянет уже на вторую ученицу, поневоле задумаешься. Хотите, можете посмотреть. Кажется, где-то кристалл завалялся — забыл деактивировать после опытов.
— Опытов? Забыл? — медленно переспросила я.
В душе зашевелилось беспокойство. Полузабытый липкий страх вернулся.
— Совсем не тех! — замахал руками Эллан. — Клянусь душами предков, ничего, что требовало вмешательства врача.
— А точнее?
Обхватила себя руками.
Холодно, очень холодно от ожидания лжи. Сколько же ее в моей жизни?
— Пойдемте в кабинет, покажу записи.
Лорд стянул перчатки и кинул их на сундук в углу. Эллан был полон решимости доказать свою невиновность. Нетерпение читалось в каждом жесте, энергия волнами огня вспыхивала в глазах.
— А как же портал? — робко указала на пульсирующие линии.
Не хотелось никуда идти, остаться здесь.
— Подождет, — отмахнулся лорд. — Подумаешь, полчаса настройки насмарку!
И тут я остро поняла: верю. Каждому слову.
Обняла, привстала на цыпочки, и провела рукой по щеке. Простого жеста хватило, чтобы и Эллан успокоился. Он перехватил мою ладонь и поднес к губам.
Хоть Эллан нормальный! Не без странностей, но считает женщину женщиной. И первая чудаковатость — обращение на «вы». Мы, вроде, теперь любовники, однако лорд по-прежнему светски вежлив. Спрашивать, где собака зарыта, не стала. Хватит о себе, любимой.
Мысленно вернулась к маме, королеве и странным подаркам. Откуда они у ее величества? Хранила шестнадцать лет под подушкой? Вряд ли. Хотя…
— Эллан, а волосы наиви целебны? — проверила бредовую догадку.
Лорд задумался, потер переносицу и пожал плечами.
— Ни о чем таком не слышал. Обычные волосы, хоть и срезаны со светлой. Увы и ах, из вас не сваришь волшебный эликсир, — рассмеялся Эллан.
— А вдруг? — не унималась я.
— Эликсир или волосы? — педантично уточнил любовник.
— Конечно, волосы. Только некроманты способны творить декокты из живых существ, но им нужна кровь.
— Хорошо, потом посмотрю, посоветуюсь со Знающими. Вы ведь пытаетесь понять, почему некто сохранил прядь? — проницательно поинтересовался лорд.
Кивнула.
Как оказалось, Эллан уже заготовил ответ.
— Воспоминания. Только они заставляют людей хранить всякий хлам. Попадем в замок и проясним. Если там сохранились эмоции, я их считаю. Если уж опыты вам неинтересны, прошу! — поторопил лорд и нетерпеливо подобрал перчатки. — Заседание Совета, Дария. Простите, но даже ради вас не могу его пропустить.
Кивнула и попросила вернуть письмо, цепочку и прядку. Лорд поместил все в конверт и вложил в руки.
Бумага жгла пальцы. Привиделось даже, будто оно отравлено, и по коже расползлась краснота. Испуганно поднесла руку к глазам — показалось, только Эллана напугала.
Убедившись, что я в порядке, насколько может быть в порядке женщина, получившая весточку из прошлого, лорд опустился на колени. Он сосредоточился и нашептал заклинание в сложенные «лодочкой» ладони.
Линии портала подмигнули, синим пламенем взвились до потолка. Затем привычно опали, как прежде, продолжая гореть ровно, но странно: будто огонь пригибал к полу ветер.
— Другой мир, — коротко пояснил Эллан и предложил пойти первым: — Вдруг координаты неверные, и вы пострадаете?
Кивнула. Действительно, кто знает, что там, в неизвестности? Филипп мог солгать. Замок — его убежище, брюнету наверняка не хочется превратить его в проходной двор. Положение маркиза Соурена слишком шатко: семья отвернулась, двери лучших домов Веоса закрыты, денежное содержание под вопросом. Вдруг снова всплывут темные дела прошлого? Тогда Филиппу бы пригодился полуразрушенный замок за пределами Веоса. Мы прятались там во время охоты на одержимых — брюнет ведь один из них. Если бы не ритуал, который провел Геральт, Филиппа бы казнили без разбирательств. Не всем повезло иметь таких верных друзей! Хоть в чем-то Геральт благороден!
Брюнет спас меня от Элизы и ее одержимой сестры, взял плату в виде близости по принуждению. После, так уж получилось, Филипп оказался моим должником. Геральт подсказал способ смягчить наказание — обручение. Так мы с брюнетом стали женихом и невестой. Я потребовала суда, тем самым, сохранила Филиппу имя и жизнь.
Оглашение помолвки не состоялось, брюнет выплачивал содержание и исполнял мои мелкие прихоти. К примеру, дал координаты замка. Но, повторюсь, ничего не мешало ему «нечаянно» допустить оплошность. Только она может стоит жизни Эллану. Если с ним что-нибудь случится, я не переживу! Поэтому в самый последний момент решила: шагнем вместе, разделим судьбу, так сказать.
Разумеется, лорд не одобрил инициативы, но он смирился, цепко сжал руку и взял слово в случае чего позвать Соланжа.
Закрыла глаза и приготовилась к худшему.
Перемещение выдалось болезненным. У меня дико ныли виски. Молоточки мигрени разрывали голову на куски.
Наконец, все закончилось. Ветер перестал свистеть в ушах, пространство больше не сдавливало тело.
Осторожно открыла глаза и убедилась: вот он, замок. Мы попали сюда безо всякого природного портала. То ли Филипп специально петлял, то ли не умел открывать такие длинные пространственные переходы.
— Этот? — Эллан разжал пальцы.
Вгляделась в провалившуюся крышу, остатки оборонительных укреплений и убедилась: замок тот самый.
Поежилась, вспоминая время, проведенное тут с Филиппом. Я тогда едва не превратилась в постельную игрушку. Безусловно, лучше так, чем в могиле, но…
— Все в прошлом. — Объятия Эллана отгородили от бед. — Я рядом и не позволю никому причинить вам боль.
Лорд легко поцеловал в макушку и отпустил.
Странно, но на душе полегчало. Видимо, Эллан забрал плохие эмоции.
— Что ж, пойдемте смотреть!
Лорд бросил короткий взгляд на замок и нахмурился. На мой встревоженный взгляд пояснил:
— Тут неспокойно, держитесь рядом. Боюсь, придется прибегнуть к вашему дару. Но есть и положительные стороны: реализуете знания на практике.
Стоило сделать пару шагов, убедилась: Эллан не зря беспокоился. Кожей ощущала присутствие сонма духов. Все они тянулись ко мне, жаждали общения, только наработанные с Элланом навыки помогли не сойти с ума. Я замкнула сознание и старалась не замечать чужих. Маму почувствую, узнаю, а беды других, увы, меня не волнуют.
Кажется, в замке погибло много народу. Навсеи, ланги или наиви сказать не могла. Мужчины и женщины. Детей нет. У всех размыты лица. А еще будто дымка, серая такая, душная. Я не могла проникнуть сквозь нее, сколько ни пыталась — магия. Эллан подтвердил, здесь полно остаточных следов чар, все очень древние.
— Так, постойте здесь, я осмотрюсь, — не дойдя дюжины шагов до остатков ворот, Эллан резко остановился и характерно сложил пальцы — призывал посох. — Нельзя соваться без разведки.
— Почувствовали опасность?
Сложив руки на груди, разрывалась между желанием вернуться и остаться.
— Тут везде опасность, — «успокоил» лорд, но посох таки не материализовал. — Обычное правило выживания: осмотри местность.
Эллан раздвоился. На-ре взлетело к гребню стен, а сам лорд крадучись двинулся вдоль замка.