— Угостишь? — подойдя к светловолосому мужчине и сорвав с его губ поцелуй, который так же являлся неотъемлемой частью хорошего утра, я заинтересованно посмотрела на черный, дымящийся кофе.
— Я для тебя и варил, — подарив мне еще один поцелуй, Харди налил в чашку кофе, я сделала глоток и, блаженствуя, прикрыла глаза.
— А я говорил, что он противный на вкус, — послышался голос Блэма и одновременно скрипучий смех мага.
— Ради такого кофе, — открыв глаза, провела рукой по черной тунике Харди, — я готова вставать с рассветом, даже забыв, что в отпуске.
Блэм присвистнул. Маг подавился смехом. А Харди попытался воспользоваться моментом и поинтересовался:
— А остаться со мной готова?
— Скажем так, — я прикинула время до свадьбы мэра. — У тебя все шансы продлить мой отпуск на пару дней.
— Ясно, — вопреки моим опасениям, Харди не расстроился или не подал вида, а, усмехнувшись, забрал со стола тарелку с печеньем и предложил. — Попробуй.
Печенье очень напоминало тетёрки, которые давным-давно готовились на Руси, только узоры выглядели позамысловатей. Выбрав похожее на вьюхи, откусила и одобрительно улыбнулась наблюдающему за мной мужчине.
— Это пока единственное, что я умею печь, — сказал он, — но если это увеличит шансы, что ты останешься, я могу делать печенье хоть каждое утро.
— Харди…
— Еще как увеличит, — буркнул маг. — Если она будет лопать печенье все две недели, я вряд ли спокойно верну ее обратно. Мне и прошлый переход стоил немалых сил, а с десятком кило печенья в придачу…
Взяв у Харди тарелку с печеньем, я поставила ее перед магом, тот криво усмехнулся и тут же взял сразу несколько.
— А ты догадливая, — сверкнул на меня желтыми глазами, и с удовольствием запил горсть печенья горячим чаем. В отличие от Блэма, он себя кофе не мучил.
Мы с Харди сели напротив гостей. Терпеливо дождавшись, когда тарелка почти опустеет, а чай закончится, я поинтересовалась у мага целью очередного визита.
— Да хоть отдышусь у вас! — заявил он. — Можно было, конечно, додуматься, что если ты будешь вытворять тут… э-э-э… творить чудеса, то нечисть полезет со всей империи. И я так и думал, собственно. Но что она полезет в таком количестве?! Жуть! В общем, собирайся, приводи себя в приличный вид, и полетели, изменишь запах и внешность у новой партии падальщиков!
Услышав странный утробный звук рядом с собой, я откинулась на спинку стула, взяла ладонь Харди и стала лениво поглаживать его длинные пальцы. Странный звук прекратился, а маг, не замечая, как был близок к тому, чтобы вылететь в одиночестве из пещеры, и, судя по напрягшемуся дракону, не в самой удобной позе, продолжал заедать ожидание печеньем. За ним не успевал даже Блэм, который явно не страдал отсутствием аппетита, и у меня невольно возникла мысль, что если в вопросе телепортации вес имеет значение, а маг будет продолжать налегать на сладости, мое возвращение домой может действительно оказаться под серьезным вопросом.
— И чего ты сидишь? — взяв последнее печенье, маг обиженно махнул на пустую тарелку. — Вкусного уже ничего не осталось, а кофе ты допила.
— И что?
— Как что?! — нахохлился он. — Быстрее сделаешь свою работу — быстрее освободишься. К тому же, я ведь говорил: наш лэрд скоро вернется.
— Ваш лэрд, — акцентировала внимание на первом слове. — А наш лэрд… Харди, а где наш лэрд?
— Вылетел по делам, — мужчина рядом со мной выглядел полностью расслабленным, и не без удовольствия наблюдал за нашей словесной баталией с магом.
— Вот видишь, наш лэрд улетел, никаких просьб и заданий не оставлял, поэтому мы можем делать что хотим. И даже если бы у меня не было никаких более интересных планов, чем общение с падальщиками, это не значит, что я обязана куда-то мчаться по первому твоему требованию. — Заметив, что маг набрал воздуха в легкие и не желая выслушивать гневную тираду, опередила его. — Ты мне что обещал?
— Что?! — выдохнул он и ткнул пальцем в Харди. — Вот оно все, глаза раскрой. А, может, и повернись к нему, может, хоть так все обещанное увидишь!
— Ты обещал дракона, релакс и замужество. С драконом мы над отношениями работаем, с замужеством пытаемся разобраться, но в остальном… Я не подписывалась на то, чтобы большую часть отпуска проводить на свалке оборотней!
— Это драконья свалка! — привстав, маг в негодовании махнул руками, и в пещере послышался странный треск.
Маг замолчал и притворился, что ничего не услышал. Харди обернулся, пытаясь понять, что произошло, а Блэм не выдержал неизвестности и, попросив не продолжать интересный диалог без него, выскочил из комнаты. Вернулся он быстро, видимо, сильно боялся упустить хоть слово.
— В соседней комнате стена треснула, — принес свежие вести.
— Залатаю, — проворчал маг, не дожидаясь, когда ему предъявят обвинение. Укоризненно взглянул на меня и спросил: — Так что, не хочешь лететь? Пусть все оборотни задыхаются?
— Хочешь — не хочешь… — я вздохнула, и хотя понимала, что мага не исправить, все равно озвучила причину своего возмущения. — Когда просят так, словно отдают приказ, помогать не хочется.
— И чего ты ждешь? Чтобы я встал на колени?
— Не приписывай мне своих извращений, пожалуйста, — сказала я и выжидательно посмотрела на мага. — Вот. Это была просьба. Не обязательно смягчать тон, как я, да и вряд ли у тебя выйдет, но надеюсь, ты понял разницу. Вернемся к обсуждаемой теме. Вчерашние падальщики свалку убрали?
— Да, — после некоторых раздумий, видимо, решая ворчать дальше или нет, ответил маг. — Но теперь новые падальщики сами размером со свалку. Только воняют похлеще. Даже не думал, что у нас их в империи столько, и это ведь еще не все из них в курсе! А что будет дальше? А что будет, если ты все-таки не одумаешься и вернешься домой?
Ладонь Харди сжалась в кулак, и я повернулась так, чтобы облокотиться об него. Спустя пару секунд кулак разжался, и меня обняли, притягивая поближе. Что ж, так гораздо удобней думается. Каждый день летать с магом на свалку, пусть даже ради благого дела, мне не хотелось. Так у меня совсем не будет ни сил, ни времени на соблазнение самого притягательного мужчины, которого посчастливилось встретить. И после такого отпуска вряд ли я буду фонтанировать зажигательными и свежими идеями, что может плохо отразиться на и без того скромном бизнесе.
— Если бы можно было, чтобы вчерашний договор распространялся на всех последующих падальщиков… — Я обернулась к Харди. — Аодх не прилетал?
— Нет.
— А зачем тебе колдун? — удивился маг. — Если бы нашей магией этот вопрос решался, я бы покорячился с ритуалами, выдохся энергетически, а к тебе не явился.
— Аодх обещал провести ритуал и подробней узнать о Кудельницах. Я пока только пытаюсь что-то понять, но вдруг можно обратиться к силе только раз, для решения определенной, цикличной проблемы, и не обязательно к каждому прикасаться?
— Ну да, — хмыкнул маг, — это еще повезло, что падальщики — так, не пойми какого пола, считай, что ветки от дерева. А если к тебе начнет другая нечисть захаживать, с вполне себе определенными признаками мужской сущности? Сомневаюсь, что дракон позволит тебе их лапать.
Руки Харди прижали меня сильнее к себе, и я бросила на болтливого мага укоризненный взгляд. Но самое скверное, что он прав. Дух колдуна говорил, что ко мне теперь нечисть потянется, и то, что видела я пока вполне симпатичных и безобидных, не значит, что мне будет везти и дальше. Вряд ли я смогу спокойно прикасаться к монстрам — я на первой же секунде упаду в обморок. Но даже этот спасительный метод может привести к злости нечисти и появлению первой седины у меня.
А так не пойдет. Когда я решалась устроить себе двухнедельный отпуск (кстати, первый за последние пять лет), рассчитывала на иной эффект. Пусть не на омоложение, но как минимум на избавление от следов стресса. И потом, как я покажусь после изнурительной работы с монстрами в офисе? Сонечка, конечно, обрадуется моим изменениям, но Славик новые морщинки не одобрит. Я уже практически слышала его возмущения, что руководитель должен иногда прибегать к эгоизму и отдыхать, забывая обо всем, и о сотрудниках, и о работе.
Но выбора не было. Словесно я могла отбиваться от мага сколько угодно, мне даже нравились эти перепалки, но я-то понимала, что падальщики приползли из-за меня, и что хочешь — не хочешь, а разобраться с этим вопросом придется.
— Ладно, только переоденусь, и полетим, — пообещала магу.
— Ждать не буду, — скривившись, он посмотрел на тарелку, где раньше было печенье. — Смысла сидеть здесь нет. Увидимся на месте.
— Еще бы ты здесь сидел: все уже съел… — пробубнил Блэм.
— Ты мой коврик и цветочек не видел? — спросила я Харди.
— Отдыхают на улице.
— Чем это вы уже коврик загадили, что вытащили сушиться? — вклинился маг.
Харди бросил на него один взгляд, и маг миролюбиво ему улыбнулся.
— Все-все, — сказал он, — наверное, ты прав, мне лучше не знать подробностей. Пойду пока дыру в вашей пещере залатаю, а то тут и без нее неуютно.
Харди начал медленно, но громко втягивать в себя воздух, и маг, взглянув на него, исчез.
— Результативно, — похвалила мужчину. — Так, иду собираться.
— А можно мне с вами полететь? — попросился Блэм. — Обещаю, что не буду мешать.
Харди вопросительно взглянул на меня, я пожала плечами — в принципе, ничего не имела против компании. Блэм обрадовался, но были у меня подозрения, что радость его растворится, едва мы очутимся на месте: запах у падальщиков неприятный и очень стойкий, а весь процесс преображения не такой быстрый, как бы хотелось. Чтобы не затягивать его еще больше, я поспешила переодеться, а спустя пару минут вышла из пещеры в новых малиновых брюках и белой блузе.
Мой внешний вид не остался незамеченным — Блэм лукаво подмигнул, а в глазах Харди отчетливо читалось восхищение. Впрочем, у меня были точно такие же ощущения, и до сих пор не верилось, что все это происходит на самом деле. Я, наверное, могла часами любоваться этим высоким, стройным мужчиной в черной одежде, чьи длинные волосы, как ни странно, придавали мужественности красивому лицу. Более того, я чувствовала, что меня тянет к нему. Мы могли находиться в компании других, мы могли говорить с кем-то другим, мы могли даже не смотреть друг на друга, но с каждой минутой меня все ощутимее тянуло к Харди.
Я толком не знала его, вряд ли видела хотя бы несколько граней его характера — пока он казался мне спокойным, надежным и до одури обаятельным, и несмотря на желание, я могла вести себя сдержанно, отстраненно, прохладно. Я ощущала, как между нами потрескивают искры, и мне нравилось это тепло, оно не обжигало и не пугало. Оно позволяло погреться и вырабатывало привычку. К нему. Оно притворялось ручным. Но я знала, что когда искры перейдут в сильное пламя, я выжгу дотла все установки приличия, забуду о сдержанности и заставлю об этом забыть и дракона. Мне кажется, он тоже об этом знал. И мы оба знали: это заслуживает того, чтобы подождать, потому что сгорать вдвоем нам понравится.
— Летим? — подойдя к нему, провела пальцем по вырезу черной туники и заглянула в глаза цвета неба.
Он взял мою ладонь, оставил на ней обжигающий поцелуй, мучительно медленно выдохнул и хотел что-то сказать, но вдруг я услышала крик своего духа.
— Ай! — кричал он где-то неподалеку, судя по всему, с другой стороны пещеры. — Ай, что же это творится?! На помощь!
Я бросилась на голос духа, но меня опередил Харди, и когда я завернула за пещеру, обидчик уже был выявлен и отброшен в сторону.
— Если бы ты не был братом Аодха… — простонал маг, сверкая красными глазами на Харди.
— Мой брат здесь ни при чем, — процедил мужчина.
— Ага, как же! — огрызнулся маг, поднимаясь и поглаживая через плащ пятую точку. Видимо, сильно ушибся. — Это он меня упросил переместиться в другой мир, и теперь вот ни душе, ни телу ни минуты покоя!
— Это нам с тобой ни минуты покоя, — я схватила с пола коврик, который благодарно ко мне прижался. — Больше никогда не трогай его!
— Больно надо! — огрызнулся маг. — Я вообще просто смотрел на него, а тут этот… как набросится… Можно подумать, я планировал его украсть!
— А ты планировал? — решила проверить, не оговорка ли.
— Нет! — обиженно рявкнул маг. — Купить подумывал, что-то в нем все же есть, и я бы хотел разобраться что, но красть…
Его глаза из красных стали белыми, и я поняла, что фраза «довести до белого каления» имеет вовсе не переносный смысл. Отвернувшись от мага, тихо спросила у коврика:
— Он тебя обижал?
— Неа, — так же тихо ответил тот. — Я из-за другого кричал, я это…
Обернувшись, взглянула на злющего мага, тихо переругивающегося с Харди, и так не хотелось перед ним извиняться, но куда денешься?
— Эй, — услышав мой тяжкий вздох, дух погладил меня по щеке. — Но зато он почти на меня упал! Это считается нападением?
— Мы засчитаем, — на душе стало легче. — А кричал почему?
— Ой, — коврик дернулся. — Тут это, я такое почувствовал… У меня первый раз, но так ощутимо, я тебе говорю, что прям не удержаться было. Может, маг тоже что-то почувствовал, потому его ноги и держать перестали? Он сначала смотрел на меня, смотрел, принюхивался-принюхивался, а потом вдруг начал на меня заваливаться, а тут наш дракон… Так вовремя, я тебе говорю!
— Аль, с этим разобрались. Давай о причинах твоего крика.
— Аль? — удивился дух. — Это я? А это не слишком коротко?
— Все равно кроме меня и дракона, твое имя никто не запомнит.
— Это да. Аль… Забавно… — Одна половинка коврика попробовала почесать другую, и я ей помогла. — А, так вот. Лежу я себе, лежу, терплю внимание этого дотошного мага, и вдруг слышу, как… Не знаю, как описать, я же еще только учусь, но я почувствовал, что кому-то, кто тебе нравится, угрожает большая опасность!
Я мгновенно обернулась, взглянула на уже спокойных Харди и мага и недоуменно посмотрела на коврик.
— Неа, это не он, — отказался коврик. — И не цветочек, я за ним присматриваю, вот, он тоже на солнышке греется.
Коврик раскрыл один уголок и продемонстрировал мне цветочек падальщика. Потом потянулся вверх и разместил цветочек у меня в волосах.
— Это он попросился, — тут же оправдательно затрещал. — Будет держаться, и тебе идет, я тебе говорю. Сразу как-то по-другому выглядеть стала…
— Смешнее?
— Нет, что ты? Я бы такое себе не позволил.
— Моложе?
— Меня не поймаешь. Я знаю, что люди мало живут, и твой возраст там считается ого-го каким, но выглядишь ты хорошо.
— И как же тогда я стала выглядеть с цветком в волосах? Если и без того все было хорошо?
— Ну… счастливей и беззаботней. А то все дела у тебя, дела, — коврик вздохнул. — Когда мы посидим по-домашнему? Поболтаем о пустяках? Помолчим ни о чем? Эх…
— Ты снова отвлекся, — погладив душку-коврик, напомнила я.
— А? Ну да. Так вот, тот, кому угрожает опасность, какой-то маленький и беззащитный. Я его не видел, только поймал его ощущения. И он как-то уж сильно привязан к тебе, будто не ожидал ничего, не надеялся, а тут благо… счастье… А его за это возненавидели и извести хотят. Никого такого доброго и слабого случайно не знаешь? В нашем мире, если что, твой я не чувствую.
Когда я поняла, кого дух имеет в виду, у меня в буквальном смысле опустились руки, и я едва успела подхватить коврик.
— Так что, значит, знаешь? — встрепенулся дух.
— Знаю.
В памяти мгновенно всплыл образ самого маленького падальщика, которому я вчера помогла, и такая злость вдруг накрыла, что я дышать не могла. И говорить какое-то время тоже. Обернулась к Харди, посмотрела на него, прося о помощи, и он тут же подошел, не дослушав мага.
— Что? — заглянул в глаза.
Пока пыталась справиться с эмоциями, коврик быстро пересказал мужчине все, что говорил мне.
— Вчерашний маленький падальщик, — догадался Харди. — Он здесь?
— Откуда я знаю? Я же его не видел? — Растерялся коврик, потом подумал и добавил. — Но по ощущениям, как бы недалеко, и вроде бы он даже пытался позвать на помощь, глядя на скалы, но потом подумал, что все равно никому не нужен и никто не поможет, поэтому…