Этот термин поставил меня в тупик.
— ГДР? — медленно повторила я. — Что это?
— Глубокое депрессивное расстройство, — ответила София. — У него оно с тех пор, как его отца посадили в тюрьму.
Боже мой. Это определенно многое объясняет.
— Но он кажется всё время таким недовольным, а не злым! — отметила я, стараясь быть как можно тише.
— Судя по всему, злость — это признак депрессии, — сказала мне София. — Просто Арчер придает этому такую форму.
Я откинулась назад на своем стуле, мой ум прокручивал всю информацию, которую мне рассказали.
У Реджины было посттравматическое стрессовое расстройство, а у Арчера — глубокое депрессивное расстройство.
Как они оба могли иметь такие серьезные расстройства и продолжать жить, как ни в чем не бывало?
Я понятия не имела, как это было возможно. Это причинило боль моему сердцу больше, чем мне казалось.
— Но я надеюсь, что это не изменит твое мнение о Реджине и Арчере, — добавила София, её голос звучал немного тревожно.
— Нет! — быстро сказала я. — Вовсе нет. Они удивительные люди. Я просто не могу поверить в то, что случилось с ними.
— Я знаю. — София согласно кивнула, смахнув прядь своих темных волос за ухо. — Это ужасно. Но мы справляемся с этим, как можем.
Без шуток. Это было ужасно.
— Есть… что-то, что я могу сделать, чтобы помочь? — спросила я Софию после нескольких минут молчания.
София бросила на меня любопытный взгляд, словно не могла решить, искренне я говорю или нет.
— Просто оставайся с Арчером.
С этим у меня проблем бы не было.
Три часа спустя было уже около девяти, а от Арчера, Реджины или любого из её братьев и сестер не было ни слуху, ни духу. Мои нервы не успокаивались, я всё ещё был склонна к тому, чтобы разреветься в любую секунду, и я была жутко вымотана. Я могла только представить, какого было всем остальным.
Большинство малышей уже начали засыпать в различных уголках кофейни. Эйприл и Мэй спали без задних ног у меня на коленях на диване, Джорджиана и ее сестры свернулись калачиком у камина, а Порша — на коленях у Мии. Джун по какой-то странной причине спала на столе.
София, Анна, Марк и Джон уже давно вышли из квартиры наверху, и я понятия не имела, когда они должны были вернуться.
Я понятия не имела, что произойдет сейчас. Но я сомневалась, что уйду отсюда в ближайшее время.
— Думаешь, всё в порядке? — через какое-то время спросила Лорен, смотря на меня.
Я вздохнула, ещё больше облокачиваясь на диван.
— Я могу только надеяться, Лорен.
Карло и Мия что-то пробормотали в знак согласия. Я не была уверена, как повлияет на эту ситуацию хорошая надежда.
— Хедли. Хедли, проснись.
Я подскочила и начала оглядываться вокруг, разыскивая того, кто разбудил меня. Карин наклонилась ко мне с извиняющейся улыбкой на лице.
— Привет, — зевнула я, изо всех сил стараясь сидеть прямо. — Что происходит?
Я оглянулась, высматривая всех детей Инситти, но в кофейне никого не было, за исключением Карин и меня. Как я умудрилась заснуть, пока все двигались по кофейне, было чудом.
— Мы уходим, — робко сказала Карин. — Мне жаль, что всё сложилось именно так.
— Нет, не стоит, — быстро сказала я, качая головой. — Всё в порядке. Я хорошо повеселилась во время ужина.
— Тогда я рада. — Карин снова улыбнулась. — Я надеюсь, мы снова встретимся все вместе за ужином.
— Конечно, — согласилась я, улыбнувшись. — Это звучит замечательно.
— Подвезти тебя домой? — спросила Карин, осматриваясь вокруг. — Уже больше десяти.
Я сдержала ругательство, хлопая себя рукой по лбу. Проклятье. Я уже пропустила комендантский час, так что ничего страшного, что я останусь немного дольше, не так ли?
— Нет, всё хорошо, — сказала я. — Не беспокойтесь об этом. Я возьму такси.
— Ты уверена, Хедли? — Брови Карин сошлись в беспокойстве.
— Конечно, — с улыбкой успокоила ее я. — Никаких проблем. Но, эй… Где Эйприл, Мэй и Джун?
— Джон и Марк недавно отнесли их наверх, — сказала Карин, ухмыляясь. — Они уже в постели.
— О, — сказала я. — Хорошо
Я понятия не имела, как мне удавалось спать, пока все подряд просыпались и двигались вокруг меня.
— Приятно было познакомиться, — сказала Карин, потянувшись ко мне, чтобы подарить дружеские объятия.
— Мне тоже, — согласилась я, обнимая ее в ответ.
Я с трудом поднялась с дивана и последовала за Карин к заднему выходу через кухню, где все семейные автомобили выстроились на обочине. Судя по тому, что я могла сказать в темном освещении, все дети были пристегнуты ремнями безопасности в своих креслах и большинство из них выглядели спящими.
Я всё ещё не могла сопротивляться тому, чтобы помахать им всем, на что мне тоже помахали в ответ. Джон и Марк попрощались с передних сидений своих машин, выкрикивая: «Приятно познакомиться!» и «Надеюсь, когда-нибудь увидимся!»
Я с удивлением обнаружила, что действительно надеюсь на то, что снова увижу их всех. Они действительно были хорошими людьми, и я была благодарна за то, что у меня был шанс встретиться с ними. Даже если б я знала, какими были остальные члены моей семьи, я определенно хотела б, чтобы они были как семья Инситти.
У меня не получилось выяснить, почему я чувствую себя здесь так… по-домашнему. И у меня не получилось выяснить, было это плохо или нет.
— Позаботься о них, Хедли, — внезапно сказала Карин, разворачиваясь ко мне, сжимая мое плечо. — Им нужен кто-то вроде тебя.
Я с удивлением уставилась на Карин, не ожидая, что она скажет мне что-то подобное.
— Хорошо, — сказала я, сделав глубокий вдох. — Позабочусь.
Карин подарила мне ещё одно объятие и улыбку, прежде чем залезть в один из фургонов, стоящих на обочине. Даже несмотря на то, что было немного холодно, я стояла на тротуаре и махала до тех пор, пока три машины не скрылись в тесном проулке, ведущем на улицу.
Я вздохнула, как только направилась на кухню, закрывая дверь за собой. Честно говоря, я хотела побыть здесь, пока снова не увижу Арчера, по крайней мере, чтобы убедиться, что он в порядке. Ну, не совершенно в порядке, как будто с ним всё могло быть хорошо.
Я не была уверена, что должна теперь делать. Было ощущение, что если я останусь, я вторгнусь в то, что, как предполагается, должно быть временем для семьи, чем-то личным между семьей Моралесов и никем другим. Я совсем не имела права быть частью этого.
Как только я собралась выйти из кухни, я заметила, что вся посуда была сложена на столешницах рядом с двумя раковинами, и нахмурилась.
Конечно, это было странным способом отвлечения, но я знала, что по графику я должна выйти завтра на работу — всё-таки это была Черная Пятница — и было бы абсолютно отстойно разбираться с этим беспорядком на кухне рано утром. Я имею в виду, по крайней мере, вся еда ведь была убрана, верно? Это была просто оставшаяся посуда.
Сделав ещё один тяжелый вздох, я закатала рукава своей рубашки и завязала волосы в пучок перед тем, как заняться посудой. Несколько тарелок были покрыты жиром, который хорошенько приелся, так что у меня ушло пару минут яростной очистки, чтобы стереть эту гадость.
После того, как я отчистила столько тарелок, сколько смогла, я открыла посудомоечную машину и осторожно начала класть тарелки на стойки. Последнее, что я хотела сделать, так это разбить любую из этих тарелок, потому что это было бы ужасно.
Единственное, что проносилось в моих мыслях, пока я делала это довольно утомительное занятие, было то, что произошло ранее с Реджиной.
Я знала, что этой семье пришлось пережить более чем достаточно. Но после всего ужасного, что происходит в жизни человека, наступает момент, когда всё начинает приносить не такую сильную боль, раны начинают заживать, даже если очень медленно. Ты никогда не забудешь, что произошло, но время лечит.
Теперь я начинала думать, что, возможно, были некоторые вещи, от которых невозможно было держаться подальше. Не важно, как сильно ты двигаешься дальше, это просто невозможно. У меня было ощущение, что это было то, из-за чего семья Моралесов никогда не будет в состоянии двигаться дальше.
— Хедли. Что ты делаешь?
Я вскрикнула и уронила стеклянную тарелку в посудомоечную машину, прежде чем развернуться на пятках. Арчер стоял позади меня, прислонившись к кухонной стойке, скрестив руки на груди.
Я не могла сказать, плакал ли он на самом деле или его глаза были просто такими красными от природы.
Если бы это было возможно, думаю, мое сердце вообще начало бы болеть ещё больше.
— Мою посуду, — смущенно пробормотала я. — Я, хм… Не хочу оставлять ее здесь… на ночь. Завтра Черная Пятница и всё такое.
Арчер издал небольшой звук, словно его это повеселило, забрасывая вилку со стола в раковину, полную мыльной воды.
— Ты могла бы просто пойти домой.
— Я знаю, но я хотела… — Я пожала плечами, отводя глаза, как только сложила больше тарелок в посудомоечную машину.
— Хотела что? — предложил Арчер после того, как я ничего не сказала.
— Убедиться, что ты и Реджина в порядке, — ответила я, разворачиваясь обратно.
Если бы тогда Арчер увидел мое лицо, он бы, наверное, засмеялся.
— Тебе не нужно было оставаться и мыть посуду, чтобы выяснить это.
Ну, возможно, это было правдой, но всё же.
Я держала свою голову опущенной и сосредоточилась на расставлении каждой тарелки в посудомоечную машину максимально аккуратно.
— Хедли.
— Слушай, Арчер, я почти закончила с посудой, так что просто позволь мне…
Я не успела договорить, когда Арчер взял тарелку, которую я собиралась поставить в посудомойку, из моих рук и поставил ее на стол.
Я повернулась, чтобы бросить на Арчера любопытный взгляд, чтобы спросить его, что он делает, но не смогла даже вымолвить и слово, когда заметила, что Арчер был ко мне ближе, чем я ожидала.
Может быть, из-за моего воображения мне казалось, словно это нечто большее, чем было на самом деле. Было бы довольно глупо со стороны моего сознания крутить фантазии, в которых, я была почти уверена, Арчер собирался поцеловать меня.
Но спустя мгновение, я поняла, что это на самом деле происходит.
Его большой палец скользнул по моей щеке, когда он наклонился ближе ко мне, а его глаза смотрели прямо в мои. Я могу сказать, что мое лицо было смущенно-красного цвета, а мое сердце громко колотилось у меня в груди, но по какой-то странной причине мои глаза отказывались отводить взгляд от него.
— Что ты делаешь, Арчер? — пробормотала я, дыхание перехватило в моем горле.
— Заткнись, Хедли.
После этого Арчер наклонился и поцеловал меня, и этого было достаточно, чтобы я забыла почти обо всех мыслях, которые занимали мою голову последние полчаса или около того.
Я не думаю, что Арчер целовался со многими девушками, но он, определённо, знал, как целоваться, это уж точно.
Мы могли бы целоваться в течение нескольких минут или нескольких часов, или нескольких дней, это было более чем удивительно, из-за чего мои пальцы на ногах скручивались, а пальцы на руках запутывались в его волосах, но нам нужен был кислород, и мы, в конечном итоге, оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть.
— Зачем ты это сделал? — спросила я Арчера, затаив дыхание, стараясь не пересекаться с ним глазами.
— Мне хотелось, — ответил Арчер, на удивление непринужденно.
Это было не справедливо. Как можно было быть абсолютно спокойным после такого поцелуя?
— Эм, ладно? — очень смущенно сказала я.
— Просто забей, Хедли, — вздохнул Арчер, закатив глаза.
Я усмехнулась, борясь с желанием дать ему подзатыльник.
Я, вероятно, не была б в состоянии поговорить с Арчером обо всем, что произошло сегодня (и чем всё обернулось), но прямо сейчас этого было достаточно.
Глава 16
То, что я не могла заснуть до полуночи, перебирая в мельчайших деталях всё, что произошло на ужине в День Благодарения, было, наверное, не таким уж и большим делом. Как и то, что я также не попала домой до полуночи. К счастью, миссис Эллис, женщина, которая «якобы» должна приглядывать за мной, как правило, выключает свет, по меньшей мере, в восемь вечера, так что я знала, что у меня не будет неприятностей за нарушение комендантского часа. Мои родители может и устанавливали правила, но они не обращали внимания на тот факт, что обычно я нарушала их.
Итак, День Благодарения был довольно насыщенным. Я узнала кое-что, что может помочь мне с моим заданием по спасению Арчера. Но я начинала думать, что может быть, во всем этом деле по спасению Арчера замешано нечто большее. Было бы слишком жестоко для Смерти взваливать на меня ещё больше заданий, к тем, что у меня уже были, но я не сбрасывала его со счетов. Может, я на самом деле должна была помочь всей семье Моралесов, как и Арчеру. Потому что только Господь Бог знает, что у этой семьи было забот выше крыши.
Это было бы нелегко, но я была на 97 % уверена, что смогу сделать это. Видимо, тот поцелуй, который неожиданно случился между Арчером и мной на кухне придал мне немного уверенности. Кто бы мог подумать, что такое вообще было возможно?
И можно было с уверенностью сказать, что этот поцелуй был одном из главных причин, по которой я не могла заснуть. Я была немного зла на себя, что этот поцелуй не был моим первым, но он отлично компенсировал тот ужасный поцелуй, который у меня был в шестом классе, когда некий прохвост по имени Джереми Паркер решил, что поцеловать меня — это хороший способ «заставить меня перестать разговаривать» во время обеда.
Я бы никогда не смогла забыть об этом, поэтому было приятно иметь ещё один поцелуй, о котором можно было вспомнить.
Когда я проснулась в пять в то утро пятницы, я была, наверное, на седьмом небе и в то же время ужасно напугана. Как, черт возьми, я собиралась встретиться лицом к лицу с Арчером, после того более чем удивительного поцелуя в кухне кофейни прошлой ночью?
Честно говоря, мне было страшно. Но мне пришлось убедить себя, что я до этого сталкивалась с вещами и похуже, что с этим не должно быть вообще никаких проблем.
Конечно же, это была ложь, но я полагала, что в любом случае нет ничего страшного в том, чтобы попробовать и поверить в это.
В итоге мне пришлось вызвать такси, поскольку я не смогла найти поезд, который остановился на станции в двух кварталах отсюда, так как мне нужно было явиться на работу в пять тридцать утра. В конце концов, была Черная Пятница, и, видимо, это означало бизнес в мире кофе.
Задняя дверь «Мамы Розы» была открыта, когда я приехала, и я проскользнула внутрь так тихо, как могла. Я не ожидала, что тройняшки или Реджина будут уже на ногах, и, если бы это было именно так, я не хотела быть излишне громкой и разбудить их.
Свет был включен на кухне, как только я вошла, сбрасывая пальто. Здесь могли быть только два человека: Виктория или Арчер, — и я молилась, чтобы у меня было несколько минут на то, чтобы собраться без присутствия Арчера. Я просто немного боялась, что у меня начнется приступ паники.
Однако, с моей удачей я должна была догадаться, что именно Арчер окажется тем, кто рылся в холодильнике, как только я повесила свои вещи на вешалку.
Он повернулся, как только захлопнул дверь холодильника, и бросил на меня довольно холодный, собранный взгляд.
— Эмм… Доброе утро, — неловко сказала я, скрестив руки на груди.
— Доброе, — быстро ответил Арчер, прежде чем выйти из кухни, держа в руках что-то похожее на коробку с выпечкой.
Ладно, это не то, чего я ожидала. Сперва между нами должна быть неловкость, но я не ожидала, что он просто возьмет и уйдет. Пока из этого ничего хорошего не получалось.
Прежде чем я успела сформировать какую-то нелепую ложь о том, как я внезапно не могу работать, я поплелась к раковине, чтобы вымыть руки с мылом. Даже если всё было бы совсем неловко между мной и Арчером, то я, пожалуй, окунулась б в работу и постаралась б не получить ожог от кофеварки. Не совсем то, что я назвала бы прекрасным началом дня, но это было лучше, чем сидеть дома в одиночестве, свернувшись калачиком под одеялом в моей кровати и утопать в жалости к себе.