Больше, чем вся ее жизнь!
– И… почему же ты здесь? – продолжила расспросы Наир.
– Когда-то я задала ему вопрос, ради которого не стоило идти так далеко… – в горькой задумчивости ответила женщина, – И получила ответ, после которого уже некуда было идти.
– Какой? – вырвалось у потрясенной этим тоном Наир.
И поняла, что Адда не скажет…
– Он улыбнулся мне… – все же ответила женщина.
Адда ушла прежде, чем Наир сказала, что ее интересовал вопрос.
Ей было жаль и тем, что своими расспросами она расстроила женщину, относившуюся к ней с искренним теплом, и тем, что подозревала ее невесть в чем. Наир поспешила найти Адду, поскольку никогда не считала нужным откладывать на потом даже самые неприятные дела. На ее сдержанное извинение за бестактность, женщина только ласково похлопала ее по руке.
– Ничего, девочка. В мои годы даже самые скверные воспоминания могут принести радость. Оттого, что ты когда-то жила… И поверь, на свете есть гораздо более худшие вещи, чем принадлежать дракону!
– Да… наверное, – согласилась Наир, подумав о своем.
Торопясь воспользоваться возникшей близостью и доверием, она выпалила следующий вопрос прежде, чем сколько-нибудь подумала. Наир была готова, что ей не ответят вообще. Была готова к жутким историям о растерзанных девицах… Но ответ прислужницы ее поразил:
– Другие? – Адда искренне удивилась, потом понимающе усмехнулась, – Разве лорд Скай похож на содержателя гарема?
Он не на кого не похож, признала Наир.
– Но эти вещи… – настаивала она, – Наряды, украшения, зеркала… даже булавки…
– Лорд Скай приказал нам подготовить все, что может понадобиться его гостье. Мы старались.
– Так это… это… – Наир не могла больше ничего выговорить, – Для меня?!
Гостья… Смысл этого слова ее потряс: гость это тот, кого пригласили, гость это тот, кто может уйти… Гостей не рассматривают голыми… Наир покраснела от смущения и гнева. Как бы не выразил свое распоряжение дракон, она здесь отнюдь не гостья! Приходилось признать, что Наир ощущала себя именно тем, чем и являлась – красивой дорогой вещью, украшавшей это странное логово по случайной прихоти дракона!
Присутствие дракона она начинала чувствовать просто кожей. Он никогда больше не входил в ее спальню. Он никогда не делил трапезу с ней – и тем более со слугами.
Он больше не заговаривал с ней, но пронизывающий взгляд его преследовал неотступно. Даже в минуты уединения, Наир чувствовала, что он следит за ней, знает о ней все и даже больше, чем она сама… Она боролась с этими фантазиями, вызванными мнительностью и расстроенными нервами, но… Как можно выдержать это?!
Наир иногда напоминала себе муху вокруг которой кружит довольный сытый паук, мышь в обмороке, которую перекидывает пухлыми лапами веселый кот…
Это было тем более нелепо, что дракон ни разу не выказал, ни довольства, ни веселья, ни впрочем, чего-либо обратного…
Сделай же что-нибудь!!! – готова была она умолять своего хозяина, – Ты привык распоряжаться всей вечностью, ты привык повелевать всем и вся – так сделай это!!!
Умоляю тебя, сделай это быстрее! Иначе, я сойду с ума…
Уловив краем глаза промельк его светлой туники, она не выдержала:
– Стихора, а где господин Скай спит?
Спустя самую малую из долей секунды, она готова была откусить себе язык за такой вопрос и за смысл, который невольно в него вложила. Прислужница – хрупкая некрасивая девочка лет шестнадцати, – удивленно подняла на нее голову от стряпни.
– Н… не знаю… где хочет…
– Разве он не…
Ее оборвала появившаяся в проеме Адда:
– Накрой на стол, Тихе, – когда девочка вышла, сурово заметила, – Не говори с ней о таком!
– О чем?! – выдавила Наир.
Адда окинула ее, как показалось, немного сожалеющим взглядом.
– Лорд-Хранитель редко приходит сюда… По правде сказать, я и не помню, что бы он каждый день в Храм спускался…
Наир долго переваривала это сообщение, а следующий вопрос показал ей самой, что она вполне спокойно принимает свою участь, не собираясь ее менять:
– Адда, Скай – он добрый господин?
Адда замерла с миской муки, глядя перед собой, и сказала ровно и четко, проговаривая каждое слово:
– Забудь эти слова добрый и злой – ты говоришь о драконе. Он вне всего. Он может убить тебя, а может спасти. Река добрая? Мы пьем из нее. Злая? Ведь в ней можно утонуть…
Похоже, все, кто рядом с ним, заражаются его манерой говорить. И похоже, я уже утонула, усмехнулась Наир про себя.
– Забудь. Если хочешь сохранить хоть частицу себя!
Сохранить себя, – удивилась Наир, – За чем, что в ней такого, что еще стоило бы хранить и оберегать? Каждый из этих людей однажды принес дракону свою боль, но у нее нет даже этого – она спокойна и холодна. Даже страх ее – не мелочное ли проявление животного стремления выжить? Нет, она совсем не хочет хранить себя, убедилась Наир. И то что она осознала это лишь утвердило ее в своей правоте.
Наир измучилась неизвестностью, – а именно это страшит больше всего. Она тщательно взвесила все за и против, и отправилась искать дракона. Почему нет?
Многим мужчинам нравится, когда женщина смела. В конце концов, ее мог купить какой-нибудь жирный старый извращенец, а дракон даже хорош собой. Так пусть неизбежное случиться скорее…
Скай лежал в траве, закинув над головой руки, и казался спящим. Некоторое время Наир позволила себе просто смотреть на него, как он смотрел на нее, когда спала она. Да, он был хорош собой – дикой, пугающей, завораживающей красотой.
Извержение вулкана, ревущая волна цунами, сход лавины – это тоже красиво… Если они не сметают тебя.
Наир распустила пояс и разомкнула аграфы на плечах – свободное платье неслышно скользнуло вниз. Ветерок тут же принялся трогать ее обнаженное тело прохладными руками. Наир переступила через ткань и, опустившись рядом, потянулась к груди дракона…
Она не успела даже коснуться его, – на запястье сомкнулся стальной браслет.
– Чего ты хочешь, девочка? – спросил Скай.
Этот вопрос показался Наир необыкновенно глупым – трудно придумать более красноречивую ситуацию. А зря! Пора бы было уже понять, что драконы, тем более Хранитель, глупых вопросов не задают.
– Тебя, – с вызовом ответила она.
– Ты лжешь, девочка, – тем же тоном проговорил дракон, все еще не открывая глаз.
– Нет! Я хочу тебя.
– Тогда ты лжешь себе. А это проще и приятнее, чем лгать кому-то другому. И страшнее.
– Да что ты знаешь о страхе?! – Наир вскочила.
Захоти он удержать ее, она бы не вырвалась, но дракон отпустил ее руку, и поднял веки, обращая взгляд на разъяренную девушку.
– Все, – спокойно ответил он, и Наир в который раз растерялась.
Скай отвернулся, словно потеряв к ней всякий интерес, и оскорбленная его пренебрежением Наир выпалила:
– Я же принадлежу тебе, так возьми меня!
Дракон не счел нужным отреагировать на этот выкрик. Наир утратила остатки соображения и осторожности.
– А может, ты уже больше не можешь?! Только смотреть?! Может ты уже не мужчина?!
Дракон оказался на ногах, и Наир дернулась, на мгновение решив что сейчас он либо просто убьет ее, либо… – ну, не сразу… Но Скай явно намеревался как всегда уйти, видимо сочтя недостойным отвечать на такое, и связываться с неразумной женщиной.
– Знаешь ли ты, о чем просишь? И чего вообще хочешь? – все же заметил он напоследок, словно бы ни к кому конкретно не обращаясь.
Будь ты проклят! Наир разом остыла, понемногу соображая, что творит она действительно что-то совершенно глупое. О чем он? О том, что любовь дракона, говорят, мало кто выдерживает? О том, что она пришла к нему не из любви, и даже не из-за вожделения? О том, что ни в том, ни в другом она совсем ничего не понимает? О том, что не понимает самое себя?
– Я уже ничего не знаю! – тихо признала она, и дракон обернулся, задумчиво взглянув на нее.
То, что Наир раз за разом выдерживала его взгляд, не было ее заслугой – она просто не могла оторваться от него. Это было одновременно мучительно и восхитительно – она жаждала освобождения от мощи этого взгляда, и испытывала почти физическую боль, когда он в самом деле обрывался. Наир рассеяно потерла запястье, – дракон был прав, она не знала, чего хотела. Сомкни Скай пальцы чуть сильнее, и он сломал бы ей кость. Его ладонь была такой жесткой, что оставила на коже царапины. Не говоря уже о когтях… Эти руки не были созданы для ласк.
Возможно ли, что он, зная о своей силе, просто щадит ее? Но если он купил ее не для удовольствий – тогда за чем?
– Скай, почему ты купил меня? – Наир не торопилась ни одеваться, ни идти вслед за ним.
– Я видел тебя во сне.
Впервые Наир испугалась по-настоящему: то есть она испугалась и поняла, что раньше боялась как бы не до конца.
– Ты видишь вещие сны? – севшим голосом спросила она.
А почему собственно нет? Он же дракон. Он – Хранитель…
– Я вижу сны, – отозвался дракон, и добавил, как само собой разумеющееся, – И иногда разрешаю им становиться явью.
И это у них не как у людей! Даже сны им подчиняются!
– И о чем был твой сон? – Наир уже смирилась, что опять не поймет ответа.
– О цветах.
А потом он опять ушел. Совсем.
Сидя на своей великолепной постели в роскошных покоях в совершенной безопасности, больше всего Наир хотелось заплакать от отчаяния, как потерявшемуся ребенку.
Удивительно. Удивительно на сколько же это удивительно – чувствовать себя удивленным.
А я был удивлен.
Ибо это дитя сумело задать удивительно точный вопрос: неужели я способен только смотреть…
Равнодушно внимать, по привычке подчиняя окружающее и самое себя властной воле…
Но желать?…
Помню ли я каково это…
***
Разумеется, Винд меня так и не нагнал, так что в Миркаль Великолепный, Центр Мира, я вступил в гордом одиночестве, до предела измотанный переходом через горы.
До сих пор удивляюсь как мне удалось не свернуть там шею. Несколько раз я видел парящих драконов, один раз показалось, что я узнал Ливня. Но на пути больше не встретился никто. По большому счету, мне следовало благодарить богов зато, что на Ацисе мне попался всего лишь неуравновешенный мальчишка без царя в голове, а не кто-нибудь похуже, действительно обладающий изощренной и злой волей.
Имя торговца я помнил лучше, чем свое собственное. Путь через Кельдерг помог сократить разрыв во времени, и у меня еще оставалась надежда: вряд ли Наир отправили бы на Черный рынок, а Большого аукциона еще не было. И все же не стоило лезть на рожон, так что некоторое время я просто присматривался и к лавкам и к слугам торговца Келим-ага. Доприсматривался: следующий шаг сделали за меня.
Зажатый в проулке рядом с лавкой тремя его людьми, я не слишком убедительно пытался объяснить, что я не конкурент, не злоумышляю против их господина, и что интересует меня одна конкретная рабыня с вполне законной целью выкупить ее…
Выкупить, а не выкрасть!
Самым весомым доводом оказался сакс, хотя держать его расшибленным о через чур крепкую челюсть кулаком было несколько неудобно.
– Мне просто нужно знать, есть ли такая рабыня у твоего хозяина, – терпеливо повторил я, – Если есть, собирается ли он выставлять ее на продажу, где и когда.
Я хочу ее выкупить.
– Зачем? Она твоя любовница? – поинтересовался третий, весьма представительный молодой человек, до этого момента не вмешивавшийся в бурное выяснение отношений.
– Какое это имеет значение, если я готов платить?
Узнай они, что Наир мне сестра или даже любовница – боюсь, цена взлетела бы вдвое, и это так, для начала.
– Я остановился в гостинице "Сытый двор" у Ворот Третьего часа. Там мы могли бы побеседовать спокойнее. Тем более, что за информацию я тоже плачу.
Это решило дело. Разве откажется человек, зарабатывающий продажей других, от случайной монеты за сущую безделицу, да которая может обернуться еще большей выгодой.
– Кто тебя интересует?
– В Аксарте на аукционе Келим-агой была куплена девушка. У нее светлые длинные волосы, синие глаза и родинка на ключице. Ей девятнадцать лет. Зовут Наир.
– Хорошо, я узнаю. Приходи завтра, спросишь Натала.
Всю ночь я не мог спать и рванулся на рынок едва рассвело. Не смотря на ранний час, он уже бурлил восточным многоцветием, но мне было не до того. Хмурая физиономия Натала мне не понравилась сразу.