Он уселся в кресло под хмурым взглядом хозяина дома.
— Что так долго стоял под дверью? — укоризненно спросил Грэгхан, направляясь к кофеварке.
— Прислушивался, а то мало ли… — пожал плечами Вальденгард.
— Почему вы решили привлечь маму к этому делу? — спросила я.
— На самом деле она узнала о гибели лорда и примчалась сама, — с готовностью ответил он, выдерживая мой взгляд, потом вдруг смущенно глянул в сторону Грэгхана, — ну и скрыть от нее ничего не удалось. Она попросила… и я позволил ей присоединиться к исследованиям.
— Почему она просила? — допытывалась я. Мой голос звенел в окружившей меня атмосфере и казался необычайно неуместным.
— Я не знаю точно, но погибший был ей близок, — пожал плечами Вальденгард.
Да уж, что касалось отношений, этот вампир неизменно жал плечами, так как это была совершенно не близкая ему тема.
— Но я и подумать не мог, что все так получится, Каролина… — покачал он сокрушенно головой.
— Потому, что вы — два безумных фанатика, — устало сказал Грэгхан, опуская чашку дымящегося кофе перед Вальденгардом.
— Кто бы говорил! — не остался в долгу тот. — Чего только стоит твой визит в Ватикан!
Я насторожилась, вопросительно глянув на Грэгхана.
— О, Кэролайн и по этому поводу не в курс? — оживился Вальденгард. — Дело в том, что грядущие выборы должны будут примерить нас с Римом. За объединение выступают многие. И Альрийскую академию хотят вернуть в Ватикан! Но это не всем, как оказалось, нужно… Уже сорок лет нас там не было. А этот, — он обличающим жестом указал на Грэгхана, — пошел напролом.
Тот застыл спиной к нам, вглядываясь в окно.
— Компоненты композиции не изымались из нашей академии, — глухо сказал он. — Оставалась только академия Ватикана. И я попросил их провести расследование. Уже вечером мне выдали полный состав композиции в виде образцов. И заключение о смерти парфюмера, создавшего эту композицию.
— А могли бы тебя казнить, не разбираясь, — покачал головой Вальденгард.
— Я умею убеждать, — огрызнулся Грэгхан и бросил на меня хмурый взгляд.
Значит, пока я встречалась с друзьями, Грэгхан рисковал жизнью?
Бросила на него долгий взгляд в повисшей тишине. Но с губ слетело совершенно другое…
— Значит… маму убили… из-за того, что она помогла вам?
Мой голос дрогнул… Я перестала контролировать свои эмоции, и они накинулись на меня с новой силой. «Убили». Странно было произносить это слово, позволить ему прозвучать так близко, поверить в него…
Глаза сами собой закрылись, а перед ними замелькали десятки альтернативных сюжетов моей жизни… И все они начинались с «Если бы…» Если бы этих вампиров не было вообще! Если бы они не приставали к ней с этим расследованием! Если бы она не была таким гением… Если бы… Но окончание неизменно было одним, и навязчиво горчило привкусом бергамота на языке: я могла бы набрать ее телефон и она бы ответила мне сейчас…
— Кэролайн, — позвал меня Вальденгард. — Мы всегда делаем выбор. Изабелла осталась верной себе до конца. И этот выбор был только ее… Она почти полностью расшифровала состав этой матрицы…
— Вальд, хватит на сегодня, — перебил его Грэгхан.
Я опустила голову на ладони, так и не открыв глаз. Голос Грэгхана сейчас высказал мне все: он был убежден, что я ненавижу его. И Вальденгарда вместе с ним. И весь вампирий род.
Услышала, как Вальдэнгард поднялся и направился к двери.
— Подождите! — встрепенулась я и подскочила с кресла. — А как же тот запах, что я нашла сегодня?
Он обернулся возле лестницы.
— Мы найдем, кому он принадлежит, хотя это не такой частый компонент для матриц, — кивнул тот. — И сможем доказать его вину.
Он замялся на миг, и поправился:
— Ты сможешь.
— Я? — опешила, хватаясь за спинку кресла рукой.
— У нас очень влиятельные подозреваемые, — кивнул Вальденгард. — Убитый — лорд Драйзер МакКинли — должен был возглавить возвращение союза двух королевств. То, что Ватикан встал на сторону Грэгхана, говорит о том, что им тоже важно наладить отношения. Этот «самоубийца», — он кинул хмурый взгляд на стоящего у окна Грэгхана, — в итоге получил поддержку Рима.
Я вспомнила делегацию на лимузине возле нашего отеля в Риме и «Карла Лагерфельда».
— Поэтому я буду выступать гарантией твоего профессионального уровня. А Грэгхан… — Вальденгард замялся, кинув взгляд в сторону окна, — … в общем, меня даже будет достаточно.
Мы замерли молча друг на против друга.
Я вдруг задумалась о том, важно ли вообще для меня искать виноватых… Это ведь ничего не изменит. Но Грэгхан вряд ли со мной согласится.
— Кэролайн, завтра занятий не будет, — вновь направляясь к двери, бросил Вальденгард, — может, и всю эту неделю. Я буду занят вопросами расследования.
— Что у вас за кафедра, Вальденгард? — вдруг спросила я, делая шаг к двери. Почему меня это не волновало раньше?
— Исследований и разработок, Кэролайн. Ну, еще и криминалистики. Заодно.
Ну, конечно! Кто бы сомневался…
— Доброй ночи, — кивнул он и вышел.
А я осталась стоять, обхватив себя руками посредине пустой гостиной. Мне в какой-то момент показалось, что я вообще осталась одна. Поспешила обернуться и с облегчением обнаружила, что нет — Грэгхан все так же стоял у окна, боком ко мне, и напряженно всматривался в темноту.
Я тихо направилась к нему, замечая, как он прикрыл глаза, ожидая от меня, наверное, как минимум еще одну пощечину.
— Грэгхан, — прошептала я, и он вздрогнул. Затем медленно повернул ко мне голову. — Обними меня, пожалуйста. Я замерзла…
Он секунду осмысливал мои слова, не в силах поверить. А я, не дожидаясь, шагнула к нему ближе, и он тут же раскрыл свои руки и порывисто обнял меня, прижимая к себе. Чувствовала, что он все еще не верил, что я вообще захочу с ним быть после всего, что узнала.
Его руки привычно сомкнулись на моей спине, пробежавшись вдоль позвоночника. Одна ладонь скользнула к шее и начала приятно массировать напряженные мышцы. А я с наслаждением уткнулась в его грудь, закрывая глаза. Все мои «если бы…» потеряли свое значение. Я хотела быть с ним здесь и сейчас. Это странное, слегка болезненное чувство сближения, казалось почти осязаемым. Я чувствовала его все сильнее… Его настроение, его мысли, страх…
— Почему мама так хотела помочь с расследованием смерти лорда? — спросила я. — Чем он так был ей дорог?
Его руки застыли на мгновение, потом сильнее сжались.
— Не знаю, — вопреки всему, ответил он.
Я изо всех сил постаралась вдохнуть как можно ровнее, чтобы не дать ему понять, что не верю. Он снова меня от чего-то закрывал… И сейчас я не собиралась этому сопротивляться. Слишком устала…
15
Я стояла и разглядывала утром свое лицо в зеркале, и меня осенило. Едва спустившись в столовую, нашла своего лорда за приготовлением завтрака.
— Грэгхан…
Подошла к нему, вся в своих мыслях, и тут же оказалась в его руках.
— Доброе утро, — прошептал он и поцеловал меня.
— Доброе, — выдохнула я. Вернее, вдохнула, когда мне позволили.
И уже сидя за столом, вспомнила, о чем собиралась спросить.
— Послушай, а я теперь кто? Полукровка? И в чем разница между мной и вампиром?
На самом деле, меня не сильно беспокоил данный факт. Прожила же я до двадцати семи лет, как обычный человек? Значит, никаких неожиданностей уже не произойдет.
Он помолчал, сосредоточенно переворачивая блинчики на сковородке. Вытянув шею, обнаружила, что те совершенно не были похожи на привычные мне. Внутри каждого уже была какая-то начинка, и размером они были раза в четыре меньше. Я даже забыла свой вопрос, вновь пораженная контрастами Грэгхана Даррэйна… Интересно, кроме Аллана и меня, кто-нибудь видел его таким?
— Формально у нас нет такого понятия, как «полукровка», — наконец ответил он, приглушая огонь, а я не могла оторвать взгляда от движения его пальцев, обхвативших на пару мгновений ручку регулировки.
Значит, неформально очень даже есть. Особенно, если вспомнить откровения Вльденгарада о стремлении высшей расы к чистой крови. И Льен тоже говорил, что не всем вампирам можно заключать браки к кем попало.
— Мне нужно будет менять паспорт? — с азартом предположила я. — Может, даже гражданство Шотландии дадут?
— Дадут, — кивнул он серьезно, — и не только Шотландии.
— И что для этого нужно? — деловым тоном спросила я, готовая запоминать и удивляться.
— Довериться мне, Каролина, — вдруг огорошил он меня. — Я занимаюсь этим.
Недавно я, кажется, мечтала о том, чтобы меня ненадолго одарили подобной заботой. С кем не бывает? Но наша вселенная, похоже, не понимает полумер. Хотела «искупаться»? На тебе «океан с водоворотом»!
— А сколько я буду жить? — задала самый важный для себя вопрос на данный момент.
Он усмехнулся.
— Будешь пить красные капсулы — столько, сколько и я, — ответил он и перевел на меня насмешливый взгляд. — Пьешь таблетки, Каролина?
Я смущенно потупилась и принялась изучать свои пальцы.
— Нет, конечно, — ответил он за меня, возвращаясь к плите. — Ты меня снова не слушаешь.
— Ладно, объясни, что за таблетки и почему я их должна пить, — закатила я глаза. — Или мне уже не помочь?
Обернулся на меня, не скрывая насмешливого взгляда.
— Это моя кровь в капсулах. Для «полукровок», как ты говоришь, кровь важна в таком виде. Будешь пить — будешь жить долго и счастливо.
Мне сразу стало как-то не хорошо… Он, вероятно, почувствовал что-то, потому что обернулся ко мне.
— Каролина, — шагнул в мою сторону и присел рядом. — Что такое?
— Я… — выдохнула я, судорожно сглатывая, — пить твою кровь…
— Ну да, — пожал он плечами, — зубов же у тебя нет, чтобы прокусывать мою шею…
Я наверное сильно побледнела, потому что он рассмеялся и, подхватив меня на руки, поспешил на улицу.
— Не смешно! — воскликнула я, судорожно хватая свежий утренний воздух ртом. — Пусти меня!
Грэгхан рассмеялся в очередной раз, разгоняя все промелькнувшие в моей голове ужасы, связанные с хэштегами «вампир» и «кровь». Отпускать меня тоже не подумал. Уселся вместе со мной на веранде, спустив босые ноги в траву.
— Я шучу, Каролина, — он покаянно потерся скулой о мой висок. — У наших женщин никогда не бывает острых зубов, только у мужчин.
— Почему?
— Зубы нам нужны только для того, чтобы метить своих женщин кровью. И ни для чего больше они не годятся…
Мы сидели на веранде в лучах встающего солнца. На досках блестела россыпь мелкой росы, переливаясь бриллиантами. В траве стрекотали мелкие насекомые, радуясь новому дню. Оставалось только вдохнуть все это умиротворение полной грудью и забыться.
— Ты… травмируешь зубами…
— Язык, да…
— Жуть, — выдохнула я.
А он принялся целовать мою шею.
— Жуть — это грызть вену на шее, Каролина, — прошептал он, как раз скользя по моей теплыми губами. Сильнее сжала пальцы на его плечах, подставляя чувствительную кожу под его ласки. Мои босые ноги оставили прогалинки в россыпи капель позади нас и сразу же замерзли от порыва ветерка.
— Грэгхан, — выдохнула одними губами, зябко прижимаясь к нему, — у тебя сгорят все блинчики…
— Я выключил огонь…
Блинчики не просто не сгорели, а очень сильно остыли, когда мы про них вспомнили. Кстати, они были с сыром и зеленью…
Позже днем мы направились в Эдинбург.
Утром я попыталась померить некоторые свои вещи из коробки и обнаружила, что очень похудела. Понаблюдав за моими смущенными дефиле, Грэгхан выругался на альрийском, заставил съесть меня пять блинчиков и выпить большую чашку какао. А потом сказал, что мы поедем искать мне что-то более подходящее к субботе.
Он вел машину одной рукой, а второй сжимал мою ладонь, изредка укладывая ее себе на колено, когда ему нужны были обе руки для управления.
А я просто наблюдала за ним все это время, откровенно любуясь его действиями. И мне вдруг показалось, что я поняла, почему мама отказала ему в отношениях.
Грэгхану нужна была женщина вся до последней капли. Целиком только его. И он должен был иметь возможность в любой момент взять ее на руки и прижать к себе, ничего не объясняя.
Мама бы так не смогла. Она была одиночкой.
А я бы не смогла, как мама.
Порывисто вздохнула и отвернулась к окну. И это вновь не укрылось от него:
— Что такое? — насторожился он, сильнее сжав мою ладонь.
— Расскажи, что будет в субботу? — обернулась, тщательно контролируя эмоции. — Все так масштабно?
Он кивнул.
— Боюсь, что да.
Помолчав некоторое время, продолжил:
— Хотя моя мать и была некоторое время замужем за Кэйларом, ее все же привыкли воспринимать, как жену моего отца. Она до сих пор входит в Объединенный Совет. Льен — ее сын, а также действующего Председателя Совета. — Он стиснул зубы ненадолго, но, взяв себя в руки, продолжал. — А совершеннолетие для нас — большой праздник. Отсюда и вытекает повод для светского события.
Мы влились в поток машин и выехали на магистраль.
— К сожалению, это будет далеко не семейный ужин. Но, с другой стороны, это хорошая возможность представить тебя всем одновременно.
Я нервно сглотнула и закусила губы.
— Каролина, — Грэгхан притянул мою ладонь к своим губам, — мне будет очень приятно это сделать.
Бросила на него неуверенный взгляд.
— А как узнать, что вообще можно одевать? — пролепетала я. Конечно, это была не первостепенная проблема. Но все же.
— Ты же не носишь платья, как я понял? — усмехнулся он. — Жаль, конечно…
— Это еще почему? — доверчиво поинтересовалась, и тут же увидела, как мой мужчина начинает хищно улыбаться. Закатила глаза и вырвала свою руку из его в знак протеста.
— Поэтому, будешь выбирать из того, что нравится, — как ни в чем ни бывало, заключил он, ловко возвращая мою руку на прежнее место.
После вчерашнего вечера его отношение ко мне поменялось. Мы словно преодолели очередную преграду между нами, и я надеялась, что он больше не будет прятаться от меня со своими проблемами. Хотя, я совершенно не имею представления об их масштабах.
И себя винить во всем он не перестал, что меня также очень беспокоило…
Улицы Эдинбурга были непривычно залиты солнцем. Мы оставили машину на одной из центральных парковок и направились вдоль улицы, сплошь инкрустированной витринами.
Я и забыла, что значит ходить по магазинам с мужчиной. А скорее, не знала вовсе. Если раньше ходила я, таская за собой возмущенного и ноющего Романа, то теперь меня водил Грэгхан. Я и предположить не могла, что он разбирается в модных маршрутах города.
— Грэгхан, откуда такая осведомленность о местонахождении всех этих магазинов?
Чего я боялась? Наверное, услышать что-то в стиле: «Я встречался с директором бутика Burberry?»
— Я изучил этот вопрос в поисковой системе, Каролина… — сосредоточенно отозвался он, направляясь к магазину Luis Vuitton, — пока ты собиралась.
Я рассмеялась, не сдержавшись, и справедливо удостоилась вопросительного взгляда.
— Просто… — отмахнулась я, — мы называем это короче — «погуглил».
Он прищурился и усмехнулся.
— Удобно, — согласно кивнул и открыл передо мной стеклянные двери.
— А ты всегда носишь рубашки с длинным рукавом? — поинтересовалась я.
— Почти, — ответил он.
— Тебе очень идет, — искренне успела похвалить, прежде чем к нам подошел консультант магазина.
Я очень редко ходила по магазинам такого уровня, да и то предпочитала более молодежные. Но, если мужчина сказал, что образы этого бренда понравились ему больше остальных, то я вряд ли смогу утащить его в сторону моей любимой Vivienne Westwood.
В итоге я остановилась на прямом платье с рукавом средней длины, выполненном из сочетания мягкой шелковой ткани белого цвета посередине и черного джерси по бокам. В комплекте к образу подобрали ботфорты на плоской подошве и маленькую сумочку в фирменном стиле. Грэгхан вопросительно поднял брови на мое появление, но тут же довольно улыбнулся, явно одобряя выбор.