Уже другими глазами Анна оглядела отряд.
Девушка не знала, что за доспехи на воинах, как называется то или иное железо, но отличие от дворцовых стражей своих братьев она видела отчетливо. Тут не любили показного богатства, когда в угоду красоте и золоту убиралось из доспехов опасное железо. Смертоносность оружия тут ставили выше его богатства. Эти воевали, а не стояли на посту, радуя глаза своих повелителей выправкой и молодцеватым видом.
Придется надеяться на чью-то помощь - две девушки на нелетающем ковре против трех десятков вооруженных мужиков это просто смех...
Телегу ощутимо качнуло. Колыхнувшись, как лодка на большой волне, она переехала канаву и выбралась на дорогу. Дорогу?
Византийки переглянулись и презрительно фыркнули. Дорогой это мог бы назвать только тот, кто не видел настоящей дороги. Под колесами и копытами стелилась та же, только может быть чуть более утоптанная лесная земля, то тут, то там вздыбленная корнями огромных деревьев. Ни прочности камня, ни аккуратности и, разумеется, никаких указателей, да и, непохоже, что в них хоть кто-нибудь нуждался - дорогой мало кто пользовался: пока отряд двигался к цели, солнце уже успело подняться почти на ладонь в своем пути по небу, и никто так и не попался им навстречу.
За стеной деревьев девушки ничего не видели и они даже обрадовались, когда та нарушилась полосой сочной травы на берегу ручья. На белом песке, на поваленной лесине около костерка сидели люди и размахивали руками. Когда отряд поравнялся с ними, кто-то из всадников повернул коня, направляясь к незнакомцам. С телеги, через голову возницы видно Анна увидел, как тот сперва наклонился с лошади, а потом схватился за плеть. Рука взлетела к небу, опустилась, и в туже секунду всадник вылетел из седла....
Подумать им было над чем. Чудо, что само пришло в руки, давало разные возможности. Пол ночи они обговаривали то, что лезло в головы, спорили, да и утром далеко от камня не ушли - сели у дороги и доспорили: что все-таки лучше - большим отрядом бродить по окрестностям или, раздобыв лошадей разъехаться по разным сторонам, и каждый вечер собираться тут, у костра и рассказывать, что удалось узнать за день.
Только и тут помешали...
Не столько больно, сколько обидно. Его! Воеводу! И плетью... Избор подскочил, яростно шипя от жгучей боли в спине, принялся растирать её рукой. Тут сидишь о жизни думаешь, планы строишь, так тут еще кто-то с нагайками лезет, кланяться велит... Ярость мгновенно, словно вспышка греческого огня, охватила всех троих. А если человек чувствует себя в своем праве, то он силу Богов, силу Прави за собой ощущает и тогда ни чего ему не страшно - ни люди, ни нелюди...
- Ну, вы ребята, подставились... - сердито пробормотал Гаврила, закатывая рукава рубахи. До белого каления довели его эти пинские витязи своим упрямством. - Ох, сейчас тут будет.... Гога с Магогой удивятся и от жалости удавятся...
Драться втроем против тридцати - безумие. Может быть, у кого-то из настоящих богатырей это и получилось бы, но никто лучше них самих не знал, что они-то не богатыри. Они просто хорошие воины и не более того. Только это отговорка для слабых духом. Сделанного не переделаешь. Ничего ведь не изменится: ни удар плетью, полученный пинским воеводой никуда пропадет, ни тот орелик, который пролетел сквозь кусты насквозь и, пропахав песчаную полосу, плюхнулся в воду, не высохнет и не заскочит обратно в седло, как ни в чем не бывало... Да и мозгов у этого махальщика плеткой не прибавится... А значит все опять пойдет своим чередом - и плетка и полет сквозь кусты... А в итоге все одно - трое против тридцати.
- Несправедливо, - сказал Гаврила, поднимая свой страшный кулак.- Ровнять буду...
Враги не успели разъехаться, только те, кто ехал впереди двинули коней, чтоб не мешать друг другу рубить чужаков, а остальные как ехали длинной цепью в два ряда, так и остались.
Щелк, щелк, щелк...
Исин, вынимая саблю, успел увидеть, как накатывающиеся на него всадники вылетают из седел, словно кто-то невидимый выбивает их оттуда невидимым же бревном, впечатываются друг в друга и улетают за деревья...
Там с хрустом ломались ветки и кости, ржали лошади, кто-то визжал тонкими голосами.
Хазарин довольно ухмыльнулся.
Кто что мог в кулаке упрятать, а вот Гаврила прятал там самое настоящее волшебство.
Когда-то по молодости лет попался тогда еще простой смерд Журавлевского князя Круторога Гаврила Масленников в руки к пришлому колдуну Мазе и тот случаем и его же, Гавриловой, глупостью наделил один из кулаков их товарища страшной колдовской силой. Стоило ладошкой ударить по сложенному "в трубочку" кулаку, как там такое начиналось... Никакого тарана не нужно! Врагов плющило, разметывало в пыль и брызги!
- Ломи их! - заорал сотник, но никто его не услышал - за этим грохотом киевлянин едва слышал звон стали. Врагов хоть и стало меньше, но смелости они не потеряли и охотно меняли её на свои жизни. Схватка разделилась на две кучи. На берегу махался Исин, а где-то позади звенел Изборов меч и слышалась ругань. До стоявшего чуть в стороне Гаврилы у них пока не дошли руки. Точнее все те, у кого руки дотянулись, уже кончились и киевлянин занялся отставшими.
К хазарину двое забегали со спины и Гаврила, отвлекшись от разглядывания противников, двумя ударами вывел дураков из игры. Хазарин, не заметив помощи, продолжил отбиваться двумя клинками.
Щелк, щелк, щелк... Еще трое. Эти по его душу.
Позади, где должен стоял пинский воевода, грянули азартные крики. Гаврила повернулся полюбопытствовать. Пятеро с короткими копьями пытались обойти Избора, но тот, обрубая наконечники, осторожно отходил к телеге. Кто-то там еще копошился, но, видимо, не опасный. Воевода присел за колесо, пропуская брошенные копья над собой, и нырком ушел в сторону. Суматошно заржала лошадь, когда человек выкатился у неё из-под копыт. Нападавшие азартно заорав, бросились вперед, подставляя Масленникову спины.
Щелк, щелк, щелк...
И их стало меньше.
Щелк, щелк...
Совсем мало.
Кто-то из уцелевших схватился за лук, но едва воевода подхватил с земли топор, чтоб укоротить догадливому жизнь, как снова грохнул Гаврилов кулак и на месте лучника вспухло кровавое облако.
Кровь, словно поток дождя, обрушилась на лошадь в запряжке.
Уже предоставленная сама себе, она заголосила и, не помня себя от ужаса, рванула вперед.
Телега как-то боком подпрыгнула. Заднее колесо соскочило, взлетело воздух, но на землю не упало - запуталось в еловых лапах и осталось висеть там, словно чьё-то гнездо. А телега, вихляя задом, рванулась вперед со скоростью испуганной лошади. Гаврила проводил её кулаком до поворота, и там, безо всякого Гаврилова участия, от неё отлетело еще одно колесо, но, так и не остановившись, колымага свернула за деревья, и удаляющийся грохот показал, что ежели припрет, то спасаться от разгрома можно и на двух колесах. Следом за лошадью бросились и все уцелевшие люди. Гаврила не стал им мешать, только проводил их нехорошим взглядом. Самые смелые и глупые погибли. Трусы и умники - сбежали.
Тяжело дыша, сзади подошел Исин.
- Опять победили?
- Опять, - согласился Гаврила.- Где воевода?
Беглецы скрылись за поворотом, и стало тихо. Только лес шелестел, да кричали потревоженные птицы.
- Да тут где-то...
Сотник оглянулся, отыскивая товарища. Тот стоял у деревьев, осторожно глядя в сторону, с которой и появились эти бешеные всадники.
- Кончились? - крикнул Масленников.
Избор присел и предостерегающе поднял руку.
- Нет. Кто-то там еще есть... Мало... Двое...
Уже не опасаясь врагов, они приблизились. И, правда. Не ошибся воевода. В канаве копошились еще двое. Избор поднял меч, но остановил замах. Ничего похожего на оружие у тех, внизу, не имелось. Из канавы на него смотрели испуганные глаза.
- Та-а-а-ак... - потянул Гаврила, сообразивший, что к чему быстрее всех. - Поляницы?
Те, что сидели в канаве, небыли похожи на поляниц, уж больно испуганные лица у обеих, но как по-другому назвать женщину в штанах и в сапогах?
Глава 12
Несколько мгновений Гаврила рассматривал находку и почти миролюбиво спросил:
- Ну и чего вы к нам пристали? Ехали б мимо и ехали... Кто вы вообще такие?
Девушки молчали, все еще скованные страхом. Гаврила прикинул, на кого они сами сейчас похожи - в крови и грязи - и усмехнулся по-доброму.
- Это разбойники, - наконец разомкнула губы одна. - Мы не с ними... Нас поймали...
- А-а-а-а, - догадался Исин. - Разбойники... То-то я смотрю....
Чего он там усмотрел, никто не понял, но опасности от девиц, ни Гаврила, ни Избор не чуяли. Те в свою очередь поняв, что ни убивать, ни грабить их прямо сейчас не будут, потихоньку оттаивали от пережитого страха. Разглядывая находку, Избор несколько покривился лицом.
Чистотой обе не блистали. И на той и на другой висели ошметки травы и виднелись следы чужой крови. Одежда, что когда-то наверняка была дорогой и чистой, теперь стала просто грязной. Девицы, в свою очередь, завертели головами - из канавы всего и не увидели - чтоб разобраться, кто тут победил и что случилось. Исин понял их.
- Нет тут ваших разбойников. Разогнали мы их. Под корень...
- А они не вернутся?
- Эти - нет, -ответил хазарин, кивнув на трупы. - А вот другие - наверняка. Тут сколько хороших доспехов осталось! Не пропадать же добру?
- Да какие это разбойники? - в полголоса поправил Избор товарища, все еще разглядывая девиц с подозрением. - Доспехи у всех одинаковые. Это вам не лесная ватага - с бору по сосенке. У кого топор, а у кого пивная кружка. Это такие же как и мы - служилые люди. Наверняка местного князя.
Он ногой толкнул вонзившийся в дерн меч. Блестящая сталь качнулась и упала в траву.
- Мечи разные это понятно - у каждого своя рука, а вот щиты, брони... Все из одной кузни.
Исин глянул на девушек и словно извинил их.
- А то они разбираются из одной кузни или из двух.
- Не разбираются, да и ладно. В другом дело, - произнес Гаврила, как и Избор, разглядывавший неожиданных гостий сквозь прищур.
- Их в телеге и не связанных везли. Считай с почетом. Значит, все-таки гости, а не в лесу пойманные. По всему получается, что вместе они...
Он замолчал, обдумывая недоговоренное. Товарищи его поняли. Одного только намека хватило.
Очень это все походило на подставу. На глупую, грубую подставу...
В киевских делах точно мешались колдуны, добра киевлянам не желающие и о могуществе иноземных магов все трое знали не понаслышке - приходилось сталкиваться - а значит, организовать в нужном месте отряд с пленницами дело для них не сложное. Эти гады и не такое выделывали... Ход-то проверенный. Как теперь таких двух глазастеньких да беззащитных бросишь?
Масленников помолчал, прикидывая эту мысль и так и эдак и, наконец, сказал, понимая, что, скорее всего, услышит ложь.
- Расскажите-ка лучше по-честному, красавицы, как это вы тут очутились?
Девушки переглянулись, словно не могли на что-то решиться.
- Я принцесса! - наконец сказал одна замарашка.- Я цареградская принцесса. Сестра басилевсов.
Гаврила с Избором, переглянувшись, одновременно пожали плечами. Нет. Тут не маги постарались, а какие-то дурни безрукие.
- Совсем изнахалились людишки-то. Стыд и совесть потеряли. Уж и принцесс воровать начали... - ехидно отозвался на это Избор.- Прямо из-под елки.
Оглядев оборванку, Гаврила поморщился. От страха, что ли в голове помутилось? Нет. Так у умных людей дела не делаются. Если уж собрался врать, подумай сперва, а вот так вот сразу... "Сестра басилевсов"... Нехорошо это, к князьям - императорам в родню набиваться... Ну и ладно. Не хотят по честному- как хотят. Хотя... Нет.. Вряд ли это подстава... В любой подставе что-то правдивое должно быть. Хоть что-то... И впрямь не настолько же их враги поглупели? Уж больно криво все и неуклюже. Колдуны потоньше работают. Рубить надо концы.
- Ну и что? Мы люди не гордые. Спасли и - слава Богу! Нам что принцесс спасать, что побирушек. Да и не спасли мы вас, а этих наказывали...
Он кивнул на тела, лежащие вокруг.
- Я действительно сестра...
Гаврила только рукой махнул, не желая слушать глупости.
- Хам!!!
Она попыталась хлестануть его по щеке, но Гаврила поймал девичью руку на полпути.
- Будешь махать почем зря - оторву, - очень серьезно сказал он. Киевлянин еще не решил, что следует добавить к своим словам и как вести себя после этого, как молчаливая подружка сказала.
- Врет она все.
Ну, ни капли Гаврила этому не удивился, ну вот ни капельки...
- А то...
- Принцесса - я! Не она, а я! Привезите нас, куда нам нужно - награжу.
Друзья снова переглянулись, только теперь разом хмыкнули. Сразу две принцессы на лесной дороге - это все-таки как-то... Слишком что ли? Ну и ладно. Не хотят девки правды говорить - и не надо. Правда она может к чему-то обязать того, кто услышал, помочь или там хоть что-то посоветовать... А когда вот так вот нагло в глаза лжой тычут, то таким людям помощь не нужна.
- Некогда нам, - сказал Избор. - У нас дела поважнее ваших...
- Не может быть выше дела, чем спасти особу императорской крови! - сказала та, что первой назвала себя принцессой.
- Может, - серьезно сказал Гаврила. - Своих товарищей спасти. У них кровь хоть и не императорская, а все одно для нас дорогая. Так что нам время дорого.
Он кривовато ухмыльнулся. Хоть и хочешь соврать, а поневоле правду говоришь - времени и впрямь не имелось. Кто-то из нападавших наверняка уцелел и теперь обязательно должен будет вернуться, чтоб отомстить.
- Некогда нам по Царьградам шастать...
Первая хотела что-то сказать, но вторая, положив ей руку на плечо, остановила слова.
- А вы-то сами кто? - осторожно спросила она. - Вижу, что воины, но...
Она замолчала.
- Мы-то? - задумался Гаврила. Врать не хотел, а вот всего, всей правды, пока не разберутся они с этими красавицами, говорить не следовало. Чего языком-то чесать? Пойдут по миру слухи гулять, что на Руси не все ладно устроено... Враги набегут... Потому он и выбрал правдивый, но ничего не значащий ответ.
- Я своего князя слуга. А это мои товарищи. Мы вместе службу для него справляем.
Про службу это он вовремя вспомнил. Хазарин, глядя на одну из девушек уже глаза, наверное, сломал.
- Ну ладно...- отвлекла его от душевных терзаний одна из принцесс. - Тогда хоть советом помогите....
- Это - пожалуйста...
- Как отсюда в город Киев попасть? В какой он стороне?
Гаврила и Избор вновь посмотрели друг на друга, словно спрашивая совета.
- А что вы там забыли?
- Родня у меня там, - уклончиво ответила она. - Нам бы там как-нибудь побыстрее оказаться. Повторяю, если вы нам поможете, в накладе не останетесь.
"Эко их мотает из стороны в сторону, - подумал Гаврила. - То в Царьграде у них родня, то в Киеве...". Принцесса с родней в Киеве ни в какие ворота не лезла. Не бывает таких принцесс.
- Вот уж не знаю кто вы такие на самом деле, - начал Масленников медленно. - Только вот нет нам резона вашими делами заниматься. У нас своих...
Он провел ладонью над макушкой.
- Так что извините...
Чтоб отказ не звучал так категорично, добавил:
- Где Киев подскажем. Даже до ближнего города доведем, если с нами пойдете, но там уж как-нибудь сами...
- Ну, нельзя же так, - сказал до сих пор молчавший хазарин. - Что вот так просто оттолкнем и отпустим?
- А у тебя своих дел мало? - резко, оттого, что сознавал правоту хазарина, отозвался Избор. - Тебе волховской наказ просто так? Сотрясение воздуха? Забыл, зачем нас сюда занесло?
Хазарин смешался, потупился.
- Головой думай, - уже мягче сказал Гаврила. - Тут со своим справиться бы, а не в чужое влезать. И на самих-то себя ни временим, ни удачи не хватает... А тут еще... Самим бы кто помог....