- Кто второй?
Оба одинаково пожали плечами. Гаврила, не приближаясь к хазарам, осторожно обошел их по кругу. Он то хазар разглядывал, то кусты, все ожидая, что оттуда кто-то вылезет - не просто же так такое вот колдовство на них выпустили? Но врагов, что удивительно, не прибавилось.
- Не отличить! - сообщил, наконец, Масленников Избору озадаченно, словно тот и сам этого не видел. Воевода не отводя глаз, отозвался.
- Один из них морок. Или колдун. Враг!
Прищурив глаза, Гаврила возразил.
- Вряд ли... Враг бы к нам половчее приткнулся...
- А что это тогда?
Киевлянин сразу не ответил, помедлил, но все-таки сказал.
- Нет. Это скорее чудо какое-то... Колдовской камень, не иначе.
- Так я и говорю. Когда ты от чужого колдовства добро-то видел? Нет. Точно. Либо враг, либо морок...
-Тогда давай разбираться.
Он разжал руку на рукояти меча, шевельнул пальцами, определив для себя, что опасности нет.
- Вы-то сами как? Не болит нигде? Не жмет? Не тянет?
Хазары одинаково пожали плечами.
- А тогда давай еще разок... - азартно предложил киевлянин. Исины одинаковым движением наклонили головы и слажено шагнули в сторону камня.
Избор в одно мгновение представил, что сейчас тут случился и заорал:
- Стой!
Потом, сообразив, что останавливать надо двоих, поправился.
- Стойте, дурни!
Гаврила удивленно поднял брови. Зло глядя на товарища, воевода спросил:
- С ума спятил? Тебе, что двоих мало? Четверых захотелось?
Гаврила понял, что погорячился, но все-таки огрызнулся.
- А чего? Каждому по Исину. И еще один в запасе... Справедливо... Да и им вчетвером веселее.
На счет веселья киевлянин явно ошибся. Весельем там и не пахло. Они все еще не сводили друг с друга злых глаз. Казалось, вокруг них, от висящего в воздухе напряжения, никнет трава, и потрескивают в воздухе маленькие предгрозовые искорки.
- Вы кто?
- Я - Исин, - хором ответили оба, а потом голоса разделились.
- Сам не видишь, что ли? - сказал один, а второй - Чего глупости спрашиваешь?
Сообразив, что могут говорить, они задали тот же вопрос друг другу.
- Ты кто?
- Я Исин!
- Какой же ты Исин, если, если Исин это я?
- Кто ты я не знаю, а Исин - это я. Вон у меня сколько свидетелей
Он кивнул в сторону товарищей. Второй ухмыльнулся.
- Ага, ага, ага... Как же, станут мои друзья с каким-то мороком дружбу водить. Сгинь проклятый!
Голос хазарина дрогнул, дал петуха. Второй молча, чуть демонстративно вытер лицо.
- Колдуна стразу видно... "Сгинь", "Пропади", "Рассыпься"... Ежели ты не пропадешь, а за нами потащишься, Белоян тебя враз в ветер превратит.
- Да я тебя и без Белояна в прах обращу!
- Ну, попробуй, попробуй... -задиристо отозвался на вызов хазарин, скаля зубы и наполовину вытаскивая меч из ножен.
В движении двойника Исин узнал самого себя. Черт! Надо же как нелепо все получается... Ну не может же такого быть! Он набрал воздуху в грудь и бойко затараторил по хазарски, только двойник его не менее бойко отозвался. Исин запел колыбельную, что сложила когда-то его мать, и двойник подхватил, не путая слова. Когда тот умолк оба одинаковым движением почесали затылки.
- Ну, а вы? Вы чего молчите, - начал один, а второй подхватил. - Неужели не видно кто тут я, а кто колдовское наваждение...
На лицах и того и другого появилась какая-то детская надежда на справедливость. От этого Масленникову стало смешно. Он переглянулся с Избором. Тот тоже уже понял, что врагов, по крайней мере, тех, кого можно мечом усмирить, рядом нет. Были бы - уже вылезли бы из кустов или стрелами закидали. Но разобраться все-же следовало бы.
- Можно было бы одного из них просто зарезать, - серьёзно предложил Гаврила. - И вопрос решится сам собой.
- Не-е-е-е, - покачал головой воевода. - Это несправедливо будет. Пусть лучше между собой подерутся. Кто жив останется, то и Исин.
- Да какая ж это справедливость? Наш-то и драться еще толком не умеет. Только мечом машет. Морок его наверняка зарубит или загрызет. Давай так. Кто проиграет, тот и Исин.
- Тогда наш друг - покойник... - серьёзно сказал Избор. - Нехорошо это как-то. А, Гаврила? Что нам толку в покойнике?
Исины стояли как оплеванные и молчали.
- И чего делать будем?
- Головой надо думать, а не шеей!
Гаврила вернулся на место стоянки. Пригнувшись, принялся разглядывать вход в каменную арку. С каждым мгновением лицо его принимало все более радостное выражение.
- Ты что задумал?- спросил Избор. - Мне тебя и одного хватает.
- Ничего. Двум Гаврилам не бывать, а от одного не отвертишься...
Он развязал мешок и вытащил буханку. Покачав в руке ковригу, Масленников бросил её сквозь камень.
- Лови!
Буханка полетела воеводе в лицо и в какой-то момент, словно напоровшись на невидимое лезвие, раздвоилась. Одну Избор поймал. Вторая же, чиркнув по щеке, улетела в траву. Занятые друг другом Исины этого не заметили, а всем остальным это объяснило все и сразу. Колдовство. Что к чему быстрее всех сообразил Гаврила.
- Ну-ка быстро, - всполошился киевлянин, - деньги все сюда давайте, быстрее.
Самое удивительное, но первыми его послушались оба Исина. Не говоря ни слова, они бросили свои кошельки. С азартом в глазах Гаврила принялся бросать их сквозь каменную арку, наслаждаясь удваивающимся звоном. Собрав получившуюся кучу в охапку, он обежал камень и швырнул все разом. Зная, чем все это кончится, Избор бросил:
- Не снесешь столько...
- Что не снесу - закопаю, - серьезно отозвался Гаврила. Он не смотрел по сторонам, а поглаживал и пересчитывал кучу кошельков.
- Уймись, богатей. Лучше предложи, что с этими делать?
Масленников его не услышал - огорчение заткнуло ему уши. Только вот сейчас он сообразил, что ошибся - жадность подвела. Бросать следовало только золотые монеты.
Ничего страшного. Вовремя остановился.
Высыпав содержимое кошельков на землю, он стал рыться в монетах, словно петух в куче зерна, отбирая золото.
Воевода толкнул его, отвлекая от денежных мыслей.
- А что тогда?
- Пока не знаю...
Засыпав в кошелек золото, он бросил его сквозь камень и побежал на другую сторону- проверять что вышло.
По его лицу Избор понял, что все получилось.
В полной тишине он отрезал горбушку от одной краюхи, потом от другой, пожевал, прикрыв глаза и прислушиваясь к ощущениям. Хлеб как хлеб... Настоящий. Про золото и спрашивать не приходилось - Гаврила продолжал бросать кошельки, только звон по поляне прокатывался.
- Что ж...
Исины вытянулись. Костяшки пальцев на рукояти мечей побелели.
- Придется нам обоих терпеть...
- Как обоих? - в один голос воскликнули хазары и переглянулись, словно ища друг в друге поддержки. Только ни Гаврила, ни Избор не обратили на это внимания. Гаврила даже оторвался от своего занятия и спросил.
- А различать как их будем?
Воевода почесал затылок. Вопрос...
- Слушайте, сотники... Привыкайте, что вас теперь двое. Значит каждому по имени должно быть. Придумывайте.
- Я свое имя никому не отдам, - упрямо сказал один, а второй кивнул в подтверждение, что думает точно также.
- Считай, что брат у каждого появился.
- Брат? - скал обиженно один из Исинов, - Старший брат- одно.. Младший - другое...
- Брат близнец, - оборвал их маяту Избор. - Близнец!
- Что ж, выходит мы оба Исины?
Один хазарин незаметно подмигнул Избору.
- Ладно. Спорить не буду. Только давай так. Я Исин - первый, а ты - Исин - второй.
- А почему это ты первый? - набычился Исин.
- Потому что я и есть первый, - заявил Исин. - Скажи спасибо, что я "единственный" не сказал!
- Я тебе сейчас так спасибо скажу...
Избор тряхнул головой и вздохнул. Только второго Исина это не остановило.
- Ну, уж нет. Первый и единственный это я. А ты приблуда какой-то. Откуда взялся?
Они стояли друг против друга разгоряченные спором, готовые доказать свою правоту чем угодно. Даже и собственной кровью.
- Ну, хорошо. Один будет "Исин-красный", другой - "Исин-синий"!
- Это почему красный?
- Почему ж это синий?
Одновременно окрысились хазары, шевеля пальцами на рукоятях мечей.
Они бы и еще что-нибудь сказали, но Гаврила остановил их жестом. Золотая куча стала такой, что намахавшийся киевлянин остановился отдохнуть и прислушался к разговору.
- Не договорятся они, - сказал он, потирая натруженное плечо. - Тут на двоих один характер и два упрямства. Надо что-то придумать.
- Ладно, - сказал Избор. - Помогу вам, пока вы друг друга не порезали.
Он отошел на пару шагов в сторону.
- Идите сюда. Становитесь рядом со мной...
Кто бы ни был второй, а уважение к воеводе в нем оказалось не меньше, чем в первом. Ни о чем не спрашивая, хазары подошли, встали рядом. Напротив.
- Ну, ближе... Ближе...
Избор кивком обозначил куда встать. Исины насторожено глядя друг на друга, встали по бокам.
- Хорошо встали? Удобно?
- Стоим... - с одинаково напряженной интонацией отозвались оба Исина. -Дальше-то что?
Избор повернул голову.
- Ты от меня справа. Значит, теперь ты будешь Правый. А ты слева. Значит...
- Почему это я - Левый? - недослушав возмутился левый. Спор готов был разгореться с новой силой, но тут Гаврила шепнул что-то на ухо левому и тот, торопясь, выкрикнул:
- Согласен. Я- Левый!
Посматривая друг на друга с высокомерием, словно не считали себя равными друг другу, они разошлись по краям поляны.
- Что ты ему сказал? - поинтересовался Гаврила, отрываясь от пересчитывания кошельков. -Я уж думал, что все по новому кругу пойдет.
- Сказал, что Правая рука хоть и сильнее, зато Левая ближе к сердцу.
Он похлопал себя по груди.
- Ладно. Давайте двигаться. А то нам теперь двух хазар кормить, а они оба прожорливые... Тут на одного еды не напасешься...
Избор вдруг замер, и не слова не говоря, уставился на Исинов. Гаврила посмотрел на него с удивлением, и только тут до него дошло, что произошло на самом деле на этой поляне. Он уселся, где стоял и, потянув за куртку, усадил рядом Избора.
Оба поняли, что думают об одном и том же.
Они сидели и улыбались. Наступил тот сладостный момент, когда удача уже ухвачена за хвост. Она еще трепыхается, но всем уже, и в том числе и ей тоже, ясно, что как не трепыхайся, а ушло время. Не вырваться, не выскользнуть, не сбежать, а только сдаться на милость победителей. На их милость. Они могли просто посидеть никуда не торопясь, с удовольствием поглядывая то друг на друга, то на ошалевших Исинов и насладиться моментом. А могли говорить, кругами похаживая вокруг самого главного и даже посокрушаться притворно своей глупости и недалекости...
- А ведь с этими с обоими чуть мысль не пропустили. Ведь ушли бы.
- Да нет. Вспомнили бы. Только когда? Да и еще возвращаться пришлось бы...
- Да, - подтянул ему Пинский воевода. - Точно... А может и не вспомнили бы даже... Мы ж дураки тут все.
- Дураки, - вздохнул Гаврила. - Точно. Все мы тут дураки. Дураки-дураки-дураки....
- И не говори, - согласился Избор.
Теперь ничего не понимали только Исины.
- Что это вы, - спросил осторожно левый. - А?
Гаврила небрежно, словно вещь совсем уж малонужную уронил в траву мешочек с золотыми.
- Вы чего, - спросили Исины и переглянулись.
- Не поняли? Не сообразили, братья близнецы? - хмыкнул Гаврила вроде как с удовлетворением каким-то. - Ну, вы даете... Видно, у вас рук-ног больше стало, а мозги пополам поделились...
Радостное возбуждение переполняло его.
- Нам теперь не пятьдесят, а всего один богатырь потребен! С таким вот камнем мы из одного богатыря хоть пятьдесят богатырей сделаем, хоть сто! С каждого по чашке крови - и все в порядке! Все живы, а врагам - большой кукиш и посрамление!
Исины переглянулись. Дошло и до них. Левый яростно зачесался.
- Неужели не найдем? Одного-то?
Несколько мгновений все четверо переживали то мгновение счастья, которое редко выпадает на долю простых людей. Непосильная задача, решение которой в голову не приходило р-р-раз - и решилась!
- А дальше что? - спросил вдруг Левый Исин. Посреди всеобщей радости вопрос звучал как-то нехорошо...
- Как это что дальше? Дальше найдем богатыря, размножим его, снимем заклятье с терема и...
- И...? - присоединился к Левому Правый.
В этом правоисиновском "И" крылось что-то загадочное, и Избор задумался.
Отчего-то воевода представил себе сотню одетых в одинаковые доспехи конных рыцарей. Про своих богатырей он не думал - не осталось на Руси богатырей, поэтому представились они ему в доспехах, при длинных двуручных мечах, как это принято у рыцарей Вечного города.
Кровушки с них нацедить - нацедим сколько нужно, а потом что? Поубивать их что ли? Нехорошо как-то получается - у кого рука на палачество поднимется? Значит отпускать? Тоже нехорошо выйдет. Так у врагов один богатырь, а станет несколько сотен. Этого еще не хватало. В темницу? Выход, конечно, но опять же как-то нехорошо выходит...
Мысль его скакнула в сторону. А вот если все-таки удастся кого-нибудь из своих богатырей найти, ну вдруг удача улыбнется?
Ну, хорошо... Станет их штук двести - триста.
Конные рыцари в его воображении почему-то превратились в Муромцев. Наверное, потому что слышал, что характер у Ильи Ивановича оказался нелегкий, а сотня или две сотни таких людей могли нанести урон не только врагам, но и своим. И хотя разговора об Илье быть не могло никакого - он все-таки остался в княжеском тереме - любой попавшийся им богатырь мог оказаться характером куда хуже.
А если из своих кто-то попадется, тогда как? Нужно будет как-то с женами для них определиться, с деревеньками, и вообще. Из таких не каждый и родного брата вытерпит. Это вот Исины как-то меж собой договорились, а ну как иные, кто попадется, что у них за характеры будут...
Так и не найдя ответа на вопрос он все-таки ответил.
- Наше дело кровь достать, да заклятье снять... А от остальном пусть князь да Верховный волхв думают.
Исины переглянулись. Масленников поморщился. Избор и сам понимал, что неправильно это.
- Тем более, может и не понадобятся нам богатыри. Мы сейчас из самих себя братьев-родственников понаделаем, да к Алчедару за рубахой Святогоровой.
- А потом что? - спросил Гаврила. Понятно, что из любопытства спросил, а не для того, чтоб возразить товарищу.
- Так неужто мы сами с собой не договоримся?
- Договоримся конечно, только давайте-ка еще разочек попробуем... Дай-ка две монетки... В одну сторону мы пробовали, так чего в другую не попробовать?
Избор понял его с полуслова.
- Погоди. Давай, чтоб уж все по-честному.
Он отошел за волшебный камень и оттуда бросил медную монетку. Та послушно раздвоилась в воздухе. Одна упала под ноги киевлянина, вторую, переругиваясь, отыскали в траве Исины. Гаврила кивком поблагодарил их и, сложив обе монеты орел к орлу, скрепил хлебным мякишем и бросил их воеводе. Медь тускло блеснула на солнце, влетев в дыру и, так и не разделившись надвое, прилетела тому в ладонь. Одной монетой.
Избор понял медяшку, показывая всем.
- Зря золото пожалел...
Гаврила посмотрел недоуменно.
-У нас Исин-то не человек, а чистое золото!
- Да уж... - поддакнул Правый поеживаясь. Понятно было, что вслед за монеткой туда придется лезть ему самому.
- Да ладно вам... Сам-то он, может и золотой, а лоб у него медный.
Глава 9
- Вот ведь загадочная штука какая... Стоит подумать хорошенько, как все само собой решается.
- Скажешь тоже... "Само собой..." - не согласился Гаврила. - Как же... Тут такое ума напряжение испытываешь, что сдохнуть впору!