Только сейчас Дорайна оценила счастье быть женщиной. Довериться мужчине, его силе, быть счастливой из-за этого ощущения. Внезапно она поняла, что хотела бы встречать своего мужчину каждый вечер, усталого и голодного, готовить ему еду с радостью и любовью. Смотреть в лица их общих малышей… Наверное, это и есть самое большое счастье на свете, которое она так долго и упорно отвергала. Проблема в том, что для ее нетира такие мечты покажутся глупыми, как и она сама.
Нельзя сейчас думать об этом, иначе не будет сил вообще что-то делать!
Дорайна снова взглянула на Ганию и послала ей грустную улыбку.
В тот же момент что-то будто толкнуло под дых, разворачивая влево. Дорайна не стала логически осмысливать происходящее, просто доверилась внутреннему чутью. Двинулась в ту сторону, напряженно вглядываясь в деревья.
Она не знала, сколько так шла, потеряв счет времени. Не думала об усталости в натруженных ногах и том, что наверняка заблудилась и вряд ли найдет дорогу обратно. Доверилась странному чувству, ведущему вперед. Когда уже готова была сдаться и в отчаянии опуститься на землю, потеряв всякую надежду, тропка вывела на открытое пространство. Везде, насколько хватало глаз, сияли крохотные бело-желтые огоньки, создавшие собственное звездное небо на земле. Мигом позабыв об усталости, Дорайна бросилась срывать их горстями, благодаря Ганию и других далеких богов, внявшим ее молитвам.
Обратный путь она отыскала на удивление легко. Он даже показался значительно короче, несмотря на зверскую усталость. Когда Дорайна приблизилась снова к заброшенной деревне, землю уже тронули первые солнечные лучи. Вместе с ними проснулись заповедные вороны, унизав все крыши и столбы поселения.
Сердце Дорайны сжалось в груди. Кто поручится, что эти твари и сегодня обойдут ее вниманием? Стиснув зубы, девушка медленно шла вперед, чувствуя на себе множество взглядов. Птицы даже не кричали, и от этого становилось особенно жутко.
Изнутри дома, в котором остались спутники, не доносилось ни звука. Подавляя тревогу, Дорайна заставляла себя двигаться все так же медленно. Кто знает? Вдруг, сделай она резкое движение, твари тут же сбросят наваждение и накинутся на нее. Путь к двери дома показался самым долгим за всю жизнь. Наверняка, на голове и седые волосы появились, – подумала она напряженно, но сейчас это мало заботило. Добравшись, наконец, до дома, девушка постучала.
– Это я. Откройте, пожалуйста!
Послышались приглушенные голоса, затем приближающиеся шаги. Ворчливый голос Маниана откликнулся с другой стороны:
– Это ты, парень?
– А кто же еще? Или ты Громдела Диранийского ждал? – попыталась пошутить она.
Донесся смешок, затем голос лысого:
– Птички там?
– Тут они, окаянные, – не стала врать девушка. – Сидят, выжидают. Так что я постараюсь быстрее проскользнуть. Будьте готовы сразу дверь закрыть.
– Хорошо, парень, – пробасил Маниан. – Надеюсь, ты жратвы принес.
– Принес кое-что получше, – улыбнулась Дорайна.
Ее беспокоило, что черноволосый не подает голоса, но она постаралась сейчас об этом не задумываться. Послышался звук отодвигаемого засова, подействовавший на птичек, словно команда к действию. Дорайна едва не оглохла от раздавшегося в воздухе боевого клича злобных тварей. Они взвились в воздух, только и ожидая, пока откроется дверь и появится лакомая добыча. Но девушка оказалась быстрее. Едва дверь приоткрылась, тут же юркнула внутрь. Лысый с той же быстротой захлопнул за ней дверь. Снаружи раздавались яростные крики разочарованных тварей.
Все обступили Дорайну, наперебой высказывая все, что думают о ее ночных похождениях.
– Я думал, ты нас бросил, – обвиняюще заявил Крамин, хотя явно видно было, что если и возникли такие подозрения, то возвращение Дорайны их опровергло.
– Чего ты поперся туда? А если бы твари передумали насчет тебя? Остались бы рожки да ножки, – воскликнул Маниан.
Лысый тоже пробормотал что-то неразборчивое, но по тону неодобрительное. Только Кильдер вовсю радовался возвращению девушки:
– Я так переживал! Места себе не находил!
Конечно, реакции всех этих людей находили отклик у Дорайны, но она лишь мельком обращала на них внимание. Упорно искала взгляда черноволосого. Тот стоял в стороне, не принимая участия в общем разговоре. Смотрел на что угодно, только не на Дорайну. Ее охватила досада. Она не могла понять: рад он, что она вернулась, или предпочел бы никогда не видеть. Мог бы что-то и муркнуть для приличия, девушка ради него жизнью рисковала.
Обидевшись на явное безразличие принца, она отвернулась от него и сняла с плеча котомку. Высыпала на пол цветы. Некоторое время все напряженно молчали, глядя на увядшие растения, которые сейчас мало напоминали великолепное зрелище, представшее перед Дорайной ночью.
– Хочешь сказать, ты цветочки собирал? – нарушил тишину Маниан. – Лучше бы зайца подстрелил. На кой нам этот сухостой?
Дорайна поджала губы.
– Между прочим, это не какие-то там цветочки. Вы хоть знаете, что это такое?
Все, кроме черноволосого, дружно замотали головами. Тот же сохранял презрительное молчание.
– Кармии!
– Шутишь?! – выдохнул Кильдер, опускаясь на колени и повнимательнее рассматривая увядшие растения.
– Не-а.
– Те самые? – присвистнул лысый. – Ну, ладно. Положим, ты нас поразил, парень… В очередной раз… Но Маниан прав. Зачем нам цветы, пусть даже волшебные?
– Для этих птичек! – Дорайна кивнула в сторону двери, – Вкус и даже запах этих цветов для них смертельны. По крайней мере, так мне сказал…
Она осеклась и залилась краской. Понимала, что если расскажет о том, что видела это во сне, никто ей точно не поверит. Она и сама не была до конца уверена, что кармии и впрямь подействуют. Но особого выбора нет. Нужно рискнуть.
– Кто сказал? – впервые подал голос принц.
– Неважно, – уклонилась она от ответа.
– Думаю, важно. Как мы можем тебе доверять, если у тебя от нас секреты, – обвинил он.
«Уж кто бы говорил, – вертелось на языке у девушки. – Сам-то не рассказываешь, за кем гоняешься по всей Дирании». Вслух же сухо сказала:
– Вам придется мне довериться.
– Ну, допустим, – протянул Биварий. – Намажемся мы этой дрянью. Кто первый рискнет высунуться и проверить ее действие?
– Я могу, – пожала плечами Дорайна. – Тоже мне проблема.
– На тебя птички и так не зарятся, – напомнил он. – Как мы поймем, от чего они шарахаются: от кармий этих или от тебя.
– Да, вы правы, – закусила губу девушка.
Воцарилось молчание. Кильдер прервал его решительным возгласом:
– Я готов рискнуть. Если Дор говорит, что поможет, значит, поможет. Он у нашей знахарки обучался, в травах разбирается.
– А я думал, что дар зельеварения передается только по женской линии, – лениво сказал черноволосый.
Дорайна охнула и метнула на него возмущенный взгляд. Кильдер тут же умолк, смущенно потупившись.
– Не только, – буркнула девушка. – Если вам не нравится моя идея, можете сидеть тут до посинения.
– Выбора у нас, похоже, и правда нет, – вздохнул Биварий. – Но рисковать всеми не стоит. Если сказитель так хочет на рожон лезть, пусть лезет. Стрелок его прикроет. Если, конечно, окажется быстрее птичек.
Дорайна сглотнула ком в горле. Сейчас, при свете дня, она уже не была так уверена в том, что видела ночью. Что если ее видение было не посланием богов, а обычным сном? И на ее совести будет смерть бедняги Кильдера.
– Дор, я готов рискнуть, – тихо повторил парень и сжал ее руку. – Где-то там Мойдер. Он может быть в опасности. А мы тут застряли и ничего не можем сделать. В любом случае меня может ждать смерть. Если выйду – быстрая, хоть и мучительная, если останусь – медленная и тоже ужасная. Если есть шанс, нужно им воспользоваться.
Девушка стиснула его пальцы и кивнула. Не глядя больше ни на кого, стала готовить из кармий мазь.
Глава 29. Битва с ящерами
– Как же воняют эти цветочки! – втянув воздух, поморщился черноволосый.
Дорайна покосилась на него, нанося на одежду и открытые участки тела Кильдера мазь. Пахло и правда не очень хорошо. Такие красивые цветы, а запах словно от ослиной мочи. Кильдер стоически терпел, даже не морщился. Остальные же убрались подальше и демонстративно зажимали носы.
– Я этим мазаться не буду! – заявил принц. – Даже если подействуют.
– Дело ваше, – буркнула Дорайна. – Можете тут вечно торчать.
Он ничего на это не сказал и вздернул подбородок. Поймав себя на том, что рука замерла, а взгляд с телячьим выражением уже несколько секунд застыл на одной точке, Дорайна быстро отвернулась. Нужно прекращать таращиться на него, а то и правда со стороны выглядит странно. Ее ж все-таки за парня принимают.
– Ну вот, готово, – она отошла от Кильдера и вопросительно уставилась в сторону остальных. – Кто следующий?
Желающих не нашлось. Все морщились и махали руками возле лица.
– Ну, как хотите, – обиделась Дорайна, вспомнив, сколько сил ей стоило найти эти цветочки и притащить сюда. А эти привереды носы воротят.
Они с Кильдером подошли к двери. Девушка сказала:
– Я первый выйду, ты следом.
Даже сквозь зеленоватую жидкость, покрывающую его лицо, было видно, как он побледнел. Все же кивнул и сцепил зубы. Остальные приблизились, готовые тут же захлопнуть дверь за вышедшими. Едва Дорайна выскочила наружу, поднялся птичий переполох. Но, увидев, что это она, твари разочарованно отпрянули.
– Давай, Кильдер! – крикнула девушка, беря на мушку самую крупную птицу.
Тот проскользнул в приоткрывшуюся дверь, которая тут же захлопнулась за ним. Радостно загалдев, птицы спикировали вниз, предвкушая желанную добычу. Бедняга Кильдер упал на землю и обхватил голову руками. Дорайна вовсю отстреливалась, но птицы и не думали прекращать атаку. Они слишком долго ждали, чтобы теперь обращать внимания на потери.
За дверью, откуда сквозь щели наблюдали за происходящим остальные, послышалась ругань.
– Говорил же, что эти цветочки – чушь собачья! – различила Дорайна голос Маниана.
Первая же птица, достигнувшая Кильдера, внезапно издала протяжный писк и рухнула на него. Парень содрогнулся, сбрасывая подарок небес. Вслед за первой градом повалились другие, заваливая тело несчастного Кильдера. Остальные птички смекнули, что дело нечисто, и уже не отваживались атаковать. Они наматывали круги в воздухе, отчаянно вопя.
Галдеж стоял такой, что Дорайна почти оглохла. Повесив теперь ненужный лук на плечо, она подбежала к другу и стала выгребать его из-под живого одеяла. Вскоре парень уже стоял на трясущихся ногах и ошалело осматривался. Птицы теперь огибали его так же, как девушку.
– Получилось! – закричала Дорайна и торжествующе глянула в сторону двери. – Ну что, вы остаетесь там или все-таки намажетесь?
За дверью послышалась возня. Спустя пять минут дверь распахнулась, пропуская позеленевших мужчин, издающих отвратительный запах. Дорайна хохотнула, глядя на мрачное лицо черноволосого. Остальные выглядели гораздо веселее и, проходя мимо, одобрительно хлопали стрелка по плечу. Крамин даже изрек:
– Ты молодец, парень. Прости, что сомневался в тебе.
Она беззлобно кивнула.
– Ну что, пойдем отсюда?
Никто не был против поскорее покинуть жуткое место и вскоре компания, распугивающая все живое отвратительным запахом, двинулась по лесу.
Птицы сначала следовали за ними, неизвестно на что рассчитывая, потом отстали. Отряд вздохнул с облегчением. Когда же впереди послышалось журчание небольшой речки, даже черноволосый повеселел. Воины бросились к воде, утоляя жажду и смывая с себя хоть и спасительный, но тошнотворный аромат волшебных цветов.
Разумеется, Дорайну никто не стеснялся, ее ведь принимали за парня. Сама же девушка, пунцовая и не знающая, куда глаза девать, застыла на берегу. Она старательно отводила взгляд от роскошного тела черноволосого, сбросившего одежду и смывающего с себя зеленую жидкость. Хорошо хоть нижнее белье не снял, такого она бы просто не пережила.
Почувствовав ее взгляд, принц обернулся. На его лице мелькнула насмешливая улыбка.
– А ты почему не купаешься, парень? Хоть этой дрянью и не мазался, но тоже не духами от тебя несет.
Дорайна бросила на него уничтожающий взгляд и осталась на месте.
– И правда, парень, – воскликнул Маниан. – Не думал, что ты грязнуля. Иди тоже сполоснись. Водичка – чудо!
Проклиная все на свете, а прежде всего, гадостно ухмыляющегося нетира, Дорайна стала раздеваться. Приходилось то и дело напоминать себе, что она парень, но под насмешливым взглядом принца делать это оказалось нелегко. Сбросив одежду, Дорайна быстроногой серной доскочила до воды и поспешила погрузиться в нее. Отплыла как можно дальше от черноволосого, не желая больше слушать издевок. Хорошо хоть зелье предусмотрительно приняла еще на подступах к поселению, так что сюрпризов не предвидится.
На лицо Дорайны наползла улыбка, когда представила, как бы поотвисали челюсти воинов, превратись она сейчас в себя настоящую. Хотя вряд ли ей было бы тогда до смеха.
Выкупавшись всласть, мужчины вернулись на берег. Пока остальные сушили одежду и высыхали сами, Дорайна натянула штаны и рубаху и пошла на охоту.
– Далеко не заходи! – крикнул вслед черноволосый, чем вызвал удивление не только Дорайны, но и всех остальных. Сам смутившись, принц сделал вид, что ничего особенного не сказал, и демонстративно закрыл глаза.
Дорайна в последний раз глянула на его стройное сильное тело, распростертое на берегу, засунула подальше непристойные мысли и двинулась дальше.
Вернулась она с неплохой добычей – подстрелила двух зайцев и одну из местных птиц. На последнюю все взглянули так, словно увидели перед собой мерзкого паука, хотя эта бедняга ни капли не была похожа на стальноклювых. Пожав плечами, Дорайна решила, что съест ее сама, раз все такие чувствительные. Хуже предстояло дело с нетирами. Мясо они есть не желали, говоря, что на такое варварство способны только люди.
– Может, попробуем каких-то ягод найти или орехов, – предложила она.
– Вот сами пусть и ищут, раз такие принципиальные, – неожиданно проявил характер Кильдер.
Все воззрились на него так, будто перед ними объявился сам Лесной правитель. До этого сказитель казался всем безобидным тихоней. Приключение явно делает из него настоящего мужика, – усмехнулась Дорайна. Нетиры на удивление спокойно отнеслись к его непочтительному высказыванию. Завистливо поглядели на уминающих за обе щеки мясо воинов, побродили вокруг лагеря в поисках плодов, потом молча потянулись за своей частью мяса. Никто и не подумал насмехаться, наоборот, этот поступок сделал нетирей гораздо ближе остальным.
– Это не так уж плохо, – обгрызая заячью косточку, проговорил лысый. – Думал, будет гораздо противнее.
Принц хмыкнул:
– Надеюсь, мой братец никогда не узнает, что мы сейчас делали. Для его чувствительной натуры это было бы нелегкое испытание.
Биварий посмеялся только им понятной шутке, затем заметил на нетирском языке:
– Думаю, ваш жизненный выбор повергнет его в гораздо больший шок.
Оба покосились на Дорайну, зная, что она понимает их.
Девушка сделала вид, что ее абсолютно не интересует разговор, хотя изнывала от любопытства. О каком жизненном выборе говорит лысый? Она подозревала, что это связано с тем, кого они ищут в заповедных землях, но не могла сложить все в общую картину. Принц не стал развивать тему и надолго умолк, вяло пережевывая заячье мясо. Дорайне до безумия захотелось протянуть руку, провести по нахмуренному лбу, разгладить морщинки. Она с трудом подавила недопустимое желание.
Когда все насытились, а одежда под ласковыми солнечными лучами высохла, взоры устремились на Бивария. Он снова достал гребень и выбрал направление, куда идти. Отдохнувшие и сытые, воины двинулись бодро и даже весело.