— Зачем?
— Вдруг тебе неприятно, что они висят у всех на виду. Вы там… проявляли свои чувства.
Сочетание потрескивающего синтезатора Тони и горлового вокала Джек привлекало подписчиков, но самой милой фишкой их видео было то, что они никогда не скрывали своих отношений и даже целовались в кадре после песни о любви, которую Тони посвятил Джек. На ее месте я бы немедленно все поудаляла.
— Это все еще хорошая музыка, — отвечает подруга. — Перемены в наших отношениях не влияют на качество звука. Подумай хорошенько: куча ребят из музыкальных групп встречалась и расставалась. Джек и Мег Уайт, Гвен Стефани и Тони Канэл. Они и не подумали сносить отовсюду записи, которые сделали, пока встречались. Если ты музыкант, ты не имеешь права успокаиваться таким образом.
Я медленно киваю, не зная, что ответить. Джек - корифей мира музыки, а я - всего лишь невежда. Я пытаюсь сменить тему:
— Как ваш папа?
— Говорит, что нормально.
Пару недель назад мистер Харлоу прекратил жаловаться на головные боли. Как бы домочадцы ни просили его, он отказывается идти к врачу. Вся их семья тревожится, но плановый осмотр назначен только на следующий месяц, и, если и есть повод для волнения, надеюсь, врачи успеют его обнаружить.
— Поберегись!
Я сдвигаюсь в сторону; Пол тут же ныряет под горку и садится, заложив руки за голову.
— Эй! — кричит именинник, прыгая в нашу сторону. — Эй, это нечестно!
— Все честно! — Пол все еще закрывает голову руками, как будто боится шестилетки. — Я тебя догнал, так что теперь все вернулось на круги своя и можно продолжать без меня. Ты - вода. Я - концы в воду.
— Не-е-е-ет! — визжит девочка с косичками. — С тобой весело!
— Мне надо веселиться с этими двумя неудачницами, — отвечает Пол, указывая на нас с Джек. — Простите, мы уже договорились играть с ними.
Вокруг нас собрался целый рой грустных детей.
— Боже, — бормочет Джек себе под нос. — Какая-то «Деревня проклятых»!
— Пожа-а-а-а-алуйста! — надувается именинник. — Поиграй с нами еще пять минуточек!
— Простите, дети, я старый и уже устал.
Пара детей начинает реветь, но тут Джек высовывает голову из-под горки и монотонным, неживым голосом произносит:
— Я ведьма, и прокляну вас, если вы сейчас же не пойдете прочь.
— Ты не ведьма! — кричит девочка с косичками. — Мама сказала, ведьм не бывает!
— Твоя мама лжет. Таш, прекрати! — Джек зловеще перебирает пальцами перед лицом девочки. — Ты же не хочешь испытать на себе мой гнев?
Девочка с косичками, кажется, ей не верит, но именинник неловко пятится назад. Неожиданно он срывается с места с воплем: «Я вода!» — и про Пола все забывают.
— Ты невозможна! — упрекаю я Джек. — Нельзя говорить девочкам, что их мамы врут.
— Все родители врут, — парирует подруга.
На этих словах Пол хмурится и кидает в нее еще горсть песку.
— Настало время горящих задниц! — провозглашает он. — Солнце в зените. Пусть победит сильнейший!
Мы садимся. Джек выигрывает в третий раз подряд. Восемнадцать секунд непрерывного контакта кожи с раскаленным металлом.
— Я трехкратный чемпион! — ревет она и принимается ощупывать ожоги на бедрах.
***
На следующий день я сижу у Джек. Она монтирует видео, а я читаю комментарии к последней серии - «Анна переступила черту». Завтра мы с раннего утра снимаем в столовой у Харлоу, так что я решила там же и переночевать. Уютное молчание нарушают только клики мыши, но я вдруг замечаю, что Джек хмурится, рассматривая что-то на экране.
— Что случилось? — спрашиваю я, опасаясь, что у нас какие-то проблемы с материалом: нет ни одного пристойного кадра с нужного угла или какая-нибудь большая дыра в сюжете, которую нечем заткнуть.
— Ничего, — отвечает она и хмурится еще сильнее. Я подвигаюсь поближе и заглядываю ей в экран:
— Точно?
Джек закрывает экран руками, чтобы я ничего не увидела.
— Да, — похоже, она взволнована сильнее обычного. — Все хорошо.
— Тогда почему ты закрываешь экран? — я пытаюсь оторвать ее пальцы от ноутбука, но терплю поражение.
— Ладно, — произносит подруга. — Только обещай, что не будешь психовать.
— Показывай уже!
Джек отнимает ладони от экрана. Там светится пост из Тамблера. Длинный такой пост.
— А вот и хейтеры пожаловали, — произносит подруга.
***
Есть что-то нездоровое в том, чтобы раз за разом прокручивать у себя в голове какие-нибудь фразы, даже если речь идет о чем-то приятном. Даже когда ты перестаешь специально повторять те или иные слова, они уже вертятся в сознании на автомате, пока не протрут в мозгу дыру. У меня так уже бывало с тем самым видео Тейлор Мирс и с парочкой сообщений от Фома. Некоторые слова и фразы крепко заедают в мозгу и жизнерадостно колесят по извилинам взад-вперед, сводя меня с ума.
И это я еще про хорошие слова говорила. С плохими все куда как хуже.
Я читаю пост из Тамблера раз, другой, третий. Потом наконец реагирую и начинаю говорить все быстрее и быстрее. Я уже несу полный бред, когда в комнату заходит Пол с баскетбольным мячом в руке. У него красное лицо, а волосы забраны в хвост. От него пахнет потом и солнцем. Джек прерывает мой монолог фразой:
— Даже не думай сейчас трогать мою мебель! Только пол.
Ее брат послушно бросает мяч и падает на пол.
— На что мы злимся в этот раз? — спрашивает он.
— Какой-то идиот, которому нечего было делать, решил написать критический разбор «Несчастливых семей». Блин, чувак, я бы поглядела, как ты будешь ставить сериал без денег и с кучей всяких организационных проблем. А еще, кажется, он не понял, что мы еще даже школу не закончили, так… Что, Джек?
У подруги такой вид, как будто она с трудом сдерживает смех.
— Обожаю, когда ты хочешь кого-нибудь убить, — говорит она. — Тебе идет.
От этого я злюсь еще сильнее, вспоминая, что так никогда не достигну просветления. Мне надо как-то от всего этого абстрагироваться, успокоиться и все обдумать.
— И что этот человек такого сказал? — спрашивает Пол. — И почему, кстати, «он», а не «она»?
— А почему нет? — развожу я руками.
— Эй! — подхватывает Джек, ущипнув меня за колено. — Вообще это нечестно. И девочки, и парни умеют быть отвратительными.
Она перегибается через край кровати и ставит ноутбук Полу на грудь.
— Читай сам. То, что под ником silverspunnnx23.
Пол почему-то решает, что его попросили зачитать текст вслух, прочищает горло и заново произносит то, что уже отпечаталось в моем мозгу:
«Окей, я, кажется, здесь в меньшинстве, но какого фига все вокруг так одержимы этими чертовыми “Несчастливыми семьями”? Ну похвалила их Тейлор Мирс, но мы же все знаем, что в последнее время у нее во влогах одно сплошное дерьмо, потому что она уделяет все свое внимание новому проекту. По-моему, пока что все очень скучно и притянуто за уши. Чтобы никто не сказал, что у меня просто плохое настроение, я перечислю все косяки, которые раздражали при просмотре. Давайте взглянем:
Актерская игра. Ну ладно, актеры еще ничего, но все слова звучат абсолютно неубедительно. Автор сценария явно старался сохранить отсылки к оригинальному тексту, но у него не получилось.
Сюжет. Неужели только мне кажется, что никто до сих пор не сделал римейк «Анны Карениной» не просто так? Это. Просто. Глупо. Ишь на что замахнулись. Толстой не писал милых любовных историй. Он написал великий роман с огромной социально-политической подоплекой, а где она здесь? Я не говорю, что веб-сериал должен быть таким же насыщенным и глубоким, как роман. Эти сериалы вообще, как правило, просто куски вторичных розовых соплей. Но одно дело - адаптировать под веб-сериал какой-нибудь отвратительный готический роман, а другое - замахнуться на русского классика! Надеюсь, господа сценаристы уже осознали, что откусили больше, чем смогут проглотить.
Кевин. Черт, даже говорить ничего не буду. В жизни не пойму, что в этом пейринге привлекательного. Он и в книге-то не очень, а здесь - просто пшик. Левин - сопливый угловатый богатенький рохля, которому нравятся растения. К тому же, актер, который его играет, чересчур смазливый. Китти просто никакая, у нее нет ни одной яркой черты, кроме того, что она балерина. Но даже так она заслуживает большего, чем Левин. Не понимаю, как кто-то может радоваться, что эти двое сошлись. Просто. Как?
Вывод: что за хрень? Серьезно, это единственная мысль, которая у меня возникает, когда мою ленту засоряют восторженными воплями в адрес этого в лучшем случае посредственного сериала. Остается надеяться, что это пройдет и лихорадка под названием #ЧетвергКевина скоро минует».
Пол захлопывает ноутбук и тянется обеими руками себе за спину, возвращая его Джек.
— Неприятно, — замечает он, потом тянется к кучке свежеслепленных кукол, хватает Эмили из «Трупа невесты» и Джека Скеллингтона и заставляет их вяло вальсировать у себя на животе.
— Я бы очень, очень хотела посмотреть, как это создание придумает, снимет и раскрутит веб-сериал, — отвечаю я. — У него что, смысл жизни - чужие слезы и негатив? Ему что, делать больше нечего, кроме как смешивать с грязью людей, которые пытаются… пытаются создать что-то настоящее?
— Слушай, Таш, убавь пафос, ладно? — Джек снова открывает ноутбук. — Мы снимаем «Несчастливые семьи», потому что нам это нравится, а не потому, что нам заказали расписать Сикстинскую капеллу. И это могла написать женщина. Наверняка это женщина.
— Кем бы это существо ни было, оно возмутительно. И ты видела репосты? Кто будет репостить такие гадости? Это что же, нас ненавидят сотни людей?
Я вспоминаю девять дислайков под моим первым влогом и начинаю плакать.
— Эй! — Пол осторожно подносит к моему лицу Эмили. — Не надо плакать из-за всякой фигни.
— Не тебе решать, из-за чего мне плакать! — кричу я, выбивая куклу у него из рук. — Как будто ты вообще знаешь, каково это - создавать что-то!
Повисает пугающая тишина. Пол снова смотрит в потолок, но на его лице читается боль. Джек смотрит на меня во все глаза:
— Боже, Таш, когда только ты успела стать такой стервой? Это вообще-то моя должность!
— П-прости меня, — убито произношу я, слезаю с кровати и сажусь рядом с Полом. Я трогаю его за плечо - все еще липкое от прохладного пота. — Прости, я сказала полную чушь.
Пол закрывает глаза:
— Все в порядке.
— Без плохих отзывов никуда, — говорит Джек. — Главное - не показывать это Джорджу.
— Да уж, там много всякого, — соглашаюсь я, пытаясь стряхнусь с себя остатки дурных предчувствий.
— И хватит об этом! — Джек поворачивает ко мне экран. — Лучше глянь на эту гифку. Она идеальна, правда же?
Кто-то поймал три момента эпизода со скрэбблом: крупный план карточек с буквами, потом соприкосновение рук и наконец - поцелуй.
Я киваю и улыбаюсь, но в голове произносится: «Ни одной яркой черты».
Неужели это правда? Мы с Джек столько работали, чтобы Китти получилась милой, но естественной. Может быть, этого мало? Или Ева плохо играет? Или в чем дело? Что мы делаем неправильно?
Поздней ночью Пол уходит к себе, а мы с Джек ложимся в кровать, но мой мозг отказывается выключаться. Перед моим мысленным взором по-прежнему летают слова: «абсолютно наигранно», «вторичный кусок соплей», «полный пшик».
Битый час промаявшись бессонницей, я достаю из-под подушки телефон и пишу Фому: «Нас сегодня раскритиковали в пух и прах. Не посоветуешь, как перестать об этом думать?»
Я не ожидаю ответа раньше утра, но Фом немедленно начинает печатать: «Это ужасно! Сочувствую, мне тоже немало грязи досталось. Просто постарайся отвлечься и ПРЕКРАТИ это перечитывать. А то будешь помнить в-е-ч-н-о».
Я корчу рожу и набираю: «Поздно».
«Все будет хорошо, — отвечает Фом. — Помни, всегда найдется кто-то, кому не нравится то, что ты делаешь. Критиковать - их право. Твое право - не сдаваться и продолжать творить прекрасное».
Я улыбаюсь. По крайней мере, Фом считает, что мы творим прекрасное.
«Спасибо! — печатаю я. — Вот честно, прямо на душе легче стало».
«Обращайся. Сладких снов!»
Я пялюсь на экран добрую минуту.
Нормально ли, когда друзья желают друг другу сладких снов? Друзья мы с Фомом - или кто-то еще? Ни один из нас не произносил громких слов любви, но в последнее время Фом стал отвечать гораздо быстрее и мы стали гораздо дольше беседовать. На этой неделе я два раза засиживалась до трех часов ночи, потому что мы с ним обсуждали его идеи для новых выпусков влога и - моя любимая тема в последнее время - «Золотую тубу».
«Ты когда-нибудь боялся церемонии? — спросила я пару дней назад. — Это, конечно, не “Оскар”, но иногда я об этом забываю».
Фом тогда ответил: «Постарайся не нервничать. В прошлом году, когда меня первый раз номинировали, я тоже крепко себя накрутил, и я бы куда лучше провел время, если бы меня так не трясло».
А потом добавил: «И если бы знал, что не выиграю, я бы не поехал, лол».
«Чего так? — удивилась я. — Это все равно шикарный шанс завести новые знакомства».
«Мне и старых хватает», — отозвался Фом.
Наверно, так и есть. Фом гораздо лучше меня освоился в этом мире. В прошлом году «Голос из пробирки» выдвинули сразу в трех номинациях: «Лучший влог», «Почетный ботаник» и «Лучшая харизма». Он, конечно, ни одной не выиграл, но сам факт выдвижения дорогого стоит. Что ж, по крайней мере, меня будет колотить в три раза меньше.
«Надеюсь, я хотя бы не расплачусь», — написала я тогда.
И Фом ответил: «Не волнуйся, я захвачу побольше салфеток».
Пока никаких серенад, но что-то определенно происходит. Что-то многообещающее. Похоже, Фом тоже чувствует, что после церемонии наши жизни не будут прежними. Либо все наши надежды оправдаются, либо окажется, что реальность не соответствует нашим ожиданиям. При одной мысли о встрече меня начинает колотить — не то от страха, не то от нетерпения.
Интересно, а как представляет это Фом? Если все пойдет гладко, может быть, он захочет со мной целоваться? Или… захочет большего? Вполне возможно, он ни о чем таком не думает, так что совершенно ни к чему ему рассказывать. Как вообще сказать парню, который тебе нравится, что ты не хочешь с ним спать и, возможно, не захочешь никогда? Об этом не прочтешь ни в Cosmopolitan, ни в учебнике по ОБЖ. И не спросишь у Пола с Джек, это уж точно.
Даже если я задам вопрос на форуме, никто не сможет подсказать мне, как именно это выразить, сообщением или вслух. «Фом, ты мне очень нравишься, но мое тело не хочет иметь ничего общего с твоим». Как сформулировать это, чтобы не звучало, как отказ? Чтобы он не решил, что я просто какая-то недотрога? Какому восемнадцатилетнему парню понравится это слышать? Кому это вообще может понравиться?
Так или иначе, совершенно необязательно говорить ему сейчас. У меня есть время до самой «Золотой тубы», когда станет ясно, сбудутся наши мечты или разлетятся на тысячу кусочков.
14
Я просыпаюсь от того, что на меня льется солнечный свет и поток ругани Джек.
— Что тебе опять не нравится? — бормочу я, недовольно глядя на окно, на котором подруга как раз раздвинула шторы.
— Вставай! — отвечает она.
Я смотрю на часы. На них 8.52. Через восемь минут у нас запланировано начало съемок.
Вчера я забыла поставить будильник, и Джек, кажется, тоже.
— Джордж и Серена уже пришли, — сообщает она, стягивая спутанные волосы в хвост. — Черт, Джордж никогда нам этого не забудет. Да поднимай ты уже задницу, Таш!
Этого не может быть. По крайней мере, такого ни разу не бывало. Мы с Джек всегда соблюдаем расписание и ведем себя как настоящие профессионалы. И вдруг - просто верх дилетантства! Я сбрасываю с себя одеяло и принимаюсь рыться в сумке. Успеваю достать шорты и футболку и как раз надеваю лифчик, когда за моей спиной распахивается дверь. Я оглядываюсь через плечо и не могу сдержать визга.
— Ого! — Пол прикрывает глаза рукой и поспешно захлопывает дверь. Через секунду он осторожно приоткрывает ее снова: — Таш, прости. Я, ну, просто хотел спросить, нужна ли вам сегодня моя помощь. И там уже народ собирается.
— Мы в курсе, — говорит Джек ледяным тоном, в котором явно слышится угроза назревающего насилия.
— Тогда скажешь, если я могу чем-нибудь помочь.