«Судя по размеру болта, арбалет убийцы был небольшим. А исходя из того, что голову пробило насквозь, скорее всего стреляли с близкого расстояния. Интересно, у Мута был такой арбалет? Хотя какая разница, пауки пожирают друг друга, остается только стоять в стороне и радоваться результатам».
— Обыщите его, у него должна быть Раковина Связи, — отдал приказ Кален столпившимся у трупа людям.
— Здесь ничего нет, — ответил один из бандитов, вывернув все карманы Аяза.
«Непонятно, успел ли он хотя бы понять, что происходит? Остается загадкой, смог ли он хотя бы вынуть раковину и подать сигнал о помощи. Возможно, что – нет. И подмена раковины Каленом никак не отразилась на результатах. А если – да, то по понятным причинам его никто не услышал. В любом случае, у людей Удана было достаточно времени, чтобы не только забрать ракушку, но и обчистить карманы Аяза».
У многих погибших на лбу ножом вырезали число сорок шесть — знак группировки Удана. Этот знак не оставлял сомнения, чьих рук это дело.
«Где же Мут, неужели Удан решил убрать и его заодно?»
— Тут, похоже, кто-то живой!
Повернувшись на голос кричащего, Кален увидел как из-под груды обугленных тел, весь окровавленный, пытался вылезти Мут. У него получалось плохо, несколько человек кинулись ему помогать. Половину лица Мута украшал огромный кровоподтек. Когда бандиту удалось наконец выбраться, он сказал:
— Это были люди Удана. Они напали на нас совершенно неожиданно, меня чем-то оглушили. Скорее всего, – это дело рук мага.
— Здесь еще один! — закричал кто-то в стороне, помогая подняться на ноги еще одному выжившему с арбалетным болтом в плече.
После осмотра места побоища было обнаружено еще нескольких выживших. Но им повезло куда меньше Мута, и они пострадали куда серьезнее.
«Ясно, что это было сделано специально, чтобы не получилось так, что выжить удалось только Муту.
Удан решил оставить эту карту в колоде на будущее. Ну что ж, если знать какие карты у противника, это может дать тебе существенное преимущество. Версия с магом выглядит правдоподобной, кто знает на что способны эти колдуны… Одно было точно. Ни в руках у Мута, ни рядом арбалета не было. Может, выбросил или передал кому-то? Видимо, ни у кого не вызвало подозрения различие между состоянием Мута и окружавших его тел, которые явно подверглись воздействию высокой температуры. У некоторых даже глаза полопались и они напоминали больше обгоревшие головешки, нежели людей, а у Мута не только нет следов ожогов, даже одежда и волосы не обгорели».
На утро к нему постучался один из людей Мумия. Кален ждал чего-то подобного, поэтому сделав вид, что он еще полусонный. Выждав время, будто бы он одевается, Кален медленно пошел отворять дверь. Конечно, после того, как человек за ней назвал пароль.
Вошедший был возбужден и быстро начал объяснять Калену суть своего визита:
— Мумий срочно созывает всех у себя. Он рвет и мечет.
— Да уж, — ответил Кален, затягивая ремень на талии.
Сказать, что Мумий был в ярости, – это ничего не сказать. Кален никогда раньше не видел его таким, он начал изливать свою злость на всех кванов Аяза:
— Вы должны были это предвидеть! Почему вы стоите здесь, когда ваш капо мертв?
Отвечать на подобное никто не решился, все стояли перед Мумием, потупив глаза в пол.
— Кто-то сдал точку приемки, – я не верю в совпадения! Еще и в нашем районе!
Как они вообще проникли туда незамеченными?! Этот вопрос к вам ко всем, — Мумий тыкал во всех стоявших указательным пальцем. — У многих трупов на лбу вырезана цифра сорок шесть, думаю, все понимают, что это значит?! Кален, ты и твои люди вчера должны были обеспечивать поддержку принимающим груз, почему вас там не было?
— Мы с парнями сидели и ждали сигнала, но ракушка молчала, — сказал Кален.
Ответ Калена заставил Мумия задуматься.
— Что ж, возможно, Удан использовал какую-то магию, чтобы блокировать передачу сообщения из порта, или же Аяз попросту не успел ничего сделать — продолжил Мумий, переходя на крик. — Удан явился в наш дом, убивает моих людей и забирает мою смолу! Я этого так не оставлю, он пожалеет, что нарушил статус кво и так далеко зашел! Итак, все капо и кваны должны будут разместиться в Нижнем Городе, я уже отдал распоряжение, чтобы несколько складов переоборудовали под помещения для сна. Да, это не совсем удобно, но – необходимо. С этого момента никто не передвигается в одиночку, и никто не ночует один у себя дома. Мы покажем этому ублюдку, как связываться с группировкой Мумия!
Говоря последние слова, Мумий от злости сжал кружку так, что костяшки его пальцев побелели и она разлетелась на черепки.
— Начнем полномасштабную войну с этим сыном шакала! Мут, ты объявляешься временно выполняющим обязанности Аяза, церемонию посвящения в капо проведем позже, сейчас не до этого. Ты в отличие от остальных – псов трусливых– хотя бы показал зубы. Нужно обдумать план мести. Есть идеи?
— Можно сжечь несколько борделей, контролируемых Уданом, как в прошлом году,— высказался Гардеб. Он не отличался большим умом и уж точно не понимал, когда следовало промолчать.
— Пару забегаловок в ответ на смерть капо и потерю груза?! Ты предлагаешь мне это?! Ты предлагаешь мне подставить задницу и получать удовольствие? — неожиданно Мумий ударил Гардеба в челюсть, да так, что тот отлетел к стене, потеряв сознание. Несмотря на обычную внешность, Мумий обладал достаточной силой. — Мне нужны нормальные идеи! Нормальные – ясно?! Да так, чтобы Удан несколько дней после этого уснуть не смог. Думайте, думайте! Мы должны ответить в ближайшее время.
Все стояли молча, один только Гардеб очнулся и не понимая, что происходит, крутил головой из стороны в сторону. Его глаза судорожно искали хоть какую-то поддержку или сочувствие.
«Иногда судьба смеется тебе в лицо».
Бизон посмотрел на Мута: отразится ли на его лице предательство? Ничего. Абсолютно ничего не было, если не считать синяка под глазом. Если бы он не знал о предательстве, то подумал бы, что тот до конца был вместе с Аязом. Теперь Мут – новый капо, подняться выше после смерти Аяза, как рассчитывал Кален, у него не получилось.
18. КНОСС
После женитьбы жизнь Кносса сильно изменилась. Заказав убийство семьи д’Магсум, Кносс стал владельцем данной фамилии и титула по линии жены. Кроме того, его жена унаследовала большое состояние. Почти все имения графа переходили в её, а, значит, и его собственность. Но титул значил для Кносса куда больше денег, ведь его нельзя было купить. И если деньги были у многих, то титул графа был чем-то недосягаемым. Лишь единицы обладали им. Именно до размеров недосягаемости раздулось эго Кносса.
«О да, что там карета запряженная носорогами или кольца с драгоценными камнями! Теперь перед торговыми партнерами он мог похвастаться своей родовой фамилией д’Магсум! Утер нос, так утер. Если раньше кто-то еще мог посоревноваться с ним в количестве кораблей, в масштабах собственности или роскоши резиденции, то теперь крыть им было абсолютно нечем. Его жена была графиней, а сам он — граф!»
Первым же делом Кносс решил поменять фамильный герб, он долго выбирал между крылатым львом в короне и коронованным единорогом. Остановившись на льве, Кносс заказал множество вещей с новым гербом: оружие, посуду, штандарты, щиты... Он заплатил немало денег известному художнику, чтобы тот нарисовал его портрет в фамильных цветах. На портрете Кносс хотел быть изображен в волевой позе, держа щит с гербом в одной руке, а другую положив на рукоять огромного двуручного меча, воткнутого в землю. Эфес меча дополнял бы огромного размера рубин. Как всегда, все его пальцы были бы украшены кольцами с большими камнями, а голову увенчивал шлем с большим красным пером. Ветер развивал за ним багровый плащ. Рыцарь на картине получился куда более подтянутый, чем его прообраз в реальности, но это совсем не смущало заказчика. Портрет он повесил на самом видном месте в гостинной, а, чтобы его было лучше видно, приказал установить по бокам подсвечники с магическими кристаллами.
Достав бутылочку бренди, Кносс налил немного в хрустальный бокал. Разболтав жидкость, он решил сначала насладиться ее запахом, приблизив бокал к носу. Одна бутылка стоила сорок драм. Цокнув языком от удовольствия, он поднес хрусталь к свету и с восхищением наблюдал как играет в солнечных лучах жидкость внутри, после чего сделал небольшой глоток.
«Хм, бренди куда вкуснее из хрустального бокала. А хорошо получилось. Наверное, стоит заказать у него еще мой портрет верхом на лошади? Или, может быть, заказать статую? Она бы хорошо смотрелась в центре гостиной».
При любом удобном случае Кносс старался подчеркнуть свое графство, всячески выставляя свой статус напоказ. Он и раньше относился к людям пренебрежительно. Теперь же, получив титул, и вовсе считал окружающих грязью. Больше всего доставалось слугам. Кносс постоянно делал им замечания: не правильно кланяются или говорят, когда не следует. Его гнев могла вызвать любая мелочь. Часто свои уроки он подтверждал поркой.
«Розги хорошо закрепляют уроки, ведь чернь не понимает другого языка. Им Хор дал возможность служить в доме самого графа д’Магсума, а они еще ропщут!»
Жизнь жены Кносса не была обременена заботами. Ее окружала личная прислуга, а Кносс часто заказывал музыкантов или поэтов, чтобы столь высокородная дама не умерла бы от скуки. Муж заботился, чтобы у его супруги было все самое лучшее: самые модные платья и украшения, самые искусные парикмахеры. Он даже купил ей за баснословные деньги маленькую собачку, которая больше напоминала бесшерстную крысу. Лишь потому, что теперь была такая мода у знати. Скорее всего, он это делал не столько ради жены, сколько из—за себя, чтобы еще раз подчеркнуть свою благородность. Ведь раньше никто не замечал за Кноссом любви к театру или музыке. Он даже начал охотиться. И, как и подобает дворянину, купил несколько дорогих гончих собак.
Однажды Кносс получил письмо, скрепленное печатью самого д’Бьяка. Текст в нем был следующего содержания:
«Уважаемый граф д’Магсум! Будем рады видеть вас и вашу жену у нас на приеме в восемь часов вечера в следующую пятницу. Герцог д’Бьяк».
Когда Тит прочитал Кноссу письмо, тот разве что на кресле не подпрыгивал от радости. Лицо его расцвело в блаженной улыбке, а глаза засияли.
— Прочти еще раз.
— Что именно? — спросил Тит.
— Там, где про «уважаемого».
Его слух ласкали эти слова. “Уважаемый граф д’Магсум” — именно так нужно обращаться к нему теперь. Ну наконец-то! Кносс воодушевленный носился по дому в предвкушении приема.
«Наконец-то я буду общаться среди высокородных, а не среди этих простолюдинов. Высшее общество сможет по достоинству оценить острый ум Кносса. Я так устал от этого мужичья! Я давно заслуживаю быть элитой Титоса. Ну что ж, сначала – место в совете, теперь – граф, может, со временем, – “его светлость”? Все это витало в мыслях Кносса, пока он готовился к отъезду. Какие перспективы перед ним открывались теперь! Статус графа давал ему ключи от многих дверей, закрытых для простых смертных. Возможно, скоро он станет вхож к королевскому двору?
Что одеть? Нужно ли брать по этикету подарок или – нет? Сколько людей взять с собой? Очень много вопросов требовали решения. Сборы, сборы… что может быть лучше?
***
В назначенный день карета, с изображением нового герба, запряженная четверкой лошадей покинула резиденцию Кносса и направилась к дому д’Бьяка. Томительные минуты ожидания тянулись для Кносса слишком медленно. И даже небольшой вечерний дождик не смог омрачить его настроения. Он улыбался. Рядом с ним ехала его благородная жена — графиня.
«Какая же она у меня красивая! Когда мы появимся в доме д’Бьяка все будут мне завидовать».
Подъехав ко входу, один из людей Кносса показал пригласительное письмо и большие кованные ворота распахнулись перед процессией. Они проехались вдоль мощеной дороги к площади перед домом. По бокам были конусообразно подстриженные деревья, а также красивые кованые фонари замысловатой формы.
Выйдя и из кареты, Кносс подал руку своей жене, чтобы она могла спуститься. Слуги д’Бьяка принялись размещать карету и сопровождавших его людей на заднем дворе, тогда как самого графа провели в приемную зала. Особняк герцога был роскошным. Мраморные ступени и огромные двустворчатые двери с хрустальными вставками, а также большие панорамные окна. Весь внудренний двор был покрыта плитами с диковинными узорами. Огромный двухъярусный фонтан, окруженный колоннами с живыми цветами и садом. Сложно было представить, сколько все это стоило.
«Нужно будет и себе сделать такой фонтан», — подумал Кносс.
В зале, глашатый громко объявил, что прибыл граф д’Магсум с женой и ударил большой разукрашенной палкой с колокольчиками три раза об мраморный пол. Пройдя в зал, Кносс заметил, что гости присутствовали здесь уже давно, так как некоторые блюда были начаты. При его появлении дамы и господа столпились, чтобы увидеть его, некоторые даже поднимались на цыпочки и выглядывали через головы тех, кто стоял в первых рядах. Все это сопровождалосб перешептыванием и оживлением. Кносс счел это за обычное любопытство: не каждый день увидишь новоиспеченного графа.
— О, граф Кносс, рад видеть вас с женой в своем доме, — в приветственной позе встретил новоприбывших хозяин усадьбы. Д’Бьяк был одет в элегантный черный камзол с золотистыми полосами. — Как добрались?
— Спасибо, хорошо, — коротко ответил Кносс.
— Как вам мой скромный дом?
— О, я поражен, ваша резиденция восхитительна!
— Ну что вы, что вы. Рад, что вы почтили нас своим присутствием. Проводите графа на его место.
— Сюда, пожалуйста, — слуга в роскошном наряде рукой указал направление пути.
Здесь собрался весь высший свет Титоса. Почтенные господа и наряженные дамы небольшими группками стояли посреди зала с бокалами, наполненными изысканными напитками, и вели светские беседы. Их пестрые и, порой, экстравагантные наряды делали собравшихся гостей похожими на цветник. Многие из здесь присутствующих входили в совет. Пока Кносс с женой продвигались по длинному залу, за ними двигались толпы любопытных. Был слышен шорох юбок и хохоток.
«Наверное, всем интересно, какой он — новый граф д’Магсум?» – Кносс не сомневался, что он и его жена станут изюминкой этого вечера.
Слуга неожиданно повернул влево от стола в основном зале и указал на места за столом в другом зале, поменьше, предназначенном для слуг. На столе стояли большие бутылки с мутной жидкостью, хлебные лепешки, какая—то каша и другая простая еда. Прямо по центру пустовало два места на простых деревянных табуретах.
— Это как понимать? — спросил покрасневший Кносс.
— А что не так? Это ваше место, — ответил с ухмылкой слуга, — или вы считаете, что можете сидеть за одним столом с благородными?
Эти слова потрясли Кносса, словно на него вылили чан с ледяной водой. Все в зале прыснули смехом. Некоторые держались за животы и по их щекам катились слезы. Стало ясно, что хозяева и гости с трудом сдерживали себя, чтобы не рассмеяться раньше времени. И теперь, когда скрывать стало нечего, дали себе волю. Кто—то от хохота даже согнулся пополам, ударяя себя по коленкам. Дамы, смеясь, прикрывали напудренные лица веерами.
— Как раз подходящее место для такого, как он, — сказал кто-то из толпы.
— Может, граф д’Магсум привык кушать рядом с собаками?
— Или вы предпочитаете общество свиней и помои?
— Вы только посмотрите на эту рожу! Ха-ха!
Разгневанный Кносс с силой сжал руку жены и направился к выходу из зала. Но далеко он уйти не смог. Дорогу ему перегородил герцог д’Бьяк.
— Куда же вы, даже не отведаете бурячихи? Это очень невежливо с вашей стороны. Надеюсь, вы поняли свое место, и больше не станете строить иллюзий, что титул, доставшийся вам таким образом, приравнивает вас к нам? — с усмешкой произнес герцог. — Хоть вы теперь и носите титул д’Магсум, но как были грязным простолюдином, так им и остались.
— Вы ответите за это, — сказал разъяренный Кносс. — Дайте мне пройти!