«Да ну и пускай, – решила Шура, – была охота с незнакомым дядькой в одной палатке ночевать!» Рядом с Нитмайей она чувствовала себя как-то спокойнее, к тому же женщина нет-нет, да и рассказывала что-нибудь о здешней жизни. Шуру не столько интересовали дела всяких там магов и королей, а вещи более приземленные: что тут носят, что едят, что принято и положено, а что неприлично. Неизвестно, на сколько она тут застряла, и лучше уж заранее расспросить местных, чем потом вляпаться в какие-нибудь неприятности по незнанию обычаев, например!
К костру Нитмайи подсаживался Тиррук, травил байки, придвигаясь всё ближе к женщине и поглядывая на нее с намёком, иногда присоединялся кто-нибудь еще из отряда, даже Одноглаз – и тот приходил. Нитмайя его не гнала, а вроде бы даже жалела, как жалеют калек и убогих. Правда, убогим-то циклоп не был, особенным умом не отличался, это правда, но и только.
Шура перестала его бояться: для своих он опасности не представлял, Нитмайя сказала, что ошейник не позволит циклопу сделать что-то против воли хозяина или сбежать, к примеру. Удивляло ее только то, что Одноглаз, прежде, как говорили, стороживший шатер Джамдира, теперь оказался не у дел. Неужто маг опасался, что циклоп может подслушать его разговоры с Сашей? И… нет, не выдать врагу, а просто проболтаться по глупости! Может, и так…
Но больше всего угнетали не долгие дневные переходы, однообразная еда и ночевки под открытым небом (устраивались не без комфорта, возилы тащили походные постели, так что на голой земле спать не приходилось), а невозможность вымыться и сменить одежду. Пускай Сашка таки отдал Шуре кое-что из своих обновок, но толку-то? Надолго их хватит? Постирать негде и нечем, оставалось терпеть. Остальные-то к подобному привыкли, их не смущала пропотевшая одежда и несвежее белье, а Шура уже на второй день начала мечтать о душе. Хотя бы холодном. Или пусть даже речке: ручьи-то в лесу попадались, но из них можно было разве что умыться, ну, влажной тканью обтереться, но ведь не станешь раздеваться при всём честном народе! А по кустам прятаться чревато – как раз в какие-нибудь ядовитые заросли и влезешь или наступишь на что-нибудь. Нитмайя показывала Шуре, к каким растениям лучше не притрагиваться голыми руками, но она подозревала, что может нарваться на что-то, о чем женщина еще не предупредила, и предпочитала не рисковать.
И, будто в ответ на ее мысли, еще через день отряд вышел к неширокой быстрой речушке. Берега у нее оказались топкими, так что близко подходить не стали, остановились поодаль. К удивлению Шуры, никто к воде не пошел, хотя было достаточно тепло, только возил отвели напоить, а вот сами обошлись запасами.
– Нитмайя, – потрогала она женщину за локоть. – Слушай, а можно искупаться?
– Ты что? – покосилась на нее та. – Не лезь ты к реке. Да и холодно…
– Ну, не так уж холодно, – заметила Шура. – А почему не лезть? Там что, крокодилы водятся?
– Не знаю, что за крокодилы такие, а только эта речка не из самых хороших земель течет, так что ни лезть в нее, ни пить из нее я тебе не советую, – сказала Нитмайя серьезно. – В ней тварь одна живет: не враз разглядишь! Полезешь в воду, она заберется куда-нибудь, и не заметишь даже, как она внутри окажется. И будет потихоньку тебя глодать и расти…
– И что, выгнать ее никак нельзя? – удивилась Шура.
– Ну, если вовремя догадаться, то можно, наверно, только я о таком что-то не слыхала, – хмыкнула Нитмайя. – Сперва-то, говорят, ничего не чувствуется, тварюшки, говорю же, крохотные. Ну, там кольнет, здесь зазудит… А как она подрастет да всерьез примется, вот тогда взвоешь, да уже поздно будет. Особенно они печень любят, – добавила она, помолчав.
– Ясно… – Купаться Шуре расхотелось. – А водилы как же? Они пили и в воду входили!
– А, у них шкура такая, что стрелой не возьмешь, – махнула рукой Нитмайя. – Да и не будет их эта зараза жрать. Они ж выведенные, да светлыми магами.
– Вон оно что, – протянула девочка.
– А близко подходить тоже не вздумай, – строго сказала женщина.
– Почему?
– Пошли, покажу, – помедлив, решила Нитмайя. – А то ты любопытная, еще полезешь, вылавливай тебя потом…
Выбирая места посуше, они спустились почти к самой воде.
– Слушай, – сказала женщина. – Просто молчи и слушай.
Шура прислушалась. В лагере переговариваются, смеются, Джамдир о чем-то спорит с Тирруком, а тут тихо, только грязь под ногами чавкает да вода журчит. Или нет? Шуре показалось, будто кто-то что-то прошептал, очень неразборчиво, и она начала вслушиваться внимательнее. Звучали то отдельные слова, то целые фразы, но никак не удавалось понять, что же именно бубнят непонятные голоса. Но вроде бы… вот-вот…
– Эй, осторожнее! – Нитмайя дернула ее назад – оказалось, Шура склонилась над водой, еще немного, и нырнула бы с бережка. – Поняла теперь?
– Не очень… – Шура помотала головой – в ушах противно звенело. – Что это было?
– А речка. Говорю – она из нехороших мест течёт. То ли ее так зачаровали, то ли она сама всякой дряни набралась… – женщина усмехнулась. – Вот заслушаешься – и головой вперед. Можешь и не выплыть. Эту речку у нас Бормотухой называют…
Шура, не удержавшись, фыркнула.
– Что смешного? – нахмурилась Нитмайя.
– Ничего, – поспешила заверить Шура. Не объяснять же, что дома бормотухой называют совсем иное! – Поперхнулась…
– Ясно. Ну, теперь поняла? – спросила женщина. – Тогда пойдем, нечего тут стоять.
Подходя к лагерю, они снова услышали голоса Джамдира и Тиррука: кажется, спор разгорелся с новой силой. Нитмайя подошла послушать, Шура остановилась чуть поодаль.
– Не вижу я смысла! – горячился командир. – Ничего ж не случилось!
– Вот именно! – возражал Джамдир. – Вам это странным не кажется? Нападение летящеров – и тишина! А ведь они нас видели, и хозяин их точно знает, куда мы направляемся! Вот почему затишье кажется мне подозрительным: я бы предпочел ежедневные стычки, чем такую вот неопределенность.
– Думаете, нам готовят ловушку? – спросил Тиррук, хмурясь.
– Почти уверен, – ответил маг. – В лесу, помимо того, за нами может следить, кто угодно, и мы этого даже не заметим. На открытом же пространстве, сами понимаете…
– Да уж… – помрачнел командир. Ясно – они опасались наблюдения и нападения с воздуха, в поле-то от летящера за деревом не спрячешься, и видно отряд издалека! – Выходит, путь через Травень нам заказан.
– И как только вы догадались! – хмыкнул Джамдир. – Неужто вы и впрямь думали вести отряд напрямик?
– Да уж больно хорошо всё идет, – ответил тот, – пока везение не кончилось, можно бы попробовать проскочить!
– Нет уж, рисковать Избранным мы не можем, – отрезал маг.
– Тогда какой вы путь предлагаете? – спросил Тиррук. – Напрямик через Травень нельзя, там не укроешься, если что. Взять севернее – этак мы прямо на окраину Фао Вианти выйдем! Чуть с пути собьемся – пиши пропало…
– Нет, в ту сторону нам идти нельзя, – согласился Джамдир.
– Фао Вианти – это что? – тихо спросила Шура Нитмайю.
– Ты же карту видела, – так же негромко ответила та. – Владения одного из Тёмных. Вернее, не совсем так… Фао Вианти сами-то не маги, но связаны с тёмными, кое-какие штучки от них получают за службу. Если попадемся на их землях, нам несдобровать – хозяева донесут, куда следует!
– А что же их терпят так близко к этому Холму? – удивилась Шура.
– Так это я про них говорила, что они крестьянами отгораживаются, – напомнила Нитмайя. – А столько народу положить из-за нескольких тварей… Совет на это не пойдет. За Фао Вианти присматривают, конечно, но за всем не уследишь. Такая заноза в боку!
Шура только головой покачала. Если бы эти Фао Вианти так уж мешали, то наверняка Совет ни на каких крестьян бы не посмотрел! Наверно, у Совета какие-то свои планы на оказавшегося под боком врага, и кто знает, какие именно…
– Ну нет, только не через Брогайху! – возвысил голос Тиррук. – Вы с ума сошли?!
– Это вы с ума сошли, если всерьез предлагаете брать севернее! Так хочется в застенке Фао Вианти оказаться?
– А так мы прямиком в Нижнем мире окажемся, – возражал командир. – Лето сырое, мы там не пройдем! Да еще с возилами!
– Возил, если придется, бросим, – решительно сказал Джамдир. – Нам важнее другое. А Брогайха в это время года вполне проходима. Дорогу я найду.
– Может, все-таки рискнем пойти напрямик? – безнадежно спросил Тиррук. Видно было, что выбор мага ему не нравится, но, увы, это командир подчинялся Джамдиру, а не наоборот.
– Об этом и речи быть не может, – отрезал маг.
– А что, если враг именно так и рассуждает? – нахмурился Тиррук. – Загонит нас в Брогайху, а там тоже всякой дряни пруд пруди, пускай она и на наших землях! И к тому же…
– Довольно! – не дал ему продолжить Джамдир. – Пусть люди отдохнут как следует, выйдем завтра затемно. Заночуем на краю Брогайхи, а с утра пойдем дальше. Если повезет, дня за четыре мы её перейдем.
– Если повезет, мы ее перейдем, это уж точно, – проворчал Тиррук, но спорить больше не стал.
Нитмайя, тяжело вздохнув, пошла прочь, Шура увязалась за ней.
– Что такое Брогайха? – спросила она. – Почему Тиррук так не хочет туда идти?
– Болота это, – хмуро ответила женщина. – Без особой нужды туда лучше не соваться. Сама подумай, чего хорошего можно в болоте найти?
Шура припомнила карту – было там какое-то здоровенное пятно с черточками внутри. Она подумала еще, может, озеро, а выходит, это была эта самая Брогайха. И, если верить масштабу карты, болота были очень велики!
– Уж как начнет везти, – мрачно бормотала Нитмайя, подбрасывая хворост в костер, – так не остановишь. И ведь оба правы… Через Травень нельзя – голая равнина, спрятаться негде в случае чего. К Фао Вианти тоже не стоит лезть. В Брогайху идти – ну, хорошо, если вообще выберемся!
– А если обойти как-то? – осторожно спросила Шура.
– И Брогайху, и Фао Вианти обходить – это лишние несколько недель, а у нас каждый день на счету! – ответила Нитмайя. – Да и чем дольше ходим, тем больше вероятность, что Тёмные до нас доберутся. Не-ет, надо пробиваться к Холму, и чем быстрее, тем лучше!
«Что ж вы раньше-то не подумали, как выбираться будете?» – невежливо подумала Шура, а женщина, словно в ответ на ее мысли, добавила:
– С самого начала всё наперекосяк пошло. Думали проход ближе к Холму открыть, а не вышло. Пока собирались, шпионы наверняка пронюхали, куда мы двинулись, а шли-то мы изрядно, было время ловушек понаставить. Вот теперь и гадай, сами мы в Брогайху идем или нас кто туда силой загоняет!
Люди при известии о смене маршрута только чуть помрачнели, но, видно, им было не привыкать, опасности они не боялись.
– Бормотуха в болота впадает? – спросила Шура по пути. Ей вовсе не хотелось заслушаться и провалиться в трясину!
– Ну да, вдоль нее и пойдем, – ответила Нитмайя. – Да ты не бойся, она только в свободном течении бормочет. В Брогайхе, говорят, тихо. Да и твари, про которых я говорила, там не живут, им проточную воду подавай. Хотя там другой дряни хватает… Но ничего, проберемся как-нибудь!
Шура не разделяла ее оптимизма, но молчала – кто бы стал ее слушать? Да и предложить было нечего. Вот Саша – явно перетрусил, узнав, куда они направляются, Джамдир долго его убеждал, что так нужно!
– Но вы же маг, – нудил Саша, бродя за тем хвостом. – Почему же нельзя прямо пойти? Вы бы нас защитили…
– Дитя моё, – отвечал маг не в первый раз, Шура поражалась его терпению, – даже я не сумею отразить нападение стаи летящеров, а наш отряд не справится с сотней конников! Если есть возможность избежать опасности, нужно сделать это!
– А в болотах будто не опасно! – возражал Саша, и всё шло по новому кругу.
Местность понемногу шла под уклон, земля становилась всё более влажной, появился мох, а там под ногами и вовсе зачавкало.
Отряд растянулся цепочкой: впереди шел Джамдир, выбиравший дорогу, за серединой вереницы приглядывали люди Тиррука, сам он замыкал процессию, присматривая, чтобы никто не отстал. Возилы покорно шлепали по кочкам, люди прощупывали путь впереди шестами: маг магом, но и он может просмотреть какое-нибудь «окно» под травяным ковром!
Шуру больше занимало, как они намерены ночевать, но тут Джамдир не подвел: в первый же вечер в Брогайхе он вывел отряд на сравнительно сухой участок, места было немного, шатер не раскинешь, но всё же уместились как-то, сумели даже костер развести.
А вот дальше стало хуже: болото, по словам людей Тиррука, делалось всё опаснее, отряд петлял, давал большие круги, чтобы обойти трясину, и это выматывало. Шура вовсе не различала, с какой стороны они пришли: по солнцу она ориентироваться не умела, к тому же его и видно толком не было за кронами мрачных, поросших мхом деревьев, а местность казалась совершенно одинаковой: куда ни взгляни – одна и та же трава да мох, да осклизлые черные стволы… Было душно, пахло тиной, мхом, словом, болотом, роилась мошкара, иногда во мху просвечивали оконца чистой воды, и там, бывало, что-то плескалось.
Отряд остановился.
– Что там? – спросила Нитмайя впередиидущего.
– Что-то застряли, – ответил тот.
Вскоре по цепочке передали сообщение Джамдира: впереди снова опасная трясина и, судя по всему, тянется она в обе стороны. Обходить ее – это еще день-другой, и есть риск сбиться с дороги, так что лучше попробовать навести переправу, благо в этом месте трясина, похоже, не так уж широка.
Нитмайя и еще несколько лесных уроженцев сумели перебраться на другую сторону топи – кое-где чуть не по ветвям деревьев да по совсем незаметным кочкам, – протянули веревки. Застучали топоры – люди укладывали слеги, как-то умудрялись скрепить их… Шура опасалась, что этот мост может провалиться, едва кто-нибудь дойдет до середины, но вот уже Тиррук пару раз прошелся туда-обратно, провел первого возилу, и настил, хоть и ходил ходуном, то и дело погружаясь в воду, но держался.
– По одному, – скомандовал Джамдир. – Сперва переходим мы с Избранным и несколько воинов и отправляемся дальше, искать место для ночлега. Дальше переводите возил и догоняйте нас. Тиррук, разбей людей на несколько отрядов. Следы мои найдете, полагаю?
– Неужто не найдем, – хмыкнул тот и принялся распоряжаться.
Нитмайя мигом оказалась во главе одного из малых отрядов, Шура не отставала от неё.
– Пойдешь, не трясись, – наставляла женщина. – Если настил провалится, не пугайся, за веревку держись покрепче, вытащим…
Как Шура не умерла от страха посреди этого моста, она не знала. Под ногами, под ненадежным настилом чавкала и вздыхала трясина, сверху похожая на веселую поляну. Она судорожно вцепилась в прочную веревку, протянутую навроде перил, и крохотными шажками все-таки пошла вперед, а потом еще долго не могла отдышаться и отлепить от спины мокрую насквозь рубашку.
– Пойдем, пора, – поторопила Нитмайя. Ее отряд теперь шел последним.
– А Одноглаз? – удивленно спросила Шура.
Циклоп всё еще находился на том берегу, отвязывал веревку от дерева…
– Догонит, никуда не денется, – отмахнулась женщина. – Пускай веревки смотает, нечего их тут бросать, мало ли, пригодятся еще!
– А как же он перейдет? – изумилась Шура.
– Ну так он не такой трус, как ты, – хмыкнула та. – Давай, не отставай.
Но Шура с каждым шагом отставала всё больше и больше, оглядывалась, но Одноглаза всё не было видно. Странно, перейти-то, если не боишься, дело недолгое… Она хотела было сказать об этом Нитмайе, но та шла впереди, маленький отряд растянулся.
«Я только взгляну издалека, всё ли в порядке, – решила наконец Шура. – Ну, покричу. А то не дело это! И догоню сразу, они медленно идут, а тут почти сухо, можно бегом…»
Возвращаться пришлось совсем недалеко. Одноглаз, как оказалось, еще и не перешел топь. Медленно-медленно, еще медленнее, чем Шура недавно, он продвигался под настилу – тот погружался в болотную жижу под немалым весом циклопа, – и еще не забывал сматывать веревку, как ему было велено.
– Одноглаз! – окликнула Шура. – Давай поживее, отстаёшь!