– Прости? – фыркнула я, – Знаешь, я большая девочка и все понимаю. Мог сказать сразу, что просто ищешь приключений. Незачем было играть в отношения.
– Играть в отношения? – задумчиво переспросил он.
– Да, – я взяла бутылку с тем же, что они заказывали и показала ему. После утвердительного кивка, я налила ему новую порцию и тем же жестом толкнула стакан к нему, выдавая свое раздражение, – Играть в отношения, – повторила я.
– Может быть, я и не играл, – в его интонациях была какая–то недосказанность и неопределенность, но я проигнорировала это, пожав плечами.
– В любом случае, это в…
– Слушай, я сам до конца не понимаю, как все это произошло и… – перебивает он, – В смысле, у нас ведь не простая история, правда? – его тон резко меняется на какой–то заискивающий, и Глеб мне подмигивает.
Я промолчала, отвернувшись в сторону.
– Давай попробуем заново.
– А твоя невеста?
– Мы расстались, – он небрежно пожимает плечами и пристально смотрит на меня из–под бровей, – Дай мне еще один шанс.
Покачав головой, я убрала бутылку и вздрогнула, когда он тихо добавил:
– Пожалуйста. Я подожду, пока ты закончишь работу и провожу тебя. Ладно?
Устало закатив глаза, я повернулась к нему лицом, но он уже поднялся и тем же ровным шагом шел к своему столику.
Доработав смену, я быстро переоделась и убрала волосы в небрежный пучок на макушке. Смыла макияж влажной салфеткой, и набросила ветровку, когда ко мне подошла Стелла, держа в руках бокал с шампанским.
– Тебя ждут, – с улыбкой сказала она, оглядывая меня с головы до ног.
– Кто? – я сделала вид, что сосредоточенно застегиваю молнию на куртке.
– Тот парень.
– Какой парень? – вновь пытаюсь прикинуться дурочкой, но она мягко обхватывает мой подбородок пальцами и приподнимает его, заставляя смотреть ей в глаза.
– Ты знаешь, какой. Он ошивался тут почти месяц, – ухмыльнувшись, Стелла сделала глоток и поджала губы, – А ты молодец. И полугода не проработала, а уже богатенького ухажера заимела. Даже не танцуя.
– Никого я не заимела, – перехватив ее запястье, я убрала ее руку от своего лица, – Отвали.
– Ну–ну. С виду овечка, а на деле–то… – многозначительно протянула она и хихикнула, удаляясь к своей гримерке.
Я подхватила сумку и пулей вылетела в коридор. Прислонилась спиной к стене и опустила голову, крепко зажмуриваясь.
– Сабина? – голос Расмуса прозвучал совсем рядом, а затем его рука коснулась моего плеча, – Все в порядке?
– Да, Рас, все хорошо. Я пойду.
– Счастливо, – промычал он мне в спину. Когда я схватилась за ручку, он снова окликнул меня, – Не обращай внимания на Стеллу, – чуть приглушенно сказал он, – Она просто напилась.
Кивнув, я открыла дверь и вышла на свежий воздух. Сделала глубокий вдох и порадовалась ощущению прохлады, которое успокоило мои пылающие щеки. Огляделась и заметила Глеба неподалеку.
Он стоял, держа руки в карманах брюк и, заметив меня, широко улыбнулся. Подойдя ко мне размашистыми шагами, он кивнул в сторону круглосуточного киоска.
– Ты пьешь кофе?
Я нахмурилась – вопрос прозвучал странно. Словно он не знал.
– Да.
– С молоком?
– Да, – протянула я, с удивлением глядя на него.
Взяв два стаканчика, Глеб протянул один мне, и я сделала неуверенный глоток – побоялась обжечься. Бирка чайного пакетика Lipton выглядывала из–под его крышки, и, когда я увидела ее, я чуть не подавилась своим напитком.
– Ты пьешь чай? – вырвалось у меня.
Он застыл, держа стаканчик у рта, а потом несколько раз моргнул, глядя на меня. Повел плечом и тихо ответил:
– Захотелось что–то.
Нелепость какая–то. Это вроде бы Глеб, но словно и… Не Глеб.
– Такси? – он покосился на стоящие машины и вернул глаза ко мне, изогнув бровь.
Я покачала головой и развернулась, ступая на пешеходный переход. Глеб поравнялся со мной и молча шел рядом, попивая чай и периодически бросая на меня любопытные взгляды. Изучающие.
– Так чем ты занимаешься? Ну, помимо работы? – спрашивает он, когда мы спускаемся в подземку.
– Ничем, – я пожимаю плечами, согреваясь терпким кофе, – Училась на втором курсе, но пришлось бросить.
– Почему?
– Личные причины, – увильнула от ответа я, – А ты? Вернулся к работе? – я вспоминаю о тех рисунках, которые он мне показывал и о том, как он рассказывал о семейном деле, которого не помнит.
– Да, пытаюсь, – снова невнятно ответил он.
В прохладном воздухе повисла неловкая пауза. Я поморщилась от яркого утреннего солнца, что отражалось в стеклянных витринах магазинов и допила свой кофе одним махом, выбросив стаканчик в ближайшую урну.
– Может быть, сходим куда–нибудь днем? – предлагает он, когда мы дошли до остановки.
– Я занята.
– Вечером?
– Я работаю.
– Но у тебя же бывают выходные, – он хмурится, глядя, как я подтягиваю свою сумку на плече.
Вдалеке раздается трамвайный звон, и я поворачиваю голову в ту сторону, но мягкое касание теплых пальцев к щеке заставляет меня снова посмотреть на Глеба.
– Я когда–нибудь принуждал тебя к чему–то? – спрашивает он напряженно.
– Н–н–нет, – заикаясь отвечаю я, глядя на него, как завороженная.
Его лицо так близко, так маняще близко. И мне хочется прижаться к нему; мне хочется раствориться в его объятиях, потому что это – единственное, что помогало мне держаться последний месяц. Единственное, из–за чего я чувствовала себя хоть немного лучше. Единственное, что хоть немного растворяло мое одиночество, рассеивало туман гнетущей неизбежности и неизвестности.
– Просто ужин. Или обед. Это ни к чему не обязывает, – тихо произносит он, разглядывая мое лицо.
– Я выходная в среду, – словно под гипнозом говорю я.
– Где тебя встретить?
На секунду я подумала, что стоит ему рассказать о больнице и о маме, но вспоминая жалостливые лица людей, знавших об этом, я передумала.
– Давай встретимся в городе. В пять, – мой голос перекрывается скрежетом рельс и шумом подъезжающего трамвая, – Возле Плазы, – кричу я, делая шаг назад и запрыгиваю прямо в раскрытые двери.
Они с громким хлопком закрываются и травмай трогается с места. В окне я вижу сдержанный кивок и провожаю взглядом лицо Глеба, пока оно не скрывается за поворотом.
Добравшись до дома, я тихо поднялась по скрипучим деревянным ступенькам подъезда и зашла в свою комнату. Дверь разболталась на петлях – стукни кулаком и вылетит вместе с косяком, но я по–прежнему продолжала наивно запирать её на хлипкую задвижку и нижний замок.
За стеной опять веселились соседи – слышались громкие голоса, смех, звон стекла. Живу здесь всего четыре месяца, но ещё ни разу не слышала тишину. Всегда либо шумная попойка, либо ритмичный стук, раздающийся по ту стену и приглушённые стоны. Жильцов видела однажды, даже непонятно, кто из них мужчина или женщина – настолько пропитые лица. Удивительно, как ещё в пьяном угаре силы остаются на брачные игры…
Стараясь не шуметь – перегородки здесь тонкие, а привлекать внимание к себе не хочется – я налила себе стакан прогорклой воды из–под крана и выпила его залпом. Так почти не чувствуется привкус хлорки. Натянула безразмерную футболку, мешковатые штаны и закуталась в одеяле, уткнувшись носом в пропахшую сигаретным дымом обивку.
Покрутив тонкое потёртое обручальное кольцо на мизинце, я закрыла глаза и заснула.
ГЛАВА 21
Where else can I go?
Where else can I go?
Chasing you, chasing you
Memories turn to dust
Please don't bury us
I got you, I got you
Naughty boy «Runnin’» feat Beyonce & Arrow Benjamin
«Глава тридцать девятая. Беспокойство. Отлично, – пробурчала я про себя. – Просто отлично. Иен увязался со мной на обед, широкая улыбка приклеилась к его лицу. Пытается меня развеселить… опять.
«По–моему, в последнее время ты перебарщиваешь с сарказмом», – заявила Мелани.
Читая книгу я немного расслабилась и перестала без остановки теребить платье, которое надела впервые со времен школы. Оно – единственное, что выставить на продажу просто не поднялась рука. В какой–то степени, этот клочок черной ткани в мелкий цветочек, с обилием складок и рюш делал меня девчонкой, такой, какой я хотела бы быть на свидании.
Свидание… Это ведь что–то вроде свидания правда?
Я знаю, что это странная ситуация. Я имею ввиду то, что обычно отношения начинаются со свидания, а заканчиваются постелью. У меня произошло с точностью до наоборот, и это делает все грязным, нечестным, фальшивым. И вот вам правда – вряд ли у нас с Глебом может что–то получиться; но и отказаться от встречи я не смогла.
Просто я снова хочу почувствовать, какого это. Мне хочется съесть рожок мороженного, прогуливаясь по парку или посидеть на лавочке и покормить голубей крошкой от сладкой булочки. Пройтись по старому городу, спотыкаясь по брусчатке; выпить горячий какао в известной туристам и местным жителям «Шоколаднице» – я слышала об том месте, но ни разу там не была. Мне хочется сходить в кино на последний сеанс, хрустеть попкорном – он ведь хрустит? Морщиться от пузырьков сладкой газировки и видеть на экране ту, другую, яркую и разноцветную жизнь.
Я знаю, что это странная ситуация. И я – глупая, знаю. Но за последние несколько лет я словно постарела, а мне всего двадцать два года.
Свидание…
Даже не помню, когда в последний раз была на свидании.
Закрыв книгу, я привычным жестом поцеловала маму в лоб и пригладила ее тонкие волосы. Попрощалась с персоналом, когда шла по коридору больницы; а затем быстро добежала до остановки, радуясь, что обулась поудобнее.
Весь путь до центра я молча слушала причитания стариков о крохотных пенсиях и молодежи, что в «их времена была совсем другой». На одной из остановок в трамвай попыталась войти женщина с коляской, в которой спал пухлощекий карапуз, и я помогла ей подняться по высоким ступенькам – мужчины сидели на своих местах и делали вид, что они не мужчины, по всей видимости. Остаток пути я ехала стоя – уступила место маме с малышом, одарив сильный пол хмурыми взглядами. Юбка показалась слишком короткой, наверное, с непривычки, так что я поддерживала ее одной рукой и краснела, ловя на себе любопытные взгляды.
Мои сандалии мгновенно покрылись слоем городской пыли, едва я шагнула на тротуар. В воздухе стоял запах смолы и свежего асфальта; гудели голоса и проезжающие мимо машины – час пик. Я перебежала дорогу и оказалась на противоположной стороне улицы, направившись к зданию кинотеатра и выискивая глазами Глеба. По наивности я подумала, что он будет ждать меня у входа или у ступенек, но все оказалось куда прозаичнее – он был на машине и вышел из нее, когда я подошла ближе.
– Привет, – обойдя авто, Глеб открыл пассажирскую дверь и внимательно осмотрел меня с головы до ног.
Градус моей неуверенности в себе подскочил еще выше. Кончики пальцев, придерживающие юбку, покрылись холодным потом. И мурашки. Дурацкие мурашки пробежались волной по моим ногам и плечам, и Глеб следил за их путешествием с нескрываемой улыбкой.
Кивнув, я забралась в машину и натянула юбку пониже, пытаясь прикрыть колени. Безуспешно, естественно.
– Куда поедем?
Простота вопроса на секунду выбила меня из колеи и все, что я могла сказать то:
– Эммм…
Глеб удивленно приподнял брови. Я прочистила горло, и указала рукой в направлении Плазы:
– Может, в кино сходим?
– В кино? – переспросил он.
– Ну да, – неуверенно промямлила я и отвернулась.
Несколько секунд тишины, а затем машина плавно начинает движение и сворачивает на платную парковку.
– А, давай. Я сто лет не был в кино.
Поначалу я немного расслабилась. Мы выбрали какую–то французскую комедию о двух друзьях, отдыхающих на Ривьере; и устроились на предпоследнем ряду с большой коробкой попкорна.
Мне понравился этот вкус – чуть солоноватые, теплые и тающие во рту кусочки жареной кукурузы. Я покосилась на Глеба, когда свет в зале начал медленно гаснуть и тут же уставилась на экран, потому что натолкнулась на его пристальный взгляд.
Если бы я знала, что спустя полчаса мелькнет первая постельная сцена, я бы ни за что не предложила идти в кино. Мои щеки запылали и единственным желанием было отвернуться, но ведь это выглядело бы глупо. Стараясь не ерзать в кресле и сгорая со стыда, я сделала вид, что усиленно ковыряюсь в коробке с попкорном, пока Глеб тихо смеялся над конфузом, приключившимся с главным героем фильма.
– Мне надо в туалет, – пробормотала я, наклонившись к нему и подскочила на ноги.
Протискиваясь через колени сидящих людей, я наконец–то добралась до прохода и быстро сбежала вниз по ступенькам. Выйдя в коридор, я глубоко вздохнула и прикрыла глаза, немного расслабляясь, но за моей спиной тихо скрипнула дверь зала.
– Сабина? – голос Глеба мягкой волной прокатился за моей спиной, – Все в порядке?
– Да, я просто… все хорошо, – я обернулась и попыталась улыбнуться, но судя по хмурому взгляду моего спутника у меня это не слишком получилось, – Я сейчас приду.
Скрывшись за дверью туалета я закатила глаза и покачала головой – ну что за дура? Под тихий гул кондиционера я повернула кран и подставила руки под холодную воду. Быстро ополоснула лицо, охладив пылающие щеки и вытерлась салфеткой. Пригладила волосы, собранные в низкий хвост и снова выдохнула, тщетно пытаясь успокоиться.
Бред. Все это бред. Не стоило мне соглашаться на эту встречу. Я словно сижу на пороховой бочке, ничего не понимая, но чувствуя, что вот–вот рванет и меня разбросает на тысячу кусочков. Я не могу расслабиться, хотя, если быть откровенной, с ним я еще ни разу не чувствовала себя расслабленной. У меня вообще проблемы с общением, что уж говорить об отношениях?
Я вздрогнула, выйдя в коридор и увидев Глеба.
– Если тебе не нравится фильм, можем уйти, – он пожал плечами и убрал руки в карманы брюк.
– Нет, он хороший, просто… – замямлила я, краснея в очередной раз, – Я понимаю, что это звучит странно, но… Знаешь, когда мы были маленькими и в фильме появлялись откровенные сцены, родители просили нас отвернуться или закрыть глаза?
Глеб широко улыбнулся.
– Похоже, ко мне это приросло с корнем, – тихо добавила я.
– Я возьму на заметку, – он коротко рассмеялся, – В следующий раз пойдем на мультики.
И меня резко отпустило. От нервозности не осталось следа, словно она испарилась с громким хлопком в воздухе. Раз и нет ее.
Я тоже улыбнулась и пригладила подол платья. Глеб подмигнул мне и протянул руку в пригласительном жесте:
– Пойдем, перекусим?
Кивнув, я взяла протянутую ладонь, хотя на самом деле это он взял мою, и мы пошли к лестнице, ведущей к выходу.
– Поскольку твое предложение сходить в кино оказалось провальным, – начал Глеб, и я вздрогнула от его прямоты, несмотря на мягкий, даже покровительственный тон, – Предлагаю часть, связанную с питанием, взять на себя.
– Идет, – буркнула я.
Мою руку он не отпустил, даже когда мы вышли на улицу. Его ладонь была теплой, твердой и уверенной, словно он держал меня всю жизнь и то было такое будничное действие – необременительное и привычное.
– Почему ты улыбаешься? – спросил Глеб.
Клянусь, я даже не заметила, как губы растянулись в улыбке. Подумав всего секунду, я решила ответить честно:
– Ты никогда не держал меня за руку.
Он опустил взгляд на наши переплетенные ладони и ухмыльнулся:
– Я даже не обратил внимания.
– Ну, мы с тобой вообще на свидания не ходили, так что… – я пожала плечами, – Все в порядке.
Нахмурившись, Глеб посмотрел перед собой и замолчал. По его лицу было видно, что он о чем–то усиленно думает, но мысли читать я не умею, так что мне оставалось только догадываться.
Незаметно мы дошли до Вируских ворот и оказались в старом городе. В воздухе запахло жареным миндалем, корицей и гвоздикой. Шум и гам толпы туристов сменялся звонами колокольчиков проезжающих велосипедов. Повсюду слышались щелчки фотокамер и смех людей, сидящих на террасах летних кафе.