«Вот садюга! — пронеслось в голове у Герасима. — Ну, поставил бы просто двойку, как другие нормальные учителя. Так ведь нет. Этому главное поиздеваться! «Вся гамма чувств, переполняющих Муму, отразилась на его худом скуластом лице. Будто придавленный тяжким грузом, он сильно ссутулился, и его тощее тело на длинных ногах сейчас напоминало вопросительный знак. Однако физик словно бы ничего не видел. Одарив Герасима очередной лучезарной улыбкой, он с таким видом потер маленькие сухие ладони, словно предвкушал изысканнейший обед.
— Давай, давай, Каменев. Не стесняйся. Итак, мы сегодня проходили…
Герасим переводил испуганный взгляд с доски на девочек и обратно. Чайник оставался на месте, а Варвара продолжала широко разевать рот.
«Пар! Ну, конечно же, пар!» — вдруг осенило Герасима, и он с большим чувством собственного достоинства произнес вслух:
— Сегодня мы изучали про пар.
— Изуми-ительно! — с пылом отреагировал Виктор Антонович. — Только вот, Каменев, мне хотелось бы чуть поточнее. Но тебе, разумеется, это ничего не стоит.
Герасиму стоило. Он уже в который раз за этот короткий отрезок времени кинул умоляющий взгляд на девочек. Варя опять раздула щеки. Затем до Герасима донеслось очередное негромкое «Пф-ф!», после чего девочка дважды прошептала:
— О-бра-зо-вание. О-бра-зо-вание.
Прозвучало это так громко, что услышал даже Каменное Муму.
— Пф-ф! — словно завороженный, повторил он. И, четко глядя в глаза учителю, добавил: — Об-обра-зо-вание, о-бра-зо-вание.
Класс грохнул. Виктор Антонович тоже не удержался от смеха. Видимо, даже ему ничто человеческое было не чуждо.
— Ладно, Каменев, — справившись с приступом хохота, слабым голосом сказал он. — На сегодня достаточно. А пф-ф о-бра-зо-вание мы с тобой как следует обсудим на следующем занятии. Верней, мы даже устроим расширенный диспут, на котором я вместе с тобой хотел бы послушать Панову и Королеву. У вас, кажется, сегодня наметилось неплохое сотрудничество.
Варя и Марго одновременно показали Герасиму кулаки. Это его окончательно обидело.
«Ну и наглость! — с возмущением думал он. — Мало того что как следует подсказать не смогли, так теперь ещё и выходит, что я перед ними виноват».
— Садись, Каменев, — отпустил его физик. — И советую тебе внимательно слушать.
Впрочем, слушать Виктора Антоновича восьмому «А» пришлось не слишком долго. Вскоре раздался звонок.
На перемене девочки первым делом обвинили Муму в глупости и предельной тупости. Тот в ответ заявил, что от таких и слышит, ибо ещё ни разу в жизни не сталкивался с такой бездарной подсказкой. Затем, демонстративно повернувшись к девчонкам спиной, он атаковал Павла вопросами о путях раскодировки «несчастного Арчибальда».
— С этим время терпит, — ответил Герасиму Павел. — Твой папа когда ещё вернется домой с работы. В общем, успеем. А сейчас нам важнее Ольга.
— Да с ней уже и так все ясно, — заспорил Муму. — Варька пойдет в «Оазис».
— Слушай, Муму, заткнись, — перебила Варвара. — Иначе Луна так никогда и не договорит.
— А ему и договаривать нечего, — продолжал Герасим. — Собственно, все, что он вычитал у этого Цветикова, мы давным-давно знали.
— Погоди! — крикнул ему прямо в ухо Луна. — Дай мне дорассказать. Самое главное вот в чем. Этот Цветиков, проводя многолетние наблюдения, вывел важную закономерность: все, кого гипнотизер контролирует на расстоянии, периодически хватаются за мочку уха. Причем левши хватаются за левую мочку, а правши — за правую.
— А зачем? — осведомился дотошный Муму.
— Так надо, — принялся объяснять Луна. — На мочке уха расположена специальная точка, которая связана с определенным участком мозга. Именно этот участок, по утверждению Цветикова, и обеспечивает связь объекта с гипнотизером. Когда объект теребит мочку уха, он стимулирует точку, а через неё — нужный участок мозга. Таким образом связь постоянно поддерживается.
— В общем, полное самообслуживание, — подвел итог Герасим. — Только вот что это нам дает?
— Как это что! — Иван мигом уловил, куда клонит Луна. — Мы же теперь сможем проверить, теребит Ольга ухо или нет.
— Не понимаю, чего же ты раньше молчал? — с упреком осведомился Герасим. — Трудно было утром рассказать?
— Да вообще-то нетрудно, — отвечал Луна. — Но утром все ещё было совсем по-другому.
— По-другому, — передразнил Муму. — А мы бы, между прочим, уже на литре могли проверить, хватается Ольга за ухо или нет.
— Кстати, Луна, как часто она должна это делать? — поинтересовалась Марго.
— Примерно один раз в час, — пояснил тот.
— Плохо, — буркнул Герасим. — Урок-то длится сорок пять минут. Так что Ольга всего один раз за урок и схватится за свою мочку. Да и то, если нам крупно повезет. Потому что она может один раз схватиться непосредственно перед уроком, а потом — на перемене, когда уже вернется в учительскую.
— Ну, во-первых, нам может повезти, — Луна не терял надежды. — А во-вторых, стоит попробовать.
— Естественно, стоит, — поддержала Марго.
— Вот завтра с утра и начнем, — добавил Иван.
— Так, с Ольгой пока все ясно, — сказал Герасим. — Теперь вернемся к Арчибальду.
— Ну все, — с трагическим видом выдохнула Варвара. — Наше Каменное Муму опять переклинило.
— Тебе легко говорить, — сердито рявкнул Муму, который никак не мог простить ей неудачной подсказки про парообразование. — Ты с Арчибальдом под одной крышей не живешь.
— Так он ведь и не тебя кусает, — парировала выпад Варя.
— Значит, по-твоему, пусть теперь моего отца загрызет? — возмутился Герасим.
— Загрызть твой Арчибальд при всем желании никого не сможет, — фыркнула Варя. — Слишком мал.
— Все равно, — уперся Муму. — Его нужно раскодировать.
— Понимаешь, Муму, — посмотрел Луна на друга, — прежде чем раскодировать, необходимо убедиться, что Арчибальд и впрямь закодирован.
— Зачем? — не понял Герасим.
— Это очень важно, — на полном серьезе продолжал Павел. — Потому что если ты начнешь раскодировать незакодированного, то у него запросто может поехать крыша. И, кстати, у тебя тоже.
— А у них обоих она и так не на месте, — прыснула Варя.
— Может быть гораздо хуже, — в тон ей откликнулся Луна.
— Куда уж хуже, — снова заговорила Варя, — чем у этого пф-ф о-бра-зо-вания!
— Молчала бы уж! — обиделся Муму. — Сама подставила, а теперь издеваешься.
— Кто кого подставил, ещё вопрос, — покачала головой Марго. — Мы, рискуя жизнью, пытались тебя спасти, а теперь нам перед физиком отдуваться.
— Благие намерения всегда наказуемы, — с кротким видом произнесла Варя.
— Ну, это уже просто хамство! — Герасим окончательно перестал сдерживаться. — Может, без вас я бы ещё как-нибудь выкрутился, а теперь Виктор снова начнет гонять меня по всей программе.
— Нас тоже, — сочла своим долгом напомнить Маргарита.
— Вас первый раз, а меня уже третий, — Муму охватывало все большее возмущение.
— Дуракам закон не писан, — пожала плечами Варя.
— Прекратите! — вмешался Луна. — Прошлого все равно уже не вернешь. А что касается Арчибальда, — он поторопился переключить внимание Герасима, — то надо сегодня вечером поставить очень простой эксперимент. Дождись, пока твой предок вернется с работы. Потом подзови к себе Арчибальда и топни ногой. Если он снова полезет к отцу кусаться, значит, будем его раскодировать по методу Цветикова. А если нет, то все в порядке.
— А как мне его раскодировать? — снова пристал Герасим.
— Скажу после того, как проведешь эксперимент, — Луна не торопился посвящать друга в секреты Цветикова.
— Нет, скажи сразу, — уперся Муму. — Я не хочу, чтобы он снова предка искусал. Если я буду знать метод, то успею его раскодировать, пока он ещё не добежит до отца.
— Может, действительно, скажешь? — поглядел Иван на Павла. — Муму все равно теперь от тебя не отстанет.
— Не отстану, — немедленно подтвердил тот. — Говори быстро, как мне следует поступить с Арчибальдом, если эксперимент даст положительные результаты?
— А что ты, Герочка, подразумеваешь под положительными результатами? — вкрадчивым голосом полюбопытствовала Варвара. — Если Арчибальд твоего папу укусит?
— Заткнись, — буркнул Каменное Муму. — А ты, Луна, говори.
— Сперва все же проверь, — не сдавался Павел. — А если боишься за предка, посади своего зверя на поводок. Вот и не дашь ему укусить.
— Ладно. Уговорил, — с неохотой согласился Герасим. — Но только если все подтвердится, я тебе позвоню, и ты прямо по телефону объяснишь мне, что делать.
— Естественно, — пообещал Луна.
Такой вариант его в высшей мере устраивал. Ибо метод раскодировки по Цветикову помнился ему сейчас лишь смутно, и, прежде чем помочь Герасиму, следовало ещё раз перечитать соответствующую главу книги.
— Марго, а сколько стоит визит к вашей Евдокии? — Варвара перевела разговор на более интересную для неё тему. — Она же, наверное, не задарма в «Оазисе» работает.
— Ой, — хлопнула себя по лбу Марго. — Я совершенно упустила это из виду. Конечно, если бы я с вами к ней явилась, она бы дала все консультации совершенно бесплатно. Но так как я пойти не могу, то тебе, Варвара, действительно придется платить.
— Воображаю, сколько это стоит! — огорчилась Варвара. — Ты хоть приблизительно знаешь, Марго?
— Нет, — призналась подруга. — Но у бабушки есть проспект «Оазиса». Евдокия принесла. Там вроде бы цены указаны. Во всяком случае, есть телефон «Оазиса». В крайнем случае наведем справки.
— Да уж не мешало бы, — сказал Иван. — А то может запросто оказаться, что нам это заведение вообще не по карману.
— Вот это будет сла-авненько, — протянула Варвара.
— Да уж. Не хотелось бы, — согласилась Марго. — Значит, поступим так. Пока ты, Варька, побежишь домой за фотографией, я изучу проспект. А если там цены не указаны, выясним по телефону. И уж потом решим, идешь ты сегодня к Евдокии или нет.
— В принципе я не думаю, чтобы это обошлось в какую-нибудь сумасшедшую сумму, — предположил Иван. — Иначе такие центры могли бы рассчитывать только на новых русских.
— А вдруг «Оазис» именно на них и рассчитывает? — Герасим подозревал худшее.
— Ладно тебе нагнетать прежде времени, — отмахнулась Марго. — Евдокия Матвеевна рассказывала бабушке, что к ней самые разные люди ходят.
Весь остаток учебного дня пятеро друзей только и думали, сможет ли сегодня Варвара попасть к Евдокии. И каждый на всякий случай прикинул, какими наличными средствами располагает. Естественно, ради дела Команда отчаянных готова была пожертвовать всеми накоплениями.
Последним уроком была география. Учительница объясняла новую тему, а потому можно было расслабиться. Ребята, то и дело поглядывая на часы, с нетерпением ожидали звонка. И, как всегда в подобных случаях, время тянулось особенно долго. Друзьям казалось, что даже секундные стрелки двигаются медленнее.
Герасим от нечего делать озирался по сторонам. Сидевший с ним за одной партой Луна вообще отключился. Монотонный голос географички убаюкивал. Глаза у Луны слипались. Поэтому, когда Герасим ткнул его в бок, Павел от неожиданности тихонько вскрикнул.
— Совсем, что ли? — он крутанул пальцем у виска.
Муму вместо ответа приложил палец к губам, а затем шепнул:
— Взгляни-ка на Яковлева.
Луна обернулся. Вова Яковлев сосредоточенно теребил мочку левого уха.
— Уже второй раз это делает, — начал взволнованно объяснять Герасим. — Я ещё на прошлом уроке засек.
— Ну и что? — ответил Луна. — Может, у него ухо чешется.
— Да ведь с тех пор ровно час прошел, — вновь жарко зашептал Муму. — Точно тебе говорю. Это не просто так.
— Погоди, погоди, — до Павла дошло только сейчас. — Он теребил левое ухо?
— Левое, — уверенно подтвердил Герасим.
— Слушай, — глаза у Луны широко раскрылись, — ведь Яковлев у нас левша. Классический левша. Даже пишет левой рукой.
— Ну, — кивнул Герасим. — Слушай, Луна, в этой школе творится что-то неладное.
Павел молчал. Подобного он не мог предположить даже в кошмарном сне.
— Ну, — наседал на него Муму. — Теперь убедился?
— Почти убедился, — ответил Павел. — Но это надо ещё как следует проверить.
— И проверять нечего, — уверенность Муму крепла с каждой секундой. — Слушай, Луна, — вдруг испугался он, — а может, это всю нашу школу кто-нибудь решил загипнотизировать? Представляешь такой эксперимент: всех в школе превратить во что-то вроде зомби.
— А на фига? — Луна не видел в этом никакого смысла.
— Он ещё спрашивает. — Герасим окончательно струхнул от собственных предположений. — Ну, чтобы потом всех нас заставить кому-нибудь беспрекословно подчиняться.
— Всех не заставишь, — покачал головой Луна. — Об этом даже Цветиков пишет: гипноз на каждого действует индивидуально. Одни поддаются ему полностью, другие — частично, а третьи даже не чешутся. Как правило, это люди с очень сильной волей и ярко выраженной индивидуальностью.
— Ну, Яковлев-то у нас, положим, никакой волей не обладает, — отметил Герасим. — И индивидуальность у него, по-моему, равна нулю.
Едва дождавшись конца урока, Луна и Муму поделились своим открытием с Иваном, Марго и Варварой.
— У страха глаза велики. — Варя ехидно глянула на Герасима.
— Вот тут ты, подруга, ошибаешься, — не согласилась Марго. — Вовка всегда был каким-то странным. Помнишь, Герасим, как он в первом классе заикался?
— Ой! А ведь правда! — воскликнул Муму. — Я и забыл. Он не просто чуть-чуть заикался. Он… жутко заикался.
— Буквально через слово, — уточнила Марго. — А когда его вызывали к доске, вообще ничего понять было невозможно. Поэтому учителя поставили его предкам ультиматум: или лечите, или придется его отчислить.
Остальные с большим интересом слушали Марго и Герасима, потому что они, единственные из всей компании, учились в «Пирамиде» с самого начала. Остальные перешли туда позже.
— В общем, стали предки возить Яковлева по разным врачам, — продолжала Марго. — Но ему ничего не помогало. Тогда они обратились к какому-то гипнотизеру.
— Что-о? — даже подпрыгнул на месте Иван.
— Думаю, именно то, — многозначительно изрекла Марго. — То есть это я сейчас понимаю. Помнишь, Гера, он ведь всего какой-то месяц к этому гипнотизеру ходил, а от заикания и следа не осталось.
— Вообще-то не помню, — признался Муму. — Но теперь он уже давно совсем не заикается.
— Зато я очень хорошо помню, — заверила Маргарита. — И учительница наша так умилялась. Только с нашим Яковлевым вскоре стали твориться какие-то странности. Он постоянно ни с того ни с сего вдруг начинал посреди уроков громко плакать.
— Почему? — удивился Иван.
— Вот этого-то никто и не мог понять, — отвечала Марго. — Так продолжалось несколько месяцев. Сперва думали, что это само пройдет, но не прошло. И тогда предки снова повели его к тому же гипнотизеру. И вскоре Яковлев плакать перестал.
— Все равно он какой-то странный, — отметил Иван. — Вечно всего боится.
— Да уж, — фыркнула Варя. — Смелым нашего Вовку не назовешь.
Одевшись, Команда отчаянных вышла на улицу и, миновав школьный двор, остановилась недалеко от ворот.
— Слушайте. — Луна посмотрел на друзей. — А ведь, согласно Цветикову, такой вот Яковлев — идеальный объект для гипноза.
— Большое, Паша, на тебя впечатление произвел этот Цветиков, — язвительно произнесла Варвара. — По-моему, ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь строить по его теории.
— Всю не всю, — спокойно отреагировал на колкость Луна, — но кое-что интересное почерпнул.
— Кстати, Пашка совершенно прав. — Лицо Муму было исполнено значительности, а тон не допускал возражений. — Ситуация ясная. Тот, кто Яковлева лечил, его себе и подчинил.
— Звучит логично, — поддержала Марго. — Только зачем такой Яковлев кому-то сдался?
— И впрямь, — подхватила Варвара.
— Не скажите, — возразил Герасим. — Этот гипнотизер мог в процессе лечения подчинить себе Вовкину волю просто на всякий случай. И с тех пор просто как бы его придерживает. А если будет нужда, то заставит нашего Яковлева совершить что-нибудь жуткое. Польза — налицо. Гипнотизер добьется каких-то там своих тайных целей, и его в жизни никто не заподозрит. Вон даже я забыл, что Вовку в первом классе лечили гипнозом.