– Все равно жуть какая-то… – поежился Столяров. – Можно было изобрести что-то другое…
– Другое бы не было так действенно! – отрезала Эльвира. – А тут якобы реальные события, являющиеся отражением сюжета первой части новой повести нашего алкогольного гения. Против такого он бы точно не устоял!
Молодой «ктулхушник» воскликнул:
– Девицу эту надо найти! И вытрясти из нее все, что знает! Подключить Олега Францевича…
Олег Францевич, отставной подполковник, был начальником службы безопасности издательства.
– Оставить! – перешла на повышенные тона Эльвира. – Решение буду принимать я и настоящий Юрий Викторович. Вы же, девочки, жуйте зефир и помалкивайте! Ваше мнение никому не интересно! Спасибо, что поделились информацией, Бергамотов!
Она послала доктору воздушный поцелуй и зацокала вниз по лестнице. Михаил Николаевич покраснел. Выходит, он всех подставил – и себя, и Столярова, и Ариадну.
Заместитель начальника секции классического детектива в задумчивости потер переносицу.
– Непонятно мне, отчего наша властительница тьмы хочет спустить все на тормозах. Тут надо действовать, Олега Францевича подключать, а она пытается все замять… Странно, очень странно!
Доктор был такого же мнения, однако понимал, что без отмашки генерального Генералова ни о какой самодеятельности не может быть и речи.
– Интересно, очень интересно… – пробормотал Столяров, а Бергамотов попытался отыскать в толпе заметную фигуру ненастоящего Юрия Викторовича из «Вольдеморта», но тот уже исчез.
В этот момент внизу раздался шум. Доктор быстро спустился по лестнице и услышал окончание вопроса, который задавал кто-то из публики:
– …правда, что вы украли идею сделавшего вас долларовым миллионером сыщика Ореста Бергамотова у вашей коллеги по перу и по совместительству бывшей супруги Софьи Иннокентьевны Скорпионовой?
Микрофон от автора провокационного вопроса быстро отстранили, но Бергамотов знал, что эта тема действует на ЛДК, как красная тряпка на быка.
Неудивительно, что писатель, до этого благодушно улыбавшийся и остроумно отвечавший на вопросы, вскочил и завопил:
– В который раз вам говорю – это она у меня украла, она у меня! Заявляю во всеуслышанье: Софья Скорпионова – плагиаторша и бесталанная склочница, пользующаяся к тому же услугами «литературных негров». За каждое слово я готов поручиться и, если надо, предоставить железобетонные доказательства!
Микрофон вырубили, к писателю подошел настоящий Юрий Викторович, попытался успокоить его и увести со сцены.
– Нет, никуда я не пойду! Я спокоен, как десять Будд! – брызгал слюной ЛДК. – И сейчас буду подписывать книги…
Генералов кивнул Михаилу Николаевичу, тот подбежал к Державину-Клеопатрову и крепко взял его за руку.
– Леонид Мстиславович, увы, как ваш лечащий врач вынужден настоять на том, что пора закругляться. Все желающие получат вашу книгу с автографом по почте, ассистенты позаботятся о том, чтобы они оставили свои адреса…
ЛДК пытался сопротивляться, но доктор знал особенности его темперамента и смог с ним справиться.
– А коньячку можно? Хотя бы стопочку? – произнес писатель, позволяя увести себя со сцены. Ведущий объявил, что Леониду Мстиславовичу стало плохо с сердцем и ему требуется отдых.
Они уже подошли к лестнице, ведущей в импровизированную VIP-ложу, как вдруг раздался перекрывающий все зычный рык:
– Выходи, Леня, выходи, подлый трус!
Беллетрист обернулся и, оттолкнув доктора, ринулся на подиум. А там уже возвышалась массивная фигура писательницы Софьи Скорпионовой, звезды конкурирующего издательства «Вольдеморт». Мало того, что она являлась бывшей супругой Державина-Клеопатрова, так она строчила теперь детективные романы о приключениях своей тезки (и якобы прабабки) Софьи Скорпионовой, лихой мошенницы, а позднее, в конце девятнадцатого – начале двадцатого века, – частного детектива. То есть писательница окучивала ту же литературную грядку, что и бывший, всеми фибрами души ненавидимый муж.
Софья Скорпионова была женщиной поистине рубенсовских размеров, предпочитала яркие пончо и никогда не расставалась с ковбойской шляпой. Когда-то на заре туманной юности она была доцентом кафедры стилистки русского языка и риторики, а потом, в девяностые, резко сменила поле деятельности, перешла в «желтую прессу» и стала специализироваться на половых извращениях, сексуальных маньяках и серийных убийцах с пристрастием к расчлененке и каннибализму. Кто бы мог подумать, что эта отличавшаяся не самым легким нравом дама, оборудовавшая, по слухам, в подмосковном особняке подвал с садомазоприбамбасами для своих многочисленных молодых любовников, могла выдавать на-гора до семи романов в год, причем все как один изобилующие сентиментальными штампами и целомудренными намеками на отношения полов в Викторианскую эпоху!
Госпожа литераторша, окинув экс-супруга взглядом, полным презрения, произнесла:
– Ага, вот и наш подлый трус, дамы и господа! Ну что, разомнемся на литературном ринге?
Доктор Бергамотов видел выпученные глаза Эльвиры, дрожащий кадык настоящего Юрия Викторовича и странную злодейскую ухмылку возникшего снова Юрия Викторовича ненастоящего, из «Вольдеморта».
– Черт побери, только этого нам не хватало! – простонал застывший за Михаилом Николаевичем Столяров. – Надо что-то срочно делать!
Он поспешно исчез, а доктор пожал плечами. Чему быть, того не миновать, в особенности если имеешь дело с ЛДК. Это он понял уже давно.
– Расскажи-ка лучше, как я выдумывала сюжеты, а ты беззастенчиво обирал меня! – продолжала боевитая писательница. – Ведь так и было, Ленечка!
– Это ты крала мои сюжеты, Софья! – громыхнул в ответ Державин-Клеопатров. – И украла целый съемный системный блок, на котором находились мои неоконченные романы и, что важнее, список сюжетов для новых произведений. А три месяца спустя вышли твои смехотворные опусы об этой нимфоманке-детективщице!
Команда телевизионщиков была в полном восторге: еще бы, вместо занудного репортажа с книжной ярмарки – такое шоу! Да еще не срежиссированное, а самое что ни на есть реальное!
– Ты врешь, Ленечка! – крикнула писательница, надвигаясь на Державина-Клеопатрова. – И прекрасно знаешь, что врешь! Хотя что взять с человека, который страдает хроническим алкоголизмом! И моральные представления которого зависят от того, дадут ему с утра водки или нет…
ЛДК побледнел, пошатнулся, но быстро взял себя в руки.
– О милая моя Софьюшка, столь любящая слезливые сцены платонических воздыханий и целомудренно избегающая в своих пошлых романчиках слова «член», заменяя его идиотским «жезлом любви»! Поведай своим поклонникам, как лихо ты управляешься с этими жезлами любви у себя в подвале, где развешаны все твои плетки, цепи и намордники!
На сей раз настал черед Софьи Скорпионовой побледнеть, пошатнуться и даже схватиться за сердце, только отчего-то с правой стороны ее необъятного тела, прикрытого радужной расцветки пончо.
Выяснение, кто является плагиатором и кто у кого украл сюжеты романов, превратилось в «войну роз» двух ненавидящих друг друга экс-супругов.
Телевизионщики, подпрыгивая от радости, снимали происходящее, народу в павильоне было пруд пруди. Доктор увидел, что его отчаянным движением руки поманил к себе генеральный Генералов. Михаил Николаевич попытался к нему протиснуться, но налетел на высокого человека, облаченного во все черное и старомодное: в черный кожаный плащ с высоким воротником и в черную же шляпу, надвинутую на лицо, до такой степени замотанное черным шарфом, что рассмотреть ничего было нельзя, за исключением круглых очков с темными стеклами в железной оправе.
Странный господин, толкнув доктора, даже не извинился. Михаил Николаевич крикнул ему в спину:
– Вы бы хоть под ноги смотрели!
Человек никак не отреагировал на его слова, и Бергамотов заметил, что он держит в руке старомодный медицинский саквояж из черной кожи. При этом руки незнакомца были затянуты в черные же перчатки. Ну и видок! То ли поклонник «готики», то ли актер, нанятый одним из конкурирующих издательств для создания антуража на презентации книги соответствующего содержания.
Странно, но черный человек кого-то доктору напомнил. Да, он где-то видел этого субъекта, Точнее, кого-то, одетого столь же нелепо, сколь и зловеще… Только где?
Доктор протиснулся к настоящему Юрию Викторовичу, тот ткнул в сторону подиума и произнес:
– Делайте же что-нибудь! Такое паблисти нам не нужно!
Однако вошедших в раж писателей было уже не оттащить друг от друга. Зря ведущий старался заглушить их своим пронзительным визгом в микрофон. Ни Державин-Клеопатров, ни Скорпионова не желали прекращать перепалку.
Доктор заметил Столярова, который только развел руками – мол, все безуспешно!
Тогда Михаил Николаевич поднялся на подиум, шепнул несколько слов в ухо ЛДК, и – о чудо! – тот сделал величественный жест рукой:
– Уйди, женщина, ты все равно не можешь сказать ничего умного! Меня ждут мои читатели!
И двинулся к столику, усевшись за который принялся раздавать автографы.
– Что вы ему сказали? – спросил подоспевший Столяров, на что доктор ответил:
– Пусть это останется моей профессиональной тайной!
Не говорить же, в самом деле, что унять разбушевавшегося ЛДК можно только угрозой, что никакого коньяка после презентации не будет! Жестоко и антимедицински, зато действенно – это доктор знал наверняка.
Михаил Николаевич заметил, как настоящий Юрий Викторович приблизился к ненастоящему, и два некогда лучших друга, а теперь заклятых врага принялись что-то обсуждать. А затем с разных сторон двинулись к главе телевизионщиков.
– Исключительно ваш прокол, Бергамотов! – прошипела возникшая, как чертик из табакерки, Эльвира. – Надо было лучше смотреть за пациентом!
– Прокол исключительно ваш! – спокойно возразил доктор. – Надо было лучше организовывать мероприятие!
Он услышал довольное хмыканье и заметил стоящего неподалеку Владислава Столярова. Тот в знак одобрения поднял большой палец.
Наконец страсти улеглись, госпожу писательницу отвели в соседний павильон, где она сама принялась раздавать автографы, а директора обоих издательств сумели достичь с телевизионщиками взаимовыгодного компромисса относительно того, что пойдет в эфир, а что нет.
Державин-Клеопатров обожал раздавать автографы, однако время поджимало – его коллега по писательскому цеху терпеливо ждал своей очереди. И все же, когда раздачу автографов пришлось прервать, беллетрист был жутко недоволен.
– Вы же пренебрегаете моими поклонниками! – воскликнул он. – И что из того, что какое-то литературное ничтожество хочет усесться в кресло и, сделав умный вид, рассуждать о банальностях! Я даю автографы – значит, ничтожество подождет!
Доктор положил ЛДК руку на плечо, и тот сдался. Михаил Николаевич знал, что тому необходимо принять спиртного – хотя бы чуть-чуть. Посему он сопроводил Державина-Клеопатрова по металлической лестнице в ложу.
– Все прошло отлично, ведь так? – спросил беллетрист, грузно опускаясь в кресло.
Доктор вздохнул, а потом подал знак ассистентке, которая поставила перед мэтром детективного жанра бокал коньяку. Глаза ЛДК расширились, руки дрогнули, однако он сдержался.
– Славно я уделал Софку, ведь так? – спросил он и, не дожидаясь ответа, опрокинул бокал в себя. Буквально на глазах писатель порозовел и подобрел.
– Еще! – крикнул он, но доктор махнул ассистентке, и она исчезла.
– Я же сказал еще! – запротестовал беллетрист и бабахнул кулаком по столику, который покачнулся, и лежавший на нем пакет из плотной желтой бумаги свалился на пол.
В ложу поднялась Эльвира, сопровождавшая генерального Генералова. Тот, взглянув на ЛДК, сказал:
– Замять удалось, но не все. И пришлось пообещать, что предоставим их каналу возможность взять у великого Державина-Клеопатрова эксклюзивное интервью.
– А я считаю, что лишний пиар не повредит! – заметил Столяров, замыкавший процессию. – Плохой или хороший, пиар есть пиар! Главное, чтобы говорили, а что – не имеет значения!
Эльвира фыркнула и, подчеркнуто обращаясь исключительно к генеральному директору «Ктулху», произнесла:
– Мнением дилетантов никто не интересуется. Кстати, что сказал ненастоящий Юрий Викторович?
Настоящий Юрий Викторович усмехнулся.
– Первый разговор за последние шесть лет! Сошлись на том, что надо встретиться, вспомнить былое…
– Он непременно обманет! – уверила его Ильинская. – Никаких встреч!
Доктор Бергамотов, взглянув на пакет, который держал в руках, нахмурился.
– А что вы скажете? – обратился к нему Генералов. Доктор поднял голову и каким-то странным голосом произнес:
– Гм, думается, нам с Леонидом Мстиславовичем пора…
– Ишь чего! – возмутился ЛДК. – Не хочу обратно в квартиру, к Лариске! Поедем в ресторан отмечать мое успешное выступление! Платит, конечно же, «Ктулху»! Что там у вас?
Он властно протянул руку за пакетом. Доктор Бергамотов медлил.
– Что это? – с подозрением спросила Эльвира, цокая каблуками, подошла к нему и вырвала пакет из рук.
– Господину беллетристу Державину-Клеопатрову… – прочитала она и повертела пакет в руках. – Как это здесь очутилось? Кто принес?
Доктор отчего-то вспомнил странного господина в черном плаще и шляпе, с замотанным шарфом лицом, в печатках и со старомодным медицинским саквояжем.
И тут он понял, кого тот ему напоминает. Так и есть, в одном мини-сериале, который он какое-то время назад скачал в Интернете, точно так же одевался маньяк, который якобы восстал к жизни и убивал проституток.
Назывался сериал «Возвращение Джека-потрошителя»…
– Из ада! – прочитала Эльвира. – Какого такого ада? Издательство «ИАД», что ли? Но они печатают в первую очередь учебники…
– Из ада! – взвизгнул Державин-Клеопатров. – Господи, неужели точно из ада?
К Эльвире подскочил Владислав Столяров, который хотел вырвать у нее пакет, однако пресс-секретарь сделать ему этого, конечно, не дала.
– Откуда – из ада! Отправитель… – Он сделал паузу, а затем выдохнул: – Джек-потрошитель!
ЛДК снова взвизгнул, а потом сказал:
– Ну, копировать мой сюжетный ход просто глупо! Или что, вы положили туда пачку евро, чтобы столь незатейливым способом объявить мне о повышении гонорара? Это ваша идея?
Он взглянул на Юрия Викторовича, а тот, перестав возиться с мобильным, уставился на Эльвиру.
Она же, отчего-то покрывшись пунцовыми пятнами, сказала:
– Нет, это не наш пиар-отдел! Иначе бы я знала! Да и какой смысл выкладывать это здесь? Тогда бы уж надо было внизу, где публика толчется!
Движимый странным чувством, доктор Бергамотов спросил:
– А типа, одетого, как Джек-потрошитель – в плащ, шарф, шляпу, с медицинским саквояжем в руках, – вы не нанимали?
Ильинская воскликнула:
– Да нет же! Хотя, помнится, кто-то предлагал нечто подобное, но решено было отказаться!
– Странно, но я его видел! – пробормотал Бергамотов. А Столяров, вздрогнув, добавил:
– И я тоже! И он…
Заместитель начальника секции классического детектива запнулся и добавил сиплым голосом:
– Он как раз спускался по лестнице… А потом затерялся в толпе… Я подумал, что все же решено было воплотить в жизнь идею об актере, играющем роль Джека-потрошителя, – сообразно действию первой части «Ореста Бергамотова и Джека-потрошителя»!
– Да не нанимали мы никого! – повторила несколько истеричным тоном Эльвира, на что Столяров подчеркнуто миролюбиво произнес:
– Если так, то никакой необходимости вопить нет…
Эльвира вдруг стала сдирать с пакета обертку, причем делала это как-то уж чересчур остервенело. Ойкнув, она вдруг замерла.
– Ноготь сломала! – произнесла Эльвира, а Столяров, воспользовавшись возникшей заминкой, вырвал у нее пакет.
– Отдай! – закричала она, но тут в перепалку вмешался ЛДК.
– Пакет адресован мне, не правда ли? – уточнил он. – Так кто же вам позволил его вскрыть?
Столяров положил пакет перед нахмурившимся писателем.
– Именно это я и хотел сделать, поэтому и забрал у нее вашу корреспонденцию.