— Ах, свечи… — Саша больше не оглядывалась. — И точно, свечи. Совсем забыла! Сейчас принесу.
Она шла очень быстро, почти бежала, слыша за спиной чужой ласковый голос, сетовавший, что доченька совсем себя не жалеет, света белого не видит. Как страшно! Как дико и страшно!
* * *
— Послушай меня, светлейшая княгиня, — Глеб взглянул на Ирину Алексеевну, сидевшую на своем обычном месте, — для процветания Китежа нам необходимо привлекать сюда гостей [2]. Пусть город стоит не на торговых путях, но давайте придумаем что-нибудь, чтобы они сами устремлялись сюда. Скажем, не будем пока брать серебра за торговлю. Пусть торгуют вольно. И им прибыль, и нам выгода.
— Не люблю купцов, — покачала головой княгиня, теребя тонкой белой рукой алый платочек, — они только о деньгах и думают. А наш город Китеж — особенный. Светлый. Святой…
— Знаю, — Глеб кивнул. — Слава нашей покровительнице и защитнице святой Софии… Но… — он опустил глаза, глядя на свои сафьяновые сапоги, — пойми же, Ирина, город развиваться должен, расти. А к тому же у нас есть мед, есть мастера знатные, но ты ведь ходишь в дорогих византийских материях. Тебе наши купцы их из самого Царьграда привозят, а дорога долгая, полная опасностей. Пусть бы царьградские купцы сами к нам приезжали.
Объяснять женщине, как правильно устроить все, было тяжело — не поймет она, не для того создана. Но уж раз Глеб занимает свое высокое положение, то не может бездействовать и не делать ничего для родного Китежа. Сколько здесь простора для деятельности! Порой Глеб и сам удивлялся, какие странные и смелые мысли приходили ему в голову. Например, что хорошо бы устроить так, чтобы вода сама попадала в каждый дом, или придумать какие-нибудь особо хитрые свечи, чтобы светили ярче и горели дольше, но при том не были бы такими дорогими. Разумеется, он не рассказывал пока об этих мыслях никому, даже Ирине. Как-нибудь потом, когда придет подходящее время. Он не сомневался, что ему удастся убедить княгиню, она, даже если начинала было спорить, в итоге всегда с ним соглашалась. Вот и сейчас Ирина Алексеевна улыбнулась и кивнула.
— Ну хорошо. Будь по-твоему, — подтвердила она. — И не сердись, что я с тобой спорю, — я на обычаи, что были у отца моего, все оглядываюсь, его жизнь принимаю за первооснову.
— И я следую заветам предков, — согласился Глеб, — только, пойми, время не стоит на месте, и нет у меня другой мечты, кроме счастья и благоденствия Китежа!
— Знаю, — княгиня отчего-то тяжко вздохнула и вдруг устремила на него внимательный, пристальный взгляд: — Скажи лучше, неужели ты меня совсем-совсем не помнишь?..
Глеб удивился. Вопрос выходил за все рамки странности. Как можно не помнить свою княгиню?..
— Ты о чем, Ирина? — удивился он.
А она в ответ закусила губу и взглянула так, словно была глубоко несчастна. Взглянула и тут же отвела взгляд.
Почему? Что он сделал не так? Может быть, обидел? Зря, зря вообще завязал этот дурацкий разговор о купцах. Ну пусть себе сидят в своем Царьграде — это лучше, чем видеть блеск невыплаканных слез в этих глубоких голубых глазах.
— Я виноват! Прости! — он упал перед ней на колени, желая умереть сейчас, у ног этой святой женщины.
— Нет, ты ни в чем не виноват… — легкая рука опустилась ему на голову, тонкие пальцы скользнули, перебирая пряди его волос. — Ты ни в чем не виноват. Забудь…
«Неужели не помнишь», а потом сразу же «забудь». Должно быть, в этом все женщины, даже лучшие из них.
* * *
В княжеском дворце выяснилось, что Глеб ужасно занят, решая какие-то важные государственные дела, и никак не может принять ее, несмотря на все просьбы и заверения в срочности вопроса. Саша, столкнувшись с таким отпором, несколько растерялась, но все же пошла искать Северина. Комната его стояла пустой, и, расспросив слуг, Александра выяснила, что парень давно уже не появлялся во дворце. «В лесах, — ответили ей, — ему там лучше всего».
Уже опасаясь, что и тут ее будет ждать очередной неприятный сюрприз, Саша направилась к Динке. Как ни странно, та оказалась у себя.
Девочка сидела в комнате и увлеченно гоняла по тарелочке яблоко, витая где-то далеко.
— Дина! — окликнула ее Саша.
— Да, — отозвалась та, даже на миг не поднимая взгляда. Точно так же было, когда Динке попадалась новая компьютерная игрушка или интересный, трудный для взлома сайт.
— Дина! Послушай меня! Это очень важно! Этот мир, в котором мы оказались, затягивает в себя! Понимаешь! Мы все забыли, зачем сюда пришли!.. Ты меня слышишь?!
— Да, — девочка продолжала заниматься своим делом. Ну точно, чем не компьютер?
Поняв, что попытки привлечь к себе внимание мирным путем обречены на провал, Александра схватила с тарелочки яблоко и запустила им в стену. Спелое яблоко треснуло и разломилось пополам, сверкнув маленькими глянцевыми косточками.
Динка наконец подняла на свою гостью глаза, и Саша решила применить ошеломляющую тактику.
— Вот, видишь! — сунула она под нос девочке найденный в горнице у Федора телефон.
Динка взяла аппарат, повертела в руках, понажимала какие-то кнопки и передала обратно.
— Так лучше, — сказала она и нырнула куда-то под лавку.
Саша ожидала, что оттуда сейчас появится как минимум ноутбук, но девочка вытащила всего лишь тарелку с яблоками, выбрала одно из них и снова запустила на серебряную тарелку.
— Ты что, так и не поняла, что здесь происходит? — спросила Александра, едва не плача.
— Не мешай, — наморщилась Динка, — я занята. Шла бы ты, боярыня… в сад погулять…
Это сочетание старинного обращения и вполне современного хамства окончательно добили Сашу. Чувствуя себя так, словно на нее вылили целый ушат с холодной водой, к тому же кишащей лягушками, она вышла из горницы и побрела куда-то, не различая дороги.
Что же это за магия такая? Как они все, даже не заметив этого, умудрились попасть под ее воздействие? И что ждет их впереди? Зачем все это? Боже, до чего же глупо оказаться в этой западне! И до чего же страшно!.. Саша вспомнила, как к ней прикасались руки чужой женщины, которую она почему-то считала своей мамой, и вздрогнула от ужаса и омерзения. Теперь так называемая семья напоминала присосавшихся к ней жирных отвратительных пиявок.
— Куда идешь, боярышня? — окликнул Александру знакомый голос.
Она словно очнулась и только сейчас заметила, что, оказывается, действительно забрела в сад. Ян стоял у молодой яблони, насмешливо глядя на девушку из-под густой неровной челки. Внешне казалось, что он совершенно не изменился, но вот внутренне… Неужели и он под властью Китежа? Судя по тому, как он к ней обратился, так и есть. Скорее всего и до него никак не докричаться. На что можно рассчитывать, если ее не вспомнила даже Динка?!
— Я… — Саша посмотрела на зажатый в руке мобильник и немного приободрилась, — я нашла вот это. Мне кажется, ты предупреждал, что нужно быть внимательными, и вроде даже сравнивал Китеж с холмами сидов [3], где человек способен забыть о своем родном мире…
— С чем, боярышня? — парень озадаченно уставился на нее. — Какие такие холмы?
На телефон он не обратил никакого внимания.
Безнадежно. Хотя Александра с самого начала подозревала нечто подобное, удар все равно оказался болезненным. Никто из ее друзей не может вспомнить свое прошлое или, что вероятнее, никто из них не хочет этого делать. Их устраивает нынешнее положение. Глеб, похоже, стал доверенным лицом княгини; Северин резвится в волшебных и совершенно чистых в экологическом плане лесах; Динка, как всегда, сидит в виртуальном мире: ей все равно — что ноутбук, что яблоко; Ян радуется магическому раздолью. И только она, как несчастный Нео, неожиданно проснулась и поняла, что служит лишь батарейкой для вездесущей Матрицы [4]. Ложь. Кругом только ложь…
Пытаться убедить Яна в чем-либо было бессмысленно. Они и раньше плохо ладили. Александра вздохнула и, отвернувшись от него, побрела дальше по дорожке.
— Да пошутил я! Куда ты побежала! — послышалось за спиной. — Помню я все, помню!
Девушка, еще не понимая, оглянулась.
Ян улыбался так довольно, что ей захотелось треснуть его по башке.
— Ах, помнишь, — зло процедила она, — но решил надо мной поиздеваться!
— Было любопытно, как ты на это отреагируешь. Я вообще очень любознательный! — охотно сообщил Ян, предусмотрительно отступая, чтобы она его все же не треснула.
Однако Саша была так рада тому, что не осталась одна, что тут же простила Яна.
— Это место как-то странно воздействует на разум, — торопливо сказала она, — оно словно поглощает тебя. Я только что была у Динки… Она не хочет вспоминать все, что было до Китежа! Даже мобильник не помог.
— Конечно, не помог, — кивнул Ян, — тем более она его уже не в первый раз видела.
— То есть?
Ян засмеялся, сорвал с дерева яблоко и с хрустом откусил кусочек.
— То есть она видит его во второй раз. Первый раз вот этот самый мобильник ей притаскивал я. Там была какая-то проблема с аккумулятором, аппарат не работал, а еще, конечно, был защищен каким-то сложным паролем. Так Динка умудрилась починить и взломать его совершенно автоматически, даже не осознавая, что делает! Вот это уровень! Вот это специалист!
— Ничего не понимаю! — Александра почувствовала, что голова у нее плывет. — А как этот аппарат попал к тебе?
— Нашел его в княжеской сокровищнице, — глумливо усмехнулся Ян, продолжая с явным наслаждением уплетать яблоко. — Валялся себе бесхозный, а тут, глядишь, на пользу пошел.
— На пользу… — машинально повторила Саша. — Но, значит, этот телефон принадлежал не Федору?
— Федоры тоже разные бывают. Знаешь же, говорят: «Федот, да не тот». В общем, мобильник определенно принадлежал какому-то Федору. Но их здесь несколько. Свечник. Пастух вот тоже Федор. И купец такой есть, а если покопаться…
— Но как…
— Элементарно, Ватсон! — выдал знаменитую фразу Ян. — Кстати, яблочка хочешь? Что, нет? Зря! Вкусное! Так вот, после того как Дина телефон починила и разблокировала, я задействовал свой мощный аналитический ум и решил подкинуть аппарат свечных дел мастеру. Ты туда регулярно таскаешься, а к пастуху или, скажем, купцу и носа не кажешь. Вот я и решил, что появится хороший шанс, что ты найдешь у Федора мобильник, осилишь введенный мною простенький пароль и вспомнишь, как оказалась в Китеже! Вуаля! — он шутовски поклонился. — И ведь сработало!
— Но почему так сложно? Зачем идти таким запутанным путем? — продолжала недоумевать Александра. — Почему бы просто не подойти ко мне и не поговорить?
— А ты бы мне поверила?
— Конечно! — запальчиво сказала Саша, но потом задумалась и покачала головой. — Конечно, нет.
— Вот и я о том же! — Ян закончил с яблоком и запульнул огрызок в кусты. — Думаешь, я не пытался достучаться до Глеба? Он у нас вроде самый умный-разумный. Так что же?..
При упоминании Глеба Саша снова напряглась.
— И что? — спросила она, видя, что Ян замолчал.
— Ничего твой Глеб вспоминать не хочет! Он слишком занят воображаемым управлением воображаемым государством. Стратег! Тактик! Финансовый гений!
Саша покраснела от злости и досады.
— Да много ли ты о нем знаешь! Он в тысячу раз лучше тебя, понятно?!
— Мне-то понятно, — снова усмехнулся парень, — куда уж мне со свиным рылом в калашный ряд. Только я, пока более умные, даровитые и… обаятельные играли в князья, к окружающему присматривался. Никто из вас не заметил, что здесь ничего не меняется, даже девушки-вышивальщицы трудятся над одним и тем же каждый день, и их работа ни капли не движется. Одна вот уже сколько петушиный гребень вышивает! Каждый день заново! Так вот, никто из вас этого не заметил, а я заметил!
— А почему так происходит? — спросила Александра, чтобы скрыть свое смущение.
— А потому, что город застыл, как муха в янтаре. Он не живой и не способен создавать что-либо. Девушки вышивают одно и то же и никогда не закончат свою работу. Кузнец ежедневно стучит своим молотом — и где, позвольте спросить, результаты его трудов?.. А византийские ткани? Видела, какие платья на княгине? Она носит их, по нашим меркам, далеко не первое столетие, а ткань как новенькая — ни на день не постарела с тех пор, как Китеж сюда провалился.
Вот теперь Саше стало по-настоящему страшно. Она зябко повела плечами и оглянулась, словно опасаясь, что сзади приблизится нечто ужасное.
— И… и ты знал, что так будет, с самого начала? Еще когда мы только собирались в Китеж? — спросила девушка тихо.
Ян сплюнул себе под ноги.
— Нет, не знал. Я тебе не какой-нибудь провидец. Говорю же, что предсказания — это не мое. Только когда попал сюда, во всем разобрался…
Он потер руку, и Александра вдруг заметила на запястье парня след от свежего ожога.
— Что это? — спросила она, кивнув на болячку.
— Это стигмат. Знак, чтобы не лез куда не следует. Иначе говоря, щелчок по носу или первое предупреждение: не влезай — убьет!
— Кто убьет?.. — почему-то шепотом, еле слышно, спросила Саша.
— Известно кто, — туманно ответил Ян, взглянув на небо, словно оттуда на них был устремлен внимательный взгляд незримого и всесильного существа.
Девушке стало еще более не по себе.
«София!» — вспомнила она. Именно эта святая хранит Китеж! Значит, именно она сделала его таким, каким он сейчас стал! Но это невозможно, немыслимо! Разве может святость привести ко злу?..
Саша поплотнее закуталась в платок, стараясь отогнать от себя саму мысль, такой страшной она ей показалась.
— И что теперь будем делать? — спросила она.
— Ну, теперь нас хотя бы двое, — беззаботно отозвался Ян, и Саша вдруг поняла, что именно он оставался совершенно один, принимая на себя весь груз ужаса. — У меня тут пока… гм-м… вооруженный нейтралитет. Лучше не беспокоить местный астрал раньше времени, а потихоньку приводить славную непобедимую команду в сознание!
Александра нахмурилась. Ну почему этому человеку всегда нужно все испортить? Только начнешь проникаться к нему если не добрыми чувствами, то хотя бы сочувствием, как он обязательно брякнет что-то уж совсем непотребное!
— Да, — Ян развел руками, совершенно верно истолковав ее гримасу, — я — не идеал. Но что делать — идеалов ныне не завезли… В общем, придется тебе запастись терпением и сотрудничать с тем, кто есть под рукой. То есть со мной.
— Всю жизнь мечтала, — буркнула Александра уже беззлобно. — Я сама попробую поговорить с Глебом, все-таки я знаю его немного дольше, чем ты.
Глава 7
Переговоры
Глеб стоял во дворе, держа за повод гнедого коня.
На парне была богатая княжеская одежда, и он сам, казалось, так прочно принадлежал этому миру, что у Саши от ощущения безнадежности сжалось сердце. Она должна убедить его во что бы то ни стало!
— Глеб! — окликнула его девушка.
Он оглянулся и чуть заметно нахмурился, словно не узнавая.
— Нам нужно поговорить! — решительно заявила Александра и шагнула к нему.
— Нужно? — он приподнял идеально очерченную бровь. — Я собираюсь на охоту. Можешь подать свою челобитную у церкви.
Он потрепал коня, нетерпеливо прядущего ушами, по гриве. Вот-вот вскочит в седло и умчится. Ждать больше Саша была не в силах. Она схватила Глеба за плечи и решительно изо всех сил его встряхнула.
— Ну проснись же! Проснись, пожалуйста! Разве ты меня совсем не помнишь?
В холодных серых глазах не мелькнуло и искорки чувства.
— Глеб! — снова крикнула Саша и вдруг, не выдержав, разрыдалась.
Она не могла видеть его таким чужим, далеким.
— Глеб, пожалуйста, — повторяла она, не стирая со щек дождем струящиеся слезы, — вспомни, ну, пожалуйста! Помнишь нашу школу! Евгения Михайловича, уроки… А наше первое настоящее задание? Помнишь, как мы ездили в Александров и искали в подвалах пропавшую Библиотеку Ивана Грозного? Помнишь, как сражались с мертвыми опричниками? Ну неужели ты все это позабыл! Быть не может!