– Ты мой спаситель, Максик, – счастливо улыбаюсь я, развернувшись к другу лицом, – век не расплачусь.
– Вот-вот, – подыгрывает мне друг, – списочек всё растет и растет. Так что готовь натуру, – ржет он, лохматя мне волосы. Я заметил, что ему нравится постоянно их тормошить.
– Слушай, я раньше как-то не замечал за тобой пламенной любви к моим волосам, – отмахиваюсь я от его пятерни, пытаюсь вернуть прическе прежний вид.
– Ну-у-у, раньше у тебя не было такого озорного хохолка, который так и хочется потрогать, – и он снова проходится по голове рукой, ломая мне то, на что я трачу по меньшей мере пятнадцать минут ежедневно. Ну что ты будешь делать.
– Макс, ну хватит уже, – отбиваюсь от него я, опускаю козырек и смотрю на последствия экзекуции, – гр-р-р, смотри, что ты наделал. Я теперь похож на пугало.
– Не злись, пупсик, – кривляется Макс, выпрыгивая из машины, благоразумно ретируясь, пока я не надавал ему подзатыльников, – всё, радость моя, как только поговорю с отцом, сразу же позвоню, – посылает мне воздушный поцелуй и захлопывает дверь.
– Засранец, – уже в пустоту кидаю я, добродушно улыбаясь, провожая глазами стройную фигуру друга до дверей офисного здания.
Весь оставшийся день занимаюсь закупкой отделочных материалов, а также выбором предметов интерьера. Работы много, но уже не так, как было вначале. Все идет своим чередом. Спуска рабочим не даю. Практически постоянно торчу на участке, контролируя их работу. Думаю, что к концу февраля закончим.
Часа через два, после нашей встречи, Макс звонит и сообщает мне, что у Новитского с шенгеном всё в порядке, и что обо мне он тоже договорился, нужно лишь только собрать документы и отвезти их по указанному адресу.
Когда приезжаю домой, на часах уже начало восьмого вечера. Устал как собака, но есть не хочу. Сразу же иду в душ, потом завариваю себе чай, включаю ноут и зависаю на несколько часов в и-нете. Задача поставлена, руки развязаны, осталось только выбрать место, определиться со временем и всё подготовить.
К выбору отеля подхожу со всей ответственностью и придирчивостью, опираясь на три основных аспекта. Первый - чтобы отель был дружественно настроен к принятию гей-пар, второй - чтобы в нем было не меньше четырех звезд, ну и последний - чтобы за окном были горы. Страна значения не имеет.
Отобрав около десяти понравившихся мне отелей, начинаю методично их обзванивать, понимая, что время для организации поездки выбрано, мягко говоря, позднее, и даже если и есть выбор, то он может резко сократиться до нуля из-за отсутствия мест. С чем мне, собственно, и приходится столкнуться буквально на седьмом звонке и вежливом отказе. Печально… Начинаю нервничать…
Последний номер из списка набираю дрожащей рукой. Длинные гудки и мелодичное:
– Добрый вечер, отель «Montana», администратор Оделия, слушаю Вас, – певучим голоском приветствует меня девушка на чистейшем английском.
– Добрый вечер, – вторю я ей, – скажите, пожалуйста, у вас есть свободные номера на 29-ое, 30-ое или 31-ое числа декабря?
– Одну минуту, пожалуйста, – просит Оделия, а я отчетливо слышу шелест клавиатуры и пощелкивание мышью. С замиранием сердца жду ее ответа.
– К сожалению, нет… – извиняющимся тоном говорит девушка, а у меня внутри всё обрывается. – Хотя постойте… Еще минуточку подождите, пожалуйста, – просит она, заговаривая с кем-то на немецком языке. Слов не разобрать, даже если бы и мог понять, о чем они говорят, – спасибо за ожидание, у меня для Вас хорошая новость, – от этих слов в животе становится легко и щекотно, словно там запустили стайку бабочек, – буквально только что мне сообщили, что одни из постояльцев отказались от брони. Могу предложить Вам замечательный номер люкс «Junior Suite»?
– Оделия, можно мне минутку, – прошу я, – я сейчас открою ваш сайт.
– Да конечно, сколько угодно, – отзывается невидимая девушка.
Быстрыми, отточенными движениями открываю нужную мне страничку, предусмотрительно сохраненную в закладках. Еще пара мгновений и вуаля, я смотрю на тот самый номер, про который говорит администратор.
Задыхаюсь от восторга и переполняющих меня эмоций. Номер просто великолепен и идеален по всем параметрам: по размеру, форме, цветовой гамме, текстуре и, конечно же, интерьеру в стиле «Art Deco». Великолепное сочетание яркой смелости и элегантной скромности. В нем есть все, что нужно даже самому требовательному постояльцу. А открывающийся вид на город и одну из его достопримечательностей – озеро – просто поражает и захватывает дух.
– Он идеален, – с придыханием озвучиваю свои мысли я, ожидающей меня на том проводе девушке, – забронируйте мне его, пожалуйста, на тридцатое декабря.
Дальше уже наш разговор с девушкой идет о тонкостях предварительной регистрации и оплате. Кладу трубку с полным и бескомпромиссным ощущением счастья на душе. Осталось лишь заказать билеты и арендовать автомобиль.
В эту ночь засыпаю с улыбкой на губах. Всё будет хорошо…
Утро следующего дня начинается с приятных хлопот в виде оформления визы, покупки билетов и аренды автомобиля.
С первым пунктом справляюсь буквально за час, сдав все необходимые документы и заплатив положенную сумму. Со вторым пришлось повозиться, поскольку прямых рейсов из моего города до Цюриха нет. Немного помучившись с девушкой-консультантом, мы находим идеальный вариант. С третьим пунктом вообще управляюсь за полчаса, проведенных в кафе, попивая вкусный Latte в компании с планшетом.
Уже вечером ко мне заезжает Макс. Уставший и замученный он долго говорит и рассказывает про работу, про то, что все его забодали, в том числе и горячо любимый папочка.
– Ладно, хватит уже обо мне, – вздыхает Макс, яростно растирая лицо руками, – что там у тебя с твоей задумкой?
– Всё просто охуенно – припеваю я, разве что не пританцовывая от радости и довольства самим собой, – сейчас, – бросаю я и уношусь в комнату за билетами, – вот, – кладу их перед другом.
– Ого, Швейцария, Цюрих, – оценивает мой размах Макс, – бывал там один раз с отцом. Понравилось. Живописно так. Природа - сказка. Что за отель?
– Монтана в городе Люцерн, – щурюсь от удовольствия я, – хочешь, я покажу тебе номер, в котором мы будем жить? А еще, ты представляешь… – Весь следующий час я взахлеб рассказываю Максу о своих перипетиях по поиску отеля и о том, как мне несказанно повезло урвать так удачно освободившийся номер в самом живописном месте Швейцарских Альп.
– Я очень рад за тебя, Аличек, – искренне говорит Макс, тепло мне улыбаясь, – признаться, я переживал, что у тебя ничего не получится. Сам понимаешь, время предновогоднее, всё и везде занято. Но ты молодец. Уверен, что вам с Глебом там понравится. Я слышал, что в этом городе очень красиво и есть, на что посмотреть, но главное, там тихо и спокойно. Ничего общего с суетой и шумом мегаполиса.
Мы еще немного говорим про Цюрих и про некоторые из достопримечательностей, на которые стоит обратить внимание, а потом Макс задает вопрос, на который я и сам не знаю ответа:
– Когда собираешься осчастливить Глеба?
– Пока не знаю, – удрученно вздыхаю я, радость и задор сходят на «нет».
– Аличек, не тяни, – строго говорит Макс, – до Нового года рукой подать. Мало ли что, потом не переиграешь и бабки не вернешь.
– Да знаю я, знаю…
Глава 15
POV Глеб
(Писалось под Kiesza – So Deep & What is love; http://vk.com/audios304258210)
О, счастье мне! Я снова могу ходить, как нормальный человек. Пусть немного больно и непривычно из-за хромоты и палочка коротковата для моего немалого роста, но всё это ерунда по сравнению с гадскими и ненавистными мною костылями.
После посещения больницы звоню Алику. Не могу не поделиться с ним своей радостью. Ловлю себя на мысли, что больше не вынесу этой не проходящей ни днем, ни ночью тоски по нему. Ужасно устал бороться с самим собой. Пора с этим заканчивать.
Поскольку рабочий день еще не закончен, еду на работу и устраиваю там всем разнос, по большей части для профилактики, нежели за дело. Довольный, что снова в боевом строю, еду домой. Устал. Ходьба даже на короткие дистанции выматывает похлеще спринтерского бега.
Квартира встречает меня привычной тишиной, но впервые в жизни меня это не радует, а удручает, хочу другого. Шумного уюта, горящего камина и запаха еды с кухни. Кристально ясно осознаю, что устал быть один.
Раздеваюсь и иду в свою спальню. Ужасно хочется принять ванну. Набираю воду, добавляю в нее пену и горсть морской соли. За прошедший месяц это первое полноценное купание, которое я могу себе позволить. Блаженствую не меньше часа.
Когда выхожу, успеваю лишь надеть на ногу тутор и накинуть халат, как раздается домофонная трель, извещая меня о позднем визитере. И кого это принесло на ночь глядя?
Открываю дверь и вижу на пороге совершенно счастливую мордашку Алика. От его искренней, чистой и светлой улыбки у меня самого расплывается лицо. Господи, я уже и забыл, как же он красив.
Этот непослушный хохолок его темно каштановых волос, эта невероятная нежность кожи, эти неповторимые синие глаза и такие чувственные губы. Боже, дай мне сил!
– Привет, – еще шире улыбается Алик, – прости, что нарушаю твои правила, – говорит он и подходит ко мне вплотную. От него приятно пахнет парфюмом, морозной свежестью и чем-то неуловимо напоминающим Новый год, – но я ужасно сильно по тебе соскучился, – выдыхает он мне в губы, а я больше не могу себя сдерживать.
Обхватываю его за талию и с силой прижимаю к себе. Другой рукой, которой опираюсь на палку до того, как ее уронить, зарываюсь в его непослушные волосы и с жадностью изголодавшегося зверя впиваюсь ему в губы, сметая все на своем пути. Поцелуй получается страстным и развратным. Толкаемся языками, то сплетаясь ими, то выталкивая, то покусывая, то посасывая. Стоять на одной ноге, опершись на нее всем весом, становится сложно и неудобно. Приходится выпустить Алика из своих объятий.
Позволяю ему поднять убогий костыль, выданный мне в больнице, который он тут же отбрасывает в сторону со словами: «Эта гадость тебе не подходит» и с ловкостью фокусника извлекает элегантную трость из длинного футляра, который я сразу же и не приметил. Не до этого, как-то было.
– Вот, попробуй, – говорит он, вручая мне красивый аксессуар. Смотрю на него и не понимаю, как можно было родиться в этом жестоком, порочном и несовершенном мире таким добрым и чутким созданием, не знающим, что такое эгоизм и гордыня.
Беру в руки трость, она легкая, практически невесомая. Гладкая ручка из светлого материала, похожего на камень, удобно ложится в ладонь, давая возможность полностью на нее опереться. Делаю несколько шагов по прихожей. Идеально.
– Ну как? – с придыханием спрашивает Алик, заглядывая мне в глаза.
– Во-первых, здравствуй, – говорю я свои первые слова за эти несколько минут нашей встречи, – во-вторых, я не меньше твоего соскучился по тебе, – подхожу ближе и за затылок притягиваю Алика к себе, заглядывая ему в глаза, – ну и в-третьих, спасибо тебе за столь нужный и замечательный подарок, – последние слова уже шепчу в его приоткрытые и жаждущие моего поцелуя губы. Снова залипаю на них, не в состоянии оторваться от этой живительной силы, которую они мне дарят.
От страсти и возбуждения уже кружится голова. Всё тело горит, а в паху ломит от безудержного желания. Хочу его… Господи, как же я истосковался по его совершенному телу, по стонам, срывающимся с губ, по трепещущим рукам, жадно блуждающим по мне, по язычку, ласкающему мой член.
– Глеб, – хриплым голосом стонет мне в рот Алик, разрывая наши объятия, – у меня остался еще один подарок для тебя, – заканчивает он, заглядывая мне в глаза, – пойдем в гостиную, там нам будет удобнее, – улыбается, быстро сбрасывает с себя верхнюю одежду, разувается и проходит в квартиру. Иду за ним. От меня не укрывается тщательно завуалированная забота обо мне, исключающая любой намек на жалость. Снова удивляюсь мудрости, гибкости и проницательности Алика. А мой мальчик взрослеет, это радует.
Сажусь в кресло, рядом ставлю трость. Она мне все больше и больше нравится. Тонкий, изящный шафт, покрытый черным лаком и светлая, цвета слоновой кости ручка с красивой, искусно вырезанной вязью по внешнему краю. Достаточно лишь беглого взгляда, чтобы понять, что данная работа выполнена вручную.
Через минуту Алик вручает мне билеты на самолет. Не понимаю. Открываю, читаю и еще больше озадачиваюсь. Он сам приходит мне на помощь:
– Глеб, в ночь с 29-ого на 30-ое мы улетаем с тобой в Швейцарию на одиннадцать дней. Остановимся в отеле, который находится в пятидесяти километрах от Цюриха, в городе под названием Люцерн, – на долю секунды Алик прерывается, чтобы перевести дух и бросить на меня настороженный взгляд синих глаз, считывая мою реакцию на уже услышанные слова, – машину я уже арендовал, так что сразу же по прибытии отправимся в отель, он, кстати, хороший, четырехзвездочный, номер люкс с видом на горы и озе… – видя мою обалдевшую физиономию, Алик спотыкается, не договорив, и смотрит на меня большими, перепуганными глазами.
А я в шоке! Блядь, я просто в полном и бескомпромиссном шоке! Такого в моей жизни еще не было никогда. Ни один человек на этом свете не дарил мне таких подарков. Все только и делали, что требовали их от меня. И чем дороже они были, тем благосклоннее становился ко мне человек. Я понимаю, что таковы правила игры в моем мире. Так было и так будет всегда, но от этого хрен редьки слаще не станет никогда.
И вот сейчас я смотрю в глаза самому бескорыстному созданию, которое когда-либо встречал в своей жизни. Судьба, проказница, неужели ты действительно решила осчастливить меня, послав мне этого удивительного парня по имени Альберт?
– Алик, скажи мне, сколько ты потратил на все эти подарки? – спрашиваю я из чистого любопытства, параллельно наблюдая за реакцией парня на свой вопрос. Он удивлен и разочарован.
– Глеб, разве это имеет значение, когда речь идет об искренности и желании порадовать... – отвечает он, но потом резко себя обрывает на полуслове, которое уже готово было сорваться с его губ. Но и этих нескольких секунд замешательства мне хватает, чтобы заметить первоначальные буквы, в которые сложились его губы и язык, – дорогого тебе человека, – находится Алик, заканчивая начатую мысль.
– Конечно нет, – говорю чистую правду.
– Тогда зачем ты спрашиваешь о таких вещах? – недоумевает он.
– Для того, чтобы понять тебя, Алик, – мой голос искренен и проникновенен, – убедиться, что ты не плод моего циничного, отравленного жизненными испытаниями воображения. Ты словно восьмое чудо света, которое пока не увидишь, не потрогаешь, не поверишь, – нежно улыбаюсь ему, на что он тут же реагирует, вспыхивая лучиками радости.
– Ну так что же тебе мешает прикоснуться ко мне? – томным голосом спрашивает Алик, посылая в мой мозг и тело импульсы в виде желания и стайки мурашек вдоль позвоночника.
Всё. Не могу больше. Хочу его. До одури. До дрожи во всем теле. До разноцветных кругов перед глазами.
Резко, насколько это позволяет сделать мое собственное тело, поднимаюсь из кресла, опираясь на трость, подхожу к парню и предлагаю ему взять себя за руку.
Его сильная и крепкая ладонь тут же оказывается вложенной в мою. Веду его в спальню, пропускаю вперед себя, закрываю дверь и прижимаюсь к нему со спины. Уверен, он прекрасно ощущает степень моего возбуждения, упирающуюся ему в поясницу. Наклоняюсь к изящному ушку Алика и жарким шепотом говорю:
– Каждую ночь, проведенную без тебя, я мучился и сходил с ума, – останавливаюсь, чтобы провести кончиком языка по мочке и самой ушной раковине, исследуя ее глубины, – от желания поцеловать тебя здесь, – опускаю голову и целую его в шею, сначала нежно и чувственно, затем болезненно и страстно. Алик протяжно стонет, зарываясь рукой в мои волосы, пытается развернуться ко мне лицом, но я не позволяю, – прикоснуться к тебе здесь, – моя рука скользит вдоль его тела и ложится на возбужденную плоть, слегка сдавив ее через плотную ткань. Алик прогибается в пояснице и трется аппетитной попкой о мой изнывающий от желания член, – почувствовать себя в тебе, – яростно толкаюсь бедрами вперед, как можно сильнее вжимаясь своим членом между ягодиц парня.