Так что сух.паек был для проводника, а я лакомился мяском.
По мере приближения к порталу, подвеска и вправду нагревалась. Я сначала этого не заметил, но мы обходили зыбучие пески, которые я бы, ей богу, не заметил и вляпался! Спасибо проводнику, обошлось. Нам пришлось сделать изрядный крюк, к тому же мы немного вернулись назад. Так вот, когда мы довольно сильно отклонились от курса, кулон на груди полыхнул огнем и не хило так меня обжег. А я не нашел ничего лучше, как похлопать себя по тому месту, где он находился, и сказать: "Ну, тихо, ты чего? Вернемся мы, обойдем только это гиблое место". Кулон затих, а меня же смех разобрал от такой ситуации. Во, докатился! Разговариваю с кулоном и утешаю его, уверяя, что все образуется.
Встречались нам разные животные. Вот уж не думал, что в пустыне так много живности!
Мимо скакали тушканчики и зайцы, вдалеке мелькали гривистый баран и муфлон, ночами слышался лай пятнистой гиены и шакала, а как-то к нашему костру подошла забавная большеухая лисичка фенек. Кроме того - ящерицы, вараны, хамелеоны, сцинки, рогатые гадюки и кобры. Прелесть просто, а не фауна. Все это мне рассказывал мимоходом Хамид, мой проводник. Змеи, кстати, вели в пустыне ночной образ жизни, подстраиваясь под свою пищу, тушканчиков.
В Большом Восточном Эрге мы с Хамидом расстались, договорившись, что он будет ждать меня ровно пять дней здесь, на этом самом месте. Я взял у него номер телефона, а он, напоследок обозвав меня сумасшедшим русским, двинулся в обратный путь. Да, наверное, в его глазах я и был сумасшедшим: ведь я остался один, в пустыне, без транспорта, не зная местных тонкостей.
Но у меня на этот случай оставались инструкции, выданные птичкой-фениксом.
Вытащив из своего рюкзака компас, я определил стороны света. Затем пошел точно на юг, считая шаги. Отсчитал сто сорок.
"Потом повернись в сторону, где восходит солнце, и пройди половину столько".
Я повернул на восток и отсчитал еще семьдесят шагов.
"Теперь будь внимательным, Марк. Смотри прямо, не моргай. Когда станет совсем невмоготу, ты увидишь марево. Тогда немного прикрой глаза. Но только немного! Иначе сморгнешь и начинай сначала. Так вот, прикрой глаза и смотри на марево. Когда оно начнет двигаться - шагай"
Я так и сделал. Начинал заново три раза. На четвертый, злой, как голодная гиена, я твердо решил идти до конца, пусть хоть потоп, хоть пожар, хоть глаза вывалятся!
И я увидел это благословенное марево! Дождался, когда оно стало двигаться, и шагнул в него, зажмурив глаза.
Глава 4.
На той стороне меня встречали. Неподалеку стоял мой знакомый Птах, с весьма серьезным видом. И еще двое сопровождающих.
Что-то я не удосужился описать фениксов. Сделаю это сейчас.
Внешне похожи на людей. Эти трое экземпляров вполне симпатичные, насколько я могу судить со своей мужской точки зрения и притупленными зомбовской сущностью чувствами.
Знакомый мне феникс с меня ростом (а во мне роста 1.89 см), угольно черные волосы, серые глаза, спортивная фигура. Одеты все трое одинаково: в свободные коричневого цвета штаны, прямую рубаху и удлиненный жилет. На поясе у моего Птаха в ножнах висели ножи. У второго — топорик (или как он у них называется), у третьего — лук и стрелы за спиной.
Кстати, меня терзали сомнения, что эти двое — родственники. Но я ничего не знал об их системе родственных связей и продлении рода, поэтому промолчал. Двое других, как я и сказал, были похожи между собой. пПочти одного роста с Птахом, светлые волнистые волосы до плеч, зеленые у одного и голубые у другого глаза.
Но моя и так неживая сущность подсказывала мне, что все трое существа опасные, несмотря на их расслабленный вид. Сожрут и косточки не выплюнут.
Надо бы разузнать, долго ли нам идти, а то кушать хочется. Укатали сивку крутые горки. Умаялся я, шагая по этой пустыне и ежеминутно рискуя быть съеденным стаей гиен.
— Слушайте, Птах. — Обратился я к «моему» фениксу. Вокруг образовалась тишина. Стихли шаги, смолк шепот. Но я не обратил внимания на такие мелочи жизни и продолжил. — Я говорю, Птах, а нам долго идти? А то кушать хочется, а? Побудьте человеком, покормите страждущего. - И, чтобы его окончательно добить, я умильно посмотрел на феникса глазами побитой собаки.
— Что ты сказал? - Ого, какой великолепный рык. Только вот вопрос — почему?
— Я говорю, когда можно покушать?
— Не это!
— Долго нам идти?
— Нет! — Рявкнул взбешенный Птах. — Как ты назвал меня?!
— Э-э-э… Птах? Ну, во-первых, вы не представились, хотя, как звать меня, вы знали, так что сами виноваты. А во-вторых, ничего оскорбительного тут нет. Птаха — это небольшая птичка, а вы же феникс, а феникс — это та же птица, только возрождающаяся из пепла. И все. — Я пожал плечами, показывая, что обижаться не на что.
Птах медленно выдохнул и сказал сквозь зубы:
— А спросить нельзя было?
— Вот еще! Вы сами не представились, вдруг вам религия не позволяет говорить свое имя? Я спрошу, а вы в ответ подпалите меня за длинный язык! Кто вас, фениксов, знает.
— Зови меня Милвус. Из рода Милвус Черный.
О как. Почти как в фильме: «Бурухтан второй второй». Но вслух не сказал. А то точно сожрет.
— Милвус, а нам долго идти? А то кушать хочется, а? Побудьте человеком, покормите страждущего! — Снова спросил я с поправкой на имя.
Птах посмотрел на меня внимательно, прищурив серый глаз. Наверное, пытался определить, не издеваюсь ли я. Естественно, издеваюсь, только кто ж ему скажет! Да и искромётными взглядами меня не испугаешь, я в гляделки играл с нашим клиентом, вампиром, кстати, единственным, по-настоящему внешне старым, вампиром. Его холодный, пробирающийся в самую душу взгляд не каждый мог выдержать. Так что, мы стояли, переглядываясь.
— Скоро. Час земного времени.
Ладно, живем! Час я выдержу.
И мы пошли.
Земля фениксов не особо и отличалась от нашей. Я себе представлял реки магмы и кипящей лавы, но все оказалось не так страшно. Все то же самое, как у нас. Разве что деревья незнакомые. Да живность неизвестная бегает.
Шли мы лесом, в небе стояло краснеющее солнце. Постепенно лес редел. Начали появляться каменные дома.
Когда первый из них я проводил удивленным взглядам, то Птах пояснил:
— Каменные дома строят те, в чьих семьях живут маленькие дети. Они не могут контролировать свой огонь, поэтому, во избежание, мебель и сам дом делается из камня. Обычно, когда ребенок вырастает и становится в состоянии контролировать свою силу, такой дом продают или меняют на обычный.
Он упомянул детей. И все же, вопрос с продлением рода меня сильно интересует.
Минут примерно через пятьдесят, как говорили мои внутренние биологические часы, мы дошли до большого замка. У входа стояла стража. Они приложили руку к груди и слаженно поздоровались:
— Легкого перерождения вам, ненаследный принц Милвус Милвус Черный!
Ох, ёклмн! Вот же черт меня дернул связаться с принцем! И я его еще Птахом обзывал!
Принц кивнул на приветствие, проходя мимо. Мы зашли в замок. Там Птах повернулся ко мне и сказал:
— Чувствуй себя как дома. Тебе покажут твою комнату, отдыхай. Можешь принять ванну. И скажи, что ты хочешь на ужин, тебе принесут.
Я его поблагодарил и пошел вслед за телохранителями устраиваться.
Комната, кстати, мне досталась как для маленьких фениксов. Она была отделана каким-то светлым, с неровной поверхностью, камнем. Большое окно. Широкая арка, ведущая в спальню. Каменная же кровать с толстым матрацем. Шкаф, тумбочка, полки. Каменные. Небольшая дверь в ванную комнату. Я забрался под душ и с удовольствием помылся.
Возле двери было установлено огромное зеркало в рост человека. Выйдя из душа, я стал рассматривать себя, пытаясь найти на теле следы разложения. Ничего. Осмотрел каждый миллиметр кожи, докуда хватало глаз и ничего. Это меня порадовало. Просто замечательно! Я отменно сохранившийся зомби!
Замотанный в полотенце, я дошел до спальни, где оставил свою сумку. На кровати лежали вещи, наподобие тех, что были надеты на моих сопровождающих. Так как комната моя, то логично предположить, что и вещи предназначены мне. И я оделся. А что, удобно. Очень мягкая ткань, и крой не стесняет движений.
Только я успел застегнуть жилет, как раздался стук в дверь.
— Войдите! — Крикнул я.
Дверь открылась, и в мою комнату въехал невысокий столик на колесах. Следом, придерживая его за ручку, шел неизвестный мне феникс.
— Здравствуйте, циорни. Ваш ужин.
— Кто?
— Ужин. это еда. - Уточнил он.
— Что?
Я вздохнул.
— Вы сказали: «Здравствуйте, циорни». Кто такой «циорни»?
— Это вы.
Обалдеть, сказка про белого бычка!
— Это я понял. Мне не ясно, что обозначает это слово? Человек? Нечеловек? Кто-то нефеникс? Что-то пренебрежительное?
— Нет, что вы. Оно обозначает «сосуд». То есть тот, кто вынашивает феникса.
— Ясно, спасибо.
Да уж, определение — не в бровь, а в глаз! Подобрали весьма точно!
— Если что-то понадобится, за дверью будет стража, сообщите им.
Стража? Охраняют или стерегут?
Поразмыслив, я пришел к выводу, что все-таки охраняют. Я же здесь по собственному желанию, так что сбегать не собираюсь. Да и куда? Я тут два часа от силы, ни сном ни духом не знаю куда идти.
Тогда возникает другой вопрос. А от чего меня охраняют? Или от кого? Выйти и спросить? Ну, сказали ведь, если понадобится, за дверью охрана, сказать им. Вот мне и понадобилось. Просто край как понадобилось узнать, от чего меня охраняют. Боюсь только пошлют меня в… Ну, вы поняли… Дальнее эротическое путешествие. Так что свои мысли я решил придержать до завтра, а сейчас, наконец-то, поесть!
На ужин мне принесли стакан крови и кус мяса. Сырого. Когда заказывал, то не уточнял чьего, так что не знаю. Может, они животинок тут разводят каких.
С удовольствием съев все, я лег спать. Наконец-то! Благословенный отдых! Если вам скажут, что зомби не устают — не верьте. Устают, да еще как! Я как упал на кровать, так и заснул мертвым сном. И нечего смеяться, это не сарказм.
Проснулся утром от ударов гонга. Глухой звук отдавал в висках противными молоточками до тех пор, пока я не открыл глаза и не сел на постели.
Потом высунулся за дверь, поздоровался с охраной и попросил помочь с организацией завтрака, аналогичного ужину.
И со спокойной душой пошел умываться.
Пока умывался, принесли завтрак. Оперативно! Я поел и вышел сдаваться к охране.
— Меня где-нибудь ждут?
— Да, циорни, пройдемте с нами.