— Братство Камня. Я знаю, как его найти. Теоретически.
Нина садится:
— Подожди, то самое Братство Камня, о котором в учебниках? Орден, управляемый огненными магами, сожженный во время восстания и утерянный в лимбе? Ненаходимая мечта наших ученых?
— Да, — я указываю на разбросанные бумаги. — Я перечитал все дневники Тлалока. Он изучал свитки Огненной Эпохи и вычислил, где должен скрываться орден. Записи разрозненны и зашифрованы, но мне удалось собрать цифры в координаты. Он прятал их, описывая свою еду, завтрак-обед-ужин, представляешь? Повторял снова и снова, будто ел одно и то же каждый день в течение года! И никто не догадался! Решили, просто заскоки сбрендившего старика…
— Орден наверняка разрушен до основания… — медленно говорит девушка. — Но можно же отстроить! Зона лимба вокруг надежно защитит от Совета…
— Только ее нужно пройти сначала. Внутри действует морок, отпугивающий людей, его придется преодолевать буквально на каждом шагу. — Я тоже выпрямляюсь в кресле, со стоном потягиваюсь, растираю поясницу. — И, конечно, зона обширна, поэтому нужно ориентироваться по порталу мертвых, который находится в Братстве. Этого никто не может, кроме…
— Кроме? — Она подается вперед, упираясь локтями в колени.
— Эдвард Анна. Он медиум, видит мертвых. Увидит и портал. Больше никто не справится. Но если Эд перенастроит портал, чтобы им можно было пользоваться — другим не придется преодолевать лимб. Орден сгодится для жизни и будет недостижим для Совета, если только не попасться им в руки, — склоняю голову набок, разминая шею.
— Слишком много если, — но девушка начинает пересматривать мои записи. Дергает ближе торшер, поднося распечатку карты Братства к свету.
— Если, — подчеркиваю, — я стану Советником, то по праву драконьей крови возглавлю Совет — тогда все станет значительно проще. Я бы узаконил второй орден и обеспечил ему защиту, а магам — право выбора. Многим не по себе в Университете.
Нина морщится, копаясь в бумагах:
— Мы возвращаемся к началу: Советников сложно убить.
Возражаю:
— Их необязательно убивать. Есть другой способ, — я встаю и начинаю расхаживать по комнате, как всегда в моменты волнения. Присутствие Нины смущает, но к черту стыд, я впервые рассказываю кому-либо свой невероятный план:
— Советником становится каждый, вписавший жизнь в Камень. Камней девять, но если найти десятый, одиннадцатый и так далее, то можно тоже стать Советником. Сделать Совет из двадцати человек, тридцати! Чтобы перевес любого голосования был на нашей стороне… — замираю, пережидая стук в дверь. Нина глядит испуганно, но я узнаю тихие дробные удары, какими обычно стучится Смуглянка. После его ухода продолжаю:
— Философские камни были изъяты из Первичного Портала. В дневниках я нашел точку, в которой начинается путь к нему. Но дальше — нужно искать подсказки по книгам и на месте, если они вообще сохранились… По итогу, таков был мой план. Я собирался реализовать его летом, во время отпуска. Сначала подготовиться и найти Камень, потом уже с Эдом — орден, и тогда открыть все в Университете. Шаг за шагом — может и получиться, но сейчас нужно действовать быстро и наверняка. Поэтому я не думаю…
Я развожу руками и умолкаю. Нина тоже долго молчит. Так долго, что я начинаю чувствовать себя психом. Щеки и грудь опаляет жаром. Отхожу к окну и поворачиваюсь к девушке спиной, вцепляюсь в подоконник. Глажу вырезанные инициалы в углу: В.Ф. Висия Фредерик. Изначальные сгорели с ним, эти оставил я сам. Сердце колет. Я вдруг костями чувствую, как много лет прошло, как много я прожил — без него. Четыре года отсюда кажутся вечностью. Даже тонкий, зачитанный до желтизны дневник Висии сжался в мыслях до единственного последнего слова: надежда. Его послание в будущее. Мое наследие.
Больно дышать. Прижимаю ладонь к груди, считая вдохи-выдохи. Сейчас мне не дотянуться до него, все воспоминания поблекли в памяти, заслоненные временем. На секунду я забываю даже лицо: черты рассыпаются осколками в калейдоскопе — не склеить, и так легко порезаться…
Бросаю короткий взгляд на мутное, треснутое зеркало в шкафу — единственную вещь, пережившую пожар. В ней проще всего разглядеть Висию, будто часть его осталась в серебристых глубинах… но сейчас не выходит.
— Я думаю, у тебя получится, — как сквозь туман доносится голос Нины. — Эрлах, я правда думаю, что этот план… лучшее, что у нас есть.
Горько усмехаюсь. Паника отпускает горло, и получается ответить:
— Так себе расклад.
— Если вы выйдете одновременно с Эдом — шансы удвоятся! — Она подходит ближе и кладет мне руку на плечо. — Ты станешь Советником и всех спасешь, или мы спрячем их в Братстве Камня, а потом решим, что делать дальше. Или даже нам повезет, чтобы сработали оба варианта!
Хмыкнув, качаю головой. Волосы щекочут щеки:
— Опять если. А если ничего не сработает? И мы только потеряем время?
— Кто-то останется в Университете, чтобы быть в курсе событий и вмешаться, если что. Или позвать вас обратно.
— Кто-то? — Оборачиваюсь.
— Я, — просто отвечает Нина.
Часть 2
Я действую будто во сне. Все кажется нереально четким и светлым, звуки — чистыми, а запахи — плотными, можно дотронуться. Тонкий аромат одеколона Олафа холоден и гладок, а кофе Смуглянки пахнет шероховато кисло — наверняка растворимый. Мои заместители явно не понимают, что я им говорю, и приходится с нажимом повторить:
— Я знаю, что обычно наши учения проходят летом, и что никакие тесты еще не подготовлены, но мне нужно, чтобы весь блок убрался к черту на рога и потерял спутниковые телефоны по дороге. Вы понимаете? Я хочу, чтобы никто, кроме меня и доверенных лиц, не мог с вами связаться.
Парни переглядываются. На бледном лице Смуглянки появляется понимание. Олаф морщит лоб:
— Это как-то связано с инструкциями, которые ты получил от Совета?
— Да, но я не могу говорить об этом, — присаживаюсь на край стола. Мы разговариваем в пустом классе, где обычно ведутся лекции для новичков блока. Класс большой, а людей здесь дай бог если человек пять бывает. Я чувствую грусть острой иглой у сердца: с каждым годом все меньше магов попадает в Университет. Чудеса отмирают, и уже нет нужды в многочисленных отрядах — как в древние века, когда еще жили драконы.
Пустые парты блестят под солнечными лучами, крутятся пылинки и пахнет деревом. Олаф чешет бороду, Смуглянка думает, постукивая карандашом по ярким губам. Говорит, понизив голос:
— У нас будут проблемы по возвращении.
Поправляю, пожав плечами:
— У меня. Я все улажу, обещаю.
— В архиве есть старые тесты, — невозмутимо произносит Олаф. — Тридцатилетней давности или типа того. Возьмем и доработаем, займет пару дней.
Качаю головой:
— Сегодня. Завтра выдвигаетесь. Нужно оповестить весь блок прямо сейчас, выдернуть с миссий, из отпуска, откуда угодно. Завтра к ночи вы должны уйти. Уйти тихо, незаметно. Маленькими группами. Никто не должен распространяться об учениях. Вы должны раствориться в сумерках.
— Невозможно, — Смуглянка. Уже просчитал время для сборов вещей и оборудования, людей и провизии, представил шумный балаган у корпуса.
— А ты? — Олаф. Переживает обо мне.
Улыбаюсь. Какие же они разные.
— Я буду в порядке. А вам предстоит сделать невозможное реальностью. Поэтому поспешите, — встаю, заканчивая разговор. — Мне еще подсунуть Адамону приказ об учениях так, чтобы он не заметил. Идите, и держите меня в курсе.
— Да, капитан, — отвечают хором. В последний раз касаюсь нагретого осенним солнцем дерева и выхожу в прохладу коридора. Паркет скрипит под ногами. Гляжу в спины удаляющихся парней и думаю: только бы они справились. Лишь бы не отправились добывать тварь в Отрезок.
— Пусть все получится, — шепчу неясно кому, сворачивая в переход к администрации. — Пусть никто не заметит их ухода.
Пусть Адамон, помятый и отекший после бессонной ночи, подмахнет мои бумаги, не читая:
— Мне нужно разрешение на миссию.
Я кладу папку перед мужчиной. В кабинете ярко горит верхний свет, делая руки трупно-голубыми, в серых пятнах. Бумага, наваленная в беспорядке на столе, сияет холодным белым. Колет глаз золотая табличка: Адамон А. Влодек.
— Сейчас?! — Мужчина снимает очки и трет переносицу. — Вы в своем уме, Даниель?
— Я думаю, что нашел дракона, — добавляю гордую улыбку и торжества в интонации. — И уверен, Совету он понадобится в самом ближайшем будущем.
Адамон замирает. По-новому глядит на мою папку. Придвигает к себе и открывает. Жду, пока он пытается вникнуть в галиматью, которую я насочинял. В ней и Байра не разберется сходу, но я чувствую, как сжимается желудок и напрягаются плечи, усиливается жар на коже. Лишь бы он не заметил, продолжаю:
— Мне понадобится несколько человек. Патриций Каас, непременно. Ее видение поможет заполнить пробелы в моих данных. И Айви Ноэль — у него случаются всплески огня, поэтому парень будет полезен, если наткнемся на ловушки от наследников пламени. Кто-нибудь из медиков, ожидаю рекомендаций Гийота. Я хочу выдвинуться завтра утром. Мои обязанности будут исполнять Олаф и Смуглянка, они уже в курсе. Если все пойдет по плану, дней через семь-десять мы вернемся с точными координатами зверя.
— Мне нужно обсудить это с Советом, — бормочет Адамон, перелистывая страницу. Этого я и боялся.
— Думаю, у Совета сейчас хватает других дел, — склоняю голову набок. Прищуриваюсь:
— Вы же знаете, что они одобрят.
Адамон вздыхает и признается:
— Я ничерта уже про них не знаю, а с вами всеми с ума можно сойти. Теперь еще этот спонсорский сынок… — мужчина вдруг светлеет лицом и поднимает на меня глаза. Мне это не нравится. — Возьмете с собой пятого человека.
— Кого? — Нехорошее предчувствие обдает холодом позвоночник.