— Милое! — с издёвкой фыркнул Ээрикки. — Мы — воины. Нашла милашек!
— Воины? Вы?
Забыв про ноющий лоб, расхохоталась… и едва увернулась от нового жёлудя, запущенного рассвирепевшим Ээрикки.
— Клянусь личинками, нужно было позволить Бездне тебя поглотить! — возмутился он.
— А она что, пыталась?
— Кто?
— Бездна.
Ээрикки посмотрел на меня, как на умалишённую и пояснил:
— Бездна — обитель наших врагов, а не живое существо.
— У вас есть враги? — удивилась я. — И кто? Белочки?
И снова Ээрикки устремил на меня взгляд отчаявшегося психиатра при виде безнадёжного пациента.
— Випераберусы[2].
— Ну и название… И что это?
Ээрикки закатил глаза.
— Серпентусы[3].
Я развела руками.
— Змеи! — раздражённо отрезал он. — Ну и бестолковая! Идём!
И, развернувшись, затопал вглубь чащи. Я заторопилась следом.
— Вы с ними воюете?
— Да.
— С помощью магии?
— Кроме всего прочего.
— И у них есть магия?
— Конечно.
— Магия Бездны?
— Откуда ты знаешь?
— В каждом волшебном мире есть своя Бездна и своя Maгия Бездны, — пожала я плечами. — А где мои пончики?
— Какие пончики? — Ээрикки подозрительно покосился на меня из-под колючек.
— Ну, чтобы и у меня появились магические способности. Обычно "попавшему" в чужой мир дают съесть что-то вроде пирожков — это помогает приобщиться к местной ауре. Иногда пирожки разного цвета и нужно выбрать один. Вообще-то, это идея из "Матрицы", только там были таблетки…
— Что ты несёшь? — ёж даже остановился. — Какие пирожки, какие пончики, какие таблетки?..
— Но заговорам-то каким-нибудь обучите?
— Тебя что, учиться сюда позвали? — фыркнул он.
— Спасибо, что хотя бы не в телешоу участвовать! — съязвила я.
— Каком ещё телешоу?
— По отбору невест, каком ещё?
Рот Ээрикки приоткрылся, он явно собирался что-то сказать. Но тут же передумал, тяжко вздохнул и затопал дальше, что-то бормоча про обречённость человечества как вида и о намерении просить "сьяра" в будущем отказаться от претенденток из этой безнадёжной расы. Через какое-то время он, правда, затих, но тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра и его сопением, действовала мне на нервы. А, когда нервничаю, я склонна к многоречивости, поэтому очень скоро подала голос снова.
— Ты сказал, меня едва не поглотила Бездна?
— Да, потому что ты начала дёргаться, как одержимая. Вела бы себя спокойнее, ничего бы не произошло.
— Надо было предупредить, — хмыкнула я. — А как ты меня удержал? Мне померещилось, будто меня держали руками, но это ведь…
— Какие руки! Зубами! — отрезал Ээрикки и потрусил к ближайшим кустам. — Пришли!
Несколько яростных взмахов носом — и кусты, оказавшиеся простой кучей веток, разлетелись по сторонам, "обнажив" широченный пень с выжженными на нём закорючками.
— Это — вход в вашу столицу? — не поверила я.
— Во дворец, — буркнул ёж. — Не хватало ещё водить тебя по городу!
Ловко вскочив на запылённую поверхность, он дёрнул носом.
— Становись. Не двигайся. И лучше закрой глаза. Когда скажу — откроешь.
Заинтригованная, я шагнула на пень.
— Это как телепортация через туалет в "Гарри Поттере"? Интересно!
Ээрикки обречённо опустил голову.
— Прости, отец. Позор нашего рода неотвратим, и навлёк его я, связавшись с этой вырождающейся расой…
— Мы не вырожд… — возмутилась было я, но закорючки на поверхности пня вдруг вспыхнули ярко-зелёным светом, и меня рвануло вниз.
[1]Хемиечинус — от лат. hemiechinus auritus, ушастый ёж.
[2] Випераберус — от лат. vipera berus, гадюка обыкновенная.
[3] Серпентус — от лат. Serpentes, змея.
***
В этот раз я вела себя спокойно и ни разу не дёрнулась — может, потому что не успела. Падение было мгновенным, и вот я уже лежу, распластавшись, на… ковре. А рядом — сильно недовольный Ээрикки.
— Что? — я потёрла локоть — ушибла его, несмотря на мягкость ковра. — Ведь не дёргалась…
— Нашла чем гордиться! Сказал: не открывай глаза, пока не разрешу. А ты…
— А я их вообще не закрывала, — я поднялась на ноги, осматриваясь. — Да и зачем было?
— Проверить, способна ли ты проявить послушание!
— Сказал бы, я бы подчинилась. Так значит это — ваш замок?