— Валькирия? Б…дь, а я-то думал, кто тут такой умный нашёлся… — майор открыл свой гроб и безбоязненно вылез наружу.
Гринг оказался весьма колоритным мужиком. Лет тридцати пяти, но уже полностью седой. С безразличными ко всему чёрными глазами. Такие глаза часто бывают у профессиональных убийц. — А кем, собственно, был опытный десантник? Убийцей. Оно и понятно, работа такая. Сильный, мускулистый, приземистый, он производил неизгладимое впечатление, буквально пригибая к земле своей харизмой. Ри рядом со мной поцокала языком.
— Хорош, ничего не скажешь! Будь я со стаей… ты бы произвёл на девчонок весьма сильное впечатление. Как и мой мечник в своё время. Я не просто валькирия. Высшая. Валери О`Стирх, Тёмная Мать, к твоим услугам. Знай, мальчик, я тебя запомнила. Если попадёшь к нашим, скажи им об этом — они тебя не сожрут. Сначала меня позовут.
Тут к нам присоединился ещё один персонаж, и, что характерно, опять без брони. Наш Сержант.
— Гринг! Рад встрече.
— О-о! И ты здесь. Слушай, Марис, я уже ничего не понимаю. Ты-то что делаешь с этой… валькирией?
— Рейдерствую потихоньку. Как меня выперли из десанта, так и пустился во все тяжкие…
— Хочешь сказать… Тот крейсер — это свободный рейдер?! Так вот зачем вам орудия! А я всё гадаю, никак не могу взять в толк.
— А это, кстати, наш капитан. Леон Иванович Познань, из какой-то глухомани, как и ты.
— Ты извини, Сержант, но это дурдом какой-то. Свободный рейдер — крейсер. Капитан — мечник. Валькирия ещё, аж сама Тёмная Мать. Ещё скажи, что там в команде… Критыч.
— А как ты догадался? Есть такой.
— Б…дь! Да ты брешешь!
— Мы ведь не просто рейдерствуем. Тут почти вся команда ратует за присоединение к Республике. Надоел ребятам наш срачь, а там такого нет.
— Срачь везде есть. Только его издалека незаметно. Зато вблизи — пожалуйста.
— Не скажи. Я, кстати, с валькирией одной познакомился… Близко… Да и ребята мои тоже не плошали. В общем, если интересно будет, я тебе координаты, как с кем-нибудь из наших связаться, дам. Подумай. У нас у всех серьёзный настрой. Этот рейд — только первая ласточка. Скоро о нас услышишь. У нас только одних крейсеров скоро три штуки будет — флотских блатных рвать станем, только стружка лететь будет.
— Майор, советую вам тут долго не задерживаться. Все двигательные установки заминированы, так что через час тут всё на воздух взлетит. Мой вам совет: берите тех, кто на мостике заперся, и валите отсюда в десантных ботах. Всех остальных, кого я живым и вменяемым находил, мы уже в спасательные капсулы загрузили, — бросил я майору, когда все мои уже полным ходом шли в сторону нашего собственного средства передвижения. — И ещё. Сержант не брешет. Ходили они по ба… валькириям. До сих пор разгрести за ними не могу: представляешь, некоторые аж двоим девчонкам жениться предлагали! Язык у них без косей, одним словом. Ну а если серьёзно, подумай над предложением Сержанта. Моя Ри о тебе только хорошее говорила, а я её мнение ценю, так что шлюзы моего корабля для тебя всегда открыты. Помяни моё слово: тяжело тебе из-за этого поражения придётся. Лучше надолго присоединение к моим орлам не откалывай.
На том наши партии и распрощались. Провожал нас майор очень странным, задумчивым взглядом. Особенно попку моей Валери. Не знаю, какие уж слова заронили в его душу большие сомнения: про борьбу с блатными, присоединение к Республике, или… близкое знакомство с валькириями.
Из системы мы уходили красиво, оставив «в подарок» её жителям красивый цветок космического взрыва, добившего многострадальный фрегат. На корабле царила атмосфера эйфории: наша первая операция прошла не просто хорошо, она прошла так хорошо, что лучше просто не бывает. Если оценивать её критериями Республики, то она бы точно прошла по шкале «вне категорий». Теперь наш путь лежал в далёкую систему Рапида, где предстояло поделить груз и утрясти все непонятки с нашим «партнёром».
В постели Ри выразила мне благодарность за полную поддержку её дерзкой вылазки на фрегат, я же благодарил любимую за помощь в командовании космическим сражением. Мы твёрдо решили, что следующим я буду управлять сам от начала и до конца, а она станет подключаться, лишь когда увидит какие-то серьёзные ляпы с моей стороны. Но на этом благодарности и чествования в нашей команде не завершились. Уже на следующий день, во время очередной тренировки с десантниками, из строя выступил Сержант.
— Тёмная Мать! Все ребята просто в восторге от ваших полководческих талантов. В такой сложной операции вы переиграли всех как в стратегии, так и в тактике, и не потеряли ни одного из наших бойцов! При более чем четырёхкратном превосходстве противника! Знайте: все мы больше никогда не усомнимся в вас. Как прикажете, так и сделаем. Я даю слово, что так и будет — от лица всей десантной партии.
Ри восхваления понравились. Она потом долго рассказывала ребятам, что республиканки потому и руководят в их обществе, что лучше прочих умеют делать своё дело. И про правильных мужчин не забыла ввернуть. Которым не нужно лишний раз доказывать, кто в стае главный.
Потом были уже совместные благодарности от капитана и валькирии, и адресованы они были техникам за отлично проделанную работу и, отдельно, хакеру, за отличную шутку, парализовавшую работу корабельной связи и прочих систем. Парню похвала польстила, особенно когда моя валькирия поставила ему глубокий засос на шее, а на скуле — отметину от когтя. А потом мы как-то незаметно вывалились в систему Рапида, где нас сразу настиг сигнал вызова от капитана Биллида.
— Капитан Познань! Видел, вас можно поздравить с богатой добычей? — однако мой совсем не благостный взгляд, и такой же, но только прожигающий до самых кончиков пальцев, моей Ри, заставил его замолчать на полуслове.
— Капитан Биллид, советую вам открыть шлюз и приготовиться к приёму десантной партии, — с силой отчеканила валькирия, и её голос, словно плеть, прошёлся по нервам мужчины.
— Простите, валькирия, но… — однако женщины на моих коленях уже не было. — Капитан, как это понимать?
— Вы помните совет Барона? — задумчиво разглядывая мужчину, поинтересовался я.
— Да. Но что случилось-то?
— Валькирия не приемлет откровенного вранья между союзниками. А ведь она не простая валькирия… Поэтому неприемлет и некоторые недоговорённости. Вы меня понимаете?
— Не совсем, — побледнел пират.
— А я думаю, понимаете. Просто сделайте так, как она сказала, и тогда хоть одно яйцо сохраните. Капитан Биллид.
В дальнейшие разборки с капитаном я не вникал, но моя женщина вернулась удовлетворённой. На прямой вопрос только хмыкнула и заверила, что капитан Биллид отныне достаточно дрессирован, чтобы с ним можно было иметь дело. Позже, на одном из Капитанских Советов с нашим участием, я несколько раз ловил на своей Ри взгляды капитана. Это были взгляды побитой собаки на хозяина. Зная повадки валькирий, а также множа их на очевидную слабость воли капитана, картина в целом была мне понятна. Вникать в детали было даже немного противно, а потому я этим и не заморачивался. Куда важней стал итог нашего совместного рейда. У капитана был покупатель на груз, что, в общем-то, не вызвало ни у кого особого удивления. Это только подтвердило нашу мысль о связях пиратов с властными кланами и корпорациями. Деньги были получены приличные, их вполне хватило на покупку современных ракетных систем, новых кораблей для десанта, новых боевых платформ для всё того же десанта и даже на пусть примитивную, но хоть какую-то систему жизнеобеспечения. Если переводить на нормальный язык, то у нас на корабле появилась вода. Прям как на моей планете: с улучшением личного благосостояния произошло улучшение жилищных условий. Также мы выплатили всем участникам положенные доли в добыче, приобрели некоторые элементы роскоши, а точнее, попытались создать хотя бы в некоторых помещениях корабля видимость домашнего уюта.
Ещё четверть груза мы законсервировали в нашем секторе пиратской базы. Этот запас надлежало доставить в Республику, где реализовать за местные деньги. Именно там мы планировали установить главный калибр и привести корабль в жилой вид, а заодно разжиться оружием и системами защиты для остальных наших крейсеров. Но для этого предстоял ещё не один рейд.
Тина А`Гийн
Следующие четыре месяца слились для нашей команды в сплошную череду рейдов. По прибытии с достопамятного рейда на нас сразу же вышло аж два капитана с предложениями провести совместную операцию, подобную уже проделанной нами только что. И я не видел причин отказываться, если приз сам идёт в руки.
Уже второй рейд заставил нас порядком попотеть. Транспорт сопровождало аж два фрегата, так что мы, даже с учётом доустановленного вооружения и ракетной секции, вынуждены были заниматься тем, ради чего нас и наняли, а не изничтожать флотскую собственность. Среди бесконечных манёвров, мы всё же смогли высадить десант, но столкнулись с ожесточённым сопротивлением защитников фрегата. У противника оказался поистине неиссякаемый запас боевых платформ, одних только энергоплазменных дисков набралось аж три штуки. Продавить оборону защитников мостика было, конечно, возможно, но тактические расчёты моей валькирии показывали, что это займёт никак не меньше трёх часов и потребует сложной серии манёвров. Придётся резать переборки, чтобы заходить в тылы, отвлекать внимание, распылять силы противника — одним словом, вести длительную и планомерную войсковую операцию. Для этого у нас элементарно не было времени: без быстрого выбивания фрегата из боя операция теряла свой изначальный смысл. Поэтому наш крейсер просто связал противника боем, а Ри с группой бойцов из десантников быстро переквалифицировалась в диверсантов-разведчиков и выбила фрегату одну из двух энергетических установок. После этого корабль мог воевать ещё несколько часов, а потом должен был заняться ремонтом. Понятно, что это нам ничего не давало, за исключением гарантированного отсутствия погони.
В итоге космическое сражение медленно перетекло в череду манёвров, призванных сковать оба корабля боем, не дать им развернуться к транспорту. Капитаны фрегатов быстро смекнули: если они разделятся, то десант неизбежен, зубки же у нашего десанта были о-го-го, их остроту уже опробовал на своей шкуре один из фрегатов, так что рисковать флотские не стали. Потом пират закончил своё чёрное дело, выпустил в нашу сторону кучу мелюзги, мы прибавили мощности орудиям, и под чудовищный фейерверк отправились из системы восвояси.
Третий рейд прошёл удачней второго. Опять нам попался одинокий фрегат, и опять мы нацелились на его захват. Капитан фрегата оказался значительно более толковым, чем в предыдущем случае, поэтому до последнего пытался воспрепятствовать десантированию, однако мы его переиграли. Высадили десант вместе с ракетной атакой. Это было рискованно, так как в мешанине ракет и противоракет легко было получить повреждения, но моя пелена работала, как часы, и даже не сильно повредила электронику десантного бота. На корабле же мы с ребятами пошли по проверенной схеме, уничтожая всё на своём пути, выбили почти все платформы, заперли обороняющихся бойцов на подступах к мостику, а сами занялись нашими чёрными делишками. Только не забыли заминировать там всё перед выходом, предупредив и этих бойцов о необходимости валить с обречённого корабля.
Потом стало совсем худо, нам было уже не до добычи. В новых рейдах всё усиливалась и усиливалась мощь кораблей сопровождения. Сначала это был лёгкий крейсер, и наш недоукомплектованный кораблик в полной мере ощутил мощь его главного калибра. Потом это был лёгкий крейсер и фрегат. Потом тяжёлый крейсер, с которым пришлось долго и муторно играть в догонялки, стараясь не подставляться под его поистине убойную мощь основного калибра, да и бронирование на нём имелось, пусть и не такое, как у нас. Ещё и больше нас он был раза в полтора, что увеличивало количество носимого вооружения помимо главного калибра.
На седьмом рейде мы нарвались сразу на два тяжёлых крейсера и решили, что с нас хватит. Даже в бой вступать не стали, сообщив нашему союзнику о чрезмерной огневой мощи кораблей сопровождения. Для работы с ними нужно было иметь свой главный калибр, свой москитный флот и море ракет и противоракет. Всего этого у нас не было, и эти монстры запросто могли задавить нас своей чудовищной энерговооружённостью бортового залпа. Но даже если предположить, что мы бы завалили крейсера сопровождения, это заняло бы столько времени, что к месту боестолкновения уже подтянулись бы другие участники. Это же не эскадренный бой, когда все силы обоих флотов как на ладони, и нужно просто пересилить врага. Здесь и сейчас пересиливание могло плохо кончиться. Да и смысла не имело надрываться. Ради чего? Ради половины груза, который не окупит даже сложного ремонта? Нет, к этому мы пока готовы не были.
После возвращения в систему Риверанс, команда несколько дней слонялась по базе, мучаясь неожиданно свалившимся после стольких недель драйва бездельем. Мы с Валери не были исключением, ибо поток предложений от пиратских капитанов неожиданно иссяк. Сначала грешили на провал последнего рейда, но потом посидели вместе с Ри и Дирсом, и пришли к достаточно прозаичным выводам. Капитаны просто посчитали, что от привлечения нашего крейсера к своим операциям слишком много теряют. Нам нужно отдавать половину груза. Да, если привлечь других капитанов, отдать придётся больше. Однако если привлекать других, то уже эти самые другие вскоре привлекут тебя для своей аналогичной операции. Мы же никого к своим акциям не привлекали, и делиться половиной захваченного груза не предлагали. Так что капитаны, выигрывая в собственной акции, лишались возможности участвовать в акциях других капитанов. Скажем, привлёк ты пять кораблей, у тебя осталась, в худшем случае, четверть груза. Потом тебя ещё эти пятеро привлекут, и ты уже имеешь в сумме больше, чем половина груза. Плюс, мы после второй акции больше не продавали свои части, а резервировали их для продажи в Республике. Недовольными при таком раскладе оказывались уже хозяева пиратов, имевшие собственные виды на весь груз. Другие же пираты не делали попыток самостоятельно его реализовывать! Они дисциплинированно продавали свои части через инициатора акции. То есть суммарно пираты теряли и в деньгах, и в авторитете у своих нанимателей. Вот такая вот арифметика, никак не связанная с нашими удачами или неудачами. В конце концов, даже впятером они вряд ли бы попёрли против двух тяжёлых крейсеров. Аномальным было не отсутствие предложений сейчас, а их появление в самом начале. Капитаны банально сами себя перехитрили. Слишком хитрожопыми себя считали. То есть хитрее прочих капитанов. Думали, только они обратятся к нам за помощью, у других на это мозгов не хватит, и они по-прежнему будут обращаться не к нам, а к ним. Хватило. Другие капитаны тоже стали обращаться не к ним, а к нам. Кто-то, подозреваю, назло, а кто-то из такой же идейной хитрожопости. Потом наступило отрезвление, пошли закулисные переговоры, извинения, заверения, отступные, и вот закономерный результат: мы опять были сами по себе, а они все — сами по себе.
Нам оставалось либо самим идти в рейд, предварительно попросив у дальней разведки Республики координаты интересных целей, либо оставить на время рейдерство и лететь в Республику. Последнее было предпочтительней. Люди устали. Мы сами вымотались. Корабль требовал полноценного докового ремонта. Корабль требовалось доукомплектовать, как минимум, установив основной калибр. У всех уже в печёнках сидело отсутствие элементарных бытовых удобств на крейсере, ставшем для многих вторым домом. У нас накопилось достаточно груза, чтобы забить не только трюмы и орудийные палубы, но и коридоры крейсера, и даже отсеки безопасности между слоями внешней брони и внутренним корпусом. Наконец, у нас простаивало без дела аж два крейсера. Пора было вводить их в строй, для чего нужно было обменять груз на вооружение для этих кораблей, забив уже им все трюмы и палубы. По всему выходило, нам светила дорога в Республику.
А тут ещё и на меня непонятная тоска навалилась. Вроде бы и Ри рядом, и мы с ней постоянно делим постель, постоянно тренируемся, постоянно общаемся, а всё равно хотелось увидеть других валькирий. Да и Фрину я бы увидеть не отказался. Одним словом, меня зверски тянуло в стаю. Оказалось, посвящение в валькирии не просто традиция, но и своего рода вступление в семью. Разбередили душу девчонки, вот я и маялся, не понимая причин своей тоски и тревоги. Валери же, выслушав меня, только заулыбалась, и призналась, что тоже соскучилась по сёстрам. Она тоже любила играть с ними, зубоскалить, обсуждать разные темы, которые ни с кем больше не обсудишь — одним словом, тоже хотела в семью, в стаю. Подобная психологическая деформация была для меня внове, но теперь и мне предстояло со всем этим жить. Так что нам обоим срочно нужно было в Республику по психологическим показаниям. Нужна была своего рода разгрузка в адекватной нашей психике среде. На мою же жалкую ремарку про то, не ревнует ли она к сестрам, она только вперила в меня взгляд своих зеленющих глаз и припечатала: «Леон, я всё отлично понимаю. Понимаю, что наше влечение к сестрам имеет несколько различную природу. Вернее, для меня это именно влечение к сёстрам, к подругам, для тебя же это ещё и влечение к женщинам, которые тебе симпатичны. Твоё влечение имеет сексуальный оттенок. Просто потому, что ты мужчина. От этого ты не перестаёшь быть моим. Но общаться только со мной ты вечно не можешь, даже спать только со мной не можешь. У нас это нормально. Так что не бери в голову. Просто смирись, и всё. Так теперь будет всегда». — В весьма содержательной отповеди Ри было о чём подумать. Крепко подумать. Например, по дороге в Республику.
Вскоре мы стартовали, предварительно тепло попрощавшись с Бароном и предупредив его, чтобы нас скоро не ждали. Он намёк понял. Вопросов больше не задавал, только пожелал как следует оторваться в нашей конечной точке. Барс нравился мне всё больше и больше. Не зря мы в самом начале решили ещё раз ему довериться. Больше он нас не подводил.
Попасть в Республику было не так-то просто. Да, в космосе не поставишь пограничников, границы достаточно размыты. Но только не границы Республики. Около шестидесяти лет назад её учёные создали локальный свёртыватель пространства. Через свёрнутое таким образом пространство невозможно было сделать прокол. Республика, со свойственной ей прагматичностью, сразу вцепилась в эту технологию и всей своей экономической мощью принялась клепать такие свёртыватели и устанавливать их на границах собственных систем, в местах, куда был возможен прокол со стороны внешников. Теперь граница Республики оказалась совсем не виртуальной, она была надёжно прикрыта закапсулированными пространственными сгустками. Ни один корабль внешников просто не мог пробиться к Внешним колониям. Однако и сами республиканки не имели возможности при включённых свёртывателях покинуть свои системы. Для любых операций за границей требовалось выключать установку и проходить в нужную точку. То же самое требовалось делать, чтобы проникнуть обратно. Чтобы враг не воспользовался отключенным барьером, требовалось постоянно бдеть, и для безопасности сообщения проходы открывались на доли секунды. Враг просто не успевал просочиться, хотя и пытался — как минимум, чтобы забросить диверсионно-разведывательные группы малых кораблей.
У нас было два варианта обеспечить себя таким окном. Первым вариантом мог воспользоваться я сам. Для его реализации нужно было выйти на агентуру Республики у внешников, и через неё согласовать окно. У меня были соответствующие точки контакта. Второй вариант был доступен Ри. Она владела особой системой шифрования, позволяющей общаться с электроникой свёртывателей в строго определённом сегменте барьера. Конечно, было много защитных приёмов. Так, если послал сигнал не на тот свёртыватель, код тут же аннулировался. Вообще. Были и другие средства защиты, например, пересылка вместе с основным кодом генетического кода отправителя, зашифрованного по терминологии Республики. Слишком большие возможности открывала расшифровка сигнала, чтобы республиканки не обеспечили на этом рубеже наивысший уровень безопасности. Мы, по понятным причинам, решили воспользоваться возможностями моей валькирии. Это было проще, быстрее, а главное, несло меньше рисков. Ведь для связи с агентурой требовалось войти в систему, оказаться на нужной планете или в нужной точке для связи. Одним словом, рискованно и муторно.
Вот мы и летели в строго определённый сектор космоса, чтобы оттуда послать сигнал. Однако на выходе из прокола нас поджидал сюрприз. Все системы корабля тут же окутались ворохами помех и взорвались чудовищным калейдоскопом энергетических засветок. Впрочем, наше оборудование было достаточно продвинутым, поэтому быстро включились программы обработки изображения, заработали всевозможные фильтры, и перед нами предстала грандиозная картина настоящего эскадренного космического боя. Анализатор зафиксировал девяносто шесть только тяжёлых боевых кораблей, сцепившихся в яростной схватке. По мощности бортового залпа программа быстро прикинула примерный расклад сил. Выходило, бой вели корабли от космического истребителя, до линкора включительно.
После полного завершения фильтрации полученных изображений мы получили возможность увидеть все эти величественные корабли воочию. На динамичных кадрах наплывали друг на друга хищные стройные корабли Республики и увешанные гроздьями навесного вооружения горбатые и неказистые суда Сектора. Все они постоянно маневрировали, постоянно изменяли вектора движения, постоянно расцвечивались вспышками залпов орудийных батарей. Вокруг в постоянном поиске целей сновали мириады маленьких точек — истребителей и малых ракетных кораблей. То и дело выстреливались десантные боты и автоматические десантные платформы, несущие боевые средства ближнего радиуса. Это было завораживающее зрелище, и им можно было любоваться вечно, однако долго оставаться сторонними наблюдателями мы не могли.
— Ри, что думаешь?
— А ты сможешь оставаться в стороне, когда Республика ведёт бой? Бросить своих, когда они могут нуждаться в твоей помощи?
— У нас свой бой, но я с тобой согласен. Мы не вправе пройти мимо, — я посмотрел на лица своих офицеров на голографических экранах и врубил общую связь со всей командой. — Господа, перед нами космический бой, который ведёт Республика и флот Совета Планетарного образования. Мы не можем просто пройти мимо. Мы сами уже много месяцев ведём бой за Республику на территории Литании. Бой за то, чтобы влиться в состав покоряющей пространство и время человеческой расы, бой за наше будущее. Лично я намерен поддержать своих и выступить на стороне Республики. Вы со мной? В знак поддержки просто нажмите сенсор заступления на боевой пост. Да, господа офицеры, перед тем, как наша команда сделает свой выбор, предлагаю высказываться. Дирс?
— Да что там думать, я с тобой, капитан. Мы уже вместе дрались с флотом, теперь просто масштаб вырос…
— Критыч?
— Там, конечно, могут быть старые знакомые… Жалко, конечно. Но, с другой стороны, тут всё как-то… укрупнённо? Нет отдельных людей, только корабли. Да ещё и через визор. А здесь, у нас, внутри корабля, люди. Реальные люди. Тех я не вижу, и тем ничего не должен, тебя же, капитан, я вижу каждый день. Оскомину уже набил своими тренировками… В общем, я с тобой.
— Рубенс?
Бомбардир ничего не сказал, только прошёлся рукой по сенсору, отметив, что он на боевом посту. Был он при этом мрачнее тучи, даже зубы у мужика скрипели от напряжения. Он, в самом деле, со многими из служащих на этих кораблях мог когда-то вместе служить. Но свой выбор сделал.
— Онерго?
— Я с вами. Вы метко подметили, капитан, что мы уже воюем за Республику. Будет подло не признавать этого явно.
— Стилвер?
— Ненавижу флотских. Они такие засранцы! Только по блату к ним можно попасть. Пусть теперь они мне анкеты присылают. С просьбой не добивать. Ур-р-роды!
Остальная команда высказалась «за», только один модуль в десантной секции не прислал сигнал о готовности. Десантник? Быть такого не может! Да его же там свои потом замордуют! Неожиданно и этот сенсор просигнализировал о боевой готовности. — Уже замордовали! Быстро они там работают.