То, что город будет взят, испанец не сомневался. Не даром он аделантадо[62] Луис Давила, внук самого Педрариаса Давилы, который самого Писарро на инков отправлял. Чей отец Эрнандо де Сото, сгинувший в землях дикарей далеко на севере.
Луису очень сильно повезло, что обнаружился этот город, который, если верить байкам ходящим среди солдат, является одним из пресловутых "золотых", семь которых испокон веков стоят на этом континенте и ждут, как бы их кто-то захватил. До обнаружения этого города, никто не собирался никому давать титулов аделантадо и отправлять экспедиции куда либо. Очень удачно Луис узнал об этом городе, о планах Прелата Гавриила на него. Вовремя поднесенные мешочки с золотом, нужные слова и аделантадо становится Луис Давила, а не какой-то там внук Писарро, пусть и тоже потомок достойного рода конкистадоров, но совсем не годный для опасных экспедиций. Луису показалось, что тот даже вздохнул с облегчением, когда объявили не его. Впрочем, каждому своё.
Теперь, спустя три месяца подготовки, сборов и путешествия, они высадились на враждебном берегу. В голове Давилы уже сформировались планы, куда он потратит награбленное золото. Пусть у него присутствовал здоровый скепсис, касающийся несметных сокровищ, но то, что кое какие богатства в городе быть должны, не подлежало сомнению.
Почему-то мелькнула шальная мысль устроить укрепления вокруг лагеря, на манер старых романских легионов… но была отброшена. Дикари не осмелятся напасть ночью, это требует высокой организации, дисциплины, чтобы иметь хоть какую-то эффективность. Да и потом, они банально могут не знать об их приходе, спокойно засыпая в темноте хибар и халуп. Да и кто нападёт на полторы тысячи человек, из которых пять сотен идальго?
У Луиса есть пушки. Ядра, чтобы разбить примитивные дикарские стены, картечь, чтобы проредить их дикарскую толпу, когда они в отчаянии побегут в самоубийственную атаку. Всё как у Кортеса, слишком сложно быть не должно.
Под такие успокаивающие мысли, Давила уснул в своём шатре.
Снился сон, как он возвращается в Гавану на набитом золотом галеоне, ему дают титул губернатора захваченных земель, он грабит местных дикарей, те несут ему золото, самостоятельно и с энтузиазмом. Прекрасный сон, который был прерван криками и паникой.
Луис выхватил рапиру и выбежал наружу.
В лагере творился форменный бардак. Люди бегали кто куда с факелами, кто-то поджег палатку, стреляли в лес из аркебуз, артиллеристы уже разворачивали пушку в сторону леса.
— А ну прекратить! — заорал во всё горло Луис. — Что за бардак тут происходит?!
— Господин аделантадо… — подбежал слуга. — Дикари напали на наш лагерь!
— Где эти дикари? Вы тратите зелье на кусты и деревья! Прекратить огонь!!! — начал багроветь конкистадор.
Сержанты начали организованно утихомиривать стрелков и паникующих обозников. Ажиотаж спал и всем стало ясно, что никто не нападает. Но вот девятнадцать трупов говорят об обратном.
— Как они погибли? — спросил Луис, когда их собрали в один ряд.
— Пятеро сгорели в палатке, которую случайно подожгли, один напоролся на своё копье, остальные были убиты стрельбой из кустов. — доложил слуга, протягивая что-то Луису. — Пули непонятные, тяжелые и длинные.
— Дай сюда! — конкистадор взял в руку смятую свинцовую пулю, в кавернах которой остались куски плоти неудачника, которого она пробила навылет.
Свинец, обычный свинец. Основание пули превратилось в розочку, но носик и середина тела сохранились в относительной целости.
— Встречал ли кто-нибудь что-то подобное? — оглядел собравшихся идальго Луис.
— Никогда…
— Дивно…
— Я видел длинные пули!
— Кто это сказал? — оживился Луис.
— Мануэль Тартилья. — представился виденный несколько раз Луисом солдат. Не идальго, вроде наемничал в Старом свете. — Работал в мастерской в Толедо, мастер пытался улучшить пули, чтобы их не болтало в полёте. Пытался делать их длинными, но они летали ещё хуже, чем короткие, поэтому он бросил это занятие.
— Видимо, зря бросил… — прокомментировал кто-то из толпы.
— Она кирасу насквозь пробила…
— Разговоры! — остановил намечающуюся волну разговоров Луис. — Кто может мне сказать, как это началось и где в это время были караульные?
— Я! — шагнул вперёд Диего де Коэлья. Идальго, из знатной семьи. — Караульный подал тревогу, когда открылась стрельба из кустов. Вспышки видели, основные потери мы понесли в первые секунды. Потом враги ушли, а неразбериха продолжилась.
— Понятно. — Луис недовольно оглядел присутствующих. — Усилить кара…
Грохот выстрелов прервал его. Семь человек вокруг него упали, руку обожгло болью.
На этот раз артиллеристы были оперативны и выстрелили в кусты картечью. Луис не дал вновь подняться панике, раздал нужные приказы, а затем направился в свой шатёр, чтобы ему перевязали рану. Пуля, пробившая грудь Диего де Коэлья, сильно ослабленная прохождением через всё тело, впилась в предплечье правой руки, застряв в плоти. Слуга вытащил пулю и кусочек хлопковой рубахи Диего из раны.
[62] Аделантадо — с испанского переводится как "первопроходец". Титул конкистадора, который направлялся королём, или вице-королем, на исследование и завоевание земель, не являющихся владениями испанской короны.
До утра практически никто не спал. Было ещё два таких внезапных обстрела, но они уже не несли такого результата. Солдаты и обозники не шастали где попало, караульные же держали мушкеты наготове, как и артиллеристы орудия. Видимо артиллеристы нанесли им какой-то урон, раз они стали очень осторожны.
Утром двинулись по дикой тропе, которую кто-то когда-то использовал в качестве дороги, поэтому пушки проходили свободно. Возможно, здесь часто перемещались волокуши, применяемые дикарями, которые не ведают колеса.
Так или иначе, до стен города добрались за световой день. Теперь, видя высокие стены из сплошного камня, Луис понял, что разведчики не соврали. Это серьезное укрепление, которое будет очень сложно взять. Хорошо, есть пушки и много пороха с ядрами.
Самое странное, он никогда прежде не видел таких звездообразных крепостей, с острыми углами стен, отдельными башнями и отсутствием сплошных рядов пушек на стенах.
— Строим укреплённый лагерь. Артиллеристов на холм, пусть пристреливаются к стене. Я хочу дыру вон у того бастиона через четыре дня! — начал отдавать распоряжения Луис. — Вырубить лес и построить частокол, не позволять кому-то выходить из этой крепости. Роберто, возьми сотню конных идальго и патрулируйте окрестности. Убивать всех, кто попытается выйти или войти! Приказ понятен?
— Да, сеньор! — идальго Роберто де Кордуба кивнул и развернул лошадь в сторону организуемого места для кавалерии.
За фортификационной суетой наступила ночь. Артиллеристы затащили на холм орудия, но решили начать пристрелку со следующего утра. Укрепления достроены, обстрелять лагерь из темноты теперь не получится. Солдаты и идальго собраны, готовы к осаде. Много времени она занять не должна, главное пробить стену.
— Господин, с вами хочет поговорить главный артиллерист. — позвал его слуга.
— Ну? — Луис отвлёкся от изучения карты, на которую уже нанесли примерный контур крепости и местоположение осадного лагеря.
— Не пробьем мы стену. Или пробьем, но через пару недель. — сходу огорошил его артиллерист, сеньор Альберто Витруччи.
— Это с какого перепугу? Пушки сломались? — не понял конкистадор-первопроходец.
— С пушками полный порядок. На удивление хорошо сохранился порох, но эти моряки его хранить умеют. — покачал головой итальянец. — Нет. Проблема со стенами. Мы подсчитали, толстые они сильно. Практически невозможно будет расковырять их чугунными ядрами.
— Вы по ним стреляли? Нет? Тогда откуда такие смелые заявления? Может камень мягкий? Может они полые внутри? Откуда вы знаете?! — с каждым вопросом Луис все сильнее багровел. — Приказываю вам провести стрельбы, а не делиться со мной ощущениями!
— Есть!
Артиллерист вышел наружу и Луис снова вернулся к изучению карты. Через некоторое время слуга подал обед, Луис же занимался занесением событий в личный дневник. Раздался грохот канонады.
— Маурисио, приберись, пойду посмотрю, что там происходит.
— Будет исполнено, господин…
Конкистадор взял свою рапиру и направился на холм. Артиллеристы там активно банили орудия, а итальянец задумчиво смотрел на башню.
— И какие теперь выводы? — спросил Луис.
— Полностью подтверждены мои, хм… ощущения. — повернулся к нему артиллерист. — Мы тут месяц простоим, при условии, что ядер и зелья хватит.
— И зачем мы вас тащили с самой Гаваны?! Может было проще сбросить вас в море, пока была возможность?! — вскипел Луис. — Какого дьявола могучие испанские орудия не могут разбить дикарскую стену?!
— Смею вас заверить, что с такими стенами ожидаешь встретиться в Италии, во Франции, но никак не в Новом Свете! — начал оправдываться итальянец. — Это очень похоже на работу Микеланджело во Флоренции! Но я авторитетно заявляю, что эта работа лучше итальянских и французских вместе взятых! Мертвых зон, которые вы могли бы использовать при штурме, просто нет! Я не знаю что у них за артиллерия, но вижу бойницы для орудий, которые будут сечь подбирающихся штурмующих картечью. Это точно не дикари, сеньор.
— Разведка установила точно, там индейцы, тупые индейц…
Раздался громовой рокот. Луис своими глазами увидел летящее в них нечто. Это нечто попало в самое дальнее орудие и исковеркало его взрывом. Итальянец опал на землю, на его серой от пыли рубашке проступило багровое пятно. Луис даже не успел осознать, как ему повезло не получить осколок металла куда-нибудь в тело, как уже мчался прочь. За его спиной раздался рокот, очередное нечто упало на холме артиллеристов. Взрыв, и над головой Луиса пролетел чей-то сапог. Ещё раскат, взрыв. Пробежав приличное расстояние до своего шатра, он обернулся. Холм артиллеристов потерял возможность называться так. Орудия были искорежены, лафеты сломаны, стволы погнуты, расчёты тоже больше не существовали. С Луисом сбежало лишь трое, остальные нашли свою смерть там. Потрясающая скорострельность орудия врагов застала их врасплох.
— Что это было, мать вашу?! — Луис затормошил выжившего артиллериста.
— Я не знаю, сеньор! Я не знаю! — ответил тот, нервно дёргаясь. — Дьявольщина! Очень мощный взрыв! Это не ядра! Это бомбы! У них там мортира!
— Что?! Любой дурак знает, что из мортиры можно стрелять только по городам! Точность ниже чем у твоей сломанной пушки! — не согласился другой артиллерист. — Это что-то другое!
— Заткнитесь! — остановил их конкистадор. — Сходите, посмотрите на холме, может кто-то выжил!
В голове сквозила мысль, мысль о том, что он зря связался с этим "золотым городом".
*Крепость. В то же время.*