— …вот поэтому артиллерию и называют богом войны. — закончил свою речь Питер. — Никогда, никогда не суйтесь под стволы орудий! Если не картечь, так ядро сделает с вами такие вот вещи.
Питер ещё раз взглянул на холм, на котором тела артиллеристов испанцев перемешались с орудиями, ядрами, порохом и лошадьми.
Сегодня было первое боевое применение экспериментального артиллерийского орудия, разработанного Питером и не имеющего аналогов в мире. Посреди бастиона № 6 был установлен подвижный лафет, на котором смонтирована сама пушка. Калибр её восемь дюймов, стреляет исключительно бомбами. Пристрелку производили давно, тот холм, куда испанцы затащили свои пушки, был самым удобным местом для ведения огня по крепости, поэтому к нему пристрелялись в первую очередь. Скорострельность этого уникального орудия три выстрела в минуту, что прекрасно для такого калибра.
В чём же уникальность? Первое — взрыватель на основе бертолетовой соли. Химия там не слишком сложная, Питер смог осилить производство небольших количеств бертолетовой соли, из которой он делал капсюли. Детонация производится ударом молотка по капсюлю, который вставляется в отверстие у казны. Второе — орудие казнозарядное. Питер смог обеспечить надлежащую точность при притирке деталей, чтобы казна надёжно запиралась. Поэтому снаряды к ней идут унитарные, с точно отмеренной порцией пороха для отправки к противнику. Открывается камора, в неё помещается снаряд, затем пороховой картуз, камора запирается на полуоборот. Далее вставляется капсюль в отверстие, движение заслонки, в заслонку вмонтирован ударник, по которому нужно ударить молотком. Ударник вызывает детонацию смеси бертолетовой соли с серой, та в свою очередь, вызывает детонацию заряда. Система в изготовлении не слишком сложная, но содержит в себе слишком много ноу-хау, чтобы можно было допустить попадание её в руки европейцев.
Вообще, если европейцы попадут внутрь города, будет настоящая научная революция в Европе, так как даже не спрашивая у аборигенов, которые скорее всего будут перебиты, многие вещи и сами скажут своё назначение. Например, вон те артиллеристы, не будь они так мертвы, быстро бы разобрались в назначении деталей орудия и принципе его работы. С бертолетовой солью возникли бы проблемы, но они бы знали саму концепцию, и через годы смогли бы подобрать верный рецепт, или заменить аналогом. Искушенный разум, покажи ему цель, быстро изобретёт логическую цепочку, ведущую к ней. А сейчас в Европе как раз невиданный расцвет мозгов, которые с каждым годом будут делать открытия всё смелее и смелее. И перестанут озираться на церковь, которая потихоньку теряет позиции.
— Ну что? Усвоили урок, воители, бл№дь?! — Питер грозно уставился на понурившихся воинов, столпившихся на бастионе.
Во время ночных налётов, кое-кто почувствовал себя бессмертным и решил дать ещё один залп с той же стороны, за что поплатился жизнью, так как испанцы не сплоховали и дали залп крупной картечью. Трое мертвы, два мушкета приведены в негодность, впрочем как и комплекты брони. Плевать на мушкеты и броню, два обученных стрельбе воина легли в землю сегодня утром, над их головами уже водружены могильные камни.
— Ещё одна сука посмеет ослушаться меня, я её в это орудие вместо снаряда запихаю и отправлю к испанцам! — прорычал Питер. — Я специально для вас, до№бо%бов, писал установление, где жирной линией подчеркнул пункт про ведение беспокоящей стрельбы по организованному противники, обезьяны вы тупые! Это было элементарное правило! Я от вас не требовал многого, идиоты!
Воины ничего не ответили. Питер был прав, а ещё, они действительно читали это установление, но не придали значения каким-то глупым правилам, они же воины, а это пергамент!
— Что будем делать дальше? — спросил Ушастый Бизон, который не стал участвовать в вылазке, ибо не по статусу ему беспокоить кого-то ночью одиночной стрельбой.
— Ждать. — ответил Питер, чуть успокоившись. — Деревянный Змей на "Гудзонской Изабелле" скоро начнёт обстрел их кораблей и попробует выгнать их в океан, где они будут встречены "Поворотом судьбы", который поставит в их существовании точку. Надеюсь его адъютант не подкачает.
— Хрен знает его… — Бизон в морских боях совсем не разбирался, поэтому пожал плечами. — Но вроде Морской Желудь достаточно ходил со Змеем, ему даже прозвище дали специфическое. А то был зеленым…
— Это потому что он блевал постоянно на корабле, до Зеленого у него Коричневый прозвище было. — с усмешкой внес поправку Быстрый Волк, который только утром вернулся с разведки окрестностей на наличие других испанцев.
— Хрен с ним, но я ходил с ним на Повороте, умеет он кораблём управлять, это точно. — Бизон почесал чуть проявившуюся щетину. — А с сухопутными что делать будем?
— Пусть попробуют нас штурмовать, или уйти, когда корабли утонут. — равнодушно ответил Питер.
Ожидания у него были положительные, испанцы даже не осознают, в какую западню попали.
— Ладно, пошел я спать, что-то новая жена ночами покоя не даёт. — пожаловался Бизон.
— Я сейчас к ней человека отправлю, скажу что тебе мало ласки и ты ещё хочешь. — Быстрый Волк ловко уклонился от бизоньей попытки его поймать. — Да шучу, шучу!
Питер усмехнулся и продолжил наблюдение за лагерем испанцев. Частично он был скрыт холмом артиллеристов, но кое что было видно.
— Остыло? — спросил он у канониров.
— Неа. Ещё полчасика и можно стрелять. — ответил Бронзовый Сокол, пацан лет девятнадцати, который ходил ещё с Эктором на Изабелле, но был переведен в гарнизонную артиллерию. — Эй, Пороховой Енот! Ты пробанил ствол? Я что-то пропустил…
— Ой блин! — парень чуть младше кинулся к стволу и открыл камору.
Чуть дало дымком, с несколькими искрами.
— Дебил! — Сокол ударил его по затылку рукой. — А если пороха было бы много?! Загорелся бы нахрен! Был у нас такой эпизод на корабле…
— Так-то ты тоже дебил, совсем не следишь за подчиненными. — заметил Питер.
— Я самостоятельность и ответственность вырабатываю! — объяснил поведение Сокол.
С приходом Питера начали появляться новые прозвища, у крутых воинов не редки прозвища "Кирасир", "Стальной", "Железный", у артиллеристов ходят "Бронзовый", "Медный", "Ядерный", "Бомбический", "Картуз", "Болван". Хотя последнее дают совсем уж неумехам.
*Река Гудзон*
Деревянный Змей поставил корабль под углом, чтобы была возможность уйти от испанцев, которые его заметили и начали предпринимать какие-то действия. Канониры взяли прицел на самый ближний корабль, который представлял из себя галеон, сейчас поднимающий паруса и маневрирующий.
— Огонь… — дал приказ Змей.
Единственное орудие Изабеллы выстрелило, отправив снаряд прямо в центр палубы галеона. Ударник сработал как надо, палубу облило горящей зажигательной смесью. Змей удовлетворенно наблюдал, как испанцы начинают оперативно черпать воду из реки, чтобы потушить пожар.
— Орудие заряжено, капитан! — доложил канонир.
— Целься! — дал команду Змей. — Огонь!
На этот раз промах. Дистанция большая, это неизбежно. Снаряд бесполезно булькнул на полкорпуса правее судна.
— Огонь по готовности. — дал приказ Змей.
— Три градуса направо. — канонир пристально смотрел на маневры галеона, который очень сильно хотел сблизиться. — Огонь.
Снаряд ударил в мачту, феноменально удачный выстрел. Такелаж и паруса загорелись. Корабль ещё плывет, но он уже покойник. На галеоне тоже это поняли и начали массово прыгать за борт. Тем временем паруса загорелись полностью, горящая парусина начала падать на палубу, поджигая просмоленное дерево. Канониры, да и экипаж встретил гибель вражеского корабля восторженным рёвом.
— Прицел на следующего по дистанции. — хладнокровно приказал Змей, опуская подзорную трубу.
Тут вдруг стал виден парус ещё одного корабля.
— Мать твою… — прошипел Змей. — Слишком рано! Какого злого духа он творит?!
Это оказался "Поворот судьбы", который обладал более скорострельным каморным орудием чуть меньшего калибра. Он пришел слишком рано. По плану, он должен был получить сообщение о вражеском флоте день назад, с гонцами на самых быстрых лошадях, затем дождаться выхода вражеских галеонов с судоходной части Гудзона в океан и там расстрелять их с большой дистанции. Но что-то пошло не так.
"Поворот" тут же начал жечь ближайший корабль, делая по выстрелу в двадцать секунд, заставив флагманский галеон пылать.
— Черти дери! Быстрее! Стреляем и уходим! — дал команду Змей.
Галеоны отвернули от реально опасного "Поворота судьбы", который грозил пережечь их в рамках двадцати минут, и направились в сторону "Гудзонской Изабеллы". Морской Змей дал по ним один выстрел, безрезультатный, так как скорость снаряда была погашена парусом и он упал на палубу без детонации. Испанцы быстро выбросили его в реку.
Теперь из западни, эта операция превратилась в двойную погоню. Поворот Желудя преследует испанцев, испанцы преследуют Изабеллу Змея. Но главная цель, не позволить кораблям испанцев дойти до крепости, считай уже провалена. Галеон может догнать его, если будет идти прямо, уже проверено на "Повороте судьбы", поэтому придётся маневрировать, искать ветер, о стрельбе речи не идёт. Одна надежда на Желудя, который вполне в состоянии будет расстрелять их, но орудие греется. Ведь говорил же он поставить несколько, чтобы стрелять непрерывно!
— Как же всё неудачно… — с беспокойством прошептал Деревянный Змей.
Глава двадцать третья. Танцы со смертью
Ушастый Бизон полностью отдался пляске вокруг столба войны, в который ещё вчера был вбит стальной томагавк. Вместе с боевым вождем в пляске участвовали все воины-могавки, воины-гуанчи и часть воинов-туарегов. Гуанчи всецело приняли анимистические верования могавков, в то время как туареги предпочли сохранить свою нативную религию. Хотя про нативность религии туарегов Питер мог бы поспорить, если бы кто-то решил вступить с ним в полемику. Он подозревал, что задолго до прихода ислама, они верили в высших духов и покровительство умерших предков, но кто бы спросил Питера.
Сейчас происходил внеплановый обряд ухода на войну. Технически, война началась ещё когда отряд воинов отправился с Питером убивать роанокских колонистов, обряд для них был проведен. Причём войну объявляли всем бледнолицым, чисто на всякий случай. Питер тот ритуал пропустил, так как не хотел тратить утекающее время на что-то ещё помимо подготовки к длительному походу. Непонятно, почему шаман решил устроить шоу именно сейчас, в разгар "осады". Воины плясали вокруг столба, крича какую-то ахинею, полностью вооруженные и бронированные. Впрочем, Питеру плевать, пусть хоть макаронному монстру поклоняются или Ктулху, на боеспособность не влияет.
Этот обряд нацеливался конкретно на испанцев, с которыми теперь не получится дружить. Если на пропажи случайных и самостоятельных авантюристов вице-король мог бы закрыть глаза, хрен с ними, Север забрал их, то целую экспедицию с королевскими кораблями…
Никто такого не спустит. Пусть конкретно эти конкистадоры только сейчас осознали, в какой заднице оказались, но будут следующие. За ними следующие. А потом время экспедиций пройдет. Настоящие регулярные войска — совершенно другие правила войны. В Испании, регулярные войска — синоним слова "много".
В прозябающих под осенним дождём испанцев Питер не верил. Их основные силы были обстреляны из гаубицы, они потеряли порядка трёхсот человек, пока не догадались отступить в лес. Питер сделал запись в своём дневнике, который носил теперь за ним самый сообразительный мальчуган из восьмилетних, что следует вырубить ещё большую площадь леса, дабы потенциальные противники уходили ну совсем уж в несусветные дали, чтобы скрыться от гаубицы.
Правда, последствия бесперебойной стрельбы были не очень хорошие. Орудие было на грани, ещё пара выстрелов и оно бы пришло в негодность. Но Питер вовремя остановил увлёкшихся канониров, поэтому обошлось без вздутий. Таким образом установили естественный лимит в двенадцать безопасных выстрелов, хотя в тот момент отстреляли тринадцать.
Перемешанных с землёй трупов насчитали около трёхсот, плюс минус двадцать, сложно понять точно, в этих-то кучах кишок, конечностей и земли. Снаряды были не простые полости с порохом, нет. Внутри к тонким стенкам были прикреплены свинцовые шарики, которые и были основными поражающими элементами. Также Питер испытал в этой смертоносной серии выстрелов и шесть экземпляров бомб с замедлителями, которые взрывались прямо над головами бегающих в панике испанцев. Пороха в них было меньше, приоритет был отдан шарикам свинца.
— Пэйта, поднимись на пятый бастион! — запыхавшийся воин лет семнадцати забежал на плац. — Корабли!
— Какие, к дьяволу, корабли? — Питер аж вскочил с лавки, с которой наблюдал за народным танцем ирокезов.
— Гудзонская Изабелла… уф… и два неизвестных! Один горит! — воин прислонился рукой к стене, восстанавливая дыхание.
Питер помчался к бастиону, на ходу доставая из чехла подзорную трубу. Кратность у неё слабенькая, где-то ×2-×3, но лучше обычного глаза. Регулировать кратность нельзя, но даже само наличие этих труб существенно облегчало жизнь Питера.
На бастионе несли службу канониры и дозорные, которые увидели корабли. У испанцев было не два, а три корабля, один из которых уже прогорел основательно, а два просто дымили местами, так как экипажи справились с пожарами. Деревянный Змей сигнализировал об израсходовании боеприпасов.
— Зарядить зажигательные. — дал команду канонирам Питер.